Царь-коляска

Кувыркколлегия Николая Павловича

Император Николай I много путешествовал. За год он в среднем проезжал по 5500 верст. При этом пользовался самыми простыми экипажами. Поэт А.Н. Майков в стихотворении "Коляска" (1854) воспел простенькую "откинутую коляску" императора. Это стихотворение было сочтено до неприличия верноподданническим, за что Майков подвергся насмешкам знакомых литераторов и едким эпиграммам другого поэта - Н.Ф. Щербины. А вот Лев Толстой в рассказе "За что?" (1906), набрасывая малосимпатичный образ Николая I, заметил, что тот "скакал без надобности по России из Чугуева в Новороссийск, Петербург и Москву, пугая народ и загоняя лошадей..."

Николай I предпочитал ездить очень быстро. Возможно, такой способ перемещаться по России определялся тем, что император не переносил долговременной тряски по дурным дорогам: в этих случаях он страдал от мигрени и тошноты. Несколько раз с ним случались неприятные дорожные происшествия. Самое опасное произошло августовской ночью 1836 г., когда он вместе со своим другом и постоянным спутником генералом А.Х. Бенкендорфом направлялся из Пензы в Тамбов. Неподалеку от города Чембара Пензенской губернии на крутом спуске ямщик, не рассчитав уровень уклона, не притормозил, и экипаж опрокинулся. Николай тогда сильно ушибся и сломал ключицу. Сам он, вспоминая этот случай, в шутку называл его "кувыркколлегией"¹.

Еще об одной драматичной истории, похожей на анекдот, в своих мемуарах сообщал В.А. Соллогуб. В 1838 г. Николай I производил кавалерийский смотр в Херсонской губернии. "В то время в Новороссийском крае не только, разумеется, о железных путях, но и о шоссейных дорогах не было помина. К приезду императора починили мосты и кое-как привели в порядок почтовые дороги. Как всегда водилось, впереди высочайших экипажей скакал на бешеной тройке местный исправник, наблюдая за порядком. Однажды, не доезжая какой-то станции, плотина, по которой едва успел пронестись царский экипаж, рухнула. Исправник помертвел и оглянулся на государя - беда миновала благополучно..."²

Александр I, как и его царственный младший брат Николай, также попадал в неприятные дорожные происшествия. По крайней мере в рассказе Н.С. Лескова "Овцебык" (1862) приводятся россказни старого кучера Ильи Васильевича о том, как он "возил в Орле императора Александра Павловича". Было это, дескать, "опасное дело". Старик живописал, "каким опасностям подвергался экипаж императора, когда при съезде с горы к Орлику у хлоповского кучера лопнули вожжи, и как тут один он, Илья Васильич, своею находчивостью спас жизнь императора, собиравшегося уже выпрыгнуть из коляски"³.

И какой же русский царь не любит быстрой езды?

Скорость любили многие российские самодержцы. В.П. Наумов отметил, что "Петр I передвигался с невероятной быстротой, зачастую продолжая путь ночью, поэтому мог добраться от Петербурга до Москвы за трое суток". И более протяженные расстояния пролетал он столь же стремительно⁴. Итальянский авантюрист Джакомо Казанова в конце мая 1765 г. за шесть дней и семь ночей, с длительными остановками, совершил переезд из Петербурга в Москву в запряженном шестеркой лошадей дормезе (большой карете, приспособленной для сна). Должно быть, он сильно удивился, когда кто-то из русских сказал ему, что императрица Елизавета Петровна "проделала весь путь за пятьдесят два часа"⁵.

Екатерина II, по словам историка О.И. Елисеевой, "ездила много и, видимо, любила ощущение дороги так же, как и спокойную работу в кабинете"⁶. Вот сведения, собранные писателем В.В. Набоковым: "Императрица Елизавета, дочь Петра Великого, в 1750е годы имела специальную карету-сани, в которой, наряду с прочим, были печь и карточный столик; запрягая по двенадцати лошадей (которые менялись через каждые несколько миль) в эту карету-сани, она не уступала своему отцу, совершая путешествие по снегу из С.-Петербурга в Москву (486 миль) за сорок восемь часов. Александр I примерно в 1810 г. побил это достижение, преодолев маршрут за сорок два часа, а Николай I в декабре 1833 г. (согласно дневниковой записи А.С. Пушкина) за феноменальные тридцать восемь часов". По суждению Набокова, "интерес Александра I к дорогам носил почти патологический характер; в годы его правления было построено много дорог, и вольнодумные критики не переставали подшучивать над их недостатками..."⁷

Показуха на дорогах

Историк А.А. Корнилов в своем "Курсе русской истории XIX века", впервые изданном в 1912-1914 гг., подводя итоги правления Александра I, писал: "Сухопутные дороги строились бестолково; медленность сообщений оставалась прежней: так, например, весть о смерти Александра в Петербурге была получена только на восьмой день, при всей быстроте фельдъегерской скачки"⁸.

По словам мемуаристки, российской подданной С. Шуазель-Гуфье, которая несколько раз встречалась и беседовала с Александром I, тот путешествовал с "молниеносной быстротой". В декабре 1812 г., находясь в Литве, "он, казалось, был недоволен, что приехал так поздно, и жаловался, что его зимой везли так же долго, как летом". Шуазель-Гуфье пояснила: "Дело в том, что никто не знал, что его величество пожелает ехать в санях, поэтому с обеих сторон дорог снег смели и канавы заполнили щебнем и соломой"[9]. Сам же император в преамбуле к указу от 13 декабря 1817 г. о благоустройстве дорог и поселений со знанием дела отмечал, что "наилучшие дороги" он нашел в губерниях Малороссийских, Слободско-Украинской и Курской¹⁰.

Профессор Я.В. Толмачев в своем велеречивом панегирике Александру I, произнесенном спустя несколько лет после кончины императора, называл его "августейшим путешественником" и восторгался тем, сколь многие грады, земли, храмы, монастыри в России и за границей видели этого благочестивейшего правителя. "Ни один монарх не ознаменовал столько мест, столько храмов благоговейным приношением сердечных молитв Спасителю-Богу"¹¹. Александр Дюма-отец, побывавший в России в 1858-1859 гг., писал, что Александр I в конце жизни "стал совершать путешествия, которые нам, парижанам, показались бы невозможными". Общая протяженность поездок была, дескать, такова, как если бы он почти шесть раз объехал вокруг света¹².

Верить на слово иноземному писателю-фантазеру не стоило бы, но его суждение показательно: видимо, в те годы в России о покойном императоре вспоминали именно так. И действительно, после возвращения Александра I в конце 1815 г. с Венского конгресса, когда в Европе были наконец урегулированы важнейшие военные и политические дела, он ежегодно совершал большие путешествия. В 1824 г., во время поездки по Волге, Александр I назвал себя "жителем коляски", добавив, что ему также приятно и полезно "ехать по воде"¹³.

Фрейлина и мемуаристка А.О. Смирнова-Россет приводила рассказ калужского чиновника, согласно которому при посещении Александром I в 1817 г. Калуги тот сделал выговор губернатору за дурную дорогу. Губернатор оправдывался: мол, на дороге восемь тысяч человек работали целую неделю. Александр тогда, дескать, заявил, что хоть бы и пятьдесят тысяч, "когда едет ваш император"! Однако есть серьезные основания не верить, что разговор происходил именно так: Смирнова-Россет явно была пристрастна к царю, да и сама при диалоге не присутствовала. Вообще на Александра I такое не похоже - он, напротив, обычно бывал расчетлив, сдержан и требовал, чтоб к его визиту дорог специально не чинили¹⁴.

Другие монархи тоже пытались побороть неизбежную чиновничью привычку накануне царского проезда наводить показуху на дорогах. Но тщетно: самодержавный уклад допускал именно такую, судорожную реакцию местных властей на появление в их пределах главного начальника.

Укоротить широты и долготы

Николай I, спустя три года после едва не закончившейся трагедией "кувыркколлегии", в беседе со своим французским гостем маркизом А. де Кюстином обронил афористичную фразу: "Расстояния - бич России"¹⁵.

Александр I высказался примерно так же - в 1822 г. он "говорил о своих путешествиях", и фрейлина императрицы С. Шуазель-Гуфье, подхватив тему, стала рассуждать о завоевании Китая "ради округления империи". "О, моя империя и так чересчур кругла, - ответил государь, - и ваша мысль очень неполитична. Россия и так слишком обширна: большие расстояния между губерниями замедляют сообщение. Условия эти тормозят укрепление общего порядка, который сильно от них страдает". И вслед за тем завел речь "о революции, только что разразившейся в Португалии"¹⁶.

Действительно, столь большие пространства эффективно контролировать было почти невозможно. А.М. Эткинд в своей книге о российской "внутренней колонизации" приводил данные, согласно которым государство в те времена не могло обеспечивать контроль над территорией, радиус которой превышал 400 км. Средний же радиус европейского государства в начале XVIII в. составлял 160 км. Эткинд добавляет: "Но в течение всего имперского периода цари и их советники называли огромность российских пространств основной причиной имперского могущества. Огромность этих пространств была основным мотивом и для дальнейшей централизации власти, и для еще большего расширения империи"¹⁷.

Николай I старался укротить и укоротить непроезжие просторы Родины: именно при нем на главных направлениях строили шоссе и начали прокладывать железные дороги. Собственно, активное строительство дорог велось уже при предшественнике Александре I, который, по словам Пушкина, "всю жизнь провел в дороге". И надо признать, что связывавшее две столицы шоссе (которое было окончательно завершено к 1833 г.) удалось сделать хорошим. Но все же слишком широка была страна родная...

Так и повелось: просторы и бездорожье.

---

^{1. Выскочков Л.В. Николай I. М., 2003. С. 529-538.}

^{2. Соллогуб В.А. Воспоминания. М., 1998. С. 91-92.}

^{3. Головина В.Н. Мемуары // История жизни благородной женщины. М., 1996. С. 190.}

^{4. Наумов В.П. Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников. М., 2010. С. 220.}

^{5. Казанова Д. История моей жизни. М., 1991. С. 569, 571.}

^{6. Елисеева О. Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины. М., 2008. С. 78-79.}

^{7. Набоков В. Комментарии к "Евгению Онегину" Александра Пушкина. М., 1999. С. 662, 666.}

^{8. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М., 1993. С. 133.}

^{9. Шуазель-Гуфье С. Исторические мемуары об императоре Александре и его дворе // Державный сфинкс. М., 1999. С. 334-335.}

^{10. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 34. С. 908.}

^{11. [Толмачев Я.В.]. Похвальное слово государю императору Александру Первому // Карманная книжка для любителей русской старины и словесности. СПб., 1832. С. 23-24.}

^{12. Дюма А. Путевые впечатления: В России. М., 1993. Т. 2. С. 77-78.}

^{13. Смирнов Ю. Жителю коляски не худо ехать по воде: Путешествие Александра I на Восток // Родина. 2011. N 7. С. 91, 92.}

^{14. Зиновкина Н. "Люцерна косилась в третий раз..." : Александр I и Калужский край // Родина. 2014. N 10. С. 60-61.}

^{15. Кюстин А., де. Россия в 1839 году. М., 1996. Т. 1. С. 224.}

^{16. Шуазель-Гуфье С. Указ. соч. С. 372-373.}

^{17. Эткинд А. Внутренняя колонизация: Имперский опыт России. М., 2014. С. 12-13.}