И прожить надо так!..

Пунктуация и орфография авторов сохранены.

Николай Дурново, генерал-аншеф, сенатор

Отправившись к князю Волконскому, сопровождал его ко двору. Там я встретил Чернышева, флигель-адъютанта, который прибыл из Парижа. Это дает повод к тысячам предположений. Полагают, что у нас будет война со всей Европой. Я надеюсь, что мы выйдем из нее с честью, и славой. Находясь на военной службе, я хотел бы иметь повод отличиться. [...]

Вильгельм Кюхельбекер, поэт, лицейский друг А.С. Пушкина

Был у меня сегодня священник - швед: это в моей жизни второй швед, с которым сводит меня судьба. Кроме русских, немцев и французов по сию пору я всего чаще встречался (разумеется, в год 1820 и 1821, когда был за границею) с датчанами и корсиканцами: странное дело - все почти мои парижские знакомые принадлежали к одному из этих двух народов. Пастор, которого имени еще не знаю, одолжил мне проповеди Чирнера (Tschirner). Между подписчиками на сию книгу нашел я однофамильца - вероятно, племянник покойного батюшки. Читаю "Путешествие по Саксонии, Австрии и Италии".

Александр Никитенко, цензор

Сегодня Плетнев сказал мне следующую утешительную вещь. На прошедшей неделе государь был на домашнем спектакле у великой княгини Марии Николаевны. Давали, между прочим, пьесу графа Соллогуба "Чиновник". В ней сказано очень много смелых вещей о безнравственности, то есть о воровстве наших властей.

По окончании спектакля государь, встретив Плетнева, сказал ему:

- Не правда ли, пьеса очень хороша?

- Она не только хороша, ваше величество, - отвечал Плетнев, - но составляет эру в нашей литературе. В ней говорится о состоянии наших общественных нравов то, чего прежде нельзя было и подумать, не только сказать во всеуслышание.

- Давно бы пора говорить это, - сказал государь. - Воровство, поверхностность, ложь и неуважение законности - вот наши главные общественные раны. [...]

Константин Успенский, организатор первой Русской Духовной Миссии в Иерусалиме

29, среда. Ночью под этот день мне снилось, будто я у берега моря сел в небольшую лодку. Она сама собою, без паруса, без весел, без руля, тихо поплыла вверх, как бы на север. А свет так и обливает меня. Море тихо. Мне приятно. Хороший сон. Но что он означает? Море - тихое житие в лавре и мои ученые занятия, освещающие Восток Христианский.

Николай Японский, архиепископ, миссионер

Четверг, 29 февраля. Филипп Судзуки из Цёоси извещает, что нашел там двух христиан и начинает проповедь, но на успех мало надежды; католики и протестанты после многих лет бросили это место по бесплодности трудов. Население состоит из простых рыбаков, привыкших к буддизму и не понимающих более возвышенного учения. И мы ведь тоже когда-то пытались водвориться там; оттуда родом был у нас даже один катихизатор, Василий Коянагава, ныне умерший. Быть может, Бог поможет теперь стать прочнее.

Софья Смирнова-Сазонова, писательница

Юбилейный обед в "Новом времени". Двадцать лет газеты. Обед у Контана¹. [...] Суворин поступил по-барски, широко и щедро: 57 тысяч дал наборщикам, 10 тысяч сотрудникам на кассу взаимопомощи, обязавшись кроме того ежегодно вносить в нее столько же, сколько внесут все сотрудники вместе взятые. Но и этого мало: он главным сотрудникам дал паи в газете. [...] Хуже всех говорил сам Суворин. Правда, и положение его было не завидное. Каждый оратор занимался его душевной анатомией.

Василий Ястребцев, музыковед, исследователь творчества Н.А. Римского-Корсакова

Около четверти десятого (вечера) звонил ко мне по телефону Римский-Корсаков; он узнал от М. Штейнберга об ответе Б.П. Юргенсона и хотел мне сказать, что, по его мнению, предложенный мне авторский гонорар по 25 р. с тысячи - возмутительный. Узнав, в свою очередь, что Николай Андреевич остался дома и не поехал, как предполагал, в консерваторию на репетицию "Цыган" Галковского, так как ему необходимо было написать несколько деловых писем, я попросил разрешить мне заехать к нему сегодня же, хотя бы и попозже.

Около половины одиннадцатого я был на Загородном. Попал как раз к чаю. [...] Говорили с Римским-Корсаковым о необходимости обстоятельно ответить Юргенсону на его письмо и при этом указать, что моя биография Римского-Корсакова - работа далеко не заурядная и в известном смысле совсем особенная. "Многое из того, что вы сообщаете в ней, - сказал Николай Андреевич, - сообщается в первый раз и, кроме вас, никому неизвестно". [...]

Великий князь Константин Константинович, поэт и переводчик

Пятница. (Пишу в карантине 1 марта). Хотелось бы, чтобы мое заточение пришло к концу, но знаю, что лишь выпустят меня на свободу, я буду жалеть о неделях карантина, когда никто не мешал читать всласть и заниматься чем и сколько угодно. Перевод, конечно, тоже не будет подвигаться так быстро, как теперь, когда я перевожу от 10-ти до 30-ти стихов в день.

Жена читает мне после завтрака и обеда вслух Бретонские и Рейнские легенды в милейшем изложении Балабановой; в это время я раскладываю пасьянсы. [...]

Сергей Вавилов, физик

Gott sei dank², что в этом году одним днем больше, если бы в феврале было 28 дней, может быть, и не написал бы за весь февраль ни строчки. Я занят, ношусь с Пресни на Моховую, на Волхонку, на Тверскую и т.д. Конечно, так раньше я не работал, это правда, но все же невесело и как-то беспокойно на душе. Не доволен я собою, своими "качествами". Недоволен и другими.

Та лабораторная среда, "общество" так прозаично, наука там так буднична, так перемешана со сплетнями, либерализмом, общею тупостью, что иногда тошно становится. У науки здесь исчезла вся ее эстетика, все ее величие и гордость, стояние вне жизни. И Лазарев, и про[чие] только ремесленники науки, собственно, случайно занимающиеся фотохимией и температурными скачками, а не шитьем сапог. И здесь, конечно, философствуют и говорят о том, что так высоко и так прекрасно. Но ведь это те же речи гимназиста, "пылающего страстью к науке". Все это плоско и не эстетично.

Университет почти умирает, и так грустно и печально на него глядеть. Вообще вся "общественная" сторона моей жизни как-то печальна стала. Как я плачу о том, что я русский, что навсегда осужден я быть провинциалом земного шара. Россия... ведь такой и нет, все неудачи, неу[д]ачи и бледная немочь, есть только Русь несчастная, милосердная, пьяная, глупая Русь. Еще дальше [-] еще страшнее, мне почти 21 год и ничего не сделано. [...]

Нина Гуляева, ученица Казанской Ксенинской гимназии

Среда, 29 февраля. Все так же скучно. Кажется, что меня все не любят. Писать совсем не хочется. Я только и получаю приятные минуты в чтении. Сядешь читать, и вся горечь на душе пройдет, пропадет весь осадок души, ни о чем мелочном не думаешь. И становится легче.

Евгений Дюбюк, историк

Клавочка купила дрова 1 сорта 12-вершковые, березовые, 16,5 руб. за сажень. Мужик, привезший их, попался какой-то особенный - не жуликоватый, с чистой душой. Рассказал: сына-большака на позиции снарядом в землю зарыло, один солдат откопал ему голову - мог только дыхание переводить. Отрыть всего нельзя было - сильный огонь был, так и лежал в земле 2 дня, потом санитары отрыли - жив остался. [...]

Михаил Богословский, историк

Понедельник. День не совсем обычный, бывающий лишь раз в 4 года. Возобновил писание Петра, а впереди еще академические семестровые сочинения, которые опять должны оторвать от этой работы. Вечером были у Холей. Стоит довольно морозная, ясная, очень приятная погода. Весна, очевидно, собирается прийти поздно. Итак, прощай месяц февраль!

Ирина Кнорринг, поэтесса

[...] Погода сегодня великолепная. Солнце так и печет. Я гуляла весь день в одном летнем пальто. Издали море совершенно не видно: оно настолько прозрачно, и спокойно, что сливается с небом. Совершенная тишина. Только откуда-то издали доносится однообразный колокольный звон. Так тихо, так хорошо, так далеко от всего тяжелого и страшного настоящего.

Александр Судоплатов, белогвардеец

Сегодня прошли верст 20, остановились в ст. Новоминской. Пока наводили линии, настала ночь. Голодные, ищем команду. "Где квартира?" - "Вон", - указал фельдфебель. Входим. Хата на курьих ножках. Бедная старуха, и тесно. Ну спать найдем место, а вот чем бы поужинать.

- Бабка, есть ли у тебя что поесть?

- Есть, голубчики, - зашамкала она и вывалила из торбы гору кусков хлеба. - Кушайте, голубчики, сегодня напросила под церковью, люди добрые дали, ешьте!

Мы переглянулись и скривились.

Но голод был так силен, что мы с удовольствием уписывали хлеб с постным маслом, которое тоже дала старуха.

Сергей Прокофьев, композитор

Двадцать девятое - день, бывающий раз в четыре года. Собственно Святославу надо было родиться сегодня. [...]

Михаил Пришвин, писатель

[...] Касьяна именины. Вернулась тихая мягкая погода. Я вышел на улицу, и мне стало очень хорошо по причине какого-то воспоминанья, которое не доходило до сознания, а было во мне, как приятный запах. Через несколько минут борьбы за то, чтобы вспомнить, мне стало понятно: запах самого легкого мороза утром на свежем снегу вызвал во мне запах гиацинта, вероятно, это было когда-то вместе гиацинт на морозе, и теперь одна часть - мягкий мороз при пороше - вызывал часть отсутствующую - гиацинт. Анализ этот дал мне в свою очередь удовольствие в сознании, что у меня само собой иногда может выйти праздник, на морозе будет пахнуть цветами. [...]

Владимир Вернадский, естествоиспытатель

[...] Акад[емическое] заседание. Доклад Вавилова³ интересный; режет ухо его подлаживание под мат[ериалистическую] диал[ектику] - количество переходит в качество и т[ому] п[одобное]. Это ясно не связано со всей работой. Производит трагикомич[еское] впеч[атление]: человек достиг результатов и затем их искажает, приноравливаясь к моде. Новые вполне достижения Филипченко⁴. В[авилов] их ввел так, что неясно, где его, и где Сталина. [...]

Елена Булгакова, жена писателя М.А. Булгакова

Утром: "Ты для меня все, ты заменила весь земной шар. Видел во сне, что мы с тобой были на земном шаре".

Все время, весь день необычайно ласков, нежен, все время любовные слова - любовь моя... люблю тебя - ты никогда не поймешь это.

Анна Уманская, школьница из Ленинграда

Сегодня очень в школе устала: после уроков бегала по всем этажам, за всеми учителям собирала отметки за половину четверти (я же учебный сектор по нашему классу).

[Рисунок красного флага.] Сегодня мы узнали страшную весть - Коля Китлов, в прошлом году окончивший 10-ый класс, в бою с белофиннами погиб героической смертью. Мы не могли поверить этому, в прошлом году учился с нами плечо к плечу, а сегодня уже ... мертвый.

Мария Яковлевна, наш директор, собрала митинг и говорила нам о Коле.

Владимир Швец, композитор

Страсти в Консерватории выжидательно утихли. В школе удрученное настроение у многих в связи со слухами о том, что люди, проработавшие свыше 30 лет, но бывшие в оккупации - теряют свой рабочий стаж. Меня, конечно, такое издевательство не удивляет. Слишком уж многое пришлось видеть...

Рассказывали анекдот о том, что какой-то профессор дал заявку в радиоцентр на исполнение по радио произведений советских композиторов. Он это делал для того, чтобы можно было в коммунальной квартире спокойно работать, ибо при исполнении этих произведений все приемники сразу выключаются [...]

Лидия Чуковская, мемуарист, дочь писателя К.И. Чуковского

Слухи, слухи, ничего толком не разберешь.

Неужели мы дожили до Слова⁵? [...]

Олег Амитров, палеонтолог

Последняя суббота февраля! Вечер встречи, который в этом году был особенно интересен для нашего класса: мы кончили школу десять лет назад. Но народу пришло не так много, всего 13 человек: Акимов, Амитров, Аппак, Арнольд (буква "А" в полном составе, активная, как и буква "Р")+2; Райкин, Раппопорт. Розенкранц, Рябцев; Дюкалов, Мясников, Толстых, Усов, Хенкин. Из этих тринадцати - один доктор наук (Арнольд), два кандидата (Дюкалов, Мясников), одиннадцать женатых (все, кроме Амитрова и Усова), шестеро (если не больше) имеют детей. Так что мы с Усовым самые отсталые.

Алик Рапапорт пришёл с женой Светланой, с которой они поженились всего два дня назад: смотреть на них было одно удовольствие. Вообще жён было немного: только Розенкранц (Ярославский!), Хенкин и Аппак пришли с "половинами", (кроме Раппапорта). Толстых оставил жену смотреть за семимесячным сыном. Жёны собрались в кружок и болтали, не мешая мужьям, только Алик присоединился к их кружку. Из "основных" учителей были Вера Владимировна и Евгения Николаевна Жудро. С меня их хватало, я смотрел на них и радовался. [...]

Когда нам стало надоедать в школе, мы вышли на Арбат, пытались попасть в какое-нибудь кафэ; это не получалось, начался разброд; решили-было ехать ко мне, но был одиннадцатый час; Вера Владимировна запротестовала и, в конце концов, откололась, поехала домой. А мы всё-таки попали в шашлычную. Ели какие-то острые мясные блюда, что-то выпили, не много. В шашлычную зашел Слава Шалевич из параллельного класса; оказывается, он теперь известный артист в театре Вахтангова; он рассказывал что-то интересное, жёны слушали его, развесив уши, но я сидел на другом конце стола, между Райкиным и Розенкранцем. Они разговаривали о поэзии, а я чувствовал себя полным профаном.

В общем, было неплохо.

Валерий Золотухин, актер

Сегодня день рождения Касьяна. Високосный год. Говорят, в этот день надо ублажать Касьяна, а как? Пить или не пить, веселиться или грустить, причин и для того и для другого сколько угодно.

Эльвира Филипович, биолог

29.02. Вечером вместе с Верочкой у них дома смотрели по ТВ фигурное катание, угощаясь вкуснейшим компотом и шоколадом, которые нам подливал и подкладывал добрый Валя, Верочкин муж. Он работает в "ящике", каждый день привозит вкусноту. Их буфет снабжается отлично. Там всегда есть колбаса!

Белоусова и Протопопов снова стали первыми в парном катании.

Татьяна Юрьева, музейный работник

День Касьяна. В этот день, советует народная мудрость, лучше ничего не предпринимать, сидеть в своем закутке и не рыпаться.

Днём позвонила Лиля и сказала, что, по слухам, Эфроса хотели назначить главрежем Театра на Таганке, но актёры запротестовали. Они хотят видеть на этом месте Губенко. Всё так, но актёры - люди слабые. Надолго ли их хватит?

Юрий Поминов, главный редактор областной газеты "Звезда Прииртышья"

Сходил утром в прачечную, пробежал по магазинам и вернулся домой злой как собака... Цены - совершенно дикие, умопомрачительные. Простейший дверной замок - 100 рублей, резиновый поливочный шланг (для дачи) - 315, раскладной столик - стульчик - почти тысяча. Про "комки" (так называют коммерческие отделы) и говорить нечего: 40-рублёвый пылесос стоит теперь тысячу рублей... И т.д. и т.п.

На продукты питания правительство цены пока держит фиксированными. На эту явную несправедливость государства по отношению к сельчанам горожане смотрят весьма благосклонно, ещё и недовольны тем, что продукты питания дорожают. Но добром такая политика не кончится, и как мы будем жить, если обвалится и сельская экономика, к чему есть все предпосылки?

С зарплатами - тоже полная бессмыслица. Скажем, шахтёры Экибастуза будут иметь в месяц от 3,5 до 7,5 тысячи рублей. Понятно, работа у них не сахар, к тому же без угля остановится все. Но в то же время оклад врача-хирурга - менее тысячи рублей, то же - у квалифицированного учителя. Я нахожусь между самым бедным шахтёром и врачом (но ближе ко второму), моя зарплата - около двух тысяч. [...]

---

^{1. "Контан" - ресторан в Петербурге.}

^{2. Благодарение Богу (нем.).}

^{3. Доклад академика Н.И. Вавилова "Изменчивость и наследственность количественных признаков".}

^{4. Филипченко Ю.А. - биолог.}

^{5. Имеются в виду слухи о разоблачении Сталина на XX съезде.}

Публикация подготовлена М.А. Мельниченко за счет гранта Российского научного фонда (проект N 19-18-00221).