Красный Крест держал фронты...

Особенности закавказской медицины

Первая мировая на Кавказском фронте стала серьезным испытанием для русских врачей. Множество факторов усложняли жизнь армии: плохие дороги и нередко даже их отсутствие, климат гор и пустынь с резкими перепадами температур, малярийные болота, толпы беженцев из Турции и Персии, разносивших "заразу", антисанитарные условия турецких и персидских городов, куда приходили русские войска. Порой эти города становились очагами эпидемий еще во время осады, а после взятия города начиналась "война" с болезнью¹.

Все это и ранее во время русско-турецких и русско-персидских войн приводило к опасности распространения эпидемий чумы, холеры и тифа². Кавказ не был "силен" в вопросах медицины. Если в земских губерниях Российской империи на одного врача приходилось в среднем 25 тысяч пациентов, то в Закавказье - 51 тысяча. В 1912 г. в Тифлисе во время первого съезда кавказских врачей заседавшие признали, что Баку, Батум и Тифлис не отвечали "основным требованиям санитарного благоустройства". Что уж говорить про другие поселения Закавказья, где не соблюдались даже элементарные требования гигиены и общественной санитарии³.

Первая волна тифа

Когда началась война, Кавказский фронт столкнулся с несколькими волнами эпидемий. Сыпной тиф начался уже во время Сарыкамышской операции 1914 г. Причиной стала халатность: не были предприняты необходимые меры по медицинскому осмотру, сортировке, дезинфекции и питанию пленных турок, часть из которых болела тифом⁴. В итоге к середине января 1915 г. вместе с пленными тиф распространился не только по Кавказу, но также попал в Тамбовскую, Воронежскую, Рязанскую, Ярославскую и Калужскую губернии.

Совместными усилиями высшие военные чины, представители Российского общества Красного Креста (РОКК) и Союзов земств и городов, губернаторы под руководством Верховного начальника санитарной и эвакуационной части русской армии принца Александра Петровича Ольденбургского разработали комплекс противоэпидемических мер, и через два с половиной месяца "удалось ликвидировать эпидемии" в Европейской России⁵.

Одновременно шла борьба с распространением заболевания на Кавказе. В январе-феврале 1915 г. все губернии и области Кавказа были объявлены "угрожаемыми по сыпному тифу"⁶. В начале января в Тифлис приехал принц Ольденбургский с известными специалистами-бактериологами. Военнопленных перевели в отдельные помещения⁷. Для "окончательной локализации заразы" в Александрополе, Елисаветполе и Баку был установлен карантинный барьер для всех, кто уезжал с Кавказа. Рядом с Баку на острове Нарген военная администрация открыла поселение для пленных турок и "неблагонадежных мусульман"⁸. Наместник императора на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков повелел общественным организациям открыть заразные лазареты с изоляционными отделениями и числом коек не менее 10% от общего числа кроватей на Кавказе⁹.

Лазареты стали проводить дезинфекцию помещений, отправлять в изоляцию "подозрительных"¹⁰. Принц Ольденбургский распорядился о проведении регулярной дезинфекции станционных путей по пути следования больных и раненых, военнопленных и организации их питания. На тех, кто нарушал распоряжение, известный своим вспыльчивым нравом принц налагал арест с сохранением исполнения служебных обязанностей¹¹.

Под арест принц Ольденбургский отправил и врачей навтлужского распределительного пункта (Навтлуг - железнодорожная станция в Тифлисе), открытого Союзом городов¹². Во многом из-за плохой работы пункта тиф попал в Тифлис. На станцию прибывали поезда с ранеными и больными. Их сортировали и распределяли по лазаретам, отделяя заразных¹³. Однако пункт не справлялся. Консультант РОКК по внутренним болезням при Кавказской армии профессор Д.О. Крылов отмечал, что в пункте не хватало врачей, ванн, клозетов; в маленькой дезинфекционной камере продезинфицированные вещи лежали вместе с грязными. Низший персонал был "мало подготовлен к несению обязанностей и недостаточно дисциплинирован", в "сортировании больных царил полный хаос"¹⁴. Но постепенно распределительный пункт в Навтлуге привели в порядок.

Общественные организации на средства, выделенные правительством, организовали помощь беженцам, в среде которых также появлялись тиф и холера. Положение оставшихся без крова было незавидным. 17 декабря 1914 г. доктор Завриев из Джульфы в телеграмме наместнику описал тягостную картину:

"Сорокатысячное христианское население Азербайджана было вынуждено в течение 5 дней очистить селения и отойти к Джульфе, пройдя до двухсот верст. Люди за малым исключением вышли в одной одежде даже без запасов хлеба, побросав все свое имущество. ...Люди принуждены отступать пешком, проводя ночи в поле под дождем, снегом, [на] леденящем ветре. Дорога покрыта топкой грязью до середины голени. Взрослые принуждены нести детей на руках, которые замерзают сотнями и умирают или которых родители прямо бросают, выбившись из сил. Дорога усеяна трупами умерших всех возрастов. Многотысячная масса двигается беспрерывной вереницей, где родители постоянно теряют детей, завязающих в грязи и погибающих беспомощно. Много женщин тут же рожают и погибают. Слабосильные калеки и заболевающие разбросаны вдоль пути и замерзают медленно"¹⁵.

Новые эпидемии

К началу апреля 1915 г. в результате предпринятых мер санитарное состояние Кавказа стало "значительно более благополучным", сообщил главноуполномоченный РОКК на Кавказском фронте Л.В. Голубев. Но в июле началось распространение брюшного тифа и холеры. Войскам стали делать прививки от этих заболеваний. Всего к 1 апреля 1916 г. от брюшного тифа было привито 515 тысяч человек, от холеры - 68 тысяч¹⁶. Военная администрация устанавливала карантины. От врачей наместник ежедневно получал сведения о количестве заболевших холерой и "подозрительных"¹⁷. С сентября эпидемия тифа пошла на спад, с холерой справились к декабрю 1915 г.¹⁸

У распространения тифа было неизбежное последствие - заболевания среди медицинского персонала¹⁹. Некоторые отряды Красного Креста были вынуждены остановить свою работу, так как большая часть врачей и сестер болели²⁰. Появились случаи, когда сестры милосердия отказывались ехать туда, где бушевал тиф. Красный Крест неоднократно заявлял о недопустимости таких отказов. Городской и земский союзы, а затем и РОКК назначили жертвам тифа выплату в размере 20 месячных жалований (800 рублей)²¹.

Однако, в основном, врачи и сестры милосердия трудились самоотверженно, чем восхищали современников²². О том, в каких условиях приходилось работать, вспоминала дочь Л.Н. Толстого графиня А.Л. Толстая. Она описывала город Ван, занятый русскими войсками. Там "свирепствовали все три формы тифа", а медицинского ухода не было. Докторов, за исключением одного русского военного врача, не было: все болели тифом, некоторые умерли. Когда русские войска вошли в город, выяснилось, что вся почва вокруг зданий, в которых содержались пленные, была "заражена насекомыми" - разносчиками инфекции. Воду из местного озера нельзя было брать, так как в нее турки сбрасывали трупы. Оказать реальную помощь пленным, больным старикам, женщинам и детям было практически невозможно. Сестры чувствовали "полное бессилие как-то облегчить, помочь". В то же время отряд сестер и врачей Всероссийского земского союза, "сидя в Тифлисе, изнывал от безделья, ожидая назначения"²³. Тяжелое впечатление о госпитале в Ване сохранили воспоминания сестры милосердия Х.Д. Семиной: "Ступить некуда было! Непременно наступишь на руку, на ногу, или на голову трупа! Всюду вонь и зараза!"²⁴.

Дезинфекция Эрзерума и Трапезунда

Очередным испытанием для санитарной службы на Кавказе стало взятие русскими войсками в феврале 1916 г. турецкой крепости Эрзерум²⁵. Эрзерум издавна пользовался худой славой гнезда разных эпидемических заболеваний. За 1915 г. в нем от тифа умерло 300 врачей-турок²⁶. По словам уполномоченного Всероссийского союза городов доктора А.Г. Макарьянца, в это время в городе было 40 тысяч сыпнотифозных при общем населении города сто с лишним тысяч. Нечистоты из города не вывозились и образовали посреди улиц "своеобразные холмы"²⁷.

Первые санитарно-дезинфекционные работы в городе проводили отряды городского и земского союзов и военные. Санитарные службы очищали улицы и дороги от трупов, провели дезинфекцию бань, ассенизацию полей сражений едкой и хлорированной известью, карболовой кислотой. Для пленных военная администрация открыла заразные отделения и питательные пункты²⁸.

8 марта 1916 г. в Эрзерум прибыл санитарно-дезинфекционный отряд Красного Креста во главе с профессором И.И. Широкогоровым (будущим советским академиком). Отряд привез с собой внушительное оборудование: бактериологическую лабораторию, дезинфекционные пароформалиновые и паровые камеры и прочие аппараты и гидропульты, бани, сотни пудов дезинфицирующих средств²⁹.

В Эрзеруме и его окрестностях отряд, проведя 140 химико-бактериологических исследований, изучил состояние зданий, источников воды - горных водопроводов, составил карту фонтанов и починил 150 из них. В местах большего скопления войск отряд устроил пять прачечных, которыми солдаты пользовались самостоятельно. Под установленными навесами размещались каменные очаги с двумя котлами: один с водой и 1% соды, другой с водой и зеленым мылом. В первом котле солдаты кипятили белье, во втором - ополаскивали. За месяц с небольшим прачечными воспользовалось около 4,5 тысячи человек. Частям, где появлялись случаи тифа, отряд выделял летучки с баней и дезинфекционной камерой. Также при городских банях отряд установил дезинфекционные камеры, которыми ежедневно пользовались до 1,5 тысячи военных³⁰.

Все эти меры позволили очистить город и снять угрозу распространения тифа и холеры. К маю санитарное состояние Эрзерума признали благополучным. Главноуполномоченный Голубев докладывал о "совершенно выдающейся деятельности проф. Широкогорова и его отряда"³¹.

Летом 1916 г. отряд Широкогорова посетил другой турецкий город - Трапезунд, где провел очистительные и дезинфекционные работы³². Вновь Широкогоров прибыл туда в ноябре 1917 г., когда в городе появились случаи страшной заразной болезни - бубонной чумы. Профессор при поддержке военной администрации закрыл сообщение с городом, установил карантин, провел дезинфекцию. Распространение заболевания удалось остановить³³.

Заразные заболевания представляли серьезную угрозу для Кавказского фронта. Первый неудачный опыт - Сарыкамышская операция, во время которой эпидемия не только распространилась по всему Кавказу, но и вышла за его пределы. Печальный опыт научил военную администрацию и врачей действовать на опережение: срочно сообщать о первых случаях заболеваний, устанавливать карантины, заразные лазареты, проводить вакцинацию. Российское общество Красного Креста, общественные организации оказали значительную помощь фронту, предоставив армии бани, дезинфекционные камеры и средства. Создавались особые формирования из специалистов по бактериологии и сестер милосердия. Такие отряды вместе с необходимым оборудованием отравлялись в "горячие точки" - места появления заразных заболеваний. Благодаря этому удалось спасти множество жизней.

_{1. Айрапетов О.Р. История внешней политики Российской империи. 1801 - 1914: в 4 т. М., 2018. Т. 3. С. 36, 38, 450, 480.}

_{2. Наумова Ю.А. Ранение, болезнь и смерть: русская медицинская служба в Крымскую войну 1853-1856 гг. М., 2010. C. 56, 57, 191-193.}

_{3. Веселовзоров М.Н. Съезд Кавказских врачей 1912 года в Тифлисе // Кавказский Календарь на 1913 год. Тифлис, 1912. Ч. 2. С. 180-193.}

_{4. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 1132. Л. 16 об.}

_{5. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 95. Л. 19 об.-24 об.}

_{6. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 14. Л. 287, 288, 325.}

_{7. Доклад Главноуполномоченного РОКК при Кавказской армии Л.В. Голубева Главному управлению // Вестник Красного Креста. 1916 г. N 4. С. 1187.}

_{8. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 95. Л. 19 об.-24 об}

_{9. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 14. Л. 255-258.}

_{10. Национальный исторический архив Грузии (НИАГ). Ф. 1777. Оп. 1. Д. 52. Л. 21.}

_{11. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 14. Л. 108.}

_{12. Там же. Л. 180.}

_{13. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 1059. Л. 472 об.}

_{14. Вестник Красного Креста. 1915 г. N10. С. 4333-4344.}

_{15. НИАГ. Ф. 13. Оп. 3. Д. 1582. Л. 6, 7.}

_{16. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 77. Л. 169-170 об.}

_{17. НИАГ. Ф. 13. Оп. 3. Д. 1573. Л. 1-62.}

_{18. Вестник Красного Креста. 1916 г. N4. С. 1188, 1189.}

_{19. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 1133. Л. 356, 402 об.}

_{20. Там же. Л. 408 об.}

_{21. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 7. Д. 130. Л. 81.}

_{22. Жигальцова Л.В. "О ней слагают стихи, наивные и искренние..." Александра Павловна Ливен (1879-1974). Судьба русской сестры милосердия // Родина. 2011, N 3. С. 88-91.}

_{23. Толстая А.Л. Дочь. М., 2001. С. 231-243.}

_{24. Семина Х.Д. Трагедия русской армии Первой Великой Войны 1914-1918. Записки сестры милосердия Кавказского фронта. Нью-Йорк, 1963. Кн. 2. С. 35-45.}

_{25. Национальный архив Армении. Ф. 45. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.}

_{26. Вестник Красного Креста. 1916 г. N7. С. 2335.}

_{27. Армянский вестник. 1916 г. N7. 13 марта. С. 37.}

_{28. РГВИА. Ф. 2018. Оп. 1. Д. 16. Л. 73, 78-80.}

_{29. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 1178. Л. 188-192 об.}

_{30. Там же.}

_{31. Вестник Красного Креста. 1916 г. N 6. С. 2081.}

_{32. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 1. Д. 1178. Л. 295 об.}

_{33. РГВИА. Ф. 12651. Оп. 2. Д. 649. Л. 216.}