"Мученические слезы текли из глаз каждого..."

Пойма - это низменность по берегам рек и озер, затопляемая водой во время паводка. Но 80 лет назад тут случился не разлив, а вселенский потоп.

Павел Зайцев родился в несуществующей ныне деревне Новинка-Скородумово несуществующего больше Мологского уезда Ярославской губернии. И центр уезда - город Молога - тоже исчез несколько десятков лет назад.

13 апреля 1941-го началось заполнение Рыбинского водохранилища - одного из крупнейших искусственных озер в мире. Оно было образовано плотинами на Волге, Шексне и Мологе. В итоге под затопление попали огромные территории в Ярославской, Вологодской и Тверской областях.

Уже в военном ноябре 1941-го Рыбинская ГЭС дала ток. Новые мощности позволили нарастить объемы производства, этой электроэнергией снабжалась и Москва. А наполнение водохранилища заняло шесть лет. Уровень воды в нем достиг проектной отметки только в мае 1947 года.

Страна получила электроэнергию, но стоил ли этот рукотворный потоп всего того, что выпало на долю тысяч людей? Переселение, уничтожение деревень, сел, города Молога, церквей, монастырей, кладбищ, земельных угодий и лесов стало национальной трагедией. Тысячи людей вынуждены были кардинально изменить жизнь, многие самостоятельно разбирали и сплавляли свои дома вниз по Мологе и Волге на новые места. Мужское население при этом уже в июне ушло на фронт...

- Не верилось, что такая богатая земля будет затоплена, - пишет в "Записках" Павел Зайцев. - Однако мысли роились в головах. И по ночам, лежа в постелях, молого-шекснинские крестьяне думали о том, что что же с ними хотят сделать власть имущие...

Изначально планировалось, что город Молога будет сохранен, но затем так называемый подпорный уровень был изменен. Это означало, что город уйдет под воду. Чуть больше повезло Весьегонску, который в итоге был подтоплен частично.

Жители Мологи на фоне Воскресенского собора. 1935 год.

С сельскими жителями не считался никто. "Записки" Павла Зайцева наиболее ярко свидетельствуют о бесчинствах, которые творились в пойме в конце 1930-х - начале 1940-х годов: "Мученические слезы текли из глаз каждого - старого и малого жителя поймы. Люди не могли без сострадания смотреть на царивший разор. Они стенали при ломке своих домов, скотных дворов, бань, хлебных амбаров, сенных сараев... Шутка ли: сказать мужику-крестьянину - уходи с обжитого места, переселяйся на новое! Но сталинские холуи в то время могли позволить себе такие "шутки" и умели безнаказанно шутить с безвластным простым народом, подвергать его страданиям и мукам".

И спустя 80 лет зачастую можно увидеть подобное. Возможно, не в таких масштабах. Например, в Москве в 2021-м окончательно расселили и уничтожили деревню Терехово в пойме Москвы-реки, где строят метро и новый район. Желание людей остаться на своей земле в расчет не принималось. Может быть, и из-за этого у многих людей в России нет чувства Родины? Ощущения, что эту землю не заберут, не прогонят с нее?

Одной из самых полных книг о трагедии Мологского края стало собрание "Молога: до, во время и после затопления", которое вышло в издательстве "Медиарост" в 2019 году. Здесь представлены не только "Записки пойменного жителя", которые были известны и ранее, но и воспоминания других жителей поймы.

Например, Юрий Нестеров - подполковник, военный комендант Ярославского участка Северной железной дороги и краевед, вспоминал дом своей бабушки в Мологе и "несметные драгоценности", которые хранились в чулане: "Сложенные кипами и перевязанные бечевкой, лежали старинные журналы "Нива" и "Родина". Я любил перелистывать их, а с пожелтевших и пропыленных страниц на меня смотрели цари, короли, генералы, вдоль и поперек увешанные лентами и орденами".

В 1972-м уровень воды в Рыбинском водохранилище опустился на два метра и из-под воды показались руины Мологи и некоторых других населенных пунктов. В частности, села Борисоглебское, куда на "Метеоре" прибыл Игорь Березниковский - журналист-международник, заведовавший отделом арабских стран ТАСС.

- На месте Борисоглебского мы увидели три небольших песчаных отмели. Причалили, походили босыми ногами, - писал он в своих воспоминаниях. - В последующие годы я иногда приезжал в Рыбинск к своему приятелю, вместе с ним плавал на "Метеоре", но уже ни разу не видел место, где когда-то находилась моя малая родина - село Борисоглебское.

Утренний пароход у Коммерческой пристани в Мологе. 1910-е годы.

Нина Смирнова, учитель русского языка и литературы, вспоминала, как Рыбинское море изменило жизнь сельчан, чьи деревни и села остались "на краю пропасти":

- Вскоре стали замечать, что изменился в какой-то мере и климат: стало много ветреных дней, редко вода была спокойная, постоянно плескались волны о берег, вода была мутная, в ней кишело множество мошек, пить такую воду летом было нельзя.

...Из поколения, которое еще помнит Мологский край живым, почти никого не осталось. Но остались их рассказы и воспоминания. Как сказания о граде Китеже, ушедшем под воду.