Парадный портрет в интерьере эпохи

Государь Петр Алексеевич даже после своей физической кончины продолжал пребывать в трудах и днях мыслящих россиян, оставаясь их авторитетным современником. Одни его боготворили, возводя на пьедестал, другие - низвергали с него и подвергали шельмованию. Не стали исключением и художники: всматриваясь в Петра и его эпоху, они стремились понять самих себя и свое время.

Именно в этом качестве живописные и графические произведения чрезвычайно важны для историка, ибо позволяют зримо представить себе неразрывную цепь исторического развития. В дореволюционной иконографии Петра зафиксировано 949 его гравированных прижизненных и посмертных изображений, подробное описание которых занимает 248 столбцов основного текста и 17 страниц дополнений¹.

Столь обширной портретной галереи не имеет ни один государственный деятель императорского периода русской истории.

Ужин с проницательными курфюрстинами

Современники были изумлены величием государя. Парадные портреты, созданные при жизни Петра, сохранили для истории и донесли до нас внешнее великолепие монарха. Во время первого заграничного путешествия, по пути в Голландию, 25-летний царь Петр встретился с курфюрстиной Ганноверской Софией и ее дочерью Софией-Шарлоттой, курфюрстиной Бранденбургской. Дамы, состоявшие в переписке с великим философом Лейбницем, впервые увидев московского государя, "были поражены его высоким ростом, стройностью и мужественною красотою. Сперва казался он неловким (от застенчивости) ...но скоро пришел в себя, разговорился и обворожил принцесс умом и занимательностью беседы своей".

Дамы, справедливо почитаемые одними из самых образованных женщин эпохи, невольно сравнивали реального Петра, царя Московского, с литературным героем - Гамлетом, принцем Датским. Вспомним, что говорит Офелия о принце, которого ошибочно почитает безумным:

Какого обаянья ум погиб!

Соединенье знанья, красноречья

И доблести, наш праздник, цвет надежд,

Законодатель вкусов и приличий,

Их зеркало...²

Царь вполне соответствовал этому портрету, кроме одной, но весьма существенной детали: его замашки были далеки от идеала.

Ужин продолжался четыре часа. Петр перепоил вином не только Софию и Софию-Шарлотту, но и их придворных. После чего все общество пустилось в пляс и протанцевало до 4 часов утра. Дамы, чье остроумие славилось в Европе, были шокированы манерами самодержца, евшего руками, не умевшего пользоваться салфеткой и вытиравшего руки о камзол. Но они не стали потешаться над некультурностью царя, у них достало ума отрешиться от внешней видимости и прозорливо разглядеть суть происходящего. "Нельзя ни описать, ни вообразить себе этого необыкновенного человека, не видав его своими глазами. Он имеет доброе сердце и возвышенные чувства, но сердит. Если бы его лучше воспитали, он был бы образцом совершенства", - сделала вывод София-Шарлотта.

Петр признался ей, что не любит ни музыки, ни охоты. "Я более всего люблю плавать по морям, пускать фейерверки и строить корабли!" Петр продемонстрировал курфюрстине свои загрубевшие от работы руки и дал пощупать мозоли на них. "Царь знает в совершенстве четырнадцать ремесел"³, - подвела итог восхищенная София-Шарлотта.

"Настоящее всегда чревато будущим". Так утверждал Лейбниц. И его прилежные ученицы София и София-Шарлотта, внимательно, как в зеркало, вглядевшись в московского гостя, за скверными манерами царя проницательно высмотрели его грядущее величие.

Именно это величие как самого царя, так и его грандиозных замыслов и огромных свершений, было должным образом оценено Европой и отображено в прижизненных парадных портретах Петра Алексеевича.

Портрет-вопрос

На монументальном полотне кисти Готфрида Кнеллера (Неллера), немецкого художника, работавшего в Великобритании, запечатлен молодой царь Петр в начале его славных дел. Подготовительный этюд выполнен в 1697-м, а картина завершена в 1698 году. Именно таким московского царя впервые увидела пресыщенная разнообразными заморскими диковинками Европа. Широко раскрытые сияющие глаза Петра с интересом смотрят на окружающий мир. В них светится ум, но нет ни тени колебания или сомнения.

Так всех нас в трусов превращает мысль.

Так блекнет цвет решимости природной

При тусклом свете бледного ума,

И замыслы с размахом и почином

Меняют путь и терпят неуспех

У самой цели⁴.

Кнеллер увековечил для истории антипод рефлектирующего Гамлета. Изображенный во весь свой исполинский рост, Петр величественен, порывист и деятелен. Он весь в движении, а если и остановился, повинуясь замыслу живописца, то лишь на краткий миг. Еще мгновенье - и царь шагнет за рамки полотна. Этот человек никогда и ни при каких обстоятельствах не станет откладывать реализацию своих замыслов и заведомо не побоится собственное самодержавное слово превратить в дело всего государства Российского.

Парадный портрет, созданный в конце XVII века, рассчитан на театральный эффект. Петр облачен в золотую парчовую порфиру (мантию) с вытканным на ней серебряным двуглавым орлом - гербом государства Российского. Мантия подбита белым мехом горностая - эта деталь подчеркивает августейшее происхождение московского гостя. Слева от зрителя на бархатной подушке лежит украшенная жемчугом золотая царская корона. Перед нами не только суверенный государь, чьи плечи покрыты горностаевой мантией, но и отважный воин, неустрашимо начавший войну против казавшейся непобедимой Османской империи, приступивший к строительству военно-морского флота и пусть со второй попытки, но взявший штурмом Азов. Монарх-воин изображен в средневековых латах, с жезлом полководца в правой руке.

В правом углу картины мы видим русские военные суда, которые в непогоду (небо до горизонта затянуто тяжелыми грозовыми тучами) по бурным волнам отважно вышли в открытое море и пустились в плавание. Эту часть полотна написал художник-маринист Вильгельм ван де Вельде, изобразивший корабли, которые Петру еще только предстояло построить.

С одной стороны, перед нами парадный портрет, созданный кистью придворного виртуоза, чье искусство высоко ценили британские монархи: король Вильгельм III посвятил Кнеллера в рыцари, а Георг I пожаловал художнику достоинство баронета. С другой - перед нами портрет-загадка. Сэр Готфрид Кнеллер пытливо вглядывается в свою модель и как бы от лица всей Европы вопрошает монарха: кто ты такой, царь Петр, владетель неведомой нам Московии; повинуясь твоей непреклонной воле, корабли, пренебрегая ненастьем, вышли в море, но сумеют ли они без потерь вернуться назад?

Быть или не быть твоим великим замыслам?

Портрет-прозрение

На этот вопрос в 1717 году ответил французский художник Жан-Марк Натье, который по приглашению Петра покинул любимый Париж, приехал в Голландию и в Амстердаме с натуры написал знаменитый портрет Петра, ныне хранящийся в Государственном Эрмитаже. И на этом парадном портрете государь изображен в великолепных рыцарских латах с жезлом полководца в правой руке, но какая разница с портретом работы Кнеллера! На картине Натье нет никаких атрибутов царской власти: короны, порфиры, скипетра и державы. Латы портретируемого украшены звездой и лентой ордена Св. апостола Андрея Первозванного, но это не царская регалия, а знак отличия, в 1703 году полученный Петром за конкретный и реальный военный подвиг - захват двух шведских боевых кораблей в устье Невы.

Перед нами величественный персонаж, производящий сильное впечатление мужественной красотой и великолепием воинского наряда: вороненые доспехи эффектно украшены элегантным золочением. Это незаурядный полководец, с достоинством и честью вынесший все выпавшие на его долю испытания - будь то стрелецкий бунт, потрясшая всю Европу виктория при Полтаве или неудачный Прутский поход, едва не закончившийся трагедией.

Знаменитый французский живописец невольно прозревает будущее. В момент написания картины еще продолжается Северная война, в правом углу картины за спиной императора мы видим батальную сцену, исход которой не вполне ясен зрителю. Россия воюет с первоклассной европейской державой, каковой в начале XVIII века справедливо почиталась Швеция. Еще жив Карл XII, однако, если судить по картине Натье, у женоподобного короля нет ни малейшего шанса выиграть многолетнюю войну, которую он ведет против изображенного на холсте неустрашимого русского великана.

Пройдет сто лет - и Пушкин четко сформулирует эту же мысль, дав в поэме "Полтава" уничижительную характеристику Карла XII:

Но не ему вести борьбу

С самодержавным великаном:

Как полк, вертеться он судьбу

Принудить хочет барабаном...⁵

Петр кисти Натье - это человек, который не тратит время на мучительную рефлексию, не смиряется под ударами судьбы, а дает им энергичный отпор. Он знает, что надо делать, когда сталкиваешься с очередным вызовом судьбы в образе стрелецкой смуты, угрожающей существованию государства Российского:

...лучше встретить

С оружьем море бед и положить

Конец волненьям...⁶

Если созданный фантазией Шекспира принц Гамлет в конце этой фразы ставит вопросительный знак, то царь Петр, подавивший стрелецкий бунт и увековеченный мастерством Натье, произносит ее с утвердительной интонацией. Герою картины неведомо "бесплодье умственного тупика". Перед нами антипод не только принца Гамлета, постоянно анализирующего свои мысли и переживания, но и короля Карла XII, в угоду личной славе бездумно поставившего на карту судьбу Швеции. Петр кисти Натье не стремится своевольно подчинить судьбу собственной прихоти, но с открытым забралом встречает все ее вызовы, не сдается ни при каких обстоятельствах - и в конечном итоге побеждает все горести и невзгоды, выпавшие на его долю.

Именно ему принадлежит будущее.

Портрет-прощание

Живописцы-современники сохранили для истории не только образ Петра Великого при жизни. Придворные художники Иоганн Готфрид Таннауэр, Луи Каравак и Иван Никитич Никитин запечатлели императора на смертном ложе. В их полотнах, столь различных по уровню живописного мастерства, отражена трагедия, переживаемая страной и усугубленная тем немаловажным обстоятельством, что в момент кончины государя еще никто не ведал, кто унаследует верховную власть над Российской империей. История предстает в их картинах в ее незавершенности и непредсказуемости.

Гольштейнский камер-юнкер Фридрих-Вильгельм Берхгольц поведал, как реагировал весь Санкт-Петербург и полки Преображенский, Семеновский и гренадерский на смерть Отца Отечества:

"Говорят, что во всех трех полках не было ни одного человека, который бы не плакал об этой неожиданной и горестной кончине, как ребенок... Вообще все люди без исключения предавались неописанному плачу и рыданиям. В это утро не встречалось почти ни одного человека, который бы не плакал или не имел глаз, опухших от слез"⁷.

Гамлет, принц Датский, в последние мгновенья уходящей жизни успел распорядиться престолом Дании и обеспечить бескровный транзит власти, заявив, что на престол должен взойти Фортинбрас, принц Норвежский.

Но предрекаю:

Избрание падет на Фортинбраса;

Мой голос умирающий - ему;

Так ты ему скажи и всех событий

Открой причину. Дальше - тишина⁸.

Для Петра Великого тишина наступила раньше, прежде чем он успел назвать имя своего преемника или преемницы. Очевидец кончины государя гольштейнский министр и дипломат граф Геннинг-Фридрих Бассевич свидетельствует о продолжительной агонии (следы которой зафиксировали кисти придворных художников), помешавшей Петру Алексеевичу выразить свою последнюю волю.

"Вскоре, от жгучей боли, крики и стоны его раздались по всему дворцу, и он не был уже в состоянии думать с полным сознанием о распоряжениях, которых требовала его близкая кончина. Страшный жар держал его почти в постоянном бреду. Наконец в одну из тех минут, когда смерть, перед окончательным ударом, дает обыкновенно вздохнуть несколько своей жертве, император пришел в себя и выразил желание писать; но его отяжелевшая рука чертила буквы, которых невозможно было разобрать, и после его смерти из написанного им удалось прочесть только первые слова: "Отдайте всё...." (rendez tout ?....). Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтоб позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к его постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались. В этом состоянии он прожил однако ж еще 36 часов"⁹.

Екатерина I взошла на престол в результате поддержки, оказанной ей офицерами и солдатами гвардейских полков. В Российской империи началась продолжительная эпоха дворцовых переворотов.

Архиепископ Феофан Прокопович в "Слове на погребение Петра Великого" воспарил над трагедией физической кончины государя и посмотрел на ситуацию в масштабе большого исторического времени: "Что се есть? До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!

...Оставил нас, но не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его... при нас есть. Какову он Россию свою сделал, такова и будет: сделал добрым любимою, любима и будет; сделал врагом страшную, страшная и будет; сделал на весь мир славную, славная и быть не престанет"¹⁰.

• _{1. Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. Т. III. СПб.: Императорская Академия наук, 1888. Стб. 1504-1752; Адарюков В.Я. Добавления и исправления к подробному словарю русских гравированных портретов Д.А. Ровинского. СПб.: Старые годы, 1911. С. 46-51, 67-73.}
• _{2. Шекспир В. Трагедии. Сонеты. М.: Художественная литература, 1968. С. 179 (перевод Б. Пастернака).}
• _{3. Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. Т. III. СПб.: Императорская Академия наук, 1888. Стб. 1506, 1507.}
• _{4. Шекспир В. Трагедии. Сонеты. М.: Художественная литература, 1968. С. 177.}
• _{5. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 5. М.: Воскресенье, 1994. С. 54.}
• _{6. Шекспир В. Трагедии. Сонеты. М.: Художественная литература, 1968. С. 177.}
• _{7. Юность державы / Фридрих Берхгольц. Геннинг Бассевич. М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. С. 266, 267.}
• _{8. Шекспир У. Полное собрание сочинений. В 8 т. Т. 6. М.: Искусство, 1960. С. 155 (перевод М. Лозинского).}
• _{9. Юность державы / Фридрих Берхгольц. Геннинг Бассевич. М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. С. 427-428.}
• _{10. Феофан Прокопович. Слово на погребение Петра Великого // http://az.lib.ru/p/prokopowich_f/text_0070.shtml?ysclid=l2dd3cc8o5}