В этом году исполнится 160 лет с того момента, как в Перми появилось керосиновое уличное освещение. Как заметили летописцы, местные жители, пробираясь домой темными вечерами среди непролазной грязи, теперь могли хоть немного ориентироваться благодаря светящимся точкам - это были развешанные на столбах фонари-коптилки.
ГАПК
Деревянные тротуары сделали в 1821 году, к приезду императора Александра I, и более никто ими не занимался.
Столбы купили подороже
В позапрошлом веке население Перми было небольшим. В 1821 году здесь проживало семь тысяч человек, к 1835-му, согласно переписи, стало 7385. Проезжающие путешественники отмечали, что хоть Пермь и зовется губернским городом, но ничем не отличается от большого села. Видимо, чтобы поднять статус, губернатор Кирилл Тюфяев в 1825 году решил устроить в Перми уличное освещение.
Время керосиновых ламп еще не пришло, и местные власти начали готовиться к установке столбов для масляных светильников. Губернатор поручил тогдашнему пермскому архитектору Васильеву подготовить проект. Документ вскоре был представлен и предусматривал установку 1069 столбов со светильниками.
Но, как водится на Руси, новое дело двигалось очень медленно. Заботы об уличном освещении взяла на себя городская дума, и уже в начале 1826 года появились первые претенденты на подряд.
Ремесленник Фёдоров и мещанин Сорокин пообещали выполнить все работы и поставили условие - за каждый столб с фонарем заплатить по 16 рублей. Думцам показалось дорого, и они отказали. Вскоре свои услуги предложили другие подрядчики. В результате неведомых махинаций городские власти решили поставить столбы с фонарями, но уже по 19 рублей 77 копеек за штуку. Такая цена, видимо, устроила всех.
Однако первые светильники загорелись на пермских улицах только осенью 1829 года. Они были изготовлены из бумажной ленты, опущенной в масло. Губернатор добивался этого от городских властей почти четыре года. Да и фонарей оказалось всего 250. К тому же было неясно, кто их станет обслуживать. В итоге обязали полицию.
Городничий доносил губернатору Тюфяеву, что полицейским потребуется 250 рублей для починки фонарей, а еще лестницы, фонарики, фляжки, мерки, воронки. Худо-бедно масляное освещение продержалось в Перми несколько лет, но потом пропало совсем, пока не появились более высокотехнологичные керосинки.
Пыль на цесаревича
Городские улицы не мостили, и с весны до осени было довольно грязно. Деревянные тротуары сделали в 1821 году, к приезду императора Александра I, и более никто ими не занимался. Тогдашние обыватели почему-то сравнивали их с клавишами рояля: когда на один край доски наступали, другой поднимался вверх. Самые осторожные вовсе не рисковали ходить по тротуарам. К тому же в сгнивших досках зияли дыры, куда можно было угодить и получить травму. Разойтись на таком тротуаре было невозможно - в ширину он состоял всего из трех досок.
Летописцы отмечали, что мелкие чиновники, видя шествующего навстречу начальника, сходили в грязь, уступая дорогу. Мостить улицы в Перми начали только в 80-х годах XIX века.
Хоть какое-то освещение в городе и было, но по вечерам он тонул в темноте. Да и мало кто ходил по улицам. В Перми носились стаи бродячих собак и, как позднее запишут очевидцы, по ночам "преследовали всякого нарушителя общественной тишины". Их лай перекрывался грохотом колотушек, с которыми ходили ночные караульщики, давая знать пермякам, что они под надежной охраной.
Когда не было дождей, на улицах появлялась пыль. Стоило подуть даже легкому ветерку, и поднимались пыльные смерчи. Кстати, именно они не позволили пермякам рассмотреть лицо цесаревича Александра, прибывшего сюда в 1837 году. Проезжая по городу, царственная особа была вынуждена закрыть лицо фуражкой, так как пыль стояла столбом.
В этом конфузе обвинили местную полицию, ведь ее сотрудники были обязаны полить улицы водой перед приездом наследника. Однако что-то им помешало. Но цесаревичу и так понравилось в Перми. Он покатался по Каме под парусом. А еще в его честь была устроена грандиозная иллюминация из тысяч плошек и фонарей, зажженных на берегу реки.
Местные власти пытались бороться с пылью. В частности, запрещали пасти в городе скотину, чтобы та не выщипывала траву. Необыкновенной прожорливостью отличались козы. Но полиция, которой было поручено гонять зловредных животных, "смотрела сквозь пальцы, особенно если эти козы принадлежали кому-нибудь из "тузов" города".
Нескоро ели предки наши
Во второй половине позапрошлого века в Перми проживало чуть больше 20 тысяч жителей. Все друг друга знали, заняться особо было нечем, и чтобы не стать жертвой сплетен и пересудов, местные жители старались не высовываться и жили спокойно.
Оживление вносили в пермский быт купцы. Они любили покутить и показать себя. Купцы устраивали меж собой кулачные бои и тягались в кулинарных шоу, а еще заключали пари, кто больше всех выпьет вина или, например, съест за один присест пельменей.
Кстати, пельмени считались исконно пермским кушаньем, приезжие узнавали о нем, только приехав сюда. Иногородние называли их маленькими пирожками с мясной начинкой. Никаких вегетарианских пельменей тогда никто, к счастью, не знал. Больше всего съедалось их во время заговенья, то есть в последний день перед наступлением Великого поста.
Пельмени ели с утра. Сначала подавали их в супе, потом вареные, потом жареные. В известной поговорке сказано, что "без блина не масленица, без пирога не именинник", а пермяки добавляли: "Без пельменей не заговенье".
Писатель и историк Мельников-Печерский, побывавший в Перми накануне Великого поста, вспоминал, что из каждого дома доносился стук. Это в деревянных корытцах гремели сечки, которыми рубили мясо для пельменей. Конечно, пельменями пермяки себя не ограничивали. В пост ели грибы, редьку, горох, капусту, приправляя их конопляным маслом. А в другое время на стол подавали щи, суп с лапшой, студень, говядину вареную, каши, кисели. В праздники лакомились жареными гусями, рябчиками и поросятами, а также рыбными и мясными пирогами.
Книга до Соловков доведет
О пермяках тогда отзывались как о людях, опасавшихся читать серьезные книги. Тех, кто все же читал, называли вольнодумцами и даже умниками. Репутация у книгочеев была плохая что в обществе, что у начальства. Тем не менее большой популярностью у пермских обывателей пользовались приключенческие романы вроде "Тайн мадридского двора", также местные жители с интересом читали песенники, сонники и другую подобную литературу.
Тех же, кто предпочитал что-то посерьезнее, даже предупреждали, чтобы "не зачитался". Как ни удивительно, одной из таких опасных книг была Библия. В городе рассказывали историю купца Адриана Пушкина. Человек он был любознательный и на свою беду начал изучать Библию. Как часто бывает в таких случаях, Пушкин принялся толковать содержание на свой лад. Делал выписки, пытался на основе Библии развить какие-то свои мысли.
Видимо, Адриан делился новоявленными идеями с другими любителями чтения, и вскоре его заподозрили в чем-то нехорошем. Кроме того, Пушкин, как почти все много читающие люди, начал придумывать проекты переустройства общества и посылать их начальству и даже императору Александру II. Итог такой деятельности в России обычно одинаков: Адриана Пушкина признали сумасшедшим и отправили в Соловецкий монастырь.
Между тем
В краевом центре до 23 июля работает выставка "Пермь - 300 раритетов". Она подготовлена Государственным архивом Пермского края к юбилею города. Здесь представлены подлинные истории о городе и его жителях за триста лет. Большинство экспонатов - настоящие раритеты, уникальные, редкие документы, составленные в единственном экземпляре, которые почти не покидают архивные хранилища. Выставка работает в Центральном выставочном зале Перми по адресу Комсомольский проспект, 10.