Чичагов Павел Васильевич ( 8 июля 1767 - 10 сентября 1849)
Чин. Адмирал (1807).
Девиз. Быть, но не казаться.
Происхождение. Из русского дворянского рода Костромской губернии, известного со второй половины XVI века.
Образование. Морской кадетский корпус (1774-1776) и школа св. Петра в Петербурге (1776-1778).
Имение. За отцом 4085 крепостных крестьян мужского пола в разных губерниях. В 1809 году перед отъездом в заграничный отпуск "продал все, что имеет: земли, дома, мебель и даже книги; ...говорили, будто он положил в банк 500 000 рублей"1.
Столичный адрес. Санкт-Петербург, Литейная часть, I квартал, в собственном доме по набережной, № 152.
Служебная карьера. Недорослем записан в лейб-гвардии Преображенский полк (1776); произведен в сержанты и начал действительную службу (1779); поручик армии (1782); командир 100-пушечного линейного корабля "Ростислав" (1788); капитан 2 ранга (1789); капитан 1 ранга (1790); капитан бригадирского ранга (1796); контр-адмирал (1799); вице-адмирал (1802); сенатор (1805); адмирал (1807); утвержден в должности морского министра (1807); член Государственного совета (1811); уволен от должности министра военных морских сил и назначен состоять при Особе Его Императорского Величества (1811); главнокомандующий Дунайской (Молдавской) армией, главный начальник Черноморского флота и генерал-губернатор Молдавии и Валахии (1812); уволен от службы по болезни (03.02.1813); уволен в бессрочный заграничный отпуск с сохранением содержания (1814); исключен из членов Государственного совета, уволен с русской службы, принял британское подданство (1834).
Награды и почетные звания. Ордена: Св. Георгия 4 класса (1790), Св. Анны 1 класса с алмазными знаками (1801), Св. Александра Невского (1803); Св. Владимира 1 степени (1808). Золотая шпага "За храбрость" (1790). Серебряная медаль "В память Отечественной войны 1812 года" (1813). Прусские ордена Черного и Красного Орла. Почетный член Императорской Академии наук (16.02.1814)3.
Характер. "Адмирал Чичагов доводил откровенность до неосторожности, бескорыстие до обмана, скромность до пренебрежения собственной репутацией, надеясь, что время ему отдаст справедливость, хотя до сих пор этого не произошло; ненавидел возвышающих себя и презирал предрассудки света" (Екатерина Чичагова, младшая дочь адмирала, в замужестве - графиня дю Бузе)4.
Кто помешал "окарячить" Наполеона...
Граф Лев Николаевич Толстой вел урок истории в Яснополянской школе, рассказывая о драматических перипетиях Отечественной войны 1812 года. Крестьянские дети разных возрастов заинтересованно слушали, время от времени прерывая учителя эмоциональными репликами.
"Как пришел Наполеон в Москву и ждал ключей и поклонов, - всё загрохотало от сознания непокоримости. Пожар Москвы, разумеется, одобрен. Наконец, наступило торжество - отступление. - "Как он вышел из Москвы, тут Кутузов погнал его и пошел бить", сказал я. - "Окарячил его!" поправил меня Федька, который, весь красный, сидел против меня и от волнения корчил свои тоненькие черные пальцы. Это его привычка. Как только он сказал это, так вся комната застонала от гордого восторга. Какого-то маленького придушили сзади, и никто не замечал. - "Так-то лучше! Вот-те и ключи", и т. п. Потом я продолжал, как мы погнали Француза. Больно было ученикам слышать, что кто-то опоздал на Березине, и мы упустили его. Петька даже крякнул: "Я б его расстрелял, сукина сына, зачем он опоздал!" - Потом немножко мы пожалели даже мерзлых французов"5.
Нравственная цель рассказа была достигнута.
Крестьянские дети, готовые смилостивиться над поверженным неприятелем, не желали проявить милосердие к соотечественнику, по чьей вине Наполеон при переходе через Березину якобы избежал плена или гибели. Толстой признавался: "...Мой рассказ - не была история, а сказка, возбуждающая народное чувство"6.
Антигероем сказки, а точнее - мифа, был адмирал Павел Васильевич Чичагов, чьи интереснейшие "Записки" выпустило в 2023 году издательство "Кучково поле". С декабря 1812 года, когда жалкие остатки Великой армии Наполеона переправились через Березину, в сознании россиян сформировался, а в начале 1813 года, после публикации басни Крылова "Щука и Кот", прочно укоренился миф: адмирал Чичагов, возглавив сухопутную армию, взялся не за свое дело:
- Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
- А сапоги тачать пирожник.
Выражение стало крылатым7.
Язвительный Филипп Филиппович Вигель, известный мемуарист и современник описываемых событий, очень точно изобразил всеобщее недовольство Чичаговым: "Ужасами переправы через знаменитую с тех пор Березину не могла быть удовлетворена в нас жажда мести: нам подавай самого Наполеона, а он ускользнул. И теперь еще не знаю, обвинять ли следует Чичагова или оправдывать его? Нельзя изобразить общего на него негодования: все состояния подозревали его в измене, снисходительнейшие кляли его неискусство, и Крылов написал басню о пирожнике, который берется шить сапоги, т. е. о моряке, начальствующем над сухопутным войском"8.
Советский художник-анималист Евгений Рачёв в цветной иллюстрации к басне "Щука и Кот" намеренно подчеркнул, что у крыловских персонажей имелись реальные исторические прототипы, изобразив хищную Щуку в роскошном адмиральском мундире, а добродушного Кота - в военном костюме с бескозыркой, которая по давней иконографической традиции ассоциируется у нас с образом Кутузова.
...и вызвал всенародное негодование
Военные историки, скрупулезно изучив обстоятельства времени и места, давно вынесли оправдательный вердикт действиям Чичагова в 1812 году. Предъявленное ему обвинение "было не совсем справедливо, так как силы, находившиеся в распоряжении Чичагова, были слишком недостаточны, чтобы задержать Наполеона"9.
Военный историк, Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Харкевич в конце XIX века написал обширное военно-историческое исследование заключительного эпизода Отечественной войны 1812 года, в котором, вскрыв ряд допущенных адмиралом ошибок, в итоге сделал благоприятный для него вывод:
"Известие о переправе Наполеона через Березину было принято общественным мнением России как неудача. Благоприятный оборот войны и все возраставшие успехи возродили надежду, что французская не избегнет окончательной гибели. Этим ожиданиям не суждено было осуществиться. Общественное мнение искало виновника неудачи, и таким в глазах современников мог быть только адмирал Чичагов. ...И голос всего русского народа вину в том, что Наполеон успел избегнуть грозившей ему участи, сложил на одного человека - Чичагова"10.
Однако историки литературы не согласились с этим компетентным выводом и, опираясь на басню Крылова, продолжали разрабатывать привычный им миф о неизбывной вине адмирала Чичагова.
В 1912 году мирискусники выпустили роскошное юбилейное издание "1812 год в баснях Крылова" с великолепными силуэтами художника Егора Нарбута и комментариями литературоведа Николая Лернера. В комментариях к басне "Щука и Кот" говорилось: "Крылов не видел оснований обвинять Чичагова в измене, но был уверен в его бездарности и неумелости, которую склонен был к тому же объяснять непригодностью человека, воспитанного в долголетней морской службе, к сухопутным операциям. Басня Крылова явилась самым резким и вместе с тем остроумным выражением всенародного негодования против Чичагова"11.
Избалованное дитя счастья
Почему именно адмиралу Чичагову выпала незавидная судьба стать антигероем мифа? Подвергнутый остракизму со стороны соотечественников, высмеянный в басне Крылова и в нескольких анонимных эпиграммах, Павел Васильевич Чичагов сполна заплатил за то, что в течение долгого времени оставался любимцем счастья и баловнем судьбы.
Со времен Петра I морская служба справедливо считалась гораздо тяжелее сухопутной. На флоте не было возможности сделать раннюю и блестящую карьеру. "Вследствие большого числа рангов штаб- и обер-офицерских чинов и малого количества вакансий на флоте считалось, что едва "жизни человеческой стать может, чтобы... через все чины дослужиться... до первого ранга капитана". Трудности и даже опасности морской службы отвращали дворян от вступления в нее..."12
Адмиральский сын Павел Васильевич Чичагов стал редчайшим исключением из общего правила, получив чин капитана 1 ранга в возрасте 23 лет. (Чин был пожалован в день его рождения!) У молодого блестящего морского офицера не было недостатка в завистниках. И они предались нескрываемому злословию, пытаясь всячески принизить и очернить стремительный карьерный взлет Чичагова. Опираясь на пересуды, злоязычный Ф.Ф. Вигель подвел итог:
"Он сим обязан был не собственным заслугам, а славе отца, одержавшего над шведами знаменитую морскую победу"13.
Действительно, отец героя крыловской басни, адмирал Василий Яковлевич Чичагов, был настоящим морским волком - первым и единственным моряком, награжденным орденом Св. Георгия 1-го класса. Эту редчайшую военную награду за все годы ее существования удостоились получить всего-навсего 25 полководцев! Опытный моряк, полярный исследователь, В.Я. Чичагов во главе Балтийского флота нанес шведам ряд поражений и в 1790 году выиграл у них Ревельское и Выборгское морские сражения. И в том, и в другом сражении командир 100-пушечного линейного корабля "Ростислав" капитан 2 ранга Павел Чичагов показал себя молодцом. После баталии под Выборгом адмирал с победной реляцией отправил Павла, награжденного за Ревельское сражение орденом Св. Георгия 4-го класса, курьером к императрице. Вспомним эпопею Толстого "Война и мир": "Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению"14.
Александр Васильевич Храповицкий, личный секретарь Екатерины II, зафиксировал в дневнике щедрые монаршие милости, излившиеся на адмирала Чичагова и его сына Павла. "Чичагову пожаловано в Белоруссии 2417 душ и орден Св. Георгия 1-го класса. Присланному же старшему сыну его чин полковника, золотая шпага и 1000 червонцев"15. Блистательная карьера Павла Чичагова получила мощное ускорение, и в неполные 32 года адмиральский сын сам стал контр-адмиралом, а в 35 лет, уже в чине вице-адмирала, фактически возглавил Министерство военных морских сил Российской империи.
Чужой среди своих
Выдающийся мореплаватель и руководитель двух кругосветных экспедиций Василий Михайлович Головнин отзывался о Чичагове неприязненно и резко: "Человек в лучших летах мужества, избалованное дитя счастья, всё знал по книгам и ничего по опытам, всем и всегда командовал и никогда ни у кого не был под начальством. Во всех делах верил самому себе больше всех; для острого слова не щадил ни Бога, ни Царя, ни ближнего. Самого себя считал способным ко всему, а других -ни к чему. Вот истинный характер того министра..."16
Однако от Головнина, человека несокрушимой энергии и несомненного административного таланта, дважды побывавшего в плену и всего в жизни добивавшегося ценой неимоверных усилий, сложно ожидать объективности по отношению к адмиральскому сыну и баловню судьбы. Бедный рязанский дворянин Головнин рано остался сиротой. В 14 лет в звании гардемарина за храбрость в Выборгском получил медаль, но боевая награда никак не сказалась на его карьере. Он не имел покровителей во флоте, даже в чине мичмана, и в том возрасте, когда Чичагов стал морским министром, дослужился всего лишь до капитан-лейтенанта, а чин вице-адмирала получил в 54 года, за год до смерти.
Многочисленные завистники и недоброжелатели адмирала Чичагова, узнав, что он занял министерский пост, испытали яркие негативные эмоции, впоследствии от лица "маленького человека" гениально описанные Пушкиным в поэме "Медный всадник":
- ...Что ведь есть
- Такие праздные счастливцы,
- Ума недальнего ленивцы,
- Которым жизнь куда легка!17
Посмотрим на казус Чичагова, в 32 года ставшего контр-адмиралом, в большом историческом времени. За все годы существования Российского императорского флота ни один флотоводец так не смог обогнать Чичагова.
Федор Ушаков получил чин контр-адмирала в 44 года,
Дмитрий Сенявин - в 40 лет,
Михаил Лазарев - в 38 лет,
Павел Нахимов - в 43 года,
Григорий Бутаков - в 36 лет,
Степан Макаров - в 42 года,
Александр Колчак - в 41 год.
И лишь советские флотоводцы сумели превзойти этот своеобразный рекорд, установленный Чичаговым: Сергей Горшков стал контр-адмиралом в 31 год, а Николай Кузнецов в 34 года занял пост наркома ВМФ.
"Дух правды, чести и независимости"
Адмирал Чичагов не был ни бездарным, ни неумелым, ни непригодным государственным деятелем, как весьма высокомерно и совершенно бездоказательно трактовал его уже упоминавшийся выше сугубо штатский человек литературовед Н.О. Лернер. Он обладал широким кругозором, который базировался не только на книгах, как утверждал В.М. Головнин, но и на обширном личном практическом опыте. Однако непростой характер Чичагова и его рано сформировавшееся чувство превосходства над окружающими сильно осложнили жизнь и судьбу этой недюжинной личности. "Дух правды, чести и независимости вошел в плоть и кровь Павла Васильевича с самого его рождения, и он возрастал с теми твердыми убеждениями, которые, несмотря на все превратности судьбы, не покидали его и до самой смерти. Живой по натуре, восприимчивый, впечатлительный, поразительно способный, он был менее сдержан, нежели его отец, и всегда чувствовал свое превосходство в уме и качествах над массою людей"18.
Масса людей такое отношение к себе не приемлет, а подобных любимцев счастья рано или поздно отторгает. Таковы глубинные истоки драмы, пережитой Чичаговым.
Адмирал Чичагов был настоящей "белой вороной" среди окружавших Александра I сановников, за глаза называвших Павла Васильевича "якобинцем". Он был безусловным сторонником отмены крепостного права и не считал нужным скрывать свои не только радикальные, но и революционные взгляды. Морской министр позволял себе в беседах с монархом без обиняков говорить обо всем, что считал нужным. "В то время, когда император был либеральных взглядов, я говорил с ним открыто о природе самовластного правления и всех его злоупотреблениях. Он слушал меня снисходительно, и когда после, в мое отсутствие, враги мои, ища навредить мне, передали ему мои суждения, он им ответил:
"Я знаю, он сам мне это часто говорил. Я знаю, что он враг самовластия; может быть, он в этом и прав"19.
Адмирал был любимцем государя, обладавшим столь высоко ценимой при дворе привилегией: без особого приглашения обедать с императором.
"По сведениям камер-фурьерского журнала, П.В. Чичагов обедал с Александром I с 1801 г. по 1811 г. 686 раз. Только восемь высокопоставленных и самых близких сановников империи удостаивались приглашений на обед свыше 1000 раз. Для сравнения приведем цифры совместных с императором обедов упомянутых в его мемуарах лиц: А.А. Аракчеев - 423, П.И. Багратион - 686, М.Б. Барклай де Толли - 216, М.И. Кутузов - 100, П.Х. Витгенштейн - 35 раз"20.
Итак, адмирал Чичагов обедал с Александром I примерно в семь раз чаще, чем генерал Кутузов, впоследствии ставший фельдмаршалом и провозглашенный "Спасителем Отечества". Государь благоволил адмиралу и неприязненно относился к Кутузову, утверждая, что у Михаила Илларионовича "лживый характер"21. Последнее утверждение вовсе не было преувеличением. Двуличие полководца не было секретом для современников:
"...Кутузов, искусный и храбрый пред неприятелем полководец, был робок и слаб перед царем. ...Сия слабость в столь знаменитом муже, каков был Кутузов-Смоленский, показывает только, что человеку не свойственно совершенство..."22
Действительно, Кутузов был далек от совершенства и, как написал человек, каждый день наблюдавший его во время Отечественной войны: "У слабости бывал он иногда в руках, но тех, которых он подозревал в разделении славы его, невидимо подъедал так, как подъедает червь любимое или ненавистное деревцо"23.
Запомним эту выразительную и говорящую деталь! Она нам вскоре пригодится.
Как "подъесть" адмирала
7 апреля 1812 года Александр I, недовольный действиями главнокомандующего Молдавской (Дунайской) армии генерала от инфантерии Кутузова, решил заменить его адмиралом Чичаговым, которого почитал как опытного и, главное, бескорыстного управленца. Близилась война с Наполеоном, а император испытывал нехватку опытных военачальников, о чем 18 сентября 1812 года, когда Наполеон уже занял Москву, откровенно и прямо написал любимой сестре Екатерине Павловне:
"...Я не имею хороших помощников, терплю недостаток в деятелях по всем частям, призван вести такую громадную машину в такое ужасное время и против врага адски вероломного, но и высоко талантливого, которого поддерживают соединенные силы всей Европы и множество даровитых людей, образовавшихся за 20 лет войн и революций"24.
Мемуары Чичагова сохранили выразительную подробность прощальной аудиенции, которую Александр дал адмиралу перед его отъездом в армию:
"Прежде чем отпустить меня, император передал мне для ознакомления пространную записку о жалобах несчастных обитателей Молдавии и Валахии на действия армии генерала Кутузова, присовокупив: "...не могу более терпеть подобные ужасы". (По прибытии моем в Дунайскую армию я узнал, что на все прошения, доходившие по этому поводу до главнокомандующего, он отвечал: "Я оставлю им глаза для слез"25.)
Был у Кутузова, наряду с двуличием, еще один существенный недостаток - "неделикатное отношение в денежных делах"26. Так в высшей степени деликатно и дипломатично охарактеризовал этот порок генерал от инфантерии граф Александр Федорович Ланжерон. Простой инженерный обер-офицер Алексей Иванович Мартос, сын известного скульптора, выразился по-солдатски прямо: "Жалобы, целыми стопами присылаемые на Кутузова, слишком запятнавшего себя в корыстолюбии, заставили государя отозвать его. Чичагов назначен главнокомандующим Дунайской армией, и с той минуты старик поклялся ему в вечной ненависти"27.
Прошло всего-навсего несколько месяцев - и главнокомандующий всеми действующими против Наполеона армиями фельдмаршал князь Кутузов, став непосредственным начальником адмирала Чичагова, смог ему отомстить, возложив на адмирала персональную вину за переправу Наполеона через Березину и "потерю всего при главной квартире обоза". В донесении императору Кутузов написал: "Я долгом почитаю всеподданнейше донести, что г. Чичагов ... не только не удержал ретираду неприятеля, но еще и сам имел весьма чувствительный урон"28.
Невольно вспоминается басня Крылова:
- А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, -
- И крысы хвост у ней отъели.
При этом Кутузов ни слова не сказал о том, что, желая "невидимо подъесть" Чичагова и лишить его славы победителя Наполеона, сам он с главными силами умышленно приотстал перед Березиной от Наполеона на полтора перехода, чтобы императору противостоял на Березине один Чичагов, и прибег к подлогу, датируя собственное предписание адмиралу задним числом - с разницей в пять дней! Чичагов с возмущением написал в мемуарах: Кутузов "поставил неправильную дату в письме, чтобы на меня одного сбросить всю ответственность за движение, проделанное по его приказу, принудившему меня разделить мои силы и спуститься по Березине вниз Борисова, отойдя от важного места, где Наполеон готовил свой настоящий переход"29.
У Кутузова было столь сильное желание любой ценой "невидимо подъесть" конкурента, что он вынудил не только адмирала Чичагова, но и всю его армию двигаться из Молдавии к Березине вслепую.
"У Кутузова была карта провинций, занимаемых армией адмирала, но тому пришлось без хорошей карты идти наощупь, а все местные проводники были заклятыми врагами русских. Офицеры, работавшие над составлением этой карты, ...находились при его главной квартире безо всякой пользы. И вместо того, чтобы прислать адмиралу эту карту или ее копию, или хотя бы одного из тех офицеров, он все держал у себя, передавая адмиралу лишь нелепые приказы и ложные сведения"30.
Сардинский дипломат граф Жозеф де Местр, сумев воспарить над ситуацией, прозорливо разглядел подлинную причину настойчивого желания Кутузова устранить Чичагова:
"Фельдмаршал, понимавший совершенную свою неспособность нанести Наполеону смертельный удар, по известной своей безнравственности предпочитал, дабы тот тысячу раз спасся, чем погиб от руки Чичагова. Кутузов ненавидел адмирала и как соперника, могущего отнять у него часть славы, и как моряка, сведущего в сухопутной войне. Посему он ничего не упустил, дабы помешать ему и погубить. Здесь и лежит разгадка всего"31.
Двое на весах Истории
Целенаправленные усилия врагов адмирала достигли своей цели. Чичагов слишком долго был баловнем судьбы и любимцем счастья. Характер не позволил ему стоически вынести выпавшие на его долю облыжные обвинения. Оскорбленный, он в феврале 1813-го "по болезни" сдал командование армией, а в 1814 году навсегда покинул Россию.
Скончался в Париже в 1849 году, в возрасте 82 лет.
"Народное чувство" как упрекало, так и продолжает упрекать адмирала за то, что именно он, не сумев отрезать Наполеону путь к отступлению, помешал "Спасителю Отечества" Кутузову окончательно "окарячить" Наполеона. Более двух веков Чичагов у остается антигероем Кутузовского мифа. С той поры они, фельдмаршал Кутузов и адмирал Чичагов, всегда вместе, коль скоро заходит речь о Березине. Задолго до того, как Михаил Афанасьевич Булгаков написал роман "Мастер и Маргарита", жизнь и судьба двух незаурядных государственных деятелей оказались прочно связаны. "Раз один - то, значит, тут же и другой! Помянут меня, - сейчас же помянут и тебя!"
P.S. Современный адрес сильно перестроенного особняка, в котором адмирал Чичагов жил до 1809 года: Санкт-Петербург, набережная Кутузова, 8.
Дом № 30, принадлежавший Кутузову, находится неподалеку.
Ирония Истории.
- 1. Местр Ж. де, граф. Петербургские письма: 1803-1817. СПб.: ИНАПРЕСС, 1995. С. 123.
- 2. Санкт-Петербургская адресная книга на 1809 год: [отд. 1-2 / Генрих фон Реймерс]. Отд. 2. СПб.: типография В. Плавильщикова, 1809. С. 311.
- 3. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений: 1802-1917. Библиографический справочник. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 811-813.
- 4. Чичагов Л.М. Павел Васильевич Чичагов // Русская старина. 1886. N 5. С. 244.
- 5. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. В 90 т. Т. 8. М.: Художественная литература, 1936. С. 101-102.
- 6. Там же. С. 103.
- 7. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты, образные выражения. М.: Правда, 1986. С. 40-41.
- 8. Вигель Ф.Ф. Записки. М.: Захаров, 2000. С. 183.
- 9. Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. В 4 т. Т. 3. СПб.: типография Императорской Академии наук, 1888. Ст][б. 2127.
- 10. Харкевич В. Березина. Военно-историческое исследование. СПб.: Военная типография (в здании Главного штаба), 1893. С. 207, 208.
- 11. 1812 год в баснях Крылова. СПб.: изд. Общины Св. Евгении, 1912. С. 36.
- 12. Шепелёв Л.Е. Чиновный мир России: XVIII - начало XX в. СПб.: Искусство - СПб, 1999. С. 149.
- 13. Вигель Ф.Ф. Записки. С. 58.
- 14. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. В 90 т. Т. 9. М.: Художественная литература, 1937. С. 183.
- 15. Екатерина II. Искусство управлять / А.В. Храповицкий. А.М. Грибовский. Р. Дама. М.: Фонд Сергея Дубова, 2008. С. 189.
- 16. [Головнин В.М.] О состоянии Российского флота в 1824 году: с рукописи, найденной в неполном виде в бумагах вице-адмирала В.М. Головнина / соч. мичмана Мореходова [псевд.]. СПб.: тип. Мор. м-ва, 1861. С. 60.
- 17. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 19 т. Т. 5. М.: Воскресенье, 1994. С. 139.
- 18. Чичагов Л.М. Павел Васильевич Чичагов // Русская старина. 1886. N 5. С. 227-228.
- 19. Там же.
- 20. Чичагов П.В. Записки. С. 41.
- 21. Самооправдание императора Александра Павловича в письме к великой княгине Екатерине Павловне // Русский архив. 1911. N 2. С. 311.
- 22. Шишков А.С. Записки, мнения и переписка // России двинулись сыны. Записки об Отечественной войне 1812 г. ее участников и очевидцев. М.: Современник, 1988. С. 165.
- 23. Маевский С.И. Мой век, или История генерала Маевского // Русская старина. 1873. N 8. С. 154.
- 24. Самооправдание императора Александра Павловича в письме к великой княгине Екатерине Павловне // Русский архив. 1911. N 2. С. 307-308.
- 25. Чичагов П.В. Записки. С. 170.
- 26. Ланжерон А.Ф. Записки // Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М.: Археографический центр, 1995. С. 327.
- 27. Записки инженерного офицера Мартоса // Русский архив. 1893. N 8. С. 507.
- 28. Харкевич В. Березина. Приложения. СПб.: Военная типография (в здании Главного штаба), 1893. С. 172-173, 174.
- 29. Чичагов П.В. Записки. С. 323.
- 30. Чичагов П.В. Записки. С. 467. Об отсутствии карты местности, удержанной Кутузовым, Чичагов упоминает неоднократно: Там же. С. 261, 285, 416, 454-455, 468.
- 31. Местр Ж. де, граф. Петербургские письма: 1803-1817. С. 243.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем