"В царскую ложу посыпались галоши"

"Вечная память" в знак протеста

После прихода большевиков к власти театральная публика, состоявшая преимущественно из интеллигенции, не раз проявляла свое негативное отношение к правительству В.И. Ленина и к его ставленникам, а также демонстрировала тоску по прежней жизни.

13 ноября 1917 г.¹ в зрительном зале петроградского Александринского театра бурными аплодисментами встретили появление на сцене статиста в роли городового, образ которого напомнил о прежнем порядке и защищенности². Вскоре после расстрела властями 5 января 1918 г. демонстрации в защиту Учредительного собрания в петроградском же Народном доме после выступления легендарного Ф.И. Шаляпина публика потребовала почтить память погибших, после чего "весь зрительный зал" запел "Вечную память"³. 7 января и в Мариинском театре публика пропела "Вечную память" погибшим, одновременно высказывая поддержку прозвучавшим со сцены заявлениям хора и ряда солистов об отставке в знак протеста против вынужденного ухода из театра управляющего труппой А.И. Зилоти, неугодного новым властям⁴.

В наэлектризованной атмосфере Петрограда рубежа 1917-1918 гг. подобные демарши не были редкостью, однако участниками наиболее яркого и скандального инцидента стали московские театралы.

Вместо царской семьи - члены Моссовета

Известная деятельница советского театра Е.К. Малиновская, большевичка с солидным дореволюционным стажем, в течение многих лет после 1917 г. возглавлявшая Большой театр, в своих неопубликованных отрывочных воспоминаниях зафиксировала эпизод, произошедший в первые месяцы советской власти: "Волна демократической публики раздражала обычную публику Бол[ьшого] театра и особенно возбуждающе действовала на нее быв[шая] царская ложа, наполненная членами Мос[ковского] Совета и работниками Худ[ожественно]-Просв[етительного] Отдела. Наконец однажды раздражение это выявлено было особенно резко. Во время оперного спектакля с участием Собинова в антракт[е] в центральную ложу посыпались галоши и др. неподходящие предметы. Из партера и из лож нижних ярусов раздавались негодующие возгласы: "долой, палачи, как вы смеете". Немедленно было дано знать о происшедшем в Чрезвычайную Комиссию, все выходы были быстро заняты и каждый выходящий, кроме работников театра и своих, подвергся обыску. После этого всякие выпады прекратились"⁵.

Даже спустя годы этот инцидент врезался в память Е.К. Малиновской. В других своих записках она обратилась к нему еще раз, изложив с несколько иными подробностями: во время выступления Л.В. Собинова "публика партера и лож нижних ярусов проявила свое отношение к советской власти. В первый раз по адресу сидевших в ложе товарищей раздались разрозненные крики "воры, грабители, как вы смеете". Второй раз публика выступила организованно: не ограничиваясь криками, она бросала в ложу заготовленные предметы. Немедленно позвонили в Моссовет и оттуда явились товарищи, вызвавшие из Военного округа отряд. Спектакль продолжался. По окончании все выходы, кроме артистического и галереи, оказались запертыми. Публика была опрошена по очереди, документы просмотрены. На "поле брани" осталось брошенное в толпе оружие - револьверы, финки и проч."⁶.

Успокоение угрозами

Два описания разнятся несколькими незначительными деталями (криками "палачи" в одном случае либо "воры" в другом, звонком в ЧК или в Моссовет) и одной существенной (упоминанием об оружии, оставленном в зрительном зале противниками большевиков). Дирижер Ю.Ф. Файер в своих воспоминаниях также не прошел мимо скандального случая, который в его изложении произошел не в антракте, а перед началом спектакля.

В бывшей царской ложе "появилась группа людей в штатском, в военных гимнастерках и в кожанках"; по их адресу в публике раздался возглас: "Долой из царской ложи!" и свист. Возникло замешательство, но уже через несколько минут "на сцену вышел крест-накрест перетянутый ремнями человек" и "жестким голосом" произнес: "Все выходы из театра перекрыты. После спектакля оставаться на местах. Будет проведена проверка документов". "Подобная увертюра к опере", - отметил мемуарист, - "быстро настроила публику на более сдержанный лад, и спектакль прошел как обычно"⁷. Согласно Файеру, таким образом, успокоение было достигнуто прямыми угрозами в адрес зрителей.

Обилие ярких, но не всегда совпадающих подробностей в воспоминаниях Малиновской и Файера, а также отсутствие конкретной даты и исторического контекста диктует необходимость обращения к другим источникам, современным инциденту в Большом театре.

Лучшие места - депутатам и комиссарам

На рубеже 1917-1918 гг. большевики, преодолев сопротивление значительной части служащих, в целом сумели поставить под свой контроль государственный аппарат на значительной части территории страны. Победа неизбежно получала символическое выражение, новая власть желала публичной репрезентации.

21 января 1918 г. президиум Московского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил предоставить царскую ложу "в полное распоряжение органа власти" (то есть самого себя) и пускать туда "лишь с членскими билетами президиума", великокняжескую ложу - "в распоряжение Исполнительного к[омите]та и комиссаров", а министерскую - "Районным советам и Совету профессиональных союзов". Распределение мест в последних двух ложах было возложено на Е.К. Малиновскую⁸.

Правда, из текста не вполне ясно, о какой "царской" ложе идет речь - одной из двух боковых, располагавшихся в бенуаре и бельэтаже (вторая могла неформально рассматриваться как "великокняжеская"⁹) или центральной; вероятно, их статус воспринимался членами Моссовета более или менее одинаково. Судя по цитированным выше воспоминаниям Малиновской и большому количеству мест (24 января все тот же президиум распределил места в "царской" ложе: 7 - для общего президиума, по 2 - для президиумов рабочей и солдатской секций "и областных Советов", остальные места предназначались сотрудникам Художественно-просветительного отдела, во главе которого стояла Малиновская, и секретарям президиума¹⁰), речь шла именно о центральной ложе. Это подтверждается и данными прессы¹¹.

Оркестранты и балерины против солистов

Пока новые власти распределяли лучшие места, готовясь наслаждаться спектаклем, в труппе кипели нешуточные страсти. Хор, оркестр и балет образовали "блок", весьма непрочный, но претендовавший на руководство Большим театром, - с чем не соглашались солисты, в том числе великий певец Л.В. Собинов, в начале 1918 г. подавший в отставку с поста "уполномоченного" по Большому театру¹².

Эта внутренняя борьба не была секретом для публики, и без того достаточно наэлектризованной тяжелыми условиями жизни, ощущением надвигающейся катастрофы и гибели великой страны. Появление ненавистных комиссаров на местах, предназначавшихся для членов Дома Романовых в этих условиях становилось фитилем, способным разжечь пожар недовольства. И он разгорелся - причем не единожды, как запомнилось мемуаристам, а не менее четырех раз.

Первый из серии инцидентов произошел 18 февраля 1918 г. В Большом театре в этот день был абонементный спектакль (опера "Самсон и Далила"). Театр был переполнен. Первое действие прошло спокойно, а перед вторым, по описанию газетного корреспондента, в притихшем зале, когда уже погас свет, раздались крики: "Вон! Долой!" "Публика всполошилась. Дали свет. Все вскочили с мест. В бывшей царской ложе сидели какие-то лица. У барьера стоял господин в защитной форме. По их адресу и раздавались протесты". Из зала продолжали свистеть и кричать: "Не смеете сидеть в этой ложе! Вон!" Положение, отметил журналист, "становилось угрожающим". В результате у представителей большевистской власти не выдержали нервы: "Сидевшие в ложе удалились. Гром аплодисментов понесся им вслед. Снова воцарился полумрак, заиграл оркестр". После того как попытка ушедших вернуться в ложу закончилась неудачей ("новые попытки ... вызвали новые протесты"), опера продолжилась, и в итоге "спектакль закончился благополучно"¹³.

Конечно, благополучным такой финал могли назвать лишь противники ленинского правительства; деятели Моссовета вряд ли были довольны устроенной им неласковой встречей. На следующий день, 19 февраля, они решили проявить большую настойчивость. В театре должна была идти опера "Искатели жемчуга" с участием Л.В. Собинова, исполнявшего партию Надира; спектакль был внеабонементным¹⁴, что позволяло надеяться на более "демократический" состав публики. Впрочем, если такие надежды и были, они не оправдались: произошедшая 19 февраля "демонстрация" в театре приняла, по замечанию газетчика, "еще более бурные формы"¹⁵. Именно события этого дня запомнились и Малиновской, и Файеру.

"Театр - не арена для политических счетов"

Появление в царской ложе членов президиума совета депутатов во главе с комиссаром театра Малиновской вызвало у публики "новый взрыв протеста". Зрители "требовали их удаления, свистели, шумели" и кричали: "Вон! Как вы смели, большевики, забраться в царскую ложу!"

На этот раз члены президиума решили игнорировать крики из зала, что заставило негодующих театралов перейти от слов к действиям: "в ложу полетели бинокли, калоши"¹⁶. Корреспондент "Новостей сезона", в целом осуждая скандальный случай ("Мы считаем, что театр - не арена для политических счетов, и обе стороны: и публика, и представители советской власти неправы, что сводили счеты в театре, где надо забывать политику, и помнить только искусство") отмечал, что в зале не нашлось человека, способного убедить публику прекратить выступления: "будь во главе совета театра, как раньше, Л.В. Собинов или другой солист, имеющий авторитет в глазах публики, инцидент был бы предотвращен. Если бы такой артист вышел на сцену и просил публику не вносить в театр политики, она прослушала бы оперу. Не мог этого сделать Собинов, выступавший в качестве гастролера и не состоявший больше в администрации театра. Не мог он сам просить публику, чтобы его дослушали". Вместо Собинова на сцену с целью увещевания зрителей вышел комендант театра М.М. Попело-Давыдов, "человек очень милый, но неизвестный широкой публике", на которую его речь не произвела впечатления¹⁷.

Спектакль в результате пришлось отменить. Власть на этот раз прибегла к репрессивным мерам, хотя, по-видимому, и не очень решительно: согласно газетному отчету, "окружившая театр, по вызову комиссара, красная гвардия не выпускала из театра публику. Но вскоре оцепление было снято"¹⁸. Из скупых данных, нашедших отражение в материалах прессы, не вполне ясно, производился ли тогда обыск зрителей. Временный совет Большого театра, состоявший из представителей "блока" хористов, оркестрантов и артистов балета, объявил о намерении составить воззвание к публике "с призывом не избирать театр ареной политических демонстраций"¹⁹. Но антибольшевистски настроенные театралы отнюдь не считали сражение законченным.

Из театра после обыска

Третье столкновение зрительного зала с членами президиума Моссовета произошло 6 марта, когда в театре шла (вне абонемента) "Спящая красавица"²⁰. Балетная публика доказала, что она не менее оперной вовлечена в политическую жизнь. Противостояние разворачивалось по уже знакомому сценарию, спусковым крючком которого являлось занятие властями центральной ложи.

Однако на этот раз спектакль удалось довести до конца, "а по окончании публика выпускалась из театра только после обыска"²¹. Коммунисты начали действовать решительнее, запугивая своих оппонентов в театре. Эта тактика (применявшаяся, как известно, далеко не только в стенах храма Терпсихоры) оказалась эффективной - протесты, ставшие небезопасными, начали утихать.

Последний подобный случай из зафиксированных газетчиками (возможно, не все они попали в журналистскую хронику) произошел 27 марта. Тогда, вновь на балетном спектакле, из зала раздались уже не многочисленные, а "отдельные единичные протесты" по адресу сидевших в царской ложе представителей советской власти. Для успокоения на этот раз хватило выступления музыканта Я.К. Королева, вышедшего к рампе и от имени труппы попросившего "не превращать театра в арену политической борьбы", после чего спектакль был продолжен и "благополучно закончился"²².

Выступления публики Большого театра против большевистских деятелей, занимавших царскую ложу, продолжались, таким образом, почти два месяца и были заметным политическим событием, нашедшим отражение в прессе и на много лет врезавшимся в память участников "театрального" противостояния. Зрители, бросавшие галоши и бинокли в роскошную ложу, совсем не обязательно действовали под влиянием монархических чувств; в конце концов, весь 1917 г. в бывших ложах Романовых появлялись члены Временного правительства, не вызывавшие никаких протестов, а в первое время после Февраля даже встречаемые аплодисментами. Но большевики казались интеллигенции узурпаторами власти, которые не могут, не имеют права сидеть в ложе, созданной для законных правителей государства.

Однако театралы, способные сорвать спектакль, оказывались бессильными против вооруженных красногвардейцев и чекистов. "Триумфальное шествие советской власти" весны 1918 г. неминуемо докатилось и до Большого театра, заставив публику смириться с "комиссарами", занявшими императорские места.

• _{1. Даты до 1(14) февраля 1918 г. приводятся в статье по старому, а после - по новому стилю.}
• _{2. Гордеев П.Н. Государственные театры России в 1917 году. СПб., 2020. С. 703.}
• _{3. Никонов Б. Несоединяемое // Обозрение театров. 1918. 13 января.}
• _{4. Скандал в Мариинском театре // Новая Петроградская газета. 1918. 9 января.}
• _{5. РГАЛИ. Ф. 1933. Оп. 2. Д. 14. Л. 34 об.}
• _{6. РГАЛИ. Ф. 1933. Оп. 2. Д. 12. Л. 9.}
• _{7. Файер Ю.Ф. О себе, о музыке, о балете / лит. запись Ф. Розинера. М., 1974. С. 100.}
• _{8. Государственный центральный театральный музей (ГЦТМ). Ф. 154. N 284. Л. 1.}
• _{9. Подробнее о ложах в Большом и других императорских театрах см.: Гордеев П.Н. Царские ложи и казенные кресла: из истории государственных театров в 1917 году // Journal of Modern Russian History and Historiography. 2012. Vol. 5. Issue 1. P. 94-120.}
• _{10. ГЦТМ. Ф. 154. N 283. Л. 1.}
• _{11. Протесты в Большом театре // Новое слово. 1918. 9 марта.}
• _{12. Раскол в Большом театре // Театр. 1918. 19-20 февраля.}
• _{13. Демонстрации в Большом театре // Утро России. 1918. 21 февраля.}
• _{14. Программы и либретто московских театров // Театр. 1918. 19-20 февраля.}
• _{15. Демонстрации в Большом театре // Утро России. 1918. 21 февраля.}
• _{16. Там же.}
• _{17. К разрухе в Большом театре // Новости сезона. 1918. 21-23 февраля.}
• _{18. Демонстрации в Большом театре // Утро России. 1918. 21 февраля.}
• _{19. К разрухе в Большом театре // Новости сезона. 1918. 21-23 февраля.}
• _{20. Программы и либретто московских театров // Театр. 1918. 5-6 марта.}
• _{21. Протесты в Большом театре // Новое слово. 1918. 9 марта.}
• _{22. Театральный день // Театр. 1918. 28-30 марта.}