издается с 1879Купить журнал

Могила Меншикова "закопала" губернатора

Вскрытие захоронения фаворита Петра I стало последней "черной меткой" для хозяина Тобольской губернии Дмитрия Бантыш-Каменского, после чего его отправили в отставку

Цена изыскательства

В 1827 году тобольский губернатор Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский попал в неприятную ситуацию. Среди современников уже тогда Бантыш-Каменский слыл известным историком, его труд "История Малой России" был замечен самим Н.М. Карамзиным. И приехав из столицы заведовать Тобольским краем (1825-1828 гг.), он не мог не заинтересоваться пропавшей могилой царского любимца Александра Меншикова.

Д.Н. Бантыш-Каменский (1788-1850).

Меншиков скончался в тобольском городке Березове в ссылке в ноябре 1729 г. и был похоронен у алтаря построенной им самим деревянной церкви в десяти саженях от берега реки Северная Сосьва. Церковь сгорела еще в 1806 г., и могила затерялась. Как историк Бантыш-Каменский загорелся поисками захоронения одного из "птенцов гнезда Петрова", хотел поставить на могиле надгробие. По его указанию опросили старожилов. В итоге могилу удалось найти, и ее даже вскрыли. Благодаря вечной мерзлоте, тело сохранилось нетленным. Чтобы удостовериться в правильности находки, стали ждать губернатора, который обладал портретом Меншикова. Когда дождались, сумели убедиться, что сходство с портретом прослеживалось. С тела сняли крестик, который был позднее передан потомкам светлейшего князя. Была отслужена панихида. Останки захоронили, а могилу обнесли оградой. Тем не менее до наших дней она не уцелела, так как река подмыла и обрушила участок берега, где находилось захоронение1.

Самовольная эксгумация понравилась не всем, и это подлило масла в огонь и без того непростых взаимоотношений губернатора и местных чиновников, которые сообщили куда надо. Сведения об этой истории донеслись до Санкт-Петербурга и вызвали недовольство на высоте престола. По воспоминаниям губернатора, монарх оказался осведомленным и повелел, "дабы все обстоятельства сего происшествия были дознаны". Губернатору-историку пришлось неоднократно объясняться. И хотя, вероятно, действительная картина вскрытия могилы была не столь святотатственной и отвратительной, как представляли царю, Николай I остался при мнении, что проявленное чиновником любопытство было "неуместным"2.

И. Панов. Собор в Березове и могила князя Меншикова. 1871 г.

В сложившихся обстоятельствах увольнение с губернаторского поста становилось скорой формальностью. Тем более что в тот же год в Тобольскую губернию нагрянула ревизия из столицы.

Чиновничьи интриги

А ведь поначалу у нового губернатора все шло хорошо. Практикуемый им в Тобольске стиль руководства соответствовал духу эпохи и опирался на "аракчеевские" (по имени фаворита Александра I А.А. Аракчеева) методы административного принуждения3, потому подчиненным наверняка приходилось несладко. Управленческая строгость и заботливость назначенца о нуждах управляемых принесли региону немалую пользу. Бантыш-Каменский привел в образцовый порядок тобольские тюремный замок и больницу, занимался совершенствованием пожарной команды и способствовал появлению в главном губернском городе уличных фонарей, строил дороги в округах губернии и содействовал выращиванию картофеля - вот лишь некоторые инициативы губернатора, направленные на улучшение жизни местного населения4.

В. Суриков. Меншиков в Березове. 1883 г.

Но любому сибирскому управленцу такого ранга приходилось сталкиваться со специфическими чиновными нравами, окунуться в среду интриганства и доносительства. Положение губернских начальников определялось их принадлежностью к какой-нибудь группировке бюрократии, базировалось на поддержке в столице того или иного царского любимца. Бантыш-Каменскому покровительствовал западносибирский генерал-губернатор П.М. Капцевич, а тот, в свою очередь, являлся протеже близкого императору Аракчеева. Когда в начале николаевского царствования последний стал терять могущество, зашаталось кресло и под тобольским губернатором.

В 1827 г. с ревизией в край приехали сенаторы Б.А. Куракин и В.К. Безродный. За их спиной стоял другой царский фаворит - восстанавливавшийся после опалы М.М. Сперанский. Ситуация представлялась выгодной чиновникам, которым Дмитрий Николаевич насолил в ходе своих попыток упорядочить здешнее управление. Они были готовы вернуть себе утраченные позиции5.

П.М. Капцевич (1772-1840).

Отношения губернатора с ревизорами не заладились. При въезде в Тобольскую губернию те заранее запросили от губернских властей подготовить документы для проверки, но предписание оказалось выполнено, по мнению сенаторов, лишь частично. Они доносили в Сенат: "По прибытии в Тобольск из числа требованных нами ведомостей и сведений многие тогда же были нам представлены, но по рассмотрении оказались оные неудовлетворительными, неполными и неясными"6.

Кстати, сами сенаторы отнюдь не являлись кристально честными людьми и чиновниками: в 1830-х гг. Безродный привлекался к следствию за злоупотребления, совершенные еще в первом десятилетии XIX в. Добиться своей цели - отставки губернатора - они рассчитывали сомнительными способами, в частности, делали ставку на подговоры местных чиновников и жителей против губернатора. Будто бы даже переодетый в простолюдина Безродный разгуливал по Тобольску и уговаривал тоболяков писать жалобы на начальство7.

"Отчет об управлении Западной Сибири" П.М. Капцевича.

Отставка

Едва ли не главным противником Бантыш-Каменского во время скандальной ревизии Куракина с Безродным стал председатель Тобольского губернского суда С.И. Кукуранов. По характеристике губернатора это был человек "глупый, упрямый, решавший дела по произволу, или, лучше сказать, по карманным связям, крививший душой и законами"8. Совершенно уступавшая начальнику губернии по масштабам фигура, главный судья губернии не имел существенных заслуг и не мог похвастать блестящей карьерой.

Приезд сенаторов развязал Кукуранову руки, и он взялся за написание "жалоб и наветов" на губернатора9. В одном из доносов он указывал на деспотические наклонности начальника губернии. Рассказал, мол, однажды последний вызвал его, судью, и спросил, почему в судебных присутственных местах судопроизводство ведется медленно. Представитель юстиции объяснил, что для скорого правосудия не хватает работников, чем якобы вызвал бурный гнев губернатора, "приказавшего ему молчать"10.

Словарь достопамятных людей русской земли, составленный Бантыш-Каменским.

Так или иначе с поста губернатора Бантыш-Каменский был уволен. Свое отношение к происходившему он выразил в воспоминаниях: "Ревизия - величайшее добро, благодетельная мера, когда вверяется сановникам добродетельным, богобоязливым, - есть величайшее зло, вопиющая к небу несправедливость, когда уполномоченные царем, забывая присягу, долг, играют доверием монарха и судьбою людей, губят невинных и на бедствии их основывают мнимые заслуги Отечеству, получаемые награды, славу свою"11.

Вернувшись в столицу, снятый губернатор встретился со Сперанским и услышал от того: "Виновник этой ревизии - ваш бывший генерал-губернатор Капцевич, который везде открыто злословит меня. Я предлагал ему мировую, но он ее отвергнул. Если б примирился, не были б у вас сенаторы"12.

Царская реабилитация

Надо отдать должное Дмитрию Николаевичу Бантыш-Каменскому. Он не опустил руки и продолжал заниматься историей. После отъезда из Сибири им были написаны роман "Княжна Мария Меншикова" и пятитомник "Словарь достопамятных людей Русской земли", добавившие известности автору. Великий А.С. Пушкин в письме Бантыш-Каменскому называл его "почтенным историком Малороссии"13.

Страница воспоминаний Бантыш-Каменского.

Стремясь обелить себя, Бантыш-Каменский несколько лет обивал пороги столичных кабинетов власти и писал царю и в итоге сумел добиться оправдания. В марте 1833 г. император его полностью реабилитировал, повелев освободить от всяких взысканий и позволив вернуться на государственную службу, а ревизорам, из-за которых он вынужденно покинул губернаторскую должность в Тобольске, предписал "поставить на вид неосновательность их донесения".

Через три года историк уже приносил пользу Отечеству, возглавив Виленскую губернию14.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда N 23-18-00268, проект "Юстиция в системе обеспечения безопасности и процессах интеграции периферийных регионов Российской империи (XVIII - начало XX в.)", https://rscf.ru/project/23-18-00268/, реализуемый на базе Тюменского государственного университета.

  • 1. Подробнее см.: Павленко Н.И. Александр Данилович Меншиков. М., 1981. С. 186-189.
  • 2. Шемякин суд в XIX столетии. Записки Д.Н. Бантыш-Каменского. 1825-1834 гг. // Русская старина. 1873. N 6. С. 759-762.
  • 3. Ремнев А.В. Дело Д.Н. Бантыш-Каменского // Известия Омского историко-краеведческого музея. 1993. N 2. С. 59.
  • 4. Бантыш-Каменский Дмитрий Николаевич // Русский биографический словарь. Издан под наблюдением председателя Императорского Русского исторического общества А.А. Половцова. СПб., 1900. Т. 2. С. 463.
  • 5. Сибирские и тобольские губернаторы: исторические портреты, документы / под ред. В.В. Коновалова. Тюмень, 2000. С. 193-199.
  • 6. РГИА. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 7. Л. 1-3.
  • 7. Сибирские и тобольские губернаторы. С. 198-199, 509.
  • 8. Шемякин суд в XIX столетии. С. 742.
  • 9. Там же. С. 762.
  • 10. РГИА. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 23. Л. 39-39 об.
  • 11. Шемякин суд в XIX столетии. С. 737.
  • 12. Там же. С. 764-765.
  • 13. Карамзин и Пушкин. Письма их к Д.Н. Бантыш-Каменскому. 1818-1835 // Русская старина. 1871. N 4. С. 526.
  • 14. Бантыш-Каменский Дмитрий Николаевич. С. 466.

Читайте нас в Telegram

Новости о прошлом и репортажи о настоящем

подписаться