Жорес Медведев: Мои личные воспоминания о Крыме начинаются с февраля 1943 года

Лишь немногим советским солдатам и офицерам удалось после истощения боеприпасов спастись через Керченский пролив в Тамань. Большинство бойцов погибали, но не сдавались. Потери Красной армии в керченских боях превышали 150 тысяч человек. Из Тамани часть офицеров отправили в Кутаиси для приёма новобранцев, которых следовало обучать военному делу. Из рассказов офицеров мы узнавали подробности боёв в Крыму. Несмотря на поражение, многомесячные бои у Керчи помогли обороне Севастополя, продолжавшейся до 4 июля, и задержали почти на три месяца общее немецкое наступление летом 1942 года на Кавказ и на Сталинград, которое не могло начаться до захвата Севастополя. Стратегические цели вермахта (захватить Баку летом 1942-го) не были достигнуты.

В военном лагере под Кутаиси осенью 1942 года появился Первый запасной стрелковый полк, из которого в составе маршевой роты я в апреле 1943 года попал на Тамань. Трём советским армиям на этом самом южном участке фронта предстоял прорыв оборонительной немецкой "Голубой линии", освобождение Новороссийска и десант в Крым. Но воевать мне пришлось недолго. Больше половины моих товарищей из 169-го стрелкового полка полегло в боях за кубанские станицы Киевская и Крымская, Я был ранен в начале июня 1943-го и демобилизован в сентябре после госпиталя. Мне было тогда 17 лет…

Через пять лет, в апреле 1948 года, как студент кафедры ботаники Тимирязевской сельскохозяйственной академии, я приехал в Крым для научной дипломной работы в лаборатории биохимии Никитского ботанического сада возле Ялты. Уже по дороге из Симферополя в Ялту я обратил внимание на то, что все леса на склонах Крымских гор были выжжены. Среди чёрных обгоревших пеньков кое-где пробивалась новая поросль. Выжженными и вырубленными оказались и более крутые лесные склоны гор Южного побережья.

Операция по уничтожению крымских лесов проводилась немецкими оккупационными властями и их сообщниками в 1942-1943 годах для борьбы с партизанами. Без лесного прикрытия они становились беззащитны от бомбёжек. Были уничтожены и десятки сёл, расположенных вблизи лесов. К 1948 году ликвидация значительной части крымских лесов проявилась экологической катастрофой. Лишённая лесной корневой защиты почва смывалась дождями в море, особенно быстро со склонов гор, оголяя скалы. Это был необратимый процесс. После каждого дождя море на несколько километров от берега становилось коричневым от смываемой почвы. Потеря лесов и смыв почвы изменили водный режим полуострова, особенно сильно на побережье. Речушки, ручьи и многочисленные родники, иногда целебные, питавшие водой берега Крыма тысячелетиями, пересохли. Уникальный Никитский ботанический сад, в прошлом Императорский, основанный Александром I в 1812 году для интродукции полезных и декоративных растений в южную Россию, находился под угрозой. На склонах гор срочно строились бетонные водосборники для дождевых потоков. Водоснабжение Ялты обеспечивалось кубанской и днепровской водой, привозимой танкерами.

В 1950 году, когда я приехал в Никитский ботанический сад во второй раз, уже на работу как младший научный сотрудник, водоснабжение стало ещё хуже. Недостаток воды угрожал теперь и уникальной коллекции разных сортов винограда, собранных со всего мира Всесоюзным институтом виноградарства и виноделия "Магарач", и всему крымскому виноделию. В феврале 1945 года на Ялтинской конференции союзников, решавших судьбу послевоенной Европы, Сталин с гордостью угощал крымскими винами Рузвельта и Черчилля. Рузвельт похвалил крымский "Мускат", британский премьер предпочёл крымский коньяк. Винные погреба института "Магарач" сохранились во время оккупации. Подробности о Ялтинской конференции мне рассказал живший в Ялте и знаменитый в то время писатель Пётр Павленко, с которым я познакомился в 1948 году, Он был близким другом моего учителя профессора ботаники П. М. Жуковского.

Крымское побережье в 1948-1951 годах, как я мог наблюдать уже как местный житель, не было в то время "курортным". В посёлках выселенных в 1944 году в Казахстан и в Среднюю Азию крымских татар селили крестьян из сожжённых немцами белорусских, смоленских, курских или орловских деревень. Более 60 тысяч евреев и крымчаков, многие из которых жили здесь с древних времен, задолго до прихода турок, были расстреляны оккупационными властями в конце 1941 и в 1942 годах.

Южное побережье Крыма от Ялты до Судака развивалось как лечебное для борьбы с туберкулёзом, сильно распространившимся во время войны. Считалось, вполне обоснованно, что именно здесь морской, но сухой воздух, насыщаемый испарениями рощ можжевельника, сосен и кипарисов, является лечебным для туберкулёзников. В Ялте была построена туберкулёзная больница для переживших ленинградскую блокаду. Отдельно, невдалеке, бывший санаторий переделали в детскую туберкулёзную больницу.

Туберкулёзные больные, нередко в тяжёлом состоянии, приезжали из всех областей СССР в Крым и самостоятельно, на постоянную работу. Половина сотрудников биохимической лаборатории, где я работал, включая заведующего, профессора Василия Ивановича Нилова, бывшего ленинградца, друга и сотрудника Николая Ивановича Вавилова, поселились в Крыму по той же причине, что и Антон Павлович Чехов. По этой же причине жил в Ялте и писатель Павленко. Только крымский особый приморский микроклимат обеспечивал им нормальную жизнь.

Евпатория и окрестности специализировались для лечения детей, страдавших рахитом - распространившимся во время войны, в основном в северных областях, на Урале и в Сибири. Главным спасением от рахита являются, как известно, солнечные лучи. Несколько детских санаториев было открыто и в Феодосии. Здесь находился и большой военный госпиталь для лечения инвалидов Великой Отечественной.

"Всесоюзная здравница", став после хрущёвского "подарка" одной из областей Украины, постепенно меняла свою лечебно-оздоровительную ориентацию. Крестьянам, привыкшим сеять рожь и картошку, приказали восстанавливать виноградники и выращивать табак и кукурузу. Здравоохранение в Советском Союзе - это была бюджетная отрасль, лечение туберкулёза или рахита бесплатно и здоровье детей всегда имели государственный приоритет. Оздоровительно-лечебный профиль крымского побережья, открытого для всех республик, начал постепенно меняться на дачно-курортно-туристический, более выгодный для украинского бюджета. Некоторые больницы перестраивали в дома отдыха и гостиницы.

Приехав в Никитский ботанический сад в 1960 году, уже не для работы, а в отпуск с женой и двумя сыновьями, я сразу обнаружил значительные перемены в ближайших окрестностях. Прямо на окраине сада, отрезав от него часть уникальной коллекции роз, высилась за охраняемой собаками оградой четырёхэтажная дача Петра Шелеста, первого секретаря ЦК КПУ и члена президиума ЦК КПСС друга Хрущева. Неподалёку стояла за оградой дача Екатерины Фурцевой, тогда тоже члена президиума ЦК.

Для каждой дачи создали самостоятельные пляжи, перекрыв бетонными оградами с охраной все тропы вдоль морского берега. Знаменитая "Пушкинская тропа" вдоль моря из Ялты в Гурзуф была теперь загорожена продлённым в море бетонным забором дачи Шелеста (Пушкин отдыхал в Крыму в 1820 году, переправившись через Керченский пролив из Тамани). Застройка побережья Крыма элитарными дачами ускорилась после 1991 года. Теперь здесь иногда отдыхали украинские олигархи. У Никитского сада отобрали ещё несколько гектаров уникальных насаждений, Была сделана неудачная попытка превратить крымское побережье в туристический курорт для иностранцев.