Василий Шукшин.
- Отец давно мечтал снять картину о Степане Разине - сценарий был готов ещё в 1967 году, но его не удавалось пробить, - рассказала "АиФ" Мария Шукшина. - Он из-за этого даже перешёл со студии Горького на "Мосфильм". Бондарчук обещал помочь в реализации проекта, но сказал: "Сначала снимись у меня". Душа у отца не лежала, но он вынужден был согласиться, потому что состоял в творческом объединении, которое Сергей Фёдорович возглавлял. Как можно отказать начальству? И слава Богу, что не отказал. Иначе у нас бы тогда не было Шукшина в главной роли в великом фильме о войне "Они сражались за Родину". Но за два дня до окончания съёмок у Бондарчука папу нашли мёртвым в каюте на пароходе, на котором жила вся группа. Такая история. Фильм о Степане Разине, о воле для русского народа так и не случился.
Блестящий автор "Родины", ушедший от нас Лев Аннинский, так писал о Шукшине в 2018-м.
О Шукшине
Девяностолетие Василия Шукшина - дата, в которую мы всматриваемся сегодня: что-то станется дальше с этими текстами? И что будет с нами - когда 100 лет исполнится Василию Макаровичу?
Не угадать?
И я когда-то, когда впервые перечитал его от корки до корки, - не угадал бы сегодняшние к нему вопросы. Потому что вопросы эти универсальны и неотменимы.
Со странным чувством перечитываю сегодня мои тогдашние суждения о Шукшине. Тогда - смутноватые, теперь они взывают к ясности.
"Чем только ни заполняет шукшинский человек пустоту в душе. Тайно пишет что-нибудь: трактат о государстве... живописное полотно... куплетики для эстрады. Вечный двигатель строит. Смущенно и робко просит выслушать, оценить. Чутко ловит вынужденность, неискренность в похвале. И тогда - "взмывает от ярости" и готов спустить недогадливого ценителя с лестницы, убить, разорвать..."
Василий Шукшин - из тех, кто ставит перед нами ощущение пустоты, которую надо заполнять.
Эта пустота - главная черта бытия и смысл его, никогда до конца не постигаемый. Ее и помог мне обнаружить Василий Шукшин, когда я прочел его "сплошь". И эту пустоту он смог обнаружить. Где?
Во мне же самом.
В баньке ли парится шукшинский герой, в церкви ли молится - бездна в его душе. Я почувствовал это много лет назад. И чувствую теперь, когда мы говорим: ему девяносто.
Не о впечатлении читательском он думает, не о потрясении зрительском, а туда, в корень, устремлен, в суть бытийную, в реальность, которая за текстом, за сценой, за пленкой, за писательством, за художеством...
Вопросы Смысла бытия продолжают его дух мучить. И ответов окончательных как не было, так и нет.
И не бывает их - окончательных.
А вот способность Шукшина мучиться и мучить нас этими вопросами - она есть и в 90. И останется в 100... а там и дальше каждая эпоха будет спрашивать, зачем ей жить.
Когда есть такие люди, это наше счастье.
Жить надо с ощущением, что есть на кого обернуться.