Как вспоминал четверть века спустя в романе "Последнее лето" Константин Симонов, никто не думал, что первым участком западной границы СССР, на который вернется Красная армия, окажется румынский.
РИА Новости
Колонна советских танков вступает на улицы освобожденного Бухареста.
Седьмой сталинский удар
На территорию Румынии войска 2-го Украинского фронта вступили уже 26 марта 1944 года. И с ходу заняли несколько ее северо-восточных уездов.
Сталин до последнего настаивал на развитии этого успеха, но 6 мая - когда все попытки прорваться дальше захлебнулись, - дал "добро" на переход к обороне.
А летом двинули вперед прежде всего те фронты, что были нацелены на Германию1. И лишь в конце июля стали готовить седьмой из "десяти сталинских ударов 1944 года" - в Румынии и прилегающей к ней с востока Молдавии.
В Молдавию вышли к тому времени войска 3-го Украинского фронта.
"Однажды на [...] концерте [фронтовых артистов. - Авт.] услышали песни "Жди меня" и "Смуглянку". "Смуглянку" запели буквально все: и солдаты, и офицеры, и даже жители ближайших сел. Она трогала тем, что мы находились на молдавской земле, и песня была про Молдавию"2 (бывший разведчик стрелкового полка Василий Яценко).
21 мая 2-й Украинский возглавил генерал армии Родион Малиновский, а 3-й Украинский, 15 мая, - генерал армии Федор Толбухин.
Опыт 44-го
К августу 44-го высшее советское командование уже многому научилось.
Линия фронта в Румынии и Молдавии образовывала огромную дугу, выгнутую к северо-востоку, и это подталкивало к решению срезать ее - окружив тем самым главные силы группы армий "Южная Украина" (генерал-полковник Ганс Фриснер).
Тем паче, что в центре дуги оборонялась германская армия, а на флангах - малобоеспособные румынские. (Аккурат как под Сталинградом в 42-м. И номера у армий были те же - 6-я германская и 3-я и 4-я румынские!).
Это вроде бы очевидное решение и легло в основу "седьмого удара".
Однако Верховный главнокомандующий весь 43-й год отвергал подобные решения - такое впечатление произвела на него затяжка с ликвидацией Сталинградского "котла".
Но он учился! И 21 августа 1944 года особо предостерег Малиновского и Толбухина от соблазна воспользоваться успешным прорывом обороны врага для быстрого продвижения в глубь Румынии. Первым делом надо окружить и ликвидировать между Яссами и Кишиневом главные силы Фриснера3! Тогда Румыния сама упадет в руки: защищать ее станет некому...
Еще до начала операции Сталин потребовал довести плотность артиллерии на участках прорыва с огромной и без того цифры - 220 стволов на километр фронта - до 240. Чтобы с гарантией прорвать оборону врага в первый же день! Тогда удастся быстро ввести в прорыв подвижные войска - и они успеют окружить основные силы Фриснера4.
А если тот выявит направления ударов? Заранее стянет туда резервы - и купирует ими прорывы? Толбухин в 43-м дважды натыкался на это - в Донбассе, на реке Миус, и в Северной Таврии, на реке Молочной...
Но он и его штаб учились! И умело сымитировали подготовку удара в центре дуги, на кишиневском направлении. Части в тылу садились в вагоны, подвозились в "район сосредоточения танковой армии", выгружались, а ночью... увозились обратно - и так день за днем... Район ложного сосредоточения демонстративно прикрывали зенитки и истребители - активизировавшиеся при малейшем приближении воздушного разведчика.
И Фриснер так и не понял, что главный удар 3-й Украинский нанесет южнее, под Тирасполем, с Кицканского плацдарма на западном берегу Днестра.
Штаб Малиновского сымитировал сосредоточение войск западнее главного удара. "Ложное движение колонн показывалось специально выделенными автомашинами с прицепленными к ним различного рода самодельными устройствами для создания больших облаков пыли на дорогах"5 (бывший начальник Оперативного управления Генерального штаба Красной армии Сергей Штеменко).
Прорыв на рассвете
"Помню, ночь на 20 августа 1944 года выдалась немного прохладной, под утро выпала обильная роса, и над равниной стлался туман [...]
С нетерпением ждали рассвета. На батарее все бодрствовали и ждали команды на открытие огня. Шесть часов пять минут. Команда открыть огонь. Громовой грохот, какого не знает природа [...]"6 (бывший командир батареи Василий Сехин).
"Вражескую оборону заволокло густое облако дыма и пыли. Грохот стоял такой, что в окопах невозможно было разговаривать, объяснялись, как немые, знаками"7 (бывший связист стрелкового батальона Наум Левин).
240 орудий на километр фронта оправдали себя блестяще.
"Вражеская оборона была буквально сметена. Когда мы поднялись в атаку и почти беспрепятственно добежали до румынских траншей, то увидели развороченные ДОТы и ДЗОТы, перепаханные траншеи и окопы, немного уцелевших и обалдевших вражеских солдат [...]"8 (Наум Левин).
"Румыны стали сдаваться сразу. Они ползли от своих окопов к нашим еще во время артобстрела и кричали: "Гитлер капут!"9 (бывший командир батареи Владимир Кульневич).
"Пехота пошла в атаку без выстрела, потому что все было вспахано"10 (бывший помощник начальника штаба артиллерии корпуса Николай Ночевкин).
Это - в полосе 2-го Украинского. То же и на 3-м Украинском - хотя удар там пришелся не только по румынским, но и по немецким дивизиям.
"Фашисты в передней своей траншее не выдержали и начали разбегаться, кто к себе в тыл, а кто - к нашей передовой. Это были обезумевшие от страха солдаты (почти без оружия, побросали у себя в траншее)"11 (Василий Яценко).
"Никогда, пожалуй, за время боевых действий фронта атака не была такой стремительной, как это было 20 августа. Как только был дан сигнал к атаке, все, как один, дружно, многие во весь рост, с исключительной стремительностью, с криками "ура" устремились к передовым траншеям противника и захватили их"12 (из донесения политуправления 3-го Украинского фронта).
Второй "котел" 6-й армии вермахта
После такой артподготовки пехота Малиновского подвинулась так, что подвижные войска фронта - 6-ю танковую армию (гвардии генерал-лейтенант танковых войск Андрей Кравченко) и 18-й танковый корпус (генерал-майор танковых войск Василий Полозков) - удалось ввести в прорыв в тот же день (а не 21-го).
"Артиллерия так обработала первую полосу [обороны. - Авт.], что мы еле продвигались - все было изрыто воронками". Но зато "примерно пятнадцать километров [...] сопротивления со стороны немцев вообще не было". Да и потом "сплошного фронта уже не было, только очаговое сопротивление"13 (бывший командир танкового взвода Василий Брюхов).
Это перед 18-м танковым; оба корпуса Кравченко все же задержались на сутки у третьей полосы обороны румын - проходившей по хребту Маре позиции "Траян". Но к вечеру 21 августа и они вышли на оперативный простор - когда впереди уже нет укрепленных позиций, занятых войсками.
21-го - 22-го вырвались на оперативный простор и подвижные войска Толбухина - 4-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса (гвардии генерал-майоры танковых войск Владимир Жданов и Федор Катков).
...К августу 44-го многому научились не только генералы и штабы, но и полковники, майоры, капитаны, а у танкистов и лейтенанты. Не пренебрегать разведкой, организовывать взаимодействие родов войск, вместо лобовых ударов применять обход.
"Им очень мешал ДЗОТ, из которого непрерывно били крупнокалиберные пулеметы". Что ж, на НП командира стрелкового батальона приходит и, лично наблюдая цель, готовит данные для стрельбы командир батареи 152-мм пушек-гаубиц артиллерийской бригады резерва Главного командования (РГК)14!
"Орудия батареи перемещались вместе с наступавшей пехотой"15 (Василий Сехин). А ведь и эти 76-мм пушки ЗИС-3 входили в состав не стрелковой дивизии, а артиллерийской дивизии прорыва РГК...
"Как вели бои? Подходим к селу, разведка докладывает, что в нем немцы, есть артиллерия и танки. Подтягиваем приданный [танковой. - Авт.] бригаде артиллерийский полк. Бригада развертывается. [...] Начинаем атаковать. В центре противник больше сопротивляется, мы охватываем его с флангов. [...] Сбили противника и пошли дальше"16 (Василий Брюхов).
И 24 августа 18-й танковый с запада, а мехкорпуса Толбухина с востока вышли к переправам через Прут у румынского города Хуши и молдавских сел Леово и Леушени, И во второй, после Сталинграда, раз замкнули кольцо вокруг 6-й армии вермахта (теперь ее возглавлял генерал артиллерии Максимилиан Фреттер-Пико).
И 18 из 24 немецких дивизий группы армий "Южная Украина" оказалась в прижатом к Пруту "котле" юго-западнее Кишинева17!
За танкистами и мотострелками подошли пехота с артиллерией - стрелковые дивизии. И отбили почти все попытки немцев вырваться из окружения.
"Фашисты прорывались колоннами, лезли напролом, как обезумевшие. Наши орудия били прямой наводкой, прямо по колоннам, пулеметы и автоматы строчили беспрерывно. А фашисты все лезли и лезли. [...] Они толпами метались по оврагу, разгоняемые нашим огнем"18 (бывший разведчик стрелкового батальона Василий Яценко).
"Гитлеровцы шли толпами, обезумевшие, потерявшие управление"19 (бывший командир батареи Василий Сехин).
Среди отбивавших эти атаки были и воевавшие на 3-м Украинском будущие классики "лейтенантской прозы" - лейтенанты-артиллеристы Василь Быков (раненый в этих боях) и Григорий Бакланов.
28 августа в районе Хуши, при рекогносцировке на биплане По-2, огнем с земли был легко ранен в спину генерал армии Малиновский...
Нелегко пришлось и на направлении вспомогательного удара Толбухина - где не создавали столь мощного ударного кулака, но, где 24 августа 5-я ударная армия (генерал-лейтенант Николай Берзарин) освободила Кишинев. Там "наступление в ходе Ясско-Кишиневской операции было очень тяжелым - все время тяжелые бои"20 (бывший автоматчик, народный артист Российской Федерации Павел Винник).
Суворовский натиск
Но с "котлом" к 29 августа было покончено. Ни одна дивизия 6-й германской армии из него не вышла! Прорвавшиеся их остатки были разгромлены в ближайшие же дни.
Мало того! 46-я армия Толбухина (генерал-лейтенант Иван Шлёмин), развернулась, прорвав оборону врага, не вправо, а влево - и, прижав к Черному морю, пленила 3-ю румынскую (армейский генерал Петре Думитреску)...
Мало того! Обвал фронта вынудил короля Михая I арестовать 23 августа диктатора Румынии, верного союзника Гитлера Иона Антонеску. А 24-го Румыния и вовсе перешла на сторону антигитлеровской коалиции - новое правительство объявило войну Германии.
И в одночасье исчезло все южное крыло германского Восточного фронта! Германских войск там почти не осталось, румынские перестали быть врагами - а то и вовсе предпочли сдаться.
"До сих пор у меня стоит перед глазами такая картина: параллельно нам, в сторону Румынии без всякой охраны движутся колонны пленных румын, изможденных, с большими вещмешками за спиной..."21 (бывший заряжающий расчета 76-мм пушки ЗИС-3 Тимофей Гавлинский).
Перед Красной армией открылся свободный проход к границам Венгрии, Югославии, Болгарии...
По результативности с Ясско-Кишиневской операцией (20-29 августа 1944 года) может сравниться только Висло-Одерская - когда за "семнадцать мгновений зимы", с 14 по 31 января 1945 года, войска 1-го Белорусского фронта преодолели около 500 километров от Варшавы до реки Одер и оказались в 70 километрах от Берлина.
Мало того! Никогда в Великую Отечественную Красная армия не теряла так мало (по сравнению с противником) людей, как в Ясско-Кишиневской операции. Даже по оценкам тех историков, что считают официальные цифры советских потерь приуменьшенными, соотношение потерь составило 3,5 : 1 в пользу советской стороны. А если брать только безвозвратные потери (убитых, пленных и пропавших без вести) - то 10:122!
Пока одна часть сил Малиновского и Толбухина ликвидировала "котел" на Пруте, другая устремилась на юго-запад, в глубь Румынии.
К Фокшанским воротам - району города Фокшаны, самому узкому участку прохода между Карпатами и рекой Серет к Дунаю.
Невероятные совпадения! Именно по этим местам водил 155 годами ранее форсированным маршем свои полки генерал-аншеф Александр Суворов. Чтобы в июле 1789-го разбить турок у тех же Фокшан, а в сентябре - на реке Рымник.
А фронтовая газета 2-го Украинского называлась "Суворовский натиск"!
И именно такой натиск - и суворовскую же "быстроту" - демонстрировали в последние дни августа 44-го 6-я танковая армия, 18-й танковый корпус и наступавшая за ними 27-я армия (генерал-лейтенант Сергей Трофименко).
Наука побеждать
"Нам сказали, что мы должны сесть на танки и в качестве автоматчиков на танках прорываться вперед, вперед. Не ввязываться в бои, а только впереди себя расчищать дорогу и прорываться вперед и только вперед. [...] Мы в бои не ввязывались, а только расправлялись с теми немцами, что на пути нам сопротивлялись. А уже тыловые части расправлялись с оставшимися немцами"23 (бывший минер Степан Федотов).
Командиры научились наступать! Комдив создавал моторизованный отряд из саперного взвода (разведывавшего и разминировавшего маршрут), дивизиона "катюш", стрелковой роты (занимавшей местность после удара "катюш") и батареи 76-мм пушек ЗИС-3 (добивавших, помогая пехоте, точечные цели).
И "на больших скоростях сводный отряд обгонял пехоту, танки и кавалерию и, преследуя противника по параллельным маршрутам, опережал его, захватывал выгодный рубеж, занимал фланговое положение по отношению к колоннам противника, развертывался в боевой порядок и всеми пусковыми установками наносил огневой удар прямой наводкой"24 (бывший командир дивизиона гвардейских минометов Борис Уткин).
"Мы продвигались по румынским дорогам вперед по 30-40 километров в день"25 (бывший помначштаба гаубичного артиллерийского полка РГК Илья Марьясин).
"Шли чуть ли не круглые сутки. Поднимались в пять часов утра и шли целый день с двухчасовым дневным привалом на обед и с небольшими промежуточными привалами до десяти - двенадцати часов ночи. Уставшие до предела, валились, как мертвые, прямо на землю, а в пять часов утра снова двигались вперед"26 (бывший связист стрелкового батальона Наум Левин).
"Август на румынской земле выдался очень жарким. Ни капли дождя. Полотно шоссе - раскаленная сковородка". На танках стали разрушаться от перегрева резиновые бандажи (шины) катков.
"Экипажи при первой возможности поливали их водой. Ни одной капли "малой нужды" на сторону, только на катки". И все равно "лоскуты шин стали покрывать проезжую часть дороги", "а через сутки опорные катки оголились полностью. Металл гусениц скользил по металлу катков. [...] Эта невероятная какофония была слышна на километры окрест"27(бывший начштаба танкового батальона Дмитрий Лоза).
Это на ленд-лизовских М4А2 ("Шерманах"). То же и на Т-34-85: бандажи "отлетали кусками, а с оголенными катками танк кособочило: он становился неуклюжим и на ходу напоминал хромого человека"28 (бывший командир танковой роты Василий Брюхов).
Но танкисты шли вперед. Даже тогда, когда их тылы дезорганизовывали немцы, прорвавшиеся из "котла" на Пруте.
Перестали поступать боеприпасы - раздать танковому десанту трофейные автоматы и патроны! Кончается дизельное топливо - заправлять "Шерманы" "коктейлем" из трофейного горючего: "на ведро бензина - два ведра керосина. [...]
Вперед! Вперед! На Бухарест!"29 (Дмитрий Лоза).
Красные флаги Бухареста
Да, уже 27 августа Малиновский приказал 6-й танковой армии овладеть центром нефтепромыслов городом Плоешти и столицей Румынии городом Бухарест.
А 30 августа, после директивы Ставки, Ясско-Кишиневская операция окончательно переросла в новую, Бухарестско-Арадскую.
Горючее уже подвезли, катки обрезинили... И в ночь на 31-е командиры танковых рот "отдавали самый короткий приказ: "Все за мной! На Бухарест!" Взревели моторы, зажглись габаритные фонари. При свете подфарников танки начали движение. [...] Волнение охватило всех: мы шли освобождать первую столицу западного государства. Потом будут Будапешт, Вена, но Бухарест займет в нашей памяти особое место: он был первым. [...]
Ночью мы вошли в Крынгу. Бригаду остановили, поступила команда: "Привести в порядок бригаду и утром организованно войти в Бухарест". Всю ночь личный состав бригады не смыкал глаз. Мы чистили танки, автомашины, тщательно укладывали и приторачивали имущество, мылись, брились.[...]
В 9.20 утра 31 августа 170-я танковая бригада вошла в Бухарест. Жители встречали нас цветами"30 (бывший командир танковой роты Василий Брюхов).
"В городе нас встречала демонстрация. Все с красными флагами. Народ лез на машины. Каждому хотелось проехать с освободителями"31 (бывший радист отдельного моторизованного батальона особого назначения Андрей Драничников).
Конечно, так были настроены не все румыны. И забыть былую вражду было непросто.
"Мне козыряют! Я подполковник русской армии и пусть козыряют. Я заставил их силой.
Пусть Одессу восстановят, пусть вернут все, что украла Румыния. Вы много горя дали и мне лично. А за Родину никогда не прощу. Вас сейчас приходят тысячи, все вы таращитесь на меня, русского офицера, а мне наплевать на вас. Я одет по-фронтовому. Мы знаем цену себе. Вы отдали свою столицу - Бухарест. Мы возьмем Будапешт. Мы возьмем Берлин и ни вовеки проклятому фашизму не быть в Москве!"32 (дневник начальника связи авиакорпуса Федора Смольникова, запись от 17 сентября 1944 года, ресторан бухарестского отеля "Амбассадор").
Параллельно 3-й Украинский, тоже продвигаясь на юг, вышел к границам Болгарии.
Где ж вы, где ж вы, очи карие, Где ж ты, мой родимый край? Впереди - страна Болгария, Позади - река Дунай.
- 1. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 1-2. М., 1989. С. 170-171.
- 2. Яценко В.Н. От Кавказа до Берлина (1013 дней и ночей с боями и пешком) // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 4. М., 2004. С. 396.
- 3. Штеменко С.М. Указ. соч. С. 344-345.
- 4. Там же. С. 348.
- 5. Там же. С. 346.
- 6. Сехин В.Е. Случалось, когда убивало лошадь, на нее налетали изголодавшиеся солдаты // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 3. М., 2003. С. 441.
- 7. Левин Н.М. Мне приказал тянуть связь в роту // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 13. М., 2010. С. 174.
- 8. Там же. С. 175.
- 9. Кульневич В.Г. Фронтовые будни "бога войны" // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 9. М., 2008. С. 226.
- 10. Ночевкин Н.В. Реку Висла форсировали под дымовой завесой // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 7. М., 2006. С. 342.
- 11. Яценко. В.Н. Указ. соч. С. 401.
- 12. Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. Т. 4. М., 1962. С. 268.
- 13. Драбкин А.[В.] Я дрался на Т-34. М., 2005. С. 207-208.
- 14. Кульневич В.Г. Указ. соч. С. 227.
- 15. Сехин В.Е. Указ. соч. С. 441.
- 16. Драбкин А.[В.] Я дрался на Т-34. С. 208.
- 17. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. Т. 4. М., 1962. С. 273.
- 18. Яценко В.Н. Указ. соч. С. 401.
- 19. Сехин В.Е. Указ. соч. С. 441.
- 20. Драбкин А.В. "Из адов ад". А мы с тобой, брат, из пехоты... М., 2012. С. 58.
- 21. Артиллеристы. М., 2019. С. 160.
- 22. Соколов Б.В. Маршал Малиновский. М., 2016. С. 462.
- 23. Федотов С.Ф. В мае 45-го // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 6. М., 2005. С. 356-357.
- 24. Уткин Б.П. Честь быть краснознаменцем. (Записки командира дивизиона полевой реактивной артиллерии) // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 3. М., 2003. С. 515-516.
- 25. Артиллеристы. М., 2019. С. 213.
- 26. Левин Н.М. Указ. соч. С. 175.
- 27. Лоза Д.Ф. Сказ о танках "Шерман". СПб., 2001. С. 17-18.
- 28. Брюхов В.П. "Бронебойным, огонь!" Воспоминания танкового аса. М., 2009. С. 118.
- 29. Лоза Д.Ф. Указ. соч. С. 16.
- 30. Брюхов В.П. Указ. соч. С. 120-121.
- 31. Драничников А.Е. Красные флаги в Бухаресте // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 6. М., 2005. С. 98.
- 32. Смольников Ф.М. Воюем! Дневник фронтовика. Письма с фронта. М., 2000. С. 229.]
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем