Почему московских подростков приняли за черносотенцев, рассказали в Госархиве

"Заявление было написано летом 1920 года и связано с арестом двух подростков, - поясняет Госархив РФ. - Как следует из заявления, 30 июня 1920 года у станции Сходня под Москвой появились прокламации "явно черносотенного содержания".

В расклейке обвинили Георгия Соловьева и Николая Гусарева - мальчиков 14-ти и 15-ти лет. Поводом к обвинению стали показания 12-летнего ребенка и некоего гражданина Петрова, задержанного без документов".

Заявление было направлено в президиум московской Чрезвычайной комиссии. Правозащитники тех лет указали, что подростков заключили сначала в Бутырскую тюрьму, а затем перевели в Тюремный подотдел МЧК.

"Правозащитники сообщают, что следователь Мендельсон за три недели так и не допросил подростков, и указывают, что их содержание в одной камере с взрослыми противоречит всем советским инструкциям", - отметили в Госархиве РФ.

Задержанные подростки свою вину категорически отрицали. Они настаивали на том, что стали жертвой оговора. С их слов, некий гражданин Петров и второй свидетель, мальчик 12 лет от роду, на самом деле не видели расклейки прокламаций, а "высказали лишь подозрение на них".

Мать 15-летнего Гусарева яростно встала на защиту своего сына. Правозащитникам она заявила, что ее сын по своим убеждениям был настроен весьма революционно.

Интересно, что в качестве одного из доказательств вины этого мальчика в материалах фигурировали предметы, найденные у него дома при обыске. В частности, среди них оказался маленький набор гуттаперчевых букв.

Правозащитники утверждали, что часть этих букв была подарена ему кем-то в качестве игрушек, а часть он уже самостоятельно вырезал из гуттаперчевых штемпелей.

Мать подростка заявила, что это была любимая игрушка ее сына, но следователи подозревали, что "игрушка" могла быть использована для издания прокламаций.

Доказательства вины подростков строились на сомнительных показаниях гражданина, который сам был арестован.

Представителей Политического Красного креста (ПКК) удивляло то, что по истечении трех недель после ареста так и не была произведена "экспертиза по сличению шрифта на прокламации со шрифтом, найденным у мальчика дома". То есть никаких вещественных доказательств того, что подросток сам печатал прокламации, на тот момент не было, но его и "подельника" продолжали держать в тюрьме.

Относительно этого члены ПКК указали Чрезвычайной комиссии на декрет Совнаркома, изданный в марте того же года. В соответствии с ним устранялись суды и тюрьмы для несовершеннолетних.

Вместо них были созданы комиссии по делам несовершеннолетних, которые действуют и в наши дни. Именно в такую комиссию правозащитники потребовали передать материалы дела в отношении двоих подростков, которых по навету приняли за черносотенцев.

Также ПКК требовал передать подростков на поруки их родителям, ссылаясь на тот факт, что все доказательства строятся на сомнительных показаниях 12-лентнего мальчика и гражданина Петрова, который сам был арестован и пытался выхлопотать для себя снисхождение.