Год под бомбами: 170 лет назад началась героическая оборона Севастополя

Осада русского города-крепости вошла в историю баталий на территории континентальной Европы как одна из самых кровавых, жертвенных, героических. Взятие Севастополя далось противнику дорогой ценой: он потерял убитыми, ранеными, умершими от болезней еще больше людей.

Уже тогда ход сражений довольно оперативно освещали "аккредитованные" при ставке союзнических сил европейские репортеры. Чему поспособствовал соединивший Балаклаву и Варну подводный телеграфный кабель. Ну а молодого офицера-артиллериста Льва Толстого, доблестно участвовавшего в отражении атак неприятеля, автора знаменитых "Севастопольских рассказов", при желании можно назвать военкором. Правда, его инициатива регулярно публиковать журнальные корреспонденции из Крыма была отринута.

Забегая вперед и - в ракурсе искусства. Далеко не все знают, что одна из первых в мире полнометражных лент (продолжительность оригинала 1 час 40 минут) посвящена именно этим драматическим событиям и снята пионерами отечественной кинематографии Василием Гончаровым и Александром Ханжонковым.

Первыми зрителями фильма "Оборона Севастополя" в октябре 1911 года стала царская семья. Хотя кинозалов было немного, умелая организация проката позволила окупить солидные капиталовложения. Для того времени труд выдающийся, в некотором роде сопоставимый по задачам, которые ставил перед собой Федор Бондарчук, когда экранизировал "Войну и мир".

К работе привлекли историков, экспертов по морским, полевым, городским сражениям. Важно было воспроизвести важнейшие события 1854-1855 годов хроникально, детально как можно точнее. Да и визуально впечатлить. Батальные сцены (с участием армейских частей) снимали сразу двумя камерами для достижения панорамного объема, что прежде нигде не практиковалось.

Спустя полвека с лишним позиции на бастионах, редутах заняли и состарившиеся участники сражений.

Финал фильма - документальный: на легендарный Малахов курган пришли с наградами на груди не только бывшие русские матросы и пехотинцы, офицеры, сестры милосердия, но и представители прежде противостоящего лагеря - англичане, французы, ветераны Крымской войны. Логика создателей фильма и покровительствующего им Николая II понятна: что было, то было, прошлое не забыто, однако теперь три государства - союзники по Антанте.

За год в концентрате обстрелов и лобовых атак случилось и проявилось много чего. На относительно небольшом отрезке черноморского побережья сошлись сотни тысяч человек, стремившихся с упорством обреченных на смерть и подвиг одолеть друг друга. На передовой гибнут от пушечных и ружейных выстрелов высшие командиры.

При первой бомбардировке осажденного города, 17 октября, выбыло из строя свыше 1200 его защитников. Среди них - даровитый военачальник Владимир Корнилов, родившийся в семье иркутского и тобольского губернатора. Владимир Алексеевич, начштаба Черноморского флота и первый организатор обороны Севастополя, выступил против приказа морского министра князя Александра Меншикова - правнука того самого Александра Меншикова, друга и соратника Петра.

Министр распорядился затопить накануне блокады семь кораблей на входе в бухту, дабы заградить путь в нее вражеским судам. Решение, видимо, оправданное, поскольку вражеская флотилия абсолютно превосходила русскую как количественно, так и по ходовым параметрам. Корнилов же предпочитал смертельную схватку в открытом море. В ответ ему было предложено удалиться в Николаев. Тогда бы он, верно, остался жив. Адмирал подчинился приказу, посчитав постыдным в самый критический для Севастополя период покидать его.

К тому же это был не просто стратегический военный порт, а один из самых населенных городов европейской части империи. Тогда в нем жили около 40 тысяч человек. Для сравнения: население Киева, согласно статистическим исследованиям Адольфа Рашина, составляло примерно 48 тысяч, Харькова и Нижнего Новгорода - немногим более 30. Горожане несли все тяготы войны, вместе с солдатами спешно восстанавливали порушенные бомбежкой защитные сооружения.

В марте 1855-го ядром снесло голову контр-адмиралу Владимиру Истомину, который после смерти Корнилова не покидал передовую, жил на Малаховом кургане. В июле пуля сразила адмирала Павла Нахимова. Для защитников Севастополя - горчайшая потеря. Из письма капитан-лейтенанта Петра Лесли, на глазах которого был смертельно ранен Нахимов: "Можете себе представить все наше горе. Он один только и остался, кто заботился о нас и поддерживал дух. Матросы жалеют его, как отца родного, все свое довольствие он раздавал им. Малахов курган - проклятое место, где были убиты и Корнилов, и Истомин. Мы лишились всех трех самых славных адмиралов, на которых имели огромную надежду…"

Среди простолюдинов прославилась, к примеру, дочь матроса Дарья Михайлова, названая в народе Дашей Севастопольской. Свои скромные сбережения она потратила на организацию походного перевязочного пункта, выхаживала раненых и больных.

Живой легендой стал матрос Петр Кошка, потрясающе отважный, находчивый, благородный и необыкновенно везучий человек. О таких пишут приключенческие повести, снимают кино. Что и произошло. Восторгался Петром и Лев Толстой, и упомянутый режиссер и сценарист Василий Гончаров. Кошка, многажды раненый, удостоенный за подвиги в числе прочего унтер-офицерского звания, скончался не на бранном поле. Но ушел как герой. На своей родине, будучи лесничим-объездчиком, "сгорел в горячке" после спасения провалившихся под лед девочек.

За полтора века профессиональные исследователи издали с десяток капитальных трудов об осаде Севастополя. Они, как правило, в открытом доступе, заново воспроизводить хронологию событий, географию войсковых маневров нет смысла. Стоит, однако, заострить внимание на некоторых существенных обстоятельствах.

Обе стороны совершили в ходе боевых действий кучу ошибок и просчетов, столкнулись с "непреодолимыми", "непредвиденными" либо "стихийными" обстоятельствами, повлекшими смерть огромной массы людей. Только от болезней - брюшного тифа, холеры, дизентерии - погибли десятки тысяч.

Севастополь имел мощную защиту со стороны моря, но практически не был подготовлен к обороне со стороны суши. Подвоз провианта, снарядов по территории полуострова с его жалкими грунтовыми дорогами был крайне осложнен, как и эвакуация раненых, многие из которых, не получая достаточной медицинской помощи, умирали в пути.

Противоречива фигура морского министра Меншикова, любимца императора Николая. Уже получив почти двукратное численное преимущество в штыках, он в качестве главнокомандующего крымской группировкой не сумел переломить ход сражений. Его изначальную самоуверенность в скорой триумфальной победе над противником сменили унылость и растерянность. Царь вынужден был найти ему замену. Только вскоре сам, будучи в расстройстве от неудач в Севастополе, простудился и покинул бренный мир.

Россия, как выяснилось после бесславного завершения Крымской войны и общественного отрезвления, шла тупиковым экстенсивным путем, лишь расширяя империю и множа тем самым врагов. По промышленному и технологическому развитию она сильно отстала от Европы, не нашла воли отказаться от крепостного права, поборником которого выступал тот же Меншиков. Это сказалось и на качестве флота, уступавшему британскому по скорости и маневренности, и на качестве стрелкового вооружения: гладкоствольные русские ружья против английских нарезных винтовок - это, что называется, был вчерашний день.

Защитники Севастополя, неся страшные потери (нередко 1-2 тысячи человек в день), но месяцами не сдавая позиций, безусловно, проявили потрясающее мужество. И все-таки им пришлось оставить Севастополь, уже совершенно разрушенный, а новому правительству страны согласиться на отказ от ряда территориальных приобретений и права иметь Черноморский флот.