"За стишонки много не дадут": поэт Алексей Кольцов зарабатывал степной торговлей

В честь Кольцова в родном Воронеже названы сквер, гимназия, библиотека, театр. Несколько улиц в разных городах России носят его имя. Песни на стихи Кольцова до сих пор поют, его сочинения включены в школьную программу. В начале прошлого века в память о поэте назвали село в Калужской области.

Любимый стихотворный размер Кольцова носит его имя - "кольцовский пятисложник". В этой манере написаны многие его произведения. Такие стихи образны, красивы, быстро запоминаются и легко превращаются в песню. Кстати, молодой Кольцов в Воронеже читал знакомым свои стихи, и когда некоторые были опубликованы без указания авторства, все сразу поняли по стилю, кто их автор.

• Не шуми ты, рожь,
• Спелым колосом!
• Ты не пой, косарь,
• Про широку степь!
• Мне не для чего
• Собирать добро,
• Мне не для чего
• Богатеть теперь!

"Стихи нельзя читать, но должно их петь"

Рос Алексей Кольцов в купеческой семье, отец старался изо всех сил, чтобы разбогатеть, жить спокойно и в достатке. Приучал к тому же и сына. Местный семинарист обучал его грамоте, и когда Алексею исполнилось десять лет, отец отдал его в уездное училище. В первом классе он проучился год и еще четыре месяца во втором. Потом суровый отец решил, что коли сын умеет и читать, и считать, то дальнейшее образование ему ни к чему, и начал брать с собой в степи закупать скот у кочевых народов для перепродажи.

Виссарион Белинский, ставший одним из друзей Кольцова, писал, что образования у того не было никакого. Однако за неполные полтора года учебы Алексей Кольцов пристрастился к чтению. Сначала это были сказки. Но подружившись с одноклассником, Алексей узнал, что у того дома есть библиотека и начал брать книги там, в основном сентиментальные французские романы.

Будучи еще подростком, он купил на базаре книгу сочинений Ивана Дмитриева и перед купеческим сыном распахнулся мир поэзии. Алексей до этого никогда не читал стихов и они потрясли его. Белинский писал "ему казалось, что стихи нельзя читать, но должно их петь: так заключал он по песням, между которыми и стихами не мог тотчас же не заметить близкого сходства. Гармония стиха и рифмы полюбилась Кольцову, хотя он и не понимал, что такое стих и в чем состоит его отличие от прозы".

Поэзия увлекла его и он сам начал сочинять стихи. Первые сочинения были подражательные, но постепенно Кольцов, читая Пушкина, Державина и других, начал писать уже гораздо лучше. Конечно, он описывал то, что видел. Бывая с отцом в степях, свои впечатления от необозримого пространства, свободы, ощущения воли, Кольцов переносил в стихи.

• Степь раздольная
• Далеко вокруг,
• Широко лежит,
• Ковылём-травой
• Расстилается!
• Ах, ты степь моя,
• Степь привольная,
• Широко ты, степь,
• Пораскинулась,
• К морю Чёрному
• Понадвинулась!

В мире изящной словесности

В 1831 году Алексей Кольцов по торговым делам приехал в Москву. Здесь он познакомился с Белинским. Вскоре вышли несколько стихотворений "с его именем в одном, впрочем, довольно плохом московском журнальце". А в 1835 году опубликовали сборник Кольцова. Правда, взыскательный Белинский считал, что хотя поэт и привлек внимание читателей, но лишь потому, что личность автора была необычной - торговец баранами и коровами, приехавший откуда-то из степей. Через год Кольцов снова в Москве. Белинский познакомил его с многими литераторами и те буквально завалили его своими книгами.

Побывал поэт и в Петербурге, свел знакомство с Пушкиным, и потом "почти со слезами на глазах рассказывал Кольцов об этой торжественной в его жизни минуте". Он хотел уехать в Москву или Петербург, его тянуло туда, в мир изящной словесности, к общению с литераторами.

Но приходилось зарабатывать на жизнь, причем не без риска. Один из работников, когда Кольцов находился в степи, решил его зарезать за неверный расчет. Пришлось пить с ними водку и таким способом полюбовно решать финансовый вопрос. Алексей Кольцов тогда писал: "Покупаю свиней, становлю на винный завод на барду; в роще рублю дрова; осенью пахал землю; на скорую руку езжу в села; дома по делам хлопочу с зари до полночи".

"Наняться в прикащики? Не могу..."

К тому же тогда на него свалились различные тяжбы, связанные с торговыми делами. То пали быки, то задолжал кому-то. За долги его могли и арестовать. Алексей Кольцов познакомился с князем Вяземским (это был поэт, историк, а также высокопоставленный чиновник и видный придворный царя), и тот выручил поэта. Он писал: "Письма ваши мне помогли как нельзя лучше: а без них я ровно бы сам собой ничего не сделал; с ними все меня приняли довольно ласково, выслушали мою просьбу, и все судьи мои вообще захотели помочь мне и помогли".

Отец Кольцова вел постоянные споры по своей коммерции. Некоторые историки пишут, что "для защиты этих, часто темных, делишек и пользовался теперь старик Кольцов знатными покровителями сына". Последний раз Алексей Кольцов был в Москве и Петербурге по торговым своим делам. Встретил в первопрестольной новый год, а ехать домой боялся, так как понес убытки. Хотел Кольцов остаться в Петербурге, да не знал, куда устроиться на работу "наняться в прикащики? не могу; от себя заниматься? - не на что. Положить надежду на мои стишонки: что за них дадут! И что буду за них получать в год - пустяки: на сапоги, на чай, и только".

Алексей Кольцов вернулся домой, где сильно заболел. Начал по совету доктора, лечиться купанием в Дону, но заработал еще воспаление почек. Он было поправился, но сильно тосковал по столицам, дома жить было невыносимо, болезни его возобновились и осенью 1842 года Кольцов скончался.

• В стройных звуках льются песни
• Гармонической волной;
• По душе волшебно ходят
• И проходят с быстротой.
• Полечу я вслед за ними;
• Покружуся в них душой;
• В очарованном забвеньи
• Позабуду мир земной.
• Сколько звуков, сколько песен
• Раздалося вновь во мне!
• Сколько образов чудесных
• Оживилось в вышине!
• Между них она, младая,
• Заблистала красотой!
• Чистой пламенной любовью
• Озарился мир земной...
• Улетайте ж в небо звуки,
• Сокрывайтеся в дали!
• Здесь я с нею, здесь я счастлив,
• Любо жить мне на земле!

Литературовед Константин Хренов писал в 1901 году: "Русские люди давно оценили песни Кольцова. В 1868 году в Воронеже, в городском саду, Кольцову был поставлен мраморный памятник на деньги, присланныя со всех концов России почитателями его чудеснаго таланта. Но не в этом была лучшая награда поэту. Лучшая награда ему в том, что стихи его с любовью читаются и поются русскими людьми, и при чтении многих из них у людей родятся в душе хорошия чувства и хорошия мысли".