Царское дело комиссара Задорожного. Продолжение

В октябрьском номере журнала "Родина" за 2022 г. доктор философских наук С.А. Экштут, комментируя статью Ю.В. Кудриной "Царское дело комиссара Задорожного", высказал предположение, что Задорожный - не фамилия, а партийный псевдоним¹. А редакция журнала призвала помочь в поисках дальнейшей информации. И она появилась...

Писарь на сахарном заводе

Исследование документов Российского государственного архива военно-морского флота и других источников позволило обнаружить неизвестные ранее факты. И теперь можно с полной уверенностью утверждать, что Филипп Задорожный был реальным человеком, а не тайным агентом с псевдонимом.

По мемуарному свидетельству княгини Л.Л. Васильчиковой, до войны Задорожный служил писарем на сахарном заводе Харитоненко в Харьковской губернии. Фамилия у него малоросская, и встречается она среди севастопольских моряков не единожды, поскольку корабельные и гарнизонные команды Севастополя пополнялись за счет новобранцев из южных губерний.

В воспоминаниях великого князя Александра Михайловича, мужа сестры Николая II Ксении, утверждается, что Задорожный говорил о своем пребывании в Качинской авиационной школе близ Севастополя в 1916 г. В связи с этим имя Задорожного много лет пытались искать в списках качинских летчиков, но безуспешно.

Прапорщик по адмиралтейству

Авиатором, конечно, Задорожный не был. В документах мая 1917 г. его называют матросом. Как унтер-офицер (старший минно-артиллерийский содержатель) он впервые упоминается в выборных списках июля 1917 г.². Приписан Задорожный был к 3-му воздушному дивизиону Черноморской воздушной дивизии, на вооружении которой состояли гидроаэропланы. Так что на военной службе он занимался тем, что заведовал минным и артиллерийским имуществом на судне, с которого осуществлялись разведывательные и боевые вылеты самолетов. В Каче он мог проходить обучение или нести службу, но не как летчик.

10 августа 1917 г.³ приказом командующего Черноморским флотом Филипп Задорожный был произведен в прапорщики по адмиралтейству⁴ "как имеющий образовательный ценз на первый классный чин". Можно предположить, что повышение по службе матрос Задорожный получил за участие в Черноморской делегации, так как уже несколько месяцев он занимался политической деятельностью, а не военной службой.

После отречения Николая II в принадлежащие Романовым имения Ай-Тодор, Чаир и Дюльбер в Крыму приехали 20 из 65 представителей Российского Императорского дома. В эту группу входили мать Николая II (вдова Александра III) Мария Федоровна, две сестры царя - Ксения и Ольга - с семьями, великий князь Николай Николаевич, бывший Верховный главнокомандующий (1914-1915), и другие. Такая концентрация царских родственников в одном месте вызывала вопросы и в Севастополе, и в Петрограде. 26 апреля 1917 г. после обысков, произведенных экспедицией Севастопольского совета, членов царской семьи поместили под домашний арест.

Эсер, депутат Севастопольского совета

Матрос Филипп Задорожный в конце апреля 1917 г. выехал из Севастополя⁵ в составе Черноморской делегации, отправленной адмиралом Колчаком на другие фронты для агитации за войну до победного конца.

Сохранилось два документа, подтверждающих участие Задорожного в составе этой экспедиции. 13 мая в Петрограде ему было выдано удостоверение для бесплатного проезда по всем железным дорогам Европейской России сроком до 1 июля 1917 г.⁶

18 мая там же, в столице, Задорожный получает еще одно удостоверение, за подписью военного министра А.Ф. Керенского, которое гласит: "Дано сие делегату Черноморского флота, гарнизона города Севастополя, рабочих Севастопольского порта, Черноморского торгового флота матросу Филиппу Задорожному для поездки его во все части действующей армии и тыловые части, для ознакомления этих частей с лозунгами Черноморского флота и для организации их в духе, продиктованном новым строем. Прошу оказывать содействие со стороны военных и гражданских властей, гарантируя ему полную неприкосновенность"⁷.

Примерно в июне Задорожный вернулся в Крым и, видимо, сразу по приезду вступил в партию социалистов-революционеров. В июле, на выборах в Севастопольский совет, он фигурирует уже в эсеровских списках. Весной и летом 1917 г. черноморские матросы массово вступали в партию социалистов-революционеров, вдохновляясь понятным им лозунгом "Земля и воля!".

3 июля 1917 г. 3-й воздушный дивизион Черноморской воздушной дивизии выбирает Филиппа Задорожного в обновленный состав Севастопольского совета⁸. Задорожный выигрывает выборы у других четырех кандидатов, за него отдают 42 голоса из 73.

Будучи избранным во второй состав Севастопольского совета, Задорожный вошел в комиссию по охране крепости, флота и города, которая занималась организацией пропускного режима (Севастополь оставался закрытым городом), поддержкой общественного порядка и борьбой с контрреволюцией. Именно эта комиссия курировала и команду охраны крымских Романовых.

За несколько дней до Октябрьской революции в Севастополе прошли третьи выборы делегатов совета. Эсеров и офицеров в нем стало поменьше, зато начало расти число большевиков. Однако Задорожный избирается опять как эсер и продолжает работу в той же комиссии⁹.

Комиссар Южного берега Крыма

30 ноября 1917 г. Севастополь меняет комиссара команды охраны бывших Романовых. На смену прапорщику Василию Жоржолиани (кадровому офицеру) присылают прапорщика революционного времени Филиппа Задорожного. Дата восстанавливается из дневников Ксении Александровны¹⁰, переданных несколько лет назад в Государственный архив Российской Федерации. Севастопольский совет в те дни не успел еще окончательно большевизироваться. Поэтому вряд ли идея нового назначения шла из центра или от столичных большевиков, действующих в Крыму.

Князь императорской крови Роман Петрович, сын владельца Дюльбера, великого князя Петра Николаевича, писал о первой встрече с новым комиссаром: "Когда я впервые встретил Задорожного в саду, он произвел на меня впечатление очень строгого человека. Одетый в кожаную куртку и низко надвинутую на лоб матросскую фуражку, он прошел мимо меня, не сказав ни слова, - более того, он даже не взглянул на меня. Я был поражен его ростом, необычным для моряка, и его крепким телосложением. Задорожный иногда приходил во дворец, чтобы передать письма, которые он уже вскрыл и прочитал для проверки на политическое содержание".

Севастополь позиционировал Задорожного как комиссара всего Южного берега. В этом статусе он и общался с анархиствующим Ялтинским советом, пытающимся перехватить у него надзор за Романовыми. Чтобы оптимизировать охрану, Задорожный зимой 1917-1918 гг. переводит семью великого князя Николая Николаевича и собственную штаб-квартиру из Чаира в Дюльбер.

4 марта 1918 г. в великокняжеские имения, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте, приезжает комиссия из Севастополя. В нее входит 22-летний балтийский моряк Пожаров. Юный, но уже известный в Кронштадте Николай Пожаров и профессиональные большевики Надежда Островская и Юрий Гавен были посланы в Севастополь Яковом Свердловым накануне Октября. Они сконструировали здесь за считаные дни большевистскую партию и сумели уже к середине декабря возглавить органы революционной власти. Стоит отметить, что все они выступали против самосудов и старались придерживаться хоть революционной, но законности.

Ожидание худшего

Через три дня Задорожный привозит из Севастополя распоряжение Совета: "Секретно. Комиссару Южного берега Задорожному. Исполнительный комитет совета военных и рабочих депутатов предлагает Вам безотлагательно всех лиц бывшей царской фамилии, их приближенных и прислуг немедленно перевести в одно здание Дюльберх"¹¹.

Дворец Дюльбер был надежно огорожен трехметровыми каменными стенами, и Задорожный решает обороняться в нем, как в крепости. 11 марта он перевозит сюда "ай-тодорских" Романовых. На территории великолепного парка матросы расставляют пулеметы.

Анархия вокруг крепчает. В один из дней Задорожный спасает от ареста и расстрела старого князя Феликса Юсупова. В результате внутренних разборок ялтинцы убивают на глазах мирных жителей Жаковского, комиссара соседнего имения Харакс. В этих обстоятельствах Задорожный попросил великих князей о встрече.

Князь императорской крови Роман Петрович так рассказывал об этом: "...мы собрались в гостиной; присутствовали мой отец, дядя Николаша, дядя Сандро, Андрей, Сергей¹² и я. Вошел Задорожный; он нервно комкал в руках свою матросскую фуражку. На его лице не было и следа обычной холодной строгости. <...> Он подошел к дяде Николаше, обратился к нему по титулу и объяснил причину своего прихода. <...> По его словам, в Ялте был страшный террор, вызванный известием о продвижении украинских и немецких войск в Крым. <...> Задорожный знал, что он не в состоянии противостоять большому отряду большевиков. Поэтому он предложил нам покинуть Дюльбер этой же ночью и отправиться на его машинах в Алупку, где мы могли бы спрятаться в винных подвалах. Задорожный попросил принять немедленное решение, чтобы он мог сделать необходимые приготовления. Выслушав слова Задорожного, мой отец, дядя Николаша и дядя Сандро пошли в соседнюю комнату посовещаться. Когда они вернулись, дядя Николаша сказал Задорожному, что мы хотим остаться в Дюльбере и будем "уповать на милость Божию и милосердие". Услышав об этом решении, Задорожный сказал, что вернет нам оружие, которое было конфисковано при обыске, чтобы у нас был шанс защитить себя".

Подчиненные Задорожного защищали ворота и мост на Ялтинской дороге. Старшие сыновья великих князей и члены свиты круглосуточно держали вахту у окон и дверей первого этажа Дюльбера, сменяя друг друга. К счастью, до штурма дворца не дошло. 30 апреля немецкие войска вошли в Ялту, а 1 мая появились в Дюльбере.

Заступничество князя

Начались аресты и расстрелы не успевших сбежать большевиков и советских функционеров. Задорожный тоже должен был быть арестован. Переговоры с немцами об амнистии для царского комиссара вел великий князь Александр Михайлович. Германское командование было крайне удивлено, но выполнило его просьбу.

Задорожный вернул бывшим пленникам все без остатка золотые вещи и драгоценности, которые он помог им сохранить от реквизиции. Благодарные Романовы решили сделать подарок своему спасителю: "Когда мы прощались, мама спросила Задорожного, какой предмет он хотел бы получить от нас на память, - писал Роман Петрович, - Задорожный ответил, что будет благодарен за любую вещь. Поэтому мы искали памятный сувенир, который он мог бы легко увезти с собой. Выбор шел между портсигаром моего отца и какими-то запонками и брошками, представлявшими некоторую ценность в случае продажи. <...> Когда он увидел подарки, то смутился и, не раздумывая, взял самую маленькую брошь".

Вскоре после этого Задорожный уехал из Севастополя на родину, чтобы проведать мать.

Осенью, когда немецкая оккупация еще продолжалась, он опять был в Крыму и заехал на Южный берег. Вдовствующая императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике 2 октября 1918 г.: "Поднялась очень рано, затем пришла Ольга, и сразу за нею - Задорожный, которого мы так рады были снова увидеть. Долго беседовали с ним обо всем, что нам довелось пережить за целую зиму. Я сказала, что поначалу считала его омерзительным, настоящим палачом. Он рассмеялся и ответил, что ему пришлось делать вид, будто он таков, иначе его прогнали бы и заменили кем-нибудь похуже. Он не решался даже смотреть на меня, поскольку знал о том, что меня собирались убить, и ему было так больно. Как же все-таки это трогательно! Я очень рада, что вновь смогла поблагодарить его за все".

Исчезнувший без следа

С этого момента следы Задорожного теряются. Князь императорской крови Роман Петрович высказывал предположение, что комиссар погиб в 1918 г. на одном из кораблей эскадры адмирала Саблина^13. Но эскадра вышла из Севастополя еще тогда, когда Задорожный находился в Дюльбере.

Важной деталью для дальнейших поисков информации может являться реальное отчество Задорожного. Архивные и иные свидетельства отчества не содержат, в лучшем случае - имя, иногда инициалы - Ф.Л. В реальных документах нам только один раз удалось найти отчество Задорожного, и это - Леонтьевич¹⁴, а не Львович, как ошибочно считалось до сей поры.

Документальных данных о дальнейшей судьбе Задорожного пока обнаружить не удалось. Все крымские Романовы в апреле 1919 г. отправились из Крыма в эмиграцию, избежав печальной судьбы многочисленных родственников.

• _{1. Экштут С. Эхо милосердия // Родина. 2022. N 10. С. 35-37.}
• _{2. РГАВМФ. Ф. Р-181. Оп. 1. Д. 7. Л. 194.}
• _{3. Даты до 1 февраля 1917 г. даются по старому стилю, далее - по новому.}
• _{4. Первый офицерский чин "прапорщик по адмиралтейству" (XIV класс Табели о рангах) присваивался только в военное время лицам, окончившим ускоренный курс офицерского училища, или чинам от фельдфебеля и старше, вольноопределяющимся, имеющим образование выше четырех классов.}
• _{5. РГАВМФ. Ф. Р-342. Оп. 1. Д. 3. Л 160.}
• _{6. Там же. Л. 31.}
• _{7. Там же. Л. 39.}
• _{8. РГАВМФ. Ф. Р-181. Оп. 1. Д. 7. Л. 194.}
• _{9. РГАВМФ. Ф. Р-181. Оп. 1. Д. 47. Л. 115.}
• _{10. ГАРФ. Ф. 662. Оп. 1. Д. 696. Л. 2 об.}
• _{11. РГАВМФ. Ф. Р-181. Оп. 1. Д. 51. Л. 42.}
• _{12. Николаша - великий князь Николай Николаевич, Сандро - великий князь Александр Михайлович, Андрей - старший сын Александра Михайловича, Сергей Лейхтенбергский - пасынок Николая Николаевича.}
• _{13. Romanow R., Prinz. Am Hof des letzten Zaren: 1896-1919. Mu''nchen; Zu''rich, 1997. Р. 437.}
• _{14. РГАВМФ. Ф. Р-183. Оп. 1. Д. 44. Л. 42 об.}