130 лет назад родился Георгий Иванов - "первый поэт русской эмиграции"

Детские годы будущего поэта прошли в имениях Пуке-Барще и Студенках Минской губернии. В 1905 году Георгий Владимирович был зачислен в Ярославский кадетский корпус. В январе 1907 года, по просьбе отца, перевелся во 2-й кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Иванов был слаб здоровьем, к тому же строгая военная дисциплина была явно не для него, поэтому спустя четыре года юноша покинул учебное заведение. С этого момента он полностью посвятил себя литературной деятельности. Хотя самые первые его пробы пера увидели свет еще в корпусных журналах "Кадет-михайловец" и "Ученик".

В 1910-м, в петербургском еженедельнике "Все новости литературы, искусства, театра, техники и промышленности", были напечатаны два стихотворения Иванова - "Осенний брат" ("Он - инок. Он - Божий") и "Икар". Предположительно, в этот же период начинающий поэт познакомился с Александром Блоком, ставшим его "духовным отцом". Но Блок был не единственным, на кого равнялся Иванов. Поэт находил вдохновение в творчестве Константина Бальмонта, Михаила Кузмина, Вячеслава Иванова, Тютчева, Пушкина. Еще одним наставником Георгия Владимировича стал Игорь Северянин.

В декабре 1911 года (на титульном листе значился уже 1912-й) у Георгия Иванова вышел первый сборник стихов под названием "Отплытие на о. Цитеру". После этого события поэт получил первую, пока еще робкую известность в литературных кругах. В этот же период Иванов ненадолго примкнул к эгофутуристам, где ему было предложено взять псевдоним как раз в честь его первого стихотворного сборника и назваться "Жоржем Цитерским". Но Георгий Владимирович предпочел сохранить пусть и не звучную, но свою фамилию. Скорее всего, такое его решение было обусловлено стремлением продемонстрировать творческую независимость.

В январе 1912 года Николай Гумилев пригласил Иванова вступить в "Цех поэтов". (В дальнейшем Георгий Владимирович успел поучаствовать и во втором "Цехе", и даже возглавил третий.) С этого времени придерживающийся принципов акмеистической поэзии Иванов стал заметной фигурой литературно-художественной и артистически-богемной жизни Санкт-Петербурга. Его произведения печатали в газетах "Русская молва", "День", журналах "Аполлон", "Сатирикон", "Нива" и "Современник". Параллельно Иванов поступил вольнослушателем в Санкт-Петербургский университет.

С 1914 года он стал постоянным сотрудником журнала "Аполлон", где публиковал в основном обзорные статьи о военной поэзии. Чуть позже у Георгия Иванова в издательстве "Лукоморье" вышла книга стихов о войне под названием "Памятник славы", к которой литературное сообщество отнеслось прохладно, посчитав собранные там произведения чересчур конъюнктурными.

Октябрьскую революцию 1917 года поэт воспринимал как национальную катастрофу. Первые годы советской власти Иванов сотрудничал с издательством "Всемирная литература" и был секретарем Союза поэтов. Но уже в сентябре 1922 года на пароходе "Карбо" Иванов выехал в Германию. Почти год он провел в Берлине, затем встретился там со своей второй женой - Ириной Одоевцевой. Супруги переехали во Францию, ставшую последним приютом для поэта. Пережившая мужа больше чем на 30 лет Ирина Одоевцева в 1987 году все-таки вернулась в СССР.

Георгий Иванов активно участвовал в литературной жизни русского зарубежья. Сотрудничал со многими эмигрантскими литературными журналами ("Современные записки", "Звено", "Числа", "Иллюстрированная Россия") и газетам ("Последние новости", "Дни", "Сегодня"). Его поэтический сборник "Розы" был признан в среде русских эмигрантов чуть ли не лучшей книгой стихов последних десятилетий. О Георгии Иванове заговорили как о "первом поэте русской эмиграции". Но поэт писал и прозу, среди которой наиболее известны неоконченный роман "Третий Рим" и "поэма в прозе" "Распад атома".

Творчество Георгия Иванова стало вдохновением для поэтической школы эмиграции под названием "Парижская нота". В нее входили поэты Игорь Чиннов, Юрий Мандельштам, Довид Кнут, Борис Поплавский, Юрий Одарченко и многие другие. Песни на стихи Иванова "Над розовым морем…" и "Не было измены. Только тишина…" включил в свой репертуар легендарный Александр Вертинский.

В 1920-1930-е годы Георгий Владимирович много работал в жанре "беллетризованных мемуаров", посвященных литературной и художественной жизни Санкт-Петербурга 1910-1922 годов. В этих произведениях, по словам автора, было "75% выдумки и 25% правды". Такой формат, где размыты границы между воспоминанием и вымыслом, а реальные лица помещены в придуманные, зачастую двусмысленные ситуации, понравился далеко не всем современникам поэта. Нелестно о "беллетризованных мемуарах" Иванова высказывались и Анна Ахматова, и Марина Цветаева, и Осип Мандельштам.

В 1933 году Ирина Одоевцева получила наследство, позволившее супругам вести безбедное существование. Они поселились в фешенебельном районе Парижа, а в 1938 году приобрели виллу в Биаррице. Правда, сытая жизнь длилась недолго. В 1943 году виллу у них забрали немцы, а через год, во время авианалета, она была уничтожена.

С 1946 года Иванов и Одоевцева жили в Париже без достаточных средств к существованию. Затем они переехали в небольшой город Монморанси, в пансионат для русских эмигрантов. Последние три с половиной года жизни Георгия Иванова прошли на юге Франции, в курортном городе Йер, на побережье Средиземного моря. С февраля 1955 года они с женой жили в пансионате для лиц без гражданства, не имеющих собственного жилья. И единственным источником их дохода были мизерные гонорары за публикации в эмигрантском ежеквартальном "Новом журнале", издававшемся в Нью-Йорке. Несмотря на тяжелое материальное положение и ухудшавшееся здоровье, в те годы Георгий Иванов создал свои лучшие лирические произведения.

"Первого поэта русской эмиграции" не стало 26 августа 1958 года. Сначала он был похоронен в общественной могиле на муниципальном кладбище города Йер. И только осенью 1963 года его останки были перезахоронены на русском кладбище Сент-Женевьев-де Буа под Парижем.