Князь Рюрик - исторический миф, обросший обширной научной литературой

Младенчество славян

Князь Рюрик - это исторический миф, обросший обширной научной и научно-популярной литературой, на страницах которой в течение нескольких столетий шел настойчивый поиск ответа на вопрос, в любые времена и при любом общественном строе имевший непреходящую политическую подоплеку: "Были ли норманны (варяги) основателями государства в Древней Руси?"

Государственный историограф Николай Михайлович Карамзин, подчеркивая уникальность добровольного призвания славянами варягов на княжение, именно с легендарным Рюриком связывал начало монархического правления в государстве Российском.

"Начало Российской Истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили Самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан…

Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению Монархической власти.

Память Рюрика, как первого Самодержца Российского, осталась бессмертною в нашей Истории".

"Начинается русская история"

Выдающийся дореволюционный историк Сергей Михайлович Соловьев, интерпретируя Рюрика как условную точку начала российской государственности, подробно разъяснял те необъятные исторические перспективы, которые открылись перед разрозненными славянскими племенами после их объединения в единое государство.

"С утверждения Рюрика князем среди северных племен славянских и финских начинается русская история, потому что этим положено основание русскому государству. Несколько северных племен славянских и финских соединились под властью одного князя; чрез это у них прекратились междоусобия, силы их собрались в одно, а поэтому они стали сильнее всех других племен; князья их, преемники Рюрика, воспользовались этою силою и покорили себе все другие племена, которые, живя отдельно друг от друга, не могли сильно и долго сопротивляться. Таким образом племена, жившие прежде отдельно, соединились вместе, составили один народ русский. Вследствие соединения племен в один народ князья этого народа, пользуясь соединенными силами его, отражают степные, кочевые народы, не дают им грабить и пленять славянские племена, брать с них дань, как бывало прежде. Мало того, князья пользуются соединенными силами племен для того, чтобы предпринимать походы на Греческую империю, на Константинополь; вследствие этих походов завелись и мирные, торговые сношения с греками; русские стали ездить в Константинополь, познакомились там с христианством православного восточного исповедания и стали принимать его. Таким образом христианство явилось и усилилось сперва на юге русских владений, ближайших к Греции, а потом отсюда распространилось и по всем этим владениям".

Норманнский вопрос

17 том "Русского биографического словаря", вышедший в 1918 году, то есть уже после завершения императорского периода истории государства Российского, констатировал неутешительные итоги изучения дискуссионного норманнского вопроса с первой половины XVIII до начала ХХ века.

"За столь долгий промежуток времени было высказано много теорий, объяснявших в той или иной степени начало "Русской земли", но ни одна из них не может быть признана окончательной. Разница между старшими по времени исследователями вопроса (до 2-й половины XIX в.) и новыми заключается, главным образом, в отношении к летописному рассказу. Если первые принимают букву традиции и лишь изощряются в толковании летописного сказания, то новые исследователи … стараются уяснить себе происхождение и развитие летописных рассказов и домыслов о начале Русского государства".

Академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв считал, что легенда о призвании варягов отразила средневековую традицию искать корни правящих династий в древних иноземных правителях. Летописцы возводили родословную Рюрика к самому римскому цезарю Августу, поэтому легенда о призвании варягов была востребована государством Российским в качестве инструмента повышения авторитета династии Рюриковичей среди местных подданных.

Современный российский историк Сергей Викторович Алексеев полагает, что "спорить о том, кем был Рюрик, достаточно бессмысленно. Это персонаж новгородских преданий, видимо, отражающий факт пребывания какого-то скандинавского предводителя где-то между Ладогой и будущим Новгородом в конце IX века".

Сам факт призвания иноземцев-варягов на княжение над ильменскими словенами нередко трактовался как важнейшее доказательство неполноценности последних. Поэтому вплоть до конца XIX века "просвещенная" Европа отказывала России не только в равенстве, но и в праве именоваться европейской державой. По справедливому замечанию дореволюционного историка Василия Осиповича Ключевского, "Европа все продолжала видеть в нас … каких-то навязанных приемышей культурного мира".

Однако достаточно посмотреть на ситуацию в большом историческом времени, чтобы в масштабе длительной временной протяженности увидеть ложность подобного взгляда на Россию и оценить истинное историческое значение добровольного призвания варягов на княжение. Славянские племена не были завоеваны Рюриком и его отрядом, а добровольно призвали его на княжение для наиболее эффективного решения своих внутренних проблем. По преданию, зафиксированному в летописи, послы сказали Рюрику и его братьям так: "Земля наша велика и богата, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами".

Общественный договор

Используя терминологию отечественной драматургии начала 1970-х годов, мы можем назвать Рюрика "человеком со стороны", который появляется на исторической сцене в тот самый момент, когда все находящиеся внутри замкнутого сообщества люди осознают личную неспособность согласовать между собой собственные противоречивые интересы. И нужен именно "человек со стороны" для их наиболее результативной увязки. Однако было бы анахронизмом назвать Рюрика "эффективным менеджером". Подобного рода модернизация истории была бы чревата серьёзной ошибкой - фактической и смысловой.

Некоторые поздние летописные своды повествуют, что Рюрик и в отношении соседей держал себя не очень мирно: едва только прибыл на княжение, как "начал воевати всюду". Государственный историограф Карамзин был склонен в высшей степени снисходительно относиться к воинственности легендарного варяга. По словам Карамзина, Рюрик и его преемники "не давали образумиться гражданам в быстром течении побед, в непрестанном шуме воинских станов, платя им славою и добычею за утрату прежней вольности, бедной и мятежной".

Граф Алексей Константинович Толстой, участник неудачной Крымской войны и человек эпохи Великих реформ, с нескрываемой иронией взирал на правление Рюрика:

• И стал княжить он сильно,
• Княжил семнадцать лет,
• Земля была обильна,
• Порядка ж нет как нет!

Посмотрим на легендарного варяга с философской точки зрения. Фактически между славянами и Рюриком был заключен общественный договор. Призвавшие Рюрика древние славяне впервые во всемирной истории успешно осуществили на практике то, что лишь восемь или девять веков спустя европейская философская мысль сумеет теоретически осмыслить на страницах книг. В 1651 году английский философ Томас Гоббс опубликовал книгу "Левиафан". В ней Гоббс уподобил государство великому Левиафану - могучему библейскому чудовищу, "смертному богу", которому все мы "обязаны своим миром и своей защитой". Государство возникло в результате взаимного договора, заключенного между собой огромным множеством людей, с тем чтобы государство "могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты". В 1762 году, то есть спустя ровно девять веков после призвания варягов, французский философ Жан-Жак Руссо выпустил в свет трактат "Об общественном договоре", в котором философски обосновал отказ человека от естественных личных прав в пользу всего сообщества. "Поскольку ни один человек не имеет естественной власти над себе подобными и поскольку сила не создает никакого права, то в качестве основы всякой законной власти среди людей остаются соглашения".

Как раз такое соглашение и было заключено между ильменскими словенами и Рюриком. Именно поэтому исполинская фигура Рюрика по праву заняла свое место в скульптурной композиции памятника "Тысячелетие России", в 1862 году установленного в Великом Новгороде.