Император Петр II: не занимался ни наукой, ни правлением, всё в России было в расстройстве

Императорский титул. Божиею поспешествующею милостию, Мы Петр Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, и Всея Северные страны повелитель и Государь Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинские земли, Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель.

В законном браке

Великий князь Петр Алексеевич, внук царя Петра I, родился 12 (23) октября 1715 года. И с первых же дней своей очень короткой жизни, помимо собственной воли, оказался вовлечен в большую политическую игру, в конечном итоге ставшую причиной его ранней смерти.

Маленькому мальчику не исполнилось и трех лет, когда он остался круглым сиротой. Его мать, принцесса София-Шарлотта, умерла спустя десять дней после рождения сына. Его отец царевич Алексей Петрович, 24 июня 1718 года был приговорен к смертной казни и 26 июня после пытки скончался в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. Никто не заботился ни о достойном обучении внука царя, ни о подготовке его к будущей государственной деятельности. Так вопрос даже не стоял. После трагической гибели царевича Алексея Петровича официальным наследником престола почитался царевич Петр Петрович, сын Петра I от второго брака с царицей Екатериной Алексеевной, родившийся 29 октября 1715 года - через семнадцать дней после рождения своего тёзки и племянника. Еще до трагической гибели Алексея Петровича, в феврале 1718 года именно царевич Петр Петрович был провозглашен наследником престола и ему была принесена присяга.

Государь-царевич Петр Петрович, ласково называемый родителями "Шишечкой", отличался замедленным развитием: в возрасте трех лет он еще не мог ни ходить, ни говорить и 25 апреля 1719 года скончался. Страна оказалась на пороге династического кризиса.

С этого момента малолетний великий князь Петр Алексеевич различными политическими силами внутри государства Российского и за его пределами стал рассматриваться как легитимный претендент на наследование престола. Мальчик был рожден в законном браке, чем не могли похвастаться ни Анна, ни Елизавета, дочери царя Петра от второго брака, появившиеся на свет до венчания родителей и лишь спустя несколько лет после рождения, когда состоялся обряд венчания Петра и Екатерины, "привенчанные", то есть обведенные с матерью вокруг аналоя и признанные за законных детей.

У великого князя Петра Алексеевича была идеальная родословная и тесная родственная связь с европейскими владетельными домами: сестра его матери была супругой императора Священной Римской империи Карла VI Габсбурга. Ни один из других возможных претендентов на престол, членов Дома Романовых, не обладал подобным родством с монархами Европы. И это обстоятельство не могло не беспокоить царя Петра. Мы можем лишь догадываться о силе монаршего беспокойства.

В 1613 году не имевшие княжеского титула московские бояре Романовы стали новой правящей династией Московского государства. Михаилу Федоровичу Романову, первому царю новой династии, чтобы повысить международный престиж Дома Романовых, стать вровень с королевскими домами Западной Европы и получить признание со стороны других монархов, необходимо было вступить в брак с какой-либо представительницей королевского дома. Однако попытки найти невесту в Дании и Швеции закончились провалом: ни одна европейская принцесса не согласилась породниться с "худородными" Романовыми, которые до сей поры не принадлежали к владетельному дому. От поиска царской невесты за границей пришлось отказаться. В итоге царь Михаил взял в жены Евдокию Стрешневу - дочь мелкопоместного можайского дворянина.

Отшумел "бунташный" XVII век. Ему на смену пришел "галантный" XVIII век - "громкий век военных споров, свидетель славы россиян!" Однако брачные акции Дома Романовых в течение всего столетия, ознаменовавшегося вереницей блистательных побед русского оружия на суше и на море, по-прежнему крайне низко котировались на "ярмарке тщеславия" королевских дворов Европы. Прусский дипломат Иоганн-Готтгильф Фоккеродт с нескрываемым пренебрежением авторитетно утверждал, что Романовы "были из такого нового рода, что первый царь их, Михаил, уж верно не мог бы доказать своих прав ни в одном немецком учреждении".

Патент на благородство

Когда прорубивший "окно в Европу" Петр возжелал выдать дочь Елизавету за французского короля Людовика XV, то царя ожидала предсказуемая неудача. Не только сам король Франции, но даже принцы королевской крови, принадлежавшие к "боковым ветвям" династии Бурбонов, сочли этот брачный союз неравнородным и не согласились взять в жены дочь Петра, ибо считали ее незаконнорожденной. И царь Петр, абсолютный монарх внутри обширного государства Российского, был бессилен повлиять на эту, столь унизительную для Дома Романовых и для него лично неблагоприятную династическую ситуацию. За несколько месяцев до рождения внука Петра Алексеевича и сына Петра Петровича и еще при жизни царевича Алексея Петровича царь Петр стал исподволь готовить всех своих подданных к волевому разрешению сложившейся династической ситуации.

Петровский "Артикул воинский" от 26 апреля 1715 года афористически кратко и четко сформулировал правовую основу своей самодержавной власти. В артикуле 18 главы третьей царь был назван "самовластным монархом", а артикул 20 не только безусловно запрещал употребление "хулительных слов" в адрес его величества, но и налагал абсолютный запрет на любые рассуждения "непристойным образом" о действиях и намерениях государя. Нарушителю грозила смертная казнь: "оный имеет живота лишен быть, и отсечением главы казнен".

Суровая правовая норма, формулируя непреложное воспрещение порицать как поступки, так и намерения самодержавного монарха, содержала обстоятельное разъяснение:

"Толкование. Ибо его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен. Но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять". Далее говорилось, что действие артикула 20 касается также августейшей супруги монарха и его наследия. Иными словами, верноподданные не имели права рассуждать ни о династическом кризисе, ни о действиях и намерениях монарха по его разрешению.

И голова того, кто рискнул бы начать готовить великого князя Петра Алексеевича к занятию престола и всерьез озаботился бы его учением, мгновенно оказалась бы на плахе. Внук царя рос, не зная ни родительской любви и ласки, ни попечения серьезных и вдумчивых наставников, но еще в детском возрасте познал вкус вина. Когда царь Петр решил проверить, чему его собственный внук научился от своих учителей, выяснилось, что Петр Алексеевич косноязычно изъяснялся по-русски, немного знал немецкий язык и латынь и очень хорошо - татарские ругательства. Царь прибил нерадивых учителей своей знаменитой дубинкой, но поиском лучших наставников заниматься не стал.

Шли годы. Россия победоносно завершила Северную войну. Канцлер граф Гавриил Головкин в торжественной речи 22 октября 1721 года, обращенной к Петру I при праздновании заключения Ништадтского мира со Швецией, заявил: "Мы из небытия в бытие произведены". Международный престиж Российской империи достиг очень высокой точки, но этого же нельзя было сказать о котировке брачных акций членов Дома Романовых в Европе. Ситуация многократно усложнялась тем, что вопрос с наследником престола так и не был решен. Монарх успешно справился с созданием "регулярного государства", но так и не смог ни предотвратить, ни решить неизбежный в будущем династический кризис. Да, самодержец может "по своей воле и благомнению управлять" государством, но его важнейшей обязанностью является заблаговременное обеспечение стабильного и бесконфликтного престолонаследия, то есть забота о том, чтобы избежать безначалия в случае собственной внезапной смерти, ибо отсутствие единственного и легитимного наследника - это питательная среда для борьбы олигархических группировок и возникновения новой Смуты. Выполнить эту важнейшую обязанность правителя Петр не сумел. Великий князь Петр Алексеевич, олицетворявший в глазах россиян старую допетровскую Русь, не рассматривался им в качестве престолонаследника. Однако другого наследника мужского пола у Петра не было - и тогда монарх решил волевым путем разрубить гордиев узел неразрешимой династической проблемы.

Судьбоносный документ

5 (16) февраля 1722 года император опубликовал судьбоносный для государства Российского новый нормативный документ "Устав. - О наследии престола". (Впоследствии документ назовут Указом о престолонаследии.) Государь самовластно аннулировал древний обычай передавать престол прямым потомкам по мужской линии и объявил, что будущий престолонаследник будет назначен по воле монарха.

"Дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменит, дабы дети и потомки не впали в такую злость, … имея сию узду на себе". Далее в свойственной Петру жесткой манере россиянам разъяснялось, что будет с тем, кто рискнет оспорить волю монарха: "Всяк, кто сему будет противен, или инако как толковать станет, тот за изменника почтен, смертной казни и церковной клятве подлежать будет".

Однако Петр Великий скончался, не успев назначить наследника, и в Российской империи началась продолжительная эпоха дворцовых переворотов.

Академик Сергей Федорович Платонов писал: "В первые 16-17 лет, прошедших со смерти Петра Великого, судьбу русского престола нельзя было назвать благополучной: на нем сменилось пять монархов; Россия пережила несколько дворцовых переворотов; у власти стояли иногда люди, чуждые стране, по своим эгоистическим наклонностям не достойные власти. Причины, обусловившие эту эпоху переворотов и временщиков, коренились, с одной стороны, в состоянии царской семьи, а с другой - в особенностях той среды, которая управляла делами".

В мае 1727 года, после смерти императрицы Екатерины I и по ее завещанию, Петр II взошел на престол. Отроку было всего лишь одиннадцать лет. Он обладал слабым здоровьем, был очень плохо образован, ленив и не склонен к серьезным интеллектуальным занятиям. Зато обожал охоту, забавы и развлечения. И это печальное обстоятельство не могло не сказаться на его жизни и судьбе. Как отмечал историк Сергей Михайлович Соловьев, "император дичал, горизонт его суживался". И без того непростая жизненная коллизия многократно осложнялась непростым характером Петра II, о котором очень точно сказал саксонский посол в России Лефорт: "Царь похож на своего деда в том отношении, что он стоит на своём, не терпит возражений и делает, что хочет".

Детская писательница Александра Иосифовна Ишимова экзальтированно живописала якобы благостную картину недолгого царствования Петра II:

"Царствование этого государя, несмотря на его чрезвычайную молодость и все легкомыслие, с которым он, увлекаемый любимцем своим, предавался забавам и удовольствиям, считалось Русскими одним из счастливейших. На всем его продолжении они не вели ни с кем войны; видели заботу молодого государя о народе, выражавшуюся в уменьшении налогов; видели радость, с какой он при самом начале своего царствования спешил освободить из заключения свою бабушку, царицу Евдокию Федоровну (первую супругу Петра I, заточенную им в монастырь. - Авт.). Наконец, в том предпочтении, которое он явно отдавал Москве перед Петербургом, видели привязанность его к старине, все еще любимой многими. Все это вместе, соединяясь со многими истинно хорошими качествами Петра II, внушало Русским столько любви к нему, что они все называли его своей Надеждой".

Увы, эти надежды не сбылись, да и не могли сбыться. Петр II не утруждал себя государственными делами, предпочитая им разнообразные забавы и удовольствия. Герцог Де Лириа, испанский посол в России, проницательно заметил: "Петр II был высокого роста, красив собою и сложен хорошо; на лице его видна была задумчивость; сложение крепкое, поступь величественная и сила необыкновенная. Хотя и трудновато сказать что-либо решительное о характере 14-летнего государя, но можно было догадываться, что он будет вспыльчив, решителен и, может быть, жесток".

Внутреннее состояние России в это время видно из следующих донесений иностранных посланников своим дворам: "Все в России в страшном расстройстве. Царь не занимается делами и не думает заниматься; денег никому не платят, и Бог знает, до чего дойдут финансы; каждый ворует сколько может. Все члены Верховного совета нездоровы и не собираются; другие учреждения также остановили свои дела; жалоб бездна; каждый делает то, что ему придет на ум. Об исправлении всего этого серьезно никто не думает..."

Академик Платонов сделал неутешительный вывод: "В управлении государством не было никакой определенной тенденции - ни к возврату в допетровские формы жизни, ни к продолжению преобразований Петра Великого. Государь не занимался ни наукой, ни правлением... При таких условиях все в государстве жило день за день".

В январе 1730 года 14-летний император, чье крепкое здоровье было подорвано разнообразными забавами и излишествами, заразился оспой и, проболев около двух недель, скончался. С его смертью род Романовых пресекся по прямой мужской линии.