Другой Леонид Ильич

Миф N 1 - брежневская лень

Еще сравнительно недавно подавляющее большинство россиян никак не могло избавиться от укоренившегося в их сознании многостороннего брежневского мифа. В рамках мифологического сознания Леонид Ильич Брежнев (1906-1982) воспринимался исключительно как ленивый государственный деятель, заядлый любитель награждать самого себя всевозможными орденами и знаками отличия, комический герой многочисленных анекдотов и живое олицетворение эпохи застоя. В общем, мелкий политический деятель, прославившийся своими густыми бровями:

"Брови Брежнева - это усы Сталина на повышении"².

Факты, выявленные в годы Великой архивной революции, доказывают ошибочность этих и им подобных поверхностных представлений о незаурядном политике, в течение восемнадцати лет, с 1964-го по 1982 год, стоявшем во главе Советского Союза. Почти все эти годы Леонид Ильич трудился "на разрыв аорты". Опираясь на недавно рассекреченные архивные документы и материалы, авторы книги утверждают:

"Дневники приемной генсека, как и его личные записи, свидетельствуют о весьма напряженном и нервном образе жизни Брежнева вплоть до конца 1974 г., работавшего почти ежедневно по 10-12 и более часов в сутки"³.

У генсека был ненормированный рабочий день. Зять Брежнева, Ю.М. Чурбанов, недоумевал впоследствии в своих мемуарах: "То есть в Крыму Леонид Ильич работал так же плотно, как и в Кремле. А я просто удивлялся: зачем такой отдых нужен? Да и отдых ли это?"⁴

Леонид Ильич Брежнев представлен в книге как главный герой "эпохи имени Брежнева", архитектор советского социального государства. Такова главная цель исследования, выполненного в жанре новой политической биографии, по умолчанию предполагающей демонстративное отсутствие хронологического повествования о жизни главного героя. Термин "кристаллизация", придуманный великим французским писателем Стендалем, исключительно удачно характеризует суть исследовательской методики Андрея Савина и Виктора Дённингхауса. Авторы любят своего героя и не скрывают собственных чувств, а потому с умыслом выстраивают многостраничный текст так, что он целенаправленно кристаллизуется вокруг фигуры Брежнева.

Авторы не скрывают совершенств своего героя и, отталкиваясь от многочисленных и многоплановых фактов, подвергают аргументированной научной критике "распространенный миф о ленивом Брежневе и трудолюбивой команде"⁵. Генсек был настоящим трудоголиком и работал больше любого из членов политбюро. Когда один из секретарей ЦК КПСС попросил у него разрешения отбыть на юг, чтобы погреться на солнышке, Леонид Ильич, добродушно давший добро на отдых, сокрушенно проворчал:

"Да-а, ну и соратники у меня: кто в отпуск, кто еще куда-а... А ты сиди один, дядя Леня, и мудохайся"⁶.

Миф N 2 - брежневская малообразованность

Основным документальным источником для написания книги послужил "бортовой журнал"⁷ Брежнева - именно так авторы определяют жанр рабочих и дневниковых записей за 1964-1982 годы, а также большой массив документов из личного фонда Брежнева в Российском государственном архиве новейшей истории. Важными дополнительными источниками стали дневниковые записи и воспоминания современников Брежнева, начиная от представителей советских элит, в том числе из ближайшего окружения Брежнева, и заканчивая текстами рядовых советских граждан. Тщательно фундированное исследование содержит 1520 ссылок на источники. Фактически вся книга "Леонид Брежнев. Опыт политической биографии" - это чрезвычайно подробный комментарий к трехтомному "бортовому журналу" Брежнева, сравнительно недавно рассекреченному и незамедлительно введенному в научный оборот⁸.

Брежневский современник поэт Давид Самойлов 18 ноября 1947 года сделал в дневнике такую запись:

"Не вести дневник - глупость или преступление. Во-первых, это вырабатывает стиль, во-вторых, освобождает человечество от бесплодных мучений. Писать дневник нужно хотя бы из сострадания к будущим историкам. Будут они гадать о том, что ты делал или о чем ты думал в такое-то время. А ты, оказывается, ни о чем не думал и ни черта не делал"⁹.

К счастью для историков, Брежнев оставил им свои рабочие записи.

Демонстрируя собственную научную объективность, авторы книги подробно цитируют негативные отзывы современников о якобы невысоком интеллектуальном уровне Брежнева. Приведем лишь один из них, принадлежащий академику Г.А. Арбатову:

"Человек этот был типичен для верхушки тогдашней политической элиты. Начиная уже с того, что, имея формально диплом об окончании вуза, был малообразованным и даже не очень грамотным. Способностей он был средних, культуры низкой. [...] Если он что-то для души читал, то журналы вроде Цирка, фильмы предпочитал смотреть о природе или животных, а также Альманах кинопутешествий; серьезные картины редко мог досмотреть до конца [...]; в театре, по-моему, вообще многие годы не бывал. Его самыми большими слабостями как руководителя государства были почти полное отсутствие экономических знаний, консерватизм, традиционность и прямо-таки аллергия на новое"¹⁰.

Однако, если мы применим к этим словам "коэффициент искажения", то всё сразу же станет на свои места. Академик Арбатов вспоминает о генсеке уже после его смерти, когда только ленивый не обличал "застой" и не пинал "мертвого льва", ставя ему в вину разнообразные прегрешения. А мы вспомним, какую помету сделал Брежнев на полях абстрактных академических рассуждений, которые были предназначены для включения в доклад генсека:

"К чему здесь эта наукообразная галиматья?"¹¹

Брежнев был политическим реалистом, который скептически относился к любым философским спорам с идеологической подоплекой. Однажды на даче в Завидово генсек без обиняков сформулировал свое отношение к пропаганде и идеологии: "...Ненавижу эту тряхомудию, не люблю заниматься бесконечной болтовней"¹². Разумеется, для всех тех, кто сознательно избрал "тряхомудию" своим доходным промыслом, Брежнев был человеком не очень грамотным. И только очень небольшой "ближний круг" знал, что Леонид Ильич был далеко не так прост.

Гораздо более взвешенную и многогранную характеристику Брежневу много лет спустя после смерти генсека дал его многолетний спичрайтер А.Е. Бовин:

"[Брежнев был] человеком далеко не глупым. Во всяком случае, несравненно умнее тех, кто нынче склонен изображать в карикатурном виде творца застоя . Скажу больше: требовался недюжинный ум, чтобы столь длительное время возглавлять одну из двух сверхдержав. Плохо было с образованием. [...] Но не было комплексов, [он] не стеснялся сказать: Не знаю , не стеснялся задавать вопросы. [...] Книг не читал. Книгами для Брежнева служили люди, специалисты, эксперты, с которыми он встречался и беседовал. Он был хорошим собеседником - умел слушать. Умел располагать к себе людей вниманием, вовремя заданным вопросом, интересом к содержанию беседы. И умел воспринимать аргументы"¹³.

Миф N 3 - брежневская некультурность

Из книги двух историков неожиданно выясняется, что якобы ленивый, малообразованный и некультурный Брежнев обладал феноменальной памятью: знал наизусть много стихов (Блока, Надсона, Апухтина, Мережковского, Пушкина, Лермонтова, Есенина) и был в состоянии до самой старости декламировать их своим друзьям и коллегам во время дружеских посиделок на даче в Завидово¹⁴. Именно по его инициативе Есенин перестал быть "фигурой умолчания", попал в школьную программу по литературе для выпускного класса и расположился там в приятной компании между Блоком и Маяковским. Суть дела не только в том, что такого человека нельзя назвать некультурным. Поэтические предпочтения Брежнева помогают нам проникнуть в святая святых и понять механизм принятия генсеком очень важных для судеб страны политических решений. Во время обсуждения своего будущего публичного выступления обсуждения генсек высказал главное пожелание спичрайтерам: "За душу надо взять"¹⁵.

В одном из стихотворений Семена Надсона я нашел ключик к пониманию того, почему Леонид Ильич, хорошо помнивший время Большого террора, весьма скептически относился к политическим репрессиям в целом, особенно когда они были направлены против единомышленников.

• Но странно: собратья по общим стремленьям
• И спутники в жизни на общем пути, -
• С каким недоверьем, с каким озлобленьем
• Друг в друге врага мы старались найти!..

Генсек никогда не стремился искать скрытых "врагов народа" ни в своем ближайшем окружении, ни среди тех, кто рассказывал брежневские анекдоты, которые, кстати, сам с интересом слушал. "Период нахождения у власти Л.И. Брежнева характеризовался самыми низкими показателями деятельности тайной полиции в СССР. Так, если при десталинизаторе Хрущеве в 1956-1965 гг. за антисоветскую пропаганду и агитацию в среднем ежегодно осуждалось около 575 человек, то при Брежневе в 1966-1980 гг. этот же показатель составил 123 человека, а с учетом данных за 1981-1985 гг. еще меньше - 119 человек"¹⁶.

И вновь вспоминаются стихотворные строки, на сей раз поэта Алексея Апухтина из стихотворения "Недостроенный памятник", посвященного памяти Екатерины II:

• Зато и я могла свободно говорить
• В эпоху диких войн и казней хладнокровных,
• Что лучше десять оправдать виновных,
• Чем одного невинного казнить, -
• И не было то слово буквой праздной!

Леонид Ильич мог с полным правом подписаться под этими строчками. Когда писатель Константин Симонов выразил опасение, что в Советском Союзе могут возобновиться незаконные репрессии, фронтовик Брежнев с солдатской прямотой ответил фронтовику Симонову. "Леонид Ильич принял его и сказал:

- Пока я жив, - и поправился, - пока я в этом кабинете, крови не будет"¹⁷.

Миф N 4 - брежневское место в Истории

В стихотворении "Недостроенный памятник" любимого генсеком Алексея Апухтина есть еще один екатерининский фрагмент, который может быть с успехом использован как внутренний камертон для постижения личности Брежнева:

• Да, управлять подчас бывало нелегко!
• Но всюду - дома ли, в Варшаве, в Византии -
• Я помнила лишь выгоды России -
• И знамя то держала высоко.

Генеральный секретарь ЦК КПССС Леонид Ильич Брежнев, подобно Екатерине II, всегда помнил выгоды государства Российского и высоко держал знамя государственных интересов. Так, 27 августа 1972 года генсек выступал в Барнауле перед партийно-советским активом Алтайского края:

"Процесс, который проводит КПСС с Брандтом, Помпиду, а теперь по вопросам подготовки европейского совещания по безопасности - это вопрос глубокий, исторический процесс борьбы социализма и коммунизма [...] С нами считаются, с нами разговаривают, нас приглашают, разбирают наши предложения и уступают нам понемножку. [...] Но то, что он [империализм] отступает, это факт. [...] Он признает принцип равенства, уважения, суверенитета, неприменения угрозы силы [...] А нам это и нужно. Нам нужно четыре, пять пятилеток еще мирного труда, и Советский Союз не будет таким, как сегодня, он будет в два-три раза сильнее, тогда тем более буржуазия не осмелится напасть на нас. Нам нужен этот перерыв, нам нужна передышка трудовая"¹⁸.

Если применить "коэффициент искажения" - сделать поправку на обстоятельства времени и места и отбросить словесную шелуху обязательных идеологических штампов, - то мы увидим подлинное историческое величие Брежнева как правителя государства.

Если в 1964 году, когда Брежнев пришел к власти, среднемесячная зарплата рабочих и служащих в народном хозяйстве СССР составляла 90 рублей 10 копеек, то в год его смерти в 1982-м она выросла до 177 рублей 30 копеек¹⁹.

Рост зарплаты достиг 97%!

К сожалению, рост доходов граждан опережал рост производства товаров народного потребления, что спровоцировало сильный товарный дефицит, который неудержимо рос год от года. Продуктовый дефицит при реальном наличии у населения денег был характерной чертой брежневской эпохи. В 1972 году генсек публично заявил о разрыве в 6 млрд рублей между рыночной товарной массой и массой денежного обращения. А по расчетам Госплана, уже к 1977 году разрыв должен был составить 12 млрд рублей²⁰.

Брежнев не кривил душой, когда в декабре 1978-го откровенно заявил:

"...Есть две вещи, которые всегда были и будут наиболее близки моему сердцу, всегда были и будут предметом моих главных забот. Это хлеб для народа и безопасность страны"²¹

Лучше не скажешь.

Короткая фраза, произнесенная якобы ленивым, малообразованным и некультурным Брежневым, формулирует проблему четче, чем толстые монографии по философии истории и политологии. Если смотреть на период брежневского правления в масштабе большого исторического времени, то именно эти две главные заботы - "хлеб для народа и безопасность страны" - составляют единственное историческое содержание брежневской эпохи.

"Я ловлю в далеком отголоске..."

Эту тщательно фундированную и богато иллюстрированную книгу я читал с живейшим и неослабевающим интересом, ибо она повествовала о времени, которое хорошо помню в мельчайших подробностях. Погрузившись в книгу, вспомнил хрестоматийные строки Бориса Пастернака: "Я ловлю в далеком отголоске, / Что случится на моем веку". Политическая биография лидера коммунистической партии рассказывала о человеке, сопластниками которого довелось быть мне и моим современникам.

Слово "сопластники" придумал Александр Иванович Герцен, вложивший в него особый смысл²². Сопластниками Герцен называл людей, судьбы которых при всем множестве возможных индивидуальных различий, несут на себе отпечаток своего времени - выразительные и говорящие приметы одного и того же пласта истории. Сопластники, вне зависимости от своего возраста, принадлежат к этому пласту. "Сопластники - это не только современники, это собратья по определенному историческому слою"²³.

Я учился в 4-м классе средней школы, когда в октябре 1964 года прямо во время урока в класс строевым шагом вошел неизвестный мужчина и, ничего не объясняя, молча снял со стены и унес в неизвестном направлении красочный портрет Хрущева. Эта сцена произвела на всех присутствующих, не исключая мою первую учительницу, очень сильное впечатление. Я хорошо запомнил то чувство непредсказуемости грядущего, которое господствовало в эти дни среди взрослых, но лишь спустя много лет прочитал дневник Давида Самойлова и поразился сходству ощущений:

"Произошла смена правительства. Какого она характера, никто не знает. Интеллигенция страшится, народ безмолвствует или матерится. Россия проходит свой заочный курс демократического воспитания"²⁴.

Так началась для меня лично эпоха Брежнева. При Брежневе я окончил среднюю школу, Московский государственный университет, аспирантуру. При нем же защитил кандидатскую диссертацию и за неделю до его смерти прошел конкурс на замещение должности старшего научного сотрудника - это была важная веха в моей биографии. Всё, о чем написали Андрей Савин и Виктор Дённингхаус, имело непосредственное или опосредованное отношение к моей жизни и судьбе. Поэтому я искренне рад, что в нашу историческую память возвращается масштабная фигура незаурядного государственного деятеля.

Великая архивная революция продолжается - и нас ожидают новые неожиданные встречи с "дорогим Леонидом Ильичом". Cловно в прощальных строках Сергея Есенина, чью поэзию Брежнев очень любил:

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

• _{1. Дённингхаус В., Савин А.И. "Эпоха Брежнева" глазами генсека. Рабочие записи Леонида Ильича как исторический источник // Родина. 2012. N 2. С. 120-123.}
• _{2. Мельниченко М. Советский анекдот: указатель сюжетов. 2-е изд. М.: Новое литературное обозрение, 2021. С. 1039-1140. По нашим подсчетам, в книге учтен 171 анекдот о "дорогом Леониде Ильиче".}
• _{3. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. М.: АФК "Система"; Политическая энциклопедия, 2024. С. 600 (Страницы советской и российской истории; Библиотека АФК "Система").}
• _{4. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 617.}
• _{5. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 603.}
• _{6. Там же. С. 604.}
• _{7. Там же. С. 13.}
• _{8. Экштут С. А. Леонид Брежнев. Без анекдотов // Родина. 2020. N 1. С. 54-60.}
• _{9. Самойлов Д.С. Поденные записки. В 2-х т. Т. I. М.: Время, 2002. С. 236.}
• _{10. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 54.}
• _{11. Там же. С. 56.}
• _{12. Там же. С. 62.}
• _{13. Там же. С. 56.}
• _{14. Там же. С. 59, 77.}
• _{15. Там же. С. 93.}
• _{16. Дённингхаус В., Савин А.И. Леонид Брежнев: "Маленькая сделка" между властью и народом // Родина. 2015. N 10. С. 126-127.}
• _{17. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 403, 371.}
• _{18. Там же. С. 526.}
• _{19. Народное хозяйство СССР в 1964 году: Статистический ежегодник. М.: Статистика, 1965. С. 555; Народное хозяйство СССР в 1982 году: Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1983. С 370.}
• _{20. Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 232, 232.}
• _{21. Савин А.И., Дённингхаус В. На встречных курсах: политическая коадаптация власти и общества в брежневскую эру // Диалог со временем. 2015. N 53. С. 286; Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. В 3-х томах. Т. 1. Рабочие и дневниковые записи. 1964-1982 гг. / Ответственный редактор С.В. Кудряшов. М.: Историческая литература, 2016. С. 17; Савин А.И., Дённингхаус В. Брежнев. Опыт политической биографии. С. 248.}
• _{22. Герцен А.И. Лишние люди и желчевики // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 т. Т. XIV. М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 324.}
• _{23. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Художественная литература, 1977. С. 23.}
• _{24. Самойлов Д.С. Поденные записки. В 2-х т. Т. I. М.: Время, 2002. С. 360.}