Святослав - князь-воин, славу побед он уважал более государственного блага

Воин

Государственный историограф Николай Михайлович Карамзин, опираясь на текст "Повести временных лет", яркими красками живописует неприхотливость Святослава в быту: "Сей Князь, возмужав, думал единственно о подвигах великодушной храбрости… Не имел ни станов, ни обоза; питался кониною, мясом диких зверей и сам жарил его на углях; презирал хлад и ненастье северного климата; не знал шатра и спал под сводом неба: войлок подседельный служил ему вместо мягкого ложа, седло изголовьем. Каков был Военачальник, таковы и воины".

Князь Святослав был уверен в каждом из своих дружинников, как в самом себе, а они беззаветно верили своему военному вождю и готовы были идти за ним в огонь и в воду. Святослав умел найти путь к сердцу своих соратников и в решительную минуту боя умел найти нужные слова, способные воодушевить воинов. Когда во время одного из княжеских походов дружина была окружена превосходящими силами византийцев, Святослав не помышлял о поспешном отступлении. "Бегство не спасёт нас; волею и неволею должны мы сразиться. Не посрамим отечества, но ляжем здесь костями: мертвым не стыдно! Станем крепко. Иду пред вами, и когда положу свою голову, тогда делайте, что хотите!" Дружинники бесстрашно последовали за Святославом - и одержали победу над превосходящими силами неприятеля.

Выдающийся историк Сергей Михайлович Соловьев отмечает, что княжеская дружина состояла из воинов-профессионалов, во всем похожих на Святослава, стремившихся во всем подражать своему военному вождю: сражавшихся ради славы и военной добычи. "Самый способ ведения войны показывает, что она велась с небольшою отборною дружиною, которая позволяла Святославу обходиться без обозу и делать быстрые переходы: он воевал, ходя легко, как барс, т. е. делал необыкновенно быстрые переходы, прыжками, так сказать, подобно названному зверю".

По словам советского историка академика Бориса Александровича Рыбакова, походы Святослава 965-968 годов "представляют собой как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее по Северному Кавказу и Причерноморью до балканских земель Византии".

Святослав был непревзойденным, даже гениальным тактиком, но посредственным стратегом. Он не умел соотносить свои грандиозные завоевательные замыслы с имевшимися в его распоряжении ограниченными людскими и материальными ресурсами, что в конечном счете и привело к неудаче войны с Византией и его собственной гибели. Историк Соловьев без всякого пиетета пишет о его завоевательных предприятиях и выносит им суровый приговор:

"Святослав представлен образцом воина и только воина, который с своею отборною дружиною покинул Русскую землю для подвигов отдаленных, славных для него и бесполезных для родной земли… Неудача Святославова проистекла от недостаточности его средств, от того, что он оторвался от Руси, действовал только с одною отборною дружиною, а не устремил на Грецию соединенные силы всех племен, подвластных Руси; только в последнем случае предприятие Святослава могло иметь важное, решительное влияние на судьбы Восточной Европы".

Благородство

Ссылаясь на авторитетного византийского историка Льва Диакона, Карамзин обстоятельно описывает внешний облик князя Святослава: "Он был среднего роста и довольно строен, но мрачен и дик видом; имел грудь широкую, шею толстую, голубые глаза, брови густые, нос плоский, длинные усы, бороду редкую и на голове один клок волос, в знак его благородства; в ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами и рубином".

Колоритный образ князя Святослава - это олицетворение исчерпывающего, утвердительного и внятного ответа на вопрос, который Запад постоянно задает России: "Где ваш патент на благородство?" Жизнь и судьба князя Святослава свидетельствуют, что он в своих воинских походах постоянно проявлял благородство еще в те отдаленные от нас, давно прошедшие времена, когда племена Запада не имели о благородстве ни малейшего понятия. И государственный историограф с явным удовольствием отметил это выразительное обстоятельство: "Древняя летопись сохранила для потомства ещё прекрасную черту характера его: он не хотел пользоваться выгодами нечаянного нападения, но всегда заранее объявлял войну народам, повелевая сказать им: иду на вас! В сии времена общего варварства гордый Святослав соблюдал правила истинно Рыцарской чести".

Все годы своего правления Святослав с упоением готовил и осуществлял военные походы, ибо, как пишет Карамзин, "бурный дух Святослава веселился опасностями и трудами". Его интересовали исключительно ратные, а не государственные труды. Князь крайне неохотно занимался проблемами управления государством, что нередко приводило к нежелательным результатам. Говоря о походах Святослава, русский дореволюционный филолог, лингвист и историк Алексей Александрович Шахматов отмечал, что их "двигателями оказываются не государственные интересы, а хищнические инстинкты".

В 968 году, во время продолжительного похода князя в Придунайскую Болгарию, печенеги, воспользовавшись долгим отсутствием князя и его дружины, неожиданно напали на Киев и осадили его. В стольном городе находилась в это время княгиня Ольга с внуками - сыновьями Святослава. Благодаря воинской хитрости одного из княжеских воевод, осаду удалось снять. Печенеги отступили от стен Киева.

"Освобождённые Киевляне отправили гонца к Святославу сказать ему, что он для завоевания чуждых земель жертвует собственною; что свирепые враги едва не взяли столицы и семейства его; что отсутствие Государя и защитника может снова подвергнуть их той же опасности, и чтобы он сжалился над бедствием отечества, престарелой матери и юных детей своих. Тронутый Князь с великою поспешностию возвратился в Киев". В известном смысле он даже рад был подобному обороту дел, ибо получил веский повод для нового похода против печенегов. "Дерзость Печенегов требовала мести: Святослав отразил их от пределов России и сею победою восстановил безопасность и тишину в отечестве".

Святослав получил наглядный урок, к каким негативным последствиям приводит длительное отсутствие главы государства в столице. Но этот назидательный урок не пошел впрок Святославу. Мирное пребывание в стольном городе княжества очень скоро наскучило деятельному правителю - и он стал грезить о том, чтобы вновь вернуться на Дунай, заявив княгине Ольге и ее сподвижникам, что ему веселее жить в городе Переяславце на Дунае (точное местонахождение города не установлено до сих пор), нежели в Киеве. Святослав даже собирался перенести столицу из Киева в Переяславец, ибо именно туда "стекаются все драгоценности Искусства и Природы: Греки шлют туда золото, ткани, вино и плоды; Богемцы и Венгры серебро и коней; Россияне меха, воск, мед и невольников".

Безрассудство

Кончина княгини Ольги позволила Святославу приступить к реализации своего намерения перенести столицу в Переяславец, которое государственный историограф называет "безрассудным". Накануне нового военного похода Святослав преобразовал прежнюю систему управление, разделив единое государство Российское на удельные княжества: посадил сына Ярополка на киевское княжение, Олега - на древлянское, Владимира (сына некой Малуши, ключницы княгини Ольги)- на новгородское. Святослав не предвидел, да и не мог предвидеть всех пагубных последствий своего опрометчивого поступка, за который спустя восемь с половиной веков удостоился от Карамзина сурового упрека: "Святослав первый ввел обыкновение давать сыновьям особенные Уделы: пример несчастный, бывший виною всех бедствий России".

Детская писательница Александра Иосифовна Ишимова очень доходчиво объяснила, почему решение Святослава было ошибочным и к каким неконтролируемым последствиям оно привело:

"От этого разделения предки наши сделались очень несчастливы: вместо одного государя были у них три в одно время. Там, где распоряжается не один, а несколько начальников, дела идут всегда дурно. Я объясню вам, отчего это бывает. Несколько начальников не могут иметь одинаковый нрав, и часто что нравится одному, то сердит другого, а где ссорятся старшие, там и младшие не могут жить в дружбе. Хотя Святослав и приказал двум меньшим сыновьям уважать и слушаться старшего брата - Ярополка и оттого назвал его великим князем киевским, а тех - удельными князьями, но они худо исполняли приказание отца".

Подводя неутешительный итог годам правления князя-воина, государственный историограф Карамзин выносит Святославу суровый, но справедливый приговор:

"Святослав, образец великих Полководцев, не есть пример Государя великого: ибо он славу побед уважал более государственного блага и, характером своим пленяя воображение Стихотворца, заслуживает укоризну Историка".