Перед интервью Евгений Миронов позвал во Владивосток на съемочную площадку восьмисерийного фильма "Арсеньев", в котором выступает продюсером и играет главную роль.
Сергей Михеев/РГ
Ондасын Бесикбасов в роли Дерсу Узала и Евгений Миронов в роли Владимира Арсеньева.
Правда, лететь восемь часов через всю страну мне не пришлось. Хватило непродолжительной поездки на машине. На Калужском шоссе километрах в тридцати от МКАД находится парк "Москино", где построили Светланскую улицу, заселили китайскими торговцами Миллионку, насыпали сопку и даже выкопали водоем а-ля бухта Золотой Рог. Словом, всё сделали по-взрослому.
Глядя на декорации, можно представить, как выглядел главный город Дальнего Востока век с гаком назад, когда будущий писатель, этнограф, путешественник Владимир Арсеньев приехал туда.
О повторном открытии и долгом прощании
- Вы когда впервые посмотрели "Дерсу Узала" Куросавы, Евгений Витальевич?
- Наверное, в студенческие годы, во время учебы в Школе-студии МХАТ.
- Значит, не сразу после выхода фильма?
- Премьера ведь состоялась в 1975-м, полвека назад? Я был девятилетним мальчиком из Саратова... Честно сказать, плохо помню себя в том возрасте. И воспоминаний о "Дерсу Узала" не сохранил. Думаю, попросту не увидел тогда эту картину.
Посмотрел позже. В общежитии Школы-студии мы знакомились с классикой мирового кинематографа - Федерико Феллини, Серджо Леоне, Акира Куросава... Не скажу, будто "Дерсу" произвел ошеломляющее впечатление на меня, как-то подействовал или врезался в память - фильм в общем ряду великих. Потом натыкался на него на разных телеканалах, останавливался на каких-то фрагментах...
Но, по сути, этот шедевр я открыл для себя совсем недавно.
Коллеги, в партнерстве с которыми хотел снимать "Арсеньева", дружно говорили, мол, это очень скучное кино, его невозможно сейчас смотреть. И я подумал, что обязательно надо самому составить мнение. "Дерсу Узала" не так давно опять повторяли. Моя мама щелкала каналами и случайно наткнулась. Говорю ей: стоп, остановись. А картина-то двухсерийная. Первая часть закончилась, и мама спрашивает: "Когда будет продолжение?"
Я не знал, скачал фильм в интернете, тоже включил и буквально растворился, погрузился в прекрасный, несовременный ритм, когда мысли и желания режиссера важнее зрительского восприятия. Даже позавидовал. Куросаве было абсолютно наплевать на внешнее, он занимался совершенно иными вещами.
Там огромнейшие паузы, которые не кажутся затянутыми или скучными. Наоборот, на мой взгляд, они важнее, чем иные разговорные сцены.
Например, прощание Арсеньева с Дерсу, последний кадр. Мужчины смотрят друг на друга. Дерсу говорит: "Ну, пока". Арсеньев отвечает: "Пока". И они расходятся в разные стороны. Всё.
Сегодня два главных героя расстаются не так. Нужно подчеркнуть драматизм момента, дать зрителю прочувствовать, что они больше не увидятся. Понимаете? Должен быть надрыв, всплеск страстей.
А у Куросавы этого нет. Ему не нужны показные эмоции. Совсем. "Ну, пока". - "Пока". Точка!
Дальше долгий-долгий кадр: Юрий Соломин, сыгравший Владимира Клавдиевича, вместе с товарищами идет по рельсам, постепенно удаляясь. Медленно-медленно...
Вот рассказываю вам и мысленно вижу эту картину. Не могу! Сейчас заплачу...
Идет, идет, останавливается, оглядывается. Общий план. "Дерсу-у-у-у!!!" Тот уже далеко. "Капита-а-а-ан!!!" Вроде бы ничего не происходит, а пробирает до глубины!
О скупой слезе и тяжелом периоде
- Извините, перебью. Сейчас скупая мужская слеза катится по щеке народного артиста России Миронова или человека по имени Евгений?
- Да вы что, смеетесь?! Не играю перед вами, по-настоящему плачу...
На самом деле это нервная слеза страшно уставшего человека. Я нахожусь в тяжелом психологическом состоянии. Закончен огромный проект - самый тяжелый в моей жизни. Тяжелый по всем статьям, в первую очередь по ответственности, поскольку я и инициатор этой идеи, и продюсер, и артист.
Мы вот стали вспоминать Куросаву, про то, что он мог позволить себе роскошь снимать без оглядки на чье-то мнение... Сейчас другое время, и вместе со сценаристом Ильей Тилькиным и режиссером Дмитрием Киселевым нам пришлось учитывать массу обстоятельств...
Поэтому сценарий писался три года. Надо было совместить наши желания и понимание, почему и для чего снимается фильм. Сразу сговорились, про какого человека хотим рассказать. У нас не было и тени сомнений, что Владимир Арсеньев заслуживает этого.
А дальше начались сложности. Если экранизировать ЖЗЛ, делая байопик, высока вероятность получить плохой повтор картины Куросавы. Конечно, можно было всё свести к минимализму: костер в тайге и два-три человека вокруг. Но такой фильм заинтересовал бы мало зрителей. А моя задача изначально заключалась в том, чтобы про Арсеньева узнало как можно больше людей.
Владимир Клавдиевич стал моим своеобразным ориентиром. Во всём - в том числе, как проживать жизнь в экстремальных обстоятельствах и оставаться человеком.
- А когда и как вы открыли для себя Арсеньева?
- Знаете, мне не так уж мало лет, но до недавнего времени я не бывал в Приморье. Вот не довелось. А тут губернатор Олег Кожемяко познакомил меня с краем. Пригласил в гости, я приехал и - обалдел. Реально!
Это было лет пять или шесть назад. Потрясла энергетика. Ощущение, будто находишься на краю света, расположенного далеко от цивилизационных центров. Об этом говорит буквально всё. Стоишь на берегу бухты Золотой Рог, перед тобой простирается океан, огромная масса воды, которая не заканчивается. За спиной - такая же бесконечная и фактически безлюдная тайга. Смотришь на это, и внутри рождается особое ощущение. Осознаешь себя очень-очень маленьким, гораздо меньше муравья. Вдруг ясно видишь: все наши амбиции и представления о мире смешны и наивны, они разбиваются на фоне открывшейся перед взором мощи и вечности. Это останется и после нас.
- Если, конечно, успешно не угробим всё.
- Останется! Не сомневаюсь. Арсеньев тоже это понимал...
Словом, я сразу влюбился в Приморье. И решил, что должен больше узнать о много сделавшем для этой земли Владимире Клавдиевиче.
А дальше началась поездка по местам, с ним связанным. Меня заинтересовали походы Арсеньева. До сих пор в голове не укладывается, как он смог всё выдержать.
Мы летали на вертолете, ездили на джипах, там ведь до сих пор глушь непролазная! Даже сейчас это было тяжело физически. А тогда, сто с лишним лет назад! Экспедиции продолжались по девять месяцев. Иногда ехали верхом на лошадях, но преимущественно шли пешком через невозможные перевалы.
Надо быть сумасшедше влюбленным в свое дело и миссию, чтобы вынести подобное. И он же не гулял по лесу, а постоянно работал, вел исследования. Многие не понимали Арсеньева, включая его близких.
Пытаясь понять мотивы, я потихоньку начал расшифровывать, почему он это делал. Тогда еще не думал про сценарий и фильм. Решил для самого себя разобраться, что именно вело человека.
Предположим, были какие-то политические причины. Арсеньев увидел ужас проигрыша русско-японской войны. Дальний Восток оставался мало изведан, отсутствовали даже полноценные географические карты. В чудовищном состоянии находилось вооружение. Японские корабли подходили к нашему берегу и начинали осаду, их снаряды долетали до цели, а наши не стреляли в ответ. Арсеньев потом вспоминал, что спрашивал, мол, почему молчите, а ему говорили: нет смысла, все равно не добьем. С таким положением дел Владимир Клавдиевич, будучи настоящим патриотом и русским офицером, не был готов мириться.
Давайте не забывать: Арсеньев ведь самоучка. И как картограф, и как этнограф, и как путешественник, и даже как писатель. Учили его не книги сочинять, а военному ремеслу. Мировой известности Арсеньев добился благодаря своим талантам, став со временем членом нескольких зарубежных академий наук.
А начиналось всё с детской любви к бабочкам и листочкам. Позже он устроил дома что-то наподобие дендрария. Первая жена, Анна Константиновна, пребывала в ужасе от змей, лягушек и жаб, которых Арсеньев обожал.
О погребальных лодках и настоящих патриотах
- Мало ли кто из нас не увлекался подобными живыми игрушками?
- О том и речь! Большинство вырастает и забывает о детских забавах, а Владимир Клавдиевич стал настоящим открывателем Дальнего Востока, поняв, что это удивительная климатическая зона, где папоротник соседствует со мхами, место которым в тундре.
Но Арсеньев не ограничился изучением природы, он дошел до удэгейцев, местного населения, и глубоко проникся их трагедией. Фактически в то время они были никому не нужны, хотя и считались подданными Российской империи. На самом деле за пределами Хабаровска и Владивостока власть отсутствовала как таковая. В городах еще куда ни шло, а в глубинке закон - тайга.
Там хозяйничали хунхузы, китайские бандиты, не щадившие ни русских, ни удэгейцев, ни соплеменников. Ставили ловушки на зверей, истребляли их тысячами, спиливали рога, копыта и бросали еще живых на погибель. Пушнина, женьшень - гребли всё ценное. Арсеньев видел масштаб катастрофы. Вместе с тем он искренне влюбился в местных жителей, стал изучать их обычаи и традиции.
Кстати, недавно мы случайно обнаружили погребальную лодку, удэгейский аналог гроба. Она более ста лет пролежала в подвалах Кунсткамеры в Петербурге. Можете себе представить?
- С трудом.
- Между тем всё именно так и получилось.
- Как вы ее нашли?
- Арсеньев собрал в экспедициях богатейшую коллекцию экспонатов, постоянно отправлял в столицу империи документы, артефакты, письма, статьи. Многое передал в дар Русскому музею. Нам было интересно поработать с первоисточниками, что называется, пощупать своими руками.
Отец одного из членов нашей съемочной группы работает в Петербурге, он и рассказал: в Кунсткамере свыше века лежит посылка Владимира Клавдиевича, которую так никто и не удосужился открыть.
Мы это сделали...
- Невероятно.
- Но факт.
К чему веду? Надеюсь, фильм поможет по-новому взглянуть на фигуру Арсеньева. Уже говорил вам: мне важно было понять его мотивацию. По примеру удэгейцев, показавших, как можно и нужно жить в гармонии с природой, Владимир Клавдиевич хотел перенести эти принципы на всё мироустройство, пока не осознал тщетность своих усилий.
Цивилизация - всегда разрушение, битва одних с другими. Поэтому в конце жизни Арсеньев мечтал вернуться туда, где был счастлив в компании верного друга Дерсу.
Я вот назвал его патриотом и сам внутренне содрогнулся. Сейчас это слово невозможно произносить, его опошлили донельзя. Что мы изначально вкладывали в понятие? Так называли человека, который любит свою землю и живущих на ней людей.
Но Арсеньев не абстрактно любил, а буквально дрался за Родину. Невзирая на то, кто ему оппонировал.
При царизме доказывал важность сохранения и развития Дальнего Востока. У Владимира Клавдиевича была единственная встреча с Николаем Вторым. Он приехал в Петербург на этнографическую выставку, привез ценные экспонаты, в том числе черепа и кости, которые являлись частью культа погребения у удэгейцев. Это древняя раса, по сути, прародители американских индейцев, пересекших Берингов пролив. Арсеньев рассчитывал рассказать государю о проблемах северных народов. Но ему велели быстро убрать все черепа. Дескать, император не любит подобного. Николай лишь примерил маску шамана и прошел мимо. Его совершенно не заинтересовала коллекция.
Но Арсеньев не сдался. И при советской власти продолжил борьбу, не уехал из страны. Хотя мог.
О сложном выборе и белом листе
- Почему?
- Патриот! У него был загранпаспорт. Как и время для принятия решения. Большевики утвердились на Дальнем Востоке позднее, чем на западе страны. Организовалась своя республика, менялись правители - американцы, японцы, бандиты...
А Арсеньев остался. Он писал: "Не все ли равно - революция, землетрясение, страшная эпидемия, пожар, наводнение - страна, народ в беде. Надо помогать, кто как может и как умеет". Владимир Клавдиевич нашел соратника и единомышленника в лице второй жены Маргариты Николаевны, которая в отличие от Анны Константиновны, не понимавшей и не одобрявшей занятия мужа, полностью его поддерживала.
Более того, помогла ему стать известным писателем, отсылая рукописи в издательства и добиваясь их публикации. Максим Горький называл Арсеньева русским Фенимором Купером, хотя тот по-настоящему злился, слыша это сравнение. Тем не менее его начали печатать в Германии, Японии, Америке.
Был момент, Владимир Клавдиевич хотел отправить жену и дочь за границу, но Маргарита Николаевна сказала: без тебя жизни у меня нет. В августе 1938 года, уже после смерти Арсеньева, Маргариту Соловьеву приговорили к расстрелу, а их дочь Наталью долгие двенадцать лет держали в ГУЛАГе...
Впрочем, это отдельная большая и больная тема.
Продолжу ответ на вопрос, почему Владимир Клавдиевич не уехал. Он не мог бросить ни Россию, ни дело, которому служил всю жизнь. Арсеньев говорил, что не представляет себя сидящим на берегу океана и редактирующим какие-то свои рукописи, когда на Родине льются реки крови.
При этом вел он себя в высшей степени порядочно, благородно. Помогал бывшим царским офицерам бежать в Китай, снабжая их подробными картами и подбирая безопасный маршрут перехода границы. А до этого прятал у себя красных, когда приходили белые.
Поступал как человек с чувством собственного достоинства.
Беда вгоняет в агрессию даже прекрасных людей, затмевая им глаза. Для меня Арсеньев - пример того, как сохранить себя в эпоху потрясений. Об этом мы и договорились рассказать в фильме.
Но как сделать, чтобы его посмотрела широкая зрительская аудитория? На экране нужна яркая история, экшн, приключения, любовь. Нам не пришлось сочинять или привирать. Биография у Владимира Клавдиевича такова, что хватит не на восемь серий, а на гораздо большее количество.
Уже в русско-японскую войну он в чине штабс-капитана был назначен начальником летучего отряда, включавшего в себя четыре конно-охотничьи команды Владивостокской крепости. Занимался разведкой, в том числе на территории Китая и Кореи, за что удостоился орденов Святой Анны и Святого Станислава, которыми очень гордился.
Часть материалов, относящихся к деятельности Арсеньева в тот период, до сих пор хранится под грифом "Секретно". Белый лист. Историки молчат. С другой стороны, это развязало нам руки, позволив добавить к историческим, абсолютно достоверным событиям остросюжетные повороты и романтику, без которых трудно представить современное кино.
- Сколько в итоге вы шли к этому проекту?
- От идеи до команды "Мотор!" - больше трех лет. Потом год съемок.
Какое-то время я раздумывал, с кем входить в эту реку, кто может написать историю Арсеньева? Выбор пал на Илью Тилькина, с которым мы работали на "Сердце Пармы". Очень профессиональный человек. Тем не менее написание сценария шло долго и мучительно. Не знаю, сколько лет жизни отняло у меня всё это...
Потом к нам подключился Дима Киселев, что было здорово. Как режиссер он снимал фильм "Время первых", и без него новый сериал я не вытянул бы.
- Из-за чего конкретно возникли такие сложности?
- Не до конца понимал сложность задачи, пока сам не столкнулся. Уже говорил: байопик ограничивает пространство для маневра, авторы не вольны искажать факты, тем не менее фильм должен заинтересовать зрителя. Совместить две стороны одной медали непросто. Снимаю шляпу перед продюсерами и режиссерами таких больших проектов, которые относятся к своей работе честно и серьезно.
О полете в космос и платье в горошек
- Но вам ведь прежде уже приходилось играть исторических персонажей. От Достоевского и Ленина до Чайковского и того же Николая Второго.
- Да, определенный опыт есть, хотя названные вами роли все разные, где-то лишь маленький эпизод.
Если говорить о более показательном примере, назвал бы "Время первых", где сыграл космонавта Алексея Леонова. По сути, та же тема - поведение человека в экстремальных обстоятельствах. И схожая дилемма: сложная документальная история полета, в которую нужно добавить драматургические ходы, чтобы привлечь киноаудиторию. Было много разных вариантов, в какую сторону идти.
Идея как появилась? Стоял поздний вечер, почти ночь, я сидел дома и смотрел, кажется, канал "Россия-1". Шла программа про полет Леонова с Беляевым. Оказалось, полвека любые подробности того старта были строго засекречены, а сейчас разрешили кое-что рассказать. Смотрю и не понимаю, как можно не снять фильм про такое? Да американцы давно бы уже ремейк выпустили!
В общем, набрался храбрости и решил позвонить Леонову, спросить у него разрешения. Нашел телефон Алексея Архиповича, уже не вспомню, через кого, звоню и лихорадочно соображаю, как лучше представиться, какие фильмы назвать, чтобы он наверняка их видел. Думаю: ладно, скажу "В августе 44-го". Едва успеваю произнести часть заготовленной фразы: "Здравствуйте! Это артист Евгений Миронов. Я снимался..." - как Алексей Архипович перебивает и спрашивает: "Жень, короче! Что ты хочешь?" Отвечаю: увидеться для начала. Говорит: ну, так приезжай ко мне на дачу.
И вот представьте ужас: из-за коллапса на дороге я опоздал на четыре часа. На четыре! В принципе, уже понимал, что разговора не получится, но ехал. Не разворачиваться же на полпути?
Когда подъехал к участку, увидел у ворот Леонова. Он встречал меня. Поджарый, в спортивном костюме, в блестящих, лаковых кроссовках Adidas. И мы пошли разговаривать...
Я сразу привез с собой сценариста. Говорю: есть такая идея... Леонов позвал жену Светлану Павловну. Она стала собирать на стол, а я задаю осторожные вопросы, пытаюсь понять, последняя это наша встреча или нет. Леонов начал что-то рассказывать. Светлана Павловна, проходя мимо мужа с тарелками, как бы невзначай повторяла ему: поменьше говори, помалкивай...
Я понял, что какая-то засекреченность еще существует. Что поделать? Советское наследие.
Алексей Архипович позже вспоминал: фамилию Королева им запрещалось упоминать, его в глаза никто не видел из посторонних - прятали. В Америке же астронавты жили свободно, ездили с женами и детьми по магазинам, ходили в кинотеатры. А мы, мол, всего боялись...
Короче, Леонов согласился, сказал: хватит уже на мой век тайн, готовьте сценарий.
И мы стали писать, потом снимать.
Но самое жуткое было, когда показывали смонтированный фильм. Еще не на большом экране - на мониторе. Представляете: серьезный блокбастер, огромный бюджет. И судьба картины зависит от одного "нет" Алексея Архиповича...
Наверное, я застрелился бы! Сидел и дрожал как осиновый лист.
Леонов со Светланой Павловной смотрели молча, не мигая. Ни слова не проронили. Всё закончилось. Жду приговора. Алексей Архипович спрашивает: "Ну что, убить тебя?" Говорю: "Прямо здесь, на месте". Он продолжает: "Знаешь, Жень, только сейчас я понял, что пережил тогда. И мне стало страшно..."
Жена - прекрасная, чудесная Светлана Павловна - добавляет: "Одно замечание. Я никогда не носила платье в горошек, как на той актрисе, которая меня играет".
И тут я понял, что всё хорошо. Буду жить!
О детской чистоте и выкупленных письмах
- Сколько у вас сыгранных ролей, Евгений Витальевич? Считали когда-нибудь?
- Понятия не имею. Знаю, что наследил, но боюсь даже думать, насколько сильно.
- Кого легче играть - вымышленного персонажа или реального человека?
- И того, и другого тяжело. Вроде с придуманным героем ответственности меньше, но это иллюзия. В любом случае для меня очень важна тема.
- В князе Мышкине сколько вашего?
- Да всё везде моё. А как иначе-то? Откуда брать, если не изнутри? Порой не знаешь, где и что в тебе лежит. Всякий раз надо доставать. Не только Мышкина. Но и Ленина. На мой взгляд, это два антипода, абсолютно противоположных типажа. Оба как дети, однако совершенно разные.
Мышкин - открытый, чистый, с восприятием мира и реакцией на него словно у трехлетнего ребенка.
Ленин - тоже дитя, но с иным взглядом на всё, что вокруг. Кристально эгоистичный, ради своей цели готовый использовать всё, включая любовь близких и женщин. Он одержим идеей...
К каждому герою надо найти ключик. Это сложно. До сих пор вот не знаю, подобрал ли его к Арсеньеву...
- Но что-то схожее в себе открыли?
- Наверное. Трудно выделить какое-то одно качество... Может, вот это? Владимир Клавдиевич не был противником прогресса. Будучи сыном железнодорожника, в конце жизни он занимался изысканиями новых железнодорожных магистралей и понимал: цивилизация идет вперед. Но ратовал за умный подход. Не губить тайгу и двухсотлетние кедры, обходить удэгейские деревни, оставлять заповедные места для тигров, чтобы те могли охотиться.
Он бился за разумное, однако видел: всё время побеждает другое. В этом смысле мы с ним сходимся. Хорошо его понимаю. Сходимся, но я... не Арсеньев. Человек совершил настоящий подвиг. Причем внешне не слишком эффектный. Ничего за это не просил. Может, прозвучит громко, но именно он во многом сохранил Дальний Восток для России. Уже при советской власти были попытки отдать тамошние острова и земли в аренду японцам и американцам. У большевиков не хватало денег, это понятно. Но Арсеньев встал грудью и сказал: нельзя. Иначе потом не вернем. Лучше создать заповедники. Он всё завещал нам...
Об этом тоже хотим рассказать. В каждой из восьми серий есть абсолютно точные документальные события, связанные с Арсеньевым, мы постарались связать их в единую историю жизни.
При написании сценария работали с отличными консультантами. Никита Воробьёв из Владивостока совершенно уникальный. Молодой парень, но знает про Арсеньева всё. Любую деталь может подсказать, поправить, если нужно.
Кстати, именно от Никиты мы услышали о хранившихся в Москве письмах Владимира Клавдиевича. Можно сказать, Воробьёв дал наводку. Документы много лет безуспешно пытались выкупить у родственницы Арсеньева Татьяны Овчаренко, но она всем отказывала. А нам удалось найти общий язык, в итоге сейчас письма находятся в музее во Владивостоке, куда мы их передали.
- Как вы сумели договориться?
- Да тут и рассказывать особо нечего. Обратились официально, рассказали, что снимаем сериал об Арсеньеве. Потом я позвонил.
- Включили обаяние?
- Это не требовалось. Нам поверили.
- А цена вопроса?
- Дело не в деньгах. Мы и музею письма подарили - в знак благодарности за помощь в работе.
- Что-то по-настоящему интересное обнаружилось в этих документах?
- Например, переписка Арсеньева с великим норвежским полярным исследователем Нансеном, которая считалась пропавшей. Они встречались в 1913 году в Хабаровске и потом поддерживали связь...
О щедром подарке и агрессивном тигре
- Для Дальнего Востока Арсеньев - безусловный герой. Но в масштабах страны, будем откровенны, о нем знают мало. У вас есть этому объяснение?
- Вот так сложились обстоятельства. Может, то смутное время сказалось, не знаю.
- Полагаете, Владимиру Клавдиевичу пора выходить из тени?
- Нам пора рассказать о нем! Трачу на это жизнь, пятый год, по сути, занимаюсь "Арсеньевым". Больше нигде толком и не снимался. А ведь еще руковожу Театром Наций...
Мне важно было завершить серьезное, большое дело. Можете только представить, какие сегодня нужны усилия, чтобы найти деньги на строительство Владивостока под Москвой?
- Расскажите об этом подробнее.
- Сериал охватывает период с 1905 по 1930 годы. Легко вообразить, что произошло за это время в жизни Арсеньева - от русско-японской войны, этнографических экспедиций, походов против хунхузов до жизни в Петербурге, встречи с царем, революции, установления советской власти в России.
При этом мы говорим не только о жизни Владимира Клавдиевича, но и о стране, важном этапе ее истории. Съемки предстояли грандиозные. На сегодняшний день это самый масштабный проект кинокомпании "Студия Третий РИМ", которую мы создали с актером и продюсером Александром Новиным. Нас поддержали губернатор и правительство Приморья, Министерство культуры РФ.
Натуру снимали и в современном Владивостоке, например, на мысе Тобизина, но исторических зданий в городе сохранилось мало.
Начали искать выход. Очень помогло правительство Москвы, которое приступало к строительству парка "Москино". Я обратился с просьбой, сказал, что необходимо воссоздать какие-то локации столицы Дальнего Востока. Руководитель аппарата мэра Наталья Алексеевна Сергунина ответила: "Что значит "локации"? Если уж строить, то Владивосток". Я подморгнул нашему художнику: рисуй!
И он изобразил город - с набережной, церквями, домами. Сделали и пост Святой Анны, куда Арсеньев с отрядом высаживался на шлюпках, а потом уже пешим ходом шел на Сихотэ-Алинь. Даже уголки Хабаровска у нас есть. Владимир Клавдиевич был там директором музея и вывел его на иной уровень. Собирал экспонаты, выкупал, обаял всех - не только губернатора, но и богатых людей города. Завел на историю, увлек, и они стали вносить лепту.
- И вам ведь пришлось убеждать, просить сильных мира сего...
- Когда задумывал съемки "Арсеньева", и не предполагал, что придется в чем-то повторить путь, часто пересекающийся с его. Конечно, не сравниваю наши условия с тем, что пережил Арсеньев. Например, одна из центральных сцен седьмой серии - страшная голодовка в экспедиции, продолжавшаяся три недели.
- Процитирую дневники писателя: "Четыре раза я погибал с голоду. Три раза тонул, дважды подвергался нападению диких зверей - тигра и медведя. И ничего".
- Да, всё так.
У нас, кстати, тоже тигры были. А как без них? Благодарен Эдгару и Аскольду Запашным, чей папа участвовал в съемках "Дерсу Узала" Куросавы. Вот такая получилась семейная традиция...
На самом деле, съемки хищника - непростая штука. Мы арендовали помещение цирка на проспекте Вернадского, построили тайгу на арене... Дальше началось самое сложное. Тигры, которые обычно ведут себя спокойно, они же цирковые животные, должны были продемонстрировать агрессию, фактически напасть на человека. Мы задействовали пятерых хищников, сменявших на съемочной площадке один другого. Эдгар их провоцировал, злил и ужасно переживал. Это же его любимцы. Как дети.
- Но добились нужного эффекта?
- Конечно. Не буду рассказывать деталей, это была технически сложная сцена. Сами всё увидите.
О прекрасных партнерах и постоянном стрессе
- Страшно в кадре с тигром?
- Да поздновато мне бояться. В последний раз, помню, Дима Киселев, режиссер "Арсеньева", звонит и осторожно так спрашивает: "Жень, сделаешь свечу на лошади?" По сценарию изначально этот эпизод не предполагался. Идет бомбежка Владивостока японцами, паника, люди бегут, снаряды рвутся. Арсеньев скачет верхом, рядом взрыв, и лошадь встает на дыбы.
Отвечаю: Дим, осталось три съемочных дня, если я вам больше не нужен как актер, то, в принципе, можно и свечу, хотя я никогда в жизни этого не выполнял.
- Итог?
- Сняли мы сцену. Конь Рассвет - прекрасный партнер. Ну и ребята-каскадеры сначала показали, как трюк делать. Получилось вроде бы. Даже не запомнил тот эпизод, в таком был состоянии...
Но в физическом смысле это не самый сложный момент. Сцены похода снимались в локациях, куда не ступала нога человека. До сих пор не понимаю, как наши девочки - гримеры, костюмеры, реквизиторы - спускались по скользким камням в ущелье, а сверху еще и дождь моросил. У нас же еще и техники огромное количество было. Кони, люди. Вот я и поддерживал форму физическую... Похудел на восемь килограммов. Стало легче.
- Специально ради роли?
- Конечно. Арсеньев был такой поджарый, стройный, а мои лишние килограммы выдают щеки - в маму пошел. Внешне могу выглядеть нормально, но щеки сразу вылезают из кадра. Поэтому надо было похудеть. Даже диета не особо пригодилась. Главная причина - постоянный стресс. Аппетит надолго пропал.
Этот сериал, повторюсь, самый тяжелый проект в моей жизни. Постоянно что-то могло сорваться и почти срывалось... Понимаете, да? Уже не говорю про финансовую составляющую.
- Если бы знали заранее, не ввязывались бы?
- Много думал об этом во время съемок, чувствовал себя слабодушным. Это такая жертва, которую до сих пор не могу оправдать сам перед собой. Я ведь и театру уделял меньше внимания, что непросто, и почти год не видел родных - сына, маму...
- Вы вместе живете?
- Практически. Соседи - квартиры расположены рядом. У нас большая и дружная семья, все праздники стараемся отмечать сообща. Мы с моим одиннадцатилетним Петей, мама, сестра Оксана с домочадцами. Она воцерковлена, соблюдает посты, регулярно поздравляет всех родных с днями ангела. Собираемся по такому случаю. Дети у Оксаны уже взрослые, двое мальчишек и девочка. Тася учится в академии танца Бориса Эйфмана, пошла по стопам мамы. Оксана ведь окончила Вагановское хореографическое училище, сейчас ведет студию, у нее уже более ста пятидесяти учеников. Участвуют в фестивалях, конкурсах...
Но я о другом начал говорить, о том, что из-за съемок в "Арсеньеве" мы стали реже видеться.
- Когда вы обычно уезжали на площадку?
- В пять часов. Затемно. Чтобы в восемь утра начать. Возвращался в одиннадцать вечера. Если несколько дней подряд снимали в "Москино", оставался ночевать в отеле на территории парка, чтобы каждый день не мотаться... А ведь были еще экспедиции в другие регионы.
- Сколько съемочных смен получилось в результате?
- Более восьмидесяти. Но это не рекорд. В "Идиоте" было сто. Но там я выступал как актер. Прекрасная безответственность! Мог думать исключительно о роли, а тут постоянно разрывался мозг, все вопросы замыкались на мне. Сначала продюсер, худрук киностудии и только потом артист, что не очень хорошо.
- В фильме снялась Алиса Фрейндлих.
- Да, уговорил сыграть в небольшом эпизоде маму Николая II, императрицу Марию Федоровну. Алиса Бруновна сказала, что не годится для роли. Мол, не похожа, не в том возрасте. Я ответил: не имеет значения!
Мы дружим. Я приехал к Алисе Бруновне, всё рассказал... Мария Федоровна практически решила судьбу Арсеньева. Его могли арестовать! Не буду раскрывать сюжетный поворот, сохраню интригу, но важен факт, что после слов императрицы драматургия жизни Арсеньева изменилась.
Благодарен Алисе Бруновне, что согласилась. Для меня было важно ее присутствие в картине.
- Вы прежде играли вместе?
- Конечно. В фильмах "На Верхней Масловке" и "Карп отмороженный".
О постоянных пересечениях и картинках из жизни
- А с Юрием Соломиным когда-нибудь пересекались на съемочной площадке?
- Были знакомы, но не работали в кадре.
- Готовы, что ваш сериал начнут сравнивать с картиной Куросавы?
- Да. Хотя это бессмысленное занятие. Прекрасный фильм, но он касался относительно маленького куска жизни Арсеньева, связанного с Дерсу. У нас гораздо больший объем.
- Когда планируете премьеру?
- В конце 2025 года. Надеюсь. Проект реализуется при поддержке телеканала "Россия-1" и платформы ОККО. Сейчас идет монтаж. Потом графика. Тоже масштабный процесс.
- Вы влезаете в детали?
- Нет, я ведь не профессионал в этом деле. Доверяю тем, кто разбирается. Мне покажут какие-то этапы, промежуточные версии, выскажу мнение. Но я точно не диктатор.
Мы с Димой Киселевым хорошо слышим друг друга. Он, честно говоря, мне очень помог. Именно как режиссер.
Снимали эпизод - похороны Дерсу. Арсеньев приезжает и узнает, что его друг убит. Лежит тело, а он кричит на тех, кто роет могилу, особенно на квартального. Найдите убийц, найдите! Мол, я подарил ружье, из-за него и убили Дерсу. Значит, ищите оружие. И хоронить, как собаку, нельзя, он человек, поймите это!
Начинается съемка. Я качу по накатанным актерским рельсам, очень темпераментно ору на людей: "Остановитесь! Не надо копать могилу! Нужно искать!"
Вдруг команда "Стоп!". Ко мне так тихонечко подходит Дима и говорит: "Женя, тебе не кажется, что Арсеньев вел бы себя иначе?" Спрашиваю: "Как, Дима?" - "Он бы подошел к квартальному и объяснил, что перед ними не собака, а человек..."
Арсеньев видел людей даже в надзирателях. Не срывал голос по праву начальника и старшего по званию, а постарался убедить, чтобы его поняли.
Для меня эта человечность Арсеньева - основная черта его характера. Поэтому и Дерсу он сразу понял. Тот показывал на птицу и говорил: "Люди". Арсеньев сначала переспрашивал: "А костер?" - "Люди". - "А река?" - "Люди. Огонь и вода тоже два сильные люди. Огонь и вода пропади - тогда всё сразу кончай". - "Ты?" - "Люди". - "Кабаны?" - "Его все равно люди, только рубашка другой".
Прелесть, правда? Эта детская непосредственность, чистота не могут не трогать, вот и у Арсеньева была такая реакция. Для меня это стало ключом к персонажу.
А Дима Киселев помог его отыскать. За что я ему очень благодарен.
- И про себя вы что-то поняли?
- Я ведь проживаю какой-то период вместе со своими героями. Примеряю, как поступил бы в тех или иных обстоятельствах. Будто немного отхожу от реальности, даже прячусь и рисую другую жизнь. Это великое чудо нашей профессии...
А про себя лично... Наверное, узнал, что Бог дает по силам. На этом проекте у меня много раз возникало ощущение: за что? Этот груз не возьму. Не выдержу.
Бесконечно так думал. Но, видите, ничего, справился, сижу, с вами разговариваю, пью чай. Живой...
Хотя временами охватывал ужас. В основном из-за финансов. Видимо, все-таки подобные проекты - не мое дело. Продюсер - это, по сути, Карабас-Барабас, который должен сидеть с калькулятором и вычеркивать из сценария лишние расходы перед тем, как пускать в производство. К примеру, посчитал и сказал: тигр - это невозможно. А я говорю: "Ну как без него? Символ тайги". И много-много таких случаев было.
- Главное, что работа завершена, и "Арсеньев" помог вам пережить непростое время.
- Согласен. Абсолютно. Работа хоть какой-то смысл придает жизни. Слава Богу, пока в кино больше не снимаюсь, буду репетировать в театре. Там спокойно, хорошо. Тихонечко-тихонечко.
- Что за постановка?
- Нашли с президентом Александринского театра режиссером Валерием Фокиным "веселую" тему. Давно хотели снова поработать вместе, долго искали материал. Остановились на "Смерти Ивана Ильича" Льва Толстого. Сделаем на Малой сцене Театра Наций. Замечательно поработать в камерном формате с большим художником!
- Уже начали репетировать?
- В апреле. В конце сезона доведем до прогонов, в сентябре, даст Бог, премьера. А там, глядишь, и "Арсеньев" будет готов к показу. А мне пока надо прийти в себя. Прошлый год был ну уж очень тяжелым...
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем