Анастас Микоян: "Осмотр пищевых предприятий я начинаю с уборной"

От Ильича до Ильича

В 2025 г. исполняется 130 лет со дня рождения Анастаса Ивановича Микояна (1895-1978), вошедшего в историю как образец советского политического долголетия. Крестьянский сын из армянской деревни Санаин уже при Ленине стал секретарем сначала Нижегородского губкома РКП(б), затем Юго-Восточного бюро ЦК¹. Почти сорок лет он был членом высшего руководства страны: в июле 1926 г. 29-летним стал кандидатом в члены партийного Политбюро, с февраля 1935-го по апрель 1966-го был членом Политбюро.

"Великий специалист по выживанию в советской политике"², активную карьеру в качестве номинального главы советского государства, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, завершил в декабре 1965 г. уже при Брежневе. Совсем не случайно появилась и шутка по поводу возможного названия микояновских мемуаров: "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича". Политическая живучесть Анастаса Ивановича отразилась и в анекдотах: "На международной конференции по мерам и измерениям советская делегация предложила ввести новую единицу устойчивости - один "микоян"". В другом анекдоте Микоян беседовал с соседом по даче: "Идет дождь, Анастас Иванович, а вы без зонтика! Как же вы дошли до нас сухой?" - "А я между струями"³.

Особо подчеркнем, что, став важной фигурой в руководстве страны в 1930-е годы и по праву считаясь членом ближайшего круга Сталина вплоть до начала 1950-х гг., Микоян не только не утратил своих позиций при Хрущеве, но и упрочил их. Участие в разоблачении культа личности, нормализации отношений с Югославией и урегулировании Карибского кризиса 1962 г., неудачная попытка предотвращения волнений в Новочеркасске и активная работа по разработке новой Конституции - таковы лишь некоторые вехи деятельности Микояна в годы "оттепели".

На их фоне этапы становления его как лидера общесоюзного масштаба в конце 1920-х - середине 1930-х гг. остаются в тени. В этой связи большой интерес представляют воспоминания Д.Б. Гиссена, сохранившиеся в РГАСПИ.

С Микояном в трех наркоматах

Давид Борисович Гиссен родился в 1901 г. в семье присяжного поверенного в Могилеве. В 1915 г. после смерти матери Давид и две его старших сестры с помощью жены Максима Горького Е.П. Пешковой, с которой Гиссены познакомились в Швейцарии в 1907 г., переехали в Москву. Давид закончил частную гимназию П.Н. Страхова и, не завершив обучения в Московском университете, начал службу в Наркомате внешней торговли, в 1925 г. преобразованном в наркомат внешней и внутренней торговли. Здесь и состоялось в 1926 г. знакомство Гиссена с Микояном.

В декабре 1930 г. Гиссен, занимавший на тот момент должность заместителя начальника транспортного управления "Союзхлеба", был арестован по делу "Союзного бюро меньшевиков" по обвинению во вредительстве. В апреле 1931 г. коллегия ОГПУ осудила его к высылке за пределы Москвы на три года⁴. Отработав несколько лет в Казахстане на строительстве ГЭС, в начале 1934 г. он при помощи Микояна вернулся в Москву. Сначала работал в главной инспекции наркомата снабжения (1934), затем в наркоматах внутренней торговли (1934-1937) и пищевой промышленности (1937).

Всю Великую Отечественную войну он провел на фронте на интендантской службе. В 1943 г. капитан Гиссен был награжден орденом Ленина, в 1944 г. подполковника Гиссена наградили орденом Отечественной войны II степени, в 1945 г. - аж двумя орденами Отечественной войны I степени⁵. Первая награда была получена в бытность на службе в Управлении продовольственного снабжения Калининского фронта, две последующие - на 2-м Украинском фронте, последняя - в должности начальника продотдела интендантского управления Забайкальского фронта. Закончил службу в 1946 г. в звании подполковника интендантской службы.

Сведения о послевоенной жизни Гиссена скудны. В 1966 г. по просьбе Микояна он написал воспоминания об их совместной работе. В феврале 1977 г. завершил воспоминания о встречах с Горьким⁶.

Рассказ Гиссена о совместной работе с Микояном представляет большой интерес для изучения экономической и социальной истории страны в 1926-1937 гг. В ходе выполнения различных поручений наркома Гиссен не только хорошо изучил методы и режим его работы, но и имел прямое отношение к решению вопросов хлебозаготовок на рубеже 1920-1930-х гг., организации коммерческой торговли в СССР и фирменных продовольственных магазинов в Москве в середине 1930-х гг., проведению художественно оформленных базаров и новогодних празднеств в Москве в 1936-1937 гг. Он стал активным участником поворота аскетичного раннебольшевистского строя к "обществу потребления", лозунгом которого стали провозглашенные Сталиным в ноябре 1935 г. на 1-м Всесоюзном совещании стахановцев слова: "Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее".

Публикуемый документ хранится в РГАСПИ в фонде А.И. Микояна (Ф. 84).

N 1. Фрагменты воспоминаний Д.Б. Гиссена о работе с А.И. Микояном

1966 г.

Тридцатилетний нарком*

1926/27 год (Наркомторг СССР)

А.И. Микоян был назначен народным комиссаром внешней и внутренней торговли СССР в августе 1926 года.

Мне пришлось докладывать новому наркому через несколько дней после его прихода в наркомат.

На повестке заседания Совнаркома стоял внесенный наркоматом вопрос о снижении накладных расходов по хлебному экспорту.

Ведавший Хлебофуражным управлением (и Государственной хлебной инспекцией) член коллегии наркомата И.Я. Вейцер⁷ был в служебной командировке на Украине по вопросам хлебозаготовительной кампании.

Нарком вызвал меня, как начальника хлебоэкспортного отдела, готовившего этот проект.

Я зашел в кабинет и представился. Нарком вышел из-за своего письменного стола, поздоровался со мной, пригласил сесть в кресло и сам сел в такое же, стоявшее напротив. Это создало сразу менее официальную обстановку.

Наркому шел 31-й год. Я был на пять лет моложе. Не учел я, что нарком по своей предыдущей работе в Северо-Кавказском крае знаком со всеми вопросами хлебозаготовок и хлебного экспорта, и стал докладывать проект с излишними подробностями.

Наркому это не понравилось, он прервал меня: "Вы мне так докладываете, как будто я ничего не знаю и ничего не понимаю!"

"Простите, Анастас Иванович, - ответил я, - но я полагал, что Вы всех этих подробностей не знаете" и стал докладывать только основное.

Анастас Иванович выслушал все очень внимательно, потом подумал и сказал: "Проект надо из Совнаркома отозвать, переработать (таким-то образом) и внести новые предложения".

"Но, Анастас Иванович, это невозможно! Все уже согласовано с Наркомфином".

"Как это невозможно! Вы слушайте, что Вам говорит нарком, и выполняйте. Завтра принесите мне на подпись новый проект. До свидания".

Распоряжение наркома было точно выполнено. Когда я принес ему на подпись новый проект, он похвалил: "Вот хорошо, совсем другое дело".

Как Микоян часы потерял

Через несколько месяцев в одно из воскресений был организован субботник работников наркомата по разгрузке вагонов, прибывших в Москву.

Все мы были очень удивлены, когда увидели, что нарком тоже пришел на субботник.

Мы шли пешком от Варварки до Верхне-Красносельской улицы. Во главе колонны шел нарком.

На товарной станции нам отвели для разгрузки четыре вагона дров. Мы разбились на четыре группы, каждая должна была разгрузить один вагон.

В моей группе, как и в остальных, дело шло ужасно медленно. Каждый из нас брал в вагоне охапку дров, бежал с ней к месту укладки, потом опять в вагон и т.д. На совершение этих рейсов терялось много времени. Я перестроил свою группу, поставил две цепочки людей от вагона до места укладки. Люди теперь не двигались с места, а только передавали друг другу поленья. Дело у нас пошло быстро.

А.И. Микоян работал в соседней группе и увидел нашу рационализацию. Она ему понравилась. Он подозвал меня: "Командуйте всеми - у Вас хорошо получается".

Действительно, мы довольно быстро закончили разгрузку всех четырех вагонов.

Нарком работал очень усердно. Когда закончили работу, оказалось, что он потерял свои часы. Они были найдены в снегу и возвращены наркому.

[...]

"Чистая уборная - значит, директор хороший"

1929/30 год (Наркомторг СССР)

К хлебозаготовительной кампании 1929/30 года сменилось руководство Хлебофуражным управлением. Нарком торговли Украины М.А. Чернов⁸ был назначен членом коллегии Наркомторга Союза и начальником Хлебофуражного управления, а И.Я. Вейцер был назначен на его место наркомом торговли Украины.

Мы в Хлебофуражном управлении стремились разгадать причину этого перемещения. Подлинной причины мы не знали, и знать не могли. Но склонялись мы к тому, что Москва хотела иметь на Украине такого человека, через которого было бы легче осуществлять права общесоюзного наркомата. Вейцер для этого был более подходящим.

С прибытием Чернова большинство работников управления вздохнуло. Он был земляком Фрунзе и Фурманова, немного "окал"⁹. Это был милейший человек, хотя и несколько угрюмый, с большим государственным размахом, спокойный, выдержанный. В методах работы он был сплошной противоположностью Вейцеру. Мелочами он не интересовался, предоставлял решать их своим помощникам, даже ругал, если к нему обращались с какими-нибудь мелкими вопросами. Зато основные вопросы он решал во всей их глубине с полным и ясным пониманием складывавшейся политической обстановки. Он доверял людям и не загромождал себя чрезмерным контролем и опекой. Поэтому и времени у него было больше. В свободное время он писал много статей и брошюр, которым придавал больше значения, чем циркулярам.

Аппарату пришлось после прихода Чернова перестраивать свою работу. Теперь надо было работать без указки, надо было думать самому.

В июле я был командирован с членом коллегии НКПС И.Н. Мироновым¹⁰ в интересную поездку по вопросам подготовки железных дорог к хлебным перевозкам 1929/30 года. Маршрут у нас был такой: Москва - Самара - Ташкент - Красноводск - Баку - Ростов н/Д - Москва. Однако уже после Оренбурга я получил телеграмму от М.А. Чернова, в которой предлагалось немедленно возвратиться в Москву, вызывает нарком.

В Москве меня принял А.И. Микоян:

- Я выезжаю на Украину по вопросам хлебной кампании. Вы поедете со мной. Я видел, что Вы хорошо печатаете на машинке, так что стенографистку с собой брать не буду. Приготовьтесь.

В назначенный час я был в вагоне на Курском вокзале. Прибыл нарком, затем А.М. Фушман¹¹ - зам. председателя Текстильсиндиката.

На следующий день поздно вечером прибыли в Харьков. В вагон зашел теперь уже нарком торговли Украины И.Я. Вейцер. А.И. Микоян дал ему ряд указаний. В самый последний момент, когда поезд уже должен был тронуться, и Вейцер выходил из вагона, нарком сказал мне, чтобы я остался на один день в Харькове и проверил выполнение Вейцером данных указаний, после чего выехал бы в Полтаву, где я его догоню. Я схватил пальто и на ходу выскочил из поезда.

В машине Вейцер решил проявить обо мне заботу.

- Как же Вас устроить? В гостиницах так поздно уже ни одного места нет.

- Не беспокойтесь, Израиль Яковлевич, я прекрасно могу переночевать на любом диване в наркомате.

- Нет, неудобно. Заедем в наркомат, мне надо подписать бумаги, а потом поедем ко мне.

Вейцер подписывал бумаги целых два часа. Потом поехали. Мне приходилось бывать на квартире у Вейцера в Москве в дни его болезни, когда нужно было подписывать срочные бумаги. Он жил в маленьком номере гостиницы "Метрополь". Полное отсутствие порядка, чистоты и уюта. Поэтому меня очень интересовало, как теперь живет украинский нарком.

Квартира была в новом доме, трехкомнатная. Стояла новая стандартная для того времени мебель, но только самая необходимая: в столовой обеденный стол и один стул, в спальне - кровать, тумбочка и шкаф, в кабинете - небольшой письменный столик и тоже один стул. Квартира была чистая, но производила впечатление совершенно нежилой.

- Где же я Вас положу? У меня нет ни дивана, ни одеяла, ни подушки.

Я сказал, что лягу в кабинете на полу и улегся там на свое пальто, положив кулак под голову.

Проходит несколько минут, открывается дверь, и на меня летит подушка, брошенная Вейцером.

- Возьмите.

Где он ее взял? Наверное, отдал свою единственную.

Утром, конечно, не позавтракав, поехали в наркомат, а вечером по окончании дел я уехал в Полтаву.

А.И. Микоян рассмотрел в Полтаве хлебозаготовительные дела накануне моего приезда. В день моего приезда он осматривал Полтавский мясокомбинат, часть которого еще строилась. Руководство мясокомбината после доклада о делах пригласило наркома осмотреть цеха. Но Анастас Иванович просил сначала показать ему бытовки и санузлы. Вечером он мне объяснил: "Я всегда с этого начинаю осмотр пищевых предприятий. Сразу видно - хорошая, чистая уборная - значит, директор хороший, грязная - значит, директор никуда не годится".

На следующий день мы были уже в Днепропетровске. Здесь А.И. Микоян провел совещание с областными организациями и хлебозаготовителями. В Днепропетровске наркому доложили, что в поезде (в соседнем с вагоном наркома) арестована группа армян, которая должна была организовать покушение на него.

"Не пойду спать, пока не выиграю"

Режим дня у Анастаса Ивановича был такой: он ложился поздно, часа в 3-4 ночи, вставал часов в 11. Поскольку поезд прибывал ежедневно в следующий пункт назначения обычно рано, часов в 8-9 утра, нарком требовал, чтобы я ехал сразу в город, предварительно разбирался в ходе хлебозаготовок, возвращался в вагон и докладывал ему все материалы, после чего нарком, будучи уже в курсе дела, принимал местных руководителей и уезжал с ними в город.

В Запорожье к приходу поезда на вокзале собрались все местные власти во главе с секретарем окружкома т. Иксом¹². Мне пришлось их разочаровать, что видеть наркома они смогут только часа через три.

Когда мы вернулись из города, нарком уже встал, я ему быстро все доложил, после чего он вышел в салон и беседовал с местными работниками.

Днем между рядом совещаний и бесед нарком осматривал строительство Днепрогэса.

Дела в Запорожье закончились поздно, после двенадцати. Я очень устал и пошел в купе спать. Но не тут-то было! Анастас Иванович был очень радушным и хлебосольным хозяином. Он пришел в купе, потребовал, чтобы я встал и пошел ужинать. "Идите ужинать, без Вас за стол не сядем". Пришлось одеться и идти. Но ужином дело не кончилось, после ужина начались шахматы.

Анастас Иванович любил играть в шахматы и играл только в наступательном стиле. Большей частью я выигрывал у него. "Не пойду спать, пока не выиграю". Это было тяжелой угрозой, ибо время приближалось обычно к четырем часам утра. [...]

Любитель быстрой езды

К ночи вернулись в вагон, прицепились к поезду и вернулись в Запорожье, где наркома ждал специальный пароход для поездки по Днепру. А.М. Фушман вернулся из Запорожья в Москву. Дальнейший путь мы совершили с наркомом вдвоем.

Первой остановкой по Днепру была Большая Лепетиха. С борта парохода было видно большое скопление подвод в ожидании сдачи хлеба.

Хотя нарком никого не предупреждал о своем приезде, все же на пристани оказалось все местное руководство. Очевидно, оно было предупреждено из Запорожья. Нарком отправился к элеватору, беседовал с крестьянами, с работниками элеватора, давал указания, как сократить время простоя хлебосдатчиков на элеваторе.

Когда дела на элеваторе уже подходили к концу, нарком подозвал меня и поручил позвонить на пристань, чтобы капитан готовил пароход к отплытию.

Я пошел в райисполком, чтобы позвонить, но тут случилось непредвиденное. Только я открыл дверь и перешагнул через порог, как стоявший в подъезде милиционер, приняв меня за наркома, начал отдавать мне рапорт. Я ему доказывал, что я не нарком, но ничего не помогало. Стоя навытяжку, он продолжал свою заученную речь. Очевидно, его хорошо подготовили. Мне ничего не оставалось, как сдаться и слушать его.

В разгар этого спектакля открылась дверь, и вошел нарком. Я воспользовался этим и убежал к телефону.

Вечером на пароходе во время ужина Анастас Иванович воспользовался случаем подтрунить надо мной: "Ну как, хорошо за наркома рапорт принимать?"

Следующей остановкой была Каховка, а последней водным путем - Херсон. Путь от Херсона до Николаева и далее до Одессы нарком совершил на автомашине. Во всех этих городах проводилась аналогичная работа по хлебозаготовкам.

В Одессе нарком выразил желание осмотреть Тарасо-Шевченковскую машинно-тракторную станцию - первую МТС в Советском Союзе¹³. Мы выехали на открытом "Бюике" с поднятым тентом - автомашине Одесского облисполкома. Председатель облисполкома А.Л. Трилисский¹⁴ сопровождал наркома в этой поездке. Нарком сел рядом с шофером, Трилисский и я - сзади. Нарком разговорился с шофером. Оказалось, что шофер был классным гонщиком-мотоциклистом и на гонках в Париже занял второе место. Узнав это, нарком, любитель быстрой езды, стал требовать прибавку скорости. Стрелка стала показывать 80-90-100-110 и дошла до 115 километров. Ехали мы по проселочной степной дороге. На этой большой скорости пришлось пересечь еле заметную канавку. Передние колеса проехали нормально, а мы, сидевшие на заднем сиденье, были подброшены кверху и крепко ударились головами о деревянную перекладину тента. Нарком дал указание сбавить скорость.

С хозяйством МТС нарком знакомился очень внимательно и подробно. Чем-то обещал помочь из Москвы, при этом велел мне записать и проверить выполнение. "Учтите, - сказал он мне, - нарком не может не выполнять своих обещаний".

[...]

Микоян своих не бросает

1934-ый год (Наркомснаб СССР)

[...]

Осенью 1933 года мне довелось быть в командировке в Москве. Нарком меня сразу принял и оказал мне очень радушный прием. Я хотел рассказать наркому обо всем пережитом, но он мне сказал: "Ничего об этом не говорите, все знаю". Говорили о другом. Потом нарком сказал, что скоро вызовет меня на работу в Москву (с 1931 по 1934 г.г. Гиссен был сослан в Казахстан - Ред.).

Действительно, в январе 1934 года мне сообщили на строительстве, что А.И. Микоян вызывает меня в Москву.

[...]

Было решено, что для того, чтобы лучше войти в курс работы наркомата, я буду пока работать старшим инспектором в Главной инспекции наркома.

Это был период развертывания коммерческой торговли, которая осуществлялась наряду со снабжением по карточкам.

Через две недели после начала моей работы нарком командировал меня в Свердловскую область для обследования состояния выпечки и свободной продажи хлеба. Я объехал города Свердловск, Н[ижний] Тагил, Березники, Соликамск, Алапаевск.

По возвращении подробно доложил наркому о положении этого дела на Урале.

[...]

Первые художественно оформленные базары

1934-1937 годы (Наркомвнуторг СССР)

[...]

После женитьбы И.Я. Вейцера на Наталье Ильиничне Сац¹⁵ на меня навалились новые дела.

Н.И. Сац была тогда директором Центрального детского театра. Надо полагать, что не без ее влияния Наркомвнуторг СССР приступил к проведению в Москве - впервые - художественно оформленных базаров с рядом мероприятий для детей.

Первый такой базар был оформлен к XIX-ой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции на площади Маяковского. Оформление на тему "Башня изобилия" было выполнено по эскизу тогда еще мало известного художника В.Ф. Рындина¹⁶. Базар имел успех.

Это дало основание организовать через несколько недель новогодний базар на Манежной площади уже в более широких масштабах.

И.Я. Вейцер направил меня и В.Ф. Рындина показать эскиз елки секретарю МК¹⁷ Н.С. Хрущеву. Посмотрев эскиз, Хрущев спросил: "А зачем надо делать так сложно - искусственную елку? Не проще ли срубить в лесу высокую ель и поставить ее на площади!" Рындин до того возмутился, что начал сворачивать эскиз и заявил Хрущеву: "Как хотите, но получится уродство, и мне здесь делать нечего". Рындин повернулся и собрался уходить. Мне с трудом удалось его задержать. Хрущев сдался.

Елка имела громадный успех и в продолжение всех школьных каникул привлекала на Манежную площадь уйму народа.

Однажды вечером посмотреть новогодний базар прибыл А.И. Микоян. Он пришел на Манежную площадь пешком из Кремля в сопровождении нескольких человек охраны и осмотрел все сооружения и торговые предприятия.

В марте 1937 г. началась подготовка к оформлению базара к майским праздникам. На этот раз базар намечался на Театральной площади. И.Я. Вейцер был в это время на отдыхе в подмосковном санатории. Но он вызвал замнаркома З.С. Болотина¹⁸ и меня, чтобы доложить ему эскиз оформления базара (также работы В.Ф. Рындина).

Так как я по целому ряду причин категорически отказывался от дальнейшего участия в оформлении базаров, а Вейцер настаивал, то я решил отделаться от этого дела другим способом - надо было заболеть. Было 4-е апреля, снег еще лежал. Пока Болотин докладывал Вейцеру другие дела, я без пальто улегся прямо на снег, считая, что воспаление легких мне будет обеспечено. Так я пролежал на снегу минут тридцать. Больше не удалось, так как меня нашла Н.И. Сац и загнала в дом. Вейцер эскиз утвердил, меня не освободил, а я не только не заболел воспалением легких, но даже ни разу не чихнул.

Начали готовить все конструкции. Когда все в основном уже было готово, поступило распоряжение провести базар не на Театральной площади, ибо там во время парада должны были стоять казачьи части, а на площади Маяковского. Это предвещало катастрофу, ибо то, что годилось в масштабе одной площади, не годилось для установки на значительно меньшей площади. Никакие уговоры не помогли, и нас заставили оформлять площадь Маяковского.

Результаты были весьма плачевны. Народу пришло на площадь очень много, нагрузка на уменьшенные деревянные трибуны была намного превышена, к тому же по недосмотру строителей попал один сухостойный брус, и одна часть трибун опустилась. Произошла паника, давка. Прибыли кареты скорой площади, милиция. Жертв не было. Только одна женщина повредила ногу и была отправлена в больницу. Началось следствие, допросы и т.п.

Общественность Наркомвнуторга наседала на наркома, требовала жертвы, т.е. моего наказания.

И.Я. Вейцер в этом деле проявил высокую порядочность. Он меня вызвал: "Я Вас должен освободить, понимаете, - должен. Я знаю, что все, что случилось, к Вам лично никакого отношения не имеет, но от меня этого требуют. Я говорил с А.И. Микояном, зайдите к нему, он Вас ждет, будете работать в Наркомпишепроме".

В июне 1937 года я вернулся в родной дом на Варварке.

Образцовые магазины

1937-ой год (Наркомпищепром СССР)

А.И. Микоян меня принял и назначил в торгово-сбытовой отдел Наркомпищепрома.

После поездки в Америку и в связи с отменой карточной системы¹⁹ Анастас Иванович много занимался вопросами организации фирменной торговли пищевой промышленности.

В частности, А.И. Микоян уделял много внимания торговле диетическими продуктами, которую он возложил на Главхлеб. В январе 1937 года был открыт первый диетический магазин на Арбате.

Мне пришлось много заниматься этим магазином и его ассортиментом. Дело тогда было поставлено на научной основе. А.И. Микоян организовал Ученый совет, к участию в котором были привлечены виднейшие деятели науки того периода профессора М.И. Певзнер, Н.К. Мюллер, Г.Н. Сперанский, О.П. Молчанова²⁰ и другие. Ученый совет рекомендовал, какие продукты и с какими компонентами необходимы, а пищевая промышленность - после утверждения наркома - разрабатывала рецептуры и выпускала требуемые изделия.

Торгово-сбытовой отдел оказывал содействие и помощь и другим видам фирменной торговли, были открыты магазин-кафетерий "Мясо" на проезде Серова, магазин "Форель" на улице Горького, ряд магазинов "Хлеб". Это были образцово-показательные торговые предприятия.

В ноябре 1937 года закончилась моя работа в центральном аппарате Наркомпищепрома под руководством А.И. Микояна.

РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 3. Д. 349. Л. 59–64. Подлинник. Машинописный текст.

* Подзаголовки даны редакцией.

• _{1. В 1924-1926 гг. Микоян возглавлял парторганизацию Юго-Восточной области (в октябре 1924 г. преобразована в Северо-Кавказский край), затем был вызван в Москву и последовательно возглавлял наркомат внешней и внутренней торговли СССР (1926-1930), наркомат снабжения (1930-1934), наркомат пищевой промышленности (1934-1938), наркомат (с 1946 г. министерство) внешней торговли (1938-1949), министерство торговли (1953-1955). Был зампредом Совнаркома / Совета министров СССР (1937-1955), первым зампредом Совмина (1955-1964). Входил в Государственный комитет обороны СССР (1942-1945).}
• _{2. Фицпатрик Ш. О команде Сталина: годы опасной жизни в советской политике. М., 2021. С. 60.}
• _{3. Мельниченко М. Советский анекдот (Указатель сюжетов). М., 2014. С. 336.}
• _{4. Меньшевистский процесс 1931 года. Сб. документов. В 2-х кн. Кн. 1. М., 1999. С. 159-162.}
• _{5. URL: https://podvignaroda.ru/?#id=12104386&tab=navDetailDocument; https://podvignaroda.ru/?#id=35165747&tab=navDetailManAward; https://podvignaroda.ru/?#id=44365950&tab=navDetailManAward; https://podvignaroda.ru/?#id=29800571&tab=navDetailManAward (дата обращения: 20.12.2024).}
• _{6. Гиссен Д.Б. Воспоминания о юности Максима и встречах с А.М. Горьким // Наше наследие. 2018. N 125. С. 52-61.}
• _{7. Вейцер Израиль Яковлевич (1889-1938) - нарком торговли УССР (1929-1930), замнаркома внешней торговли СССР (1930-1934), нарком внутренней торговли СССР (1934-1937). Репрессирован.}
• _{8. Чернов Михаил Александрович (1891-1938) - нарком внутренней торговли УССР (1925-1928), замнаркома снабжения СССР (1930-1932), нарком земледелия СССР (1934-1937). Репрессирован.}
• _{9. М.А. Чернов действительно был земляком (оба - уроженцы Костромской губернии) и другом Д.А. Фурманова. М.В. Фрунзе же родился в Пишпеке (ныне Бишкек), но в начале ХХ в. занимался революционной деятельностью в Иваново-Вознесенске, где и познакомился с Черновым.}
• _{10. Миронов Иван Никитич (1893-1937) - с 1928 г. - член коллегии наркомата путей сообщения. 1-й заместитель наркома путей сообщения (1931-1933), начальник Пермской железной дороги (1933-1935), начальник Томской ж. д. (1935-1936). Репрессирован.}
• _{11. Фушман Аркадий Моисеевич (1889-1936) - член коллегии наркомата рабоче-крестьянской инспекции (1928-1929), заместитель председателя ВСНХ (1931-1932), затем работал в наркоматах легкой и тяжелой промышленности. Погиб в железнодорожной катастрофе.}
• _{12. Икс Михаил Самойлович (1887-1937) - ответственный секретарь Запорожского окружкома КП(б)У (1928-1929), затем работал в аппарате ЦК ВКП(б), Уральском обкоме и Дальневосточном крайкоме ВКП(б). Репрессирован.}
• _{13. Тарасо-Шевченковская (Шевченковская) МТС возникла в 1928 г. на базе тракторных колонн, образованных годом ранее в совхозе им. Шевченко (Березовский район Одесской области).}
• _{14. Трилисский Алексей Лукич (1892-1937) - председатель исполкома Одесского окружного совета (1927-1928), нарком земледелия УССР (1932), председатель Винницкого облисполкома (1932-1937). Репрессирован.}
• _{15. Сац Наталья Ильинична (1903-1993) - народная артистка СССР (1975), Герой Социалистического Труда (1983). В 1936 г. вышла замуж за И.Я. Вейцера. В 1937-1942 гг. репрессирована, после освобождения до 1958 г. жила и работала в Алма-Ате.}
• _{16. Рындин Вадим Федорович (1902-1974) - известный советский театральный художник. Народный художник СССР (1962).}
• _{17. Московского горкома ВКП(б).}
• _{18. Болотин Захар Самуилович (1895-1937) - замнаркома внутренней торговли СССР (1934-1937). Репрессирован.}
• _{19. Карточная система была отменена в СССР в 1935 г., поездка А.И. Микояна в США для изучения опыта пищевой промышленности состоялась в 1936 г.}
• _{20. Певзнер Мануил Исаакович (1872-1952) - ученый-терапевт, один из организаторов Института питания Наркомздрава СССР; Мюллер Николай Карлович (1879-1963) - ученый, автор работ о правильном питании; Сперанский Георгий Несторович (1873-1969) - педиатр, основатель первого Дома грудного ребенка в Москве; Молчанова Ольга Павловна (1886-1975) - врач и биолог, автор работ о гигиене питания.}