Судьба Шульгина

Василий Витальевич Шульгин прожил такую яркую и противоречивую жизнь, что на него можно навесить какие угодно ярлыки. Депутат трех царских Дум, лично принимавший отречение от престола Николая II в 1917-м, ярый антисоветчик-эмигрант, тайно посетивший СССР ради антибольшевистского переворота (как потом стало ясно - под колпаком советских спецслужб) и написавший позднее неожиданно комплиментарную книгу об СССР...

И это еще не все: Шульгин приветствовал приход к власти Гитлера и отшатнулся от него, тем не менее в 1947 был задержан в Югославии и этапирован в Москву, где приговорен к 25 годам заключения. В 1956-м, благодаря хрущевской оттепели в 80-летнем возрасте амнистирован, поселен во Владимирской области... Там он много ездил по округе, встречался с населением и в "Открытом письме к русским эмигрантам", опубликованном в виде брошюры в 1961 г., признал: "Мне кажется невозможным оставаться на старых рельсах. Надо признать, что наш поезд сошел с пути, поскольку мы призывали свергать Советскую власть. Свергать Советскую власть не надо. Она есть один из устоев мира. И этим все сказано".

Конечно, такой "кадр" не мог не быть использован КГБ. Там посчитали, что известный в эмигрантских кругах человек с открыто выраженной просоветской позицией мог послужить компетентным органам в борьбе с антисоветской агитацией. И было решено создать разоблачающий фильм с его участием.

Сценарий по заданию КГБ

Сценаристом стал Владимир Владимиров, до недавних пор называвшийся Владимиром Вайнштоком. Именно он успел еще в 1930-е гг. снять несколько запоминающихся картин: "Дети капитана Гранта", "Остров сокровищ" (1937), "Юность командиров". Потом стал директором "Мосфильма". После войны Вайншток-Владимиров превратился в журналиста и сценариста, познакомился с В.В. Шульгиным.

Почему сценарист проявил интерес к старому деятелю белой эмиграции? Вайншток был тесно связан с компетентными органами. В частности, об этом писал Валерий Головской, лично общавшийся с ним. "Шульгин был нужен, чтобы его устами разоблачить царизм, Белую армию, русскую эмиграцию, Антанту... Именно поэтому... было дано согласие на документальный характер фильма, на участие самого Шульгина как активного действующего лица"¹.

30 октября 1962 г. Вайншток провел ряд бесед с Шульгиным и заключил договор с киностудией "Ленфильм" на написание сценария под названием "Дни". Оно восходило к одноименным мемуарам Василия Витальевича, впервые увидевшим свет в 1920 году.

В поисках компромисса

Работая над сценарием, Владимир Вайншток неоднократно советовался с Шульгиным. Текст был готов спустя год, осенью 1963-го. Режиссером картины стал убежденный коммунист Фридрих Эрмлер. За его плечами такие фильмы, как "Она защищает Родину", "Великий перелом", "Великий гражданин".

Сценарий предполагал съемку в исторических местах событий 1917 года. Директор "Ленфильма" И. Н. Киселев, понимая, как непросто везти старого человека в Ленинград, летом 1963 г. сообщил в Комитет по кинематографии об особенностях исполнителя главной роли в картине: "Его физическое состояние потребует организации специального бытового режима, постоянного медицинского наблюдения; он будет нуждаться в сопровождающем (его жене) и обеспечении нормального проживания в гостинице в условиях, близких для его домашней жизни"².

А Шульгин, приехав в Ленинград, прочел сценарий и... отказался работать. Он потребовал от авторов фильма внимательного прочтения своих сочинений, таких как книги "Дни", "1920 год", "Три столицы". Под "чутким руководством" 85-летнего свидетеля истории сценарий перерабатывался в номере гостиницы "Европейская". До позднего вечера шли споры, которые прекращались на ночь, чтобы продолжиться утром....

Позднее Шульгин в одном из писем к Эрмлеру признавался, что им было трудно работать из-за разных идейных убеждений. Все-таки один - старый белоэмигрант, другой - старый коммунист... Однако старый монархист понял всю суть замысла фильма и, вероятно, в какой-то степени разделял его. Он писал Эрмлеру:

"Разномыслие русских граждан по самым важным вопросам - государственным и социальным, привело к гражданской войне очень жестокой. Но прошло сорок лет. Над миром встала проблема до такой степени страшная, что перед ней померкли все ужасы гражданских и негражданских войн. Дело идет, коротко говоря, о том, чтобы уберечь род людской от самоистребления в термоядерной войне"³.

Строптивость главного героя

Итак, Василий Шульгин - исполнитель главной роли, должен был предстать перед советским зрителем шестидесятых и рассказать о событиях, свидетелем которых был почти полвека назад, пройтись по тем местам, в которых когда-то свершились исторические события.

Съемки картины в целом прошли без потрясений. В сущности, внешне не было ничего сложного в том, чтобы пройтись вместе с Шульгиным по знаковым местам - среди них оказались Таврический дворец, вагон поезда, в котором отрекся от престола Николай Второй (разумеется, в декорации), улицы Ленинграда, наконец, Дворец съездов в Москве - и отснять диалоги на камеру. Другое дело, что Шульгину долго не могли подыскать собеседника.

Эрмлер поначалу хотел найти такого же, как Шульгин, старого большевика, энергичного и волевого, чтобы в кадре было два лица из истории, но это не удалось: почти все свидетели 1917 года с большевистской стороны, годившиеся для подобной роли, к тому моменту времени были на том свете. Говорят, что Эрмлер уже сам хотел встать в кадр и даже отснял несколько эпизодов с собственным участием. Тем не менее он признавал, что лучше всего взять профессионального артиста, которому не придется постоянно бегать по разные стороны камеры.

На роль "Историка", который с советских позиций должен был "опровергать" Шульгина, пробовались самые разные театральные артисты. Выбор пал на Сергея Свистунова, артиста Малого драматического театра Ленинграда. И хотя Свистунов не был современником революционных событий, зато был участником Великой Отечественной войны. Роль в этом фильме стала самым значимым достижением в его кинокарьере.

Возникали трудности и иного характера. "Дед" - а именно так Шульгин нередко подписывался в письмах к Эрмлеру - и по ходу съемок пытался перекроить сценарий на свой лад, все время стремясь приблизить его к своей книге "Дни", в которой рассказывалось и о событиях 1917 года.

Но ведь процесс контролировался редакторами киностудии "Ленфильм", а они ни в коем случае не могли допустить "перетягивания одеяла" с идейного коммуниста-историка, роль которого играл Свистунов, на бывшего контрреволюционера.

Для подстраховки придумали такой финал картины: Шульгин, посещая московский Дворец съездов будто бы в связи с XXI съездом КПСС, встречается со старым большевиком Федором Николаевичем Петровым, в годы Гражданской войны партизанившим в тылу адмирала Колчака. Встреча эта должна была символизировать столкновение двух начал - советского и антисоветского, торжество первого и провал второго.

Поправки, переделки...

21 марта 1964 г. на "Ленфильме" состоялся просмотр отснятого материала. Поехавший в Ленинград от Кинокомитета СССР И. Бакуринский потом с горечью констатировал: "Историк" теряется рядом с "непридуманным Шульгиным". Его реплики "отдают некой нарочитостью и заданностью", он становится следователем, ведущим, хотя и вежливо и тактично, но - допрос"⁴.

Смутило и другое: "Есть ряд кадров, где Шульгин, впадая в сентиментальный тон, вспоминает о "благородстве" царской фамилии, о миролюбии Николая II или же оценивает со своих позиций расстрел Николая и царской семьи..."⁵.

Монтаж фильма доставил много хлопот Эрмлеру. В одном из писем к Василию Витальевичу он честно сказал: "Картина идет 1 час 43 минуты!!! Ужас! Не усыпить бы зрителя? Тогда он, зритель, проклянет нас. Вот и мучаюсь, что сократить, как сократить, чтобы не выплеснуть и ребятенка с водой. Уверяю вас, я осторожен как аптекарь"⁶.

В декабре 1964 г. фильм показали в ЦК КПСС. И возник ряд вопросов...

В 1965 г. фильм пошел на доработку. Финал картины переделали: теперь Шульгин никак не связан со съездом партии. Их встреча с Петровым происходит на обычном вечере во Дворце съездов: "Фильм завершается проходом Шульгина в совершенно пустом фойе, его одиночество символизирует полный крах дела всей его жизни"⁷.

Сцены в кабинете "Историка", где шел спор о судьбах представителей белой эмиграции за границей, которые оказались по разные стороны политических баррикад - в том числе и после объявления Гитлером войны против СССР, - подверглись переработке. Реплики "историка" Свистунова усилили идеологическими красками. Порезали и реплики Шульгина, в частности, его положительную характеристику последнего императора России, который обладал "добродетелями личного порядка".

Закрытые показы

В июне 1965 г. прошел показ картины в московском Доме кино. Эрмлер с удовлетворением писал о нем Шульгину: "Зал был переполнен. Смотрели с огромным вниманием, реакция зала была исключительная. Четыре раза аплодировали... почти таинственная тишина. Боялись пропустить слова, вздохи, междометия"⁸. После просмотра к режиссеру подходили, говоря о Шульгине: "Вы открыли новый талант".

Сам же "Дед" беспокоился о том, выйдет ли фильм на большой экран. Шульгин питал надежду, что режиссер-постановщик не даст в обиду его, "юную звезду экрана". 29 ноября, наконец, состоялась премьера. 8 декабря Василий Витальевич, узнав, что фильм скоро будет во Владимире, с нетерпением ждал отзывов, замечая: "Мы старались лить на огонь прошлого не керосин, а утоляющую и угашающую, но живую воду. Если это удалось хотя бы отчасти, то цель достигается"⁹.

Большая прокатная судьба фильма "Перед судом истории" не сложилась. Это было связано с предложением Кинокомитета СССР, направленным в ЦК КПСС:

"...учитывая ее специфический характер, считали бы возможным напечатать ее ограниченным тиражом и организовать ее показ советским зрителям преимущественно в закрытых аудиториях", в то же время организовав коммерческий и общественный прокат за границей "по существующим каналам"¹⁰.

Конечно, это совпадало с интересами КГБ, который стремился воздействовать на русскую эмиграцию. Шульгин же был расстроен тем, что так и не посмотрел картину во Владимире. В марте 1966 г. он писал Эрмлеру: "Мне объяснили, что фильм был здесь, и даже, может быть, еще здесь, но "снят" с экрана"¹¹. По его словам, местные власти имели полное усмотрение, показывать этот фильм или нет. Но с надеждой, что фильм когда-то дойдет до зрителя, он продолжал: "Все это суть судилище человеческое. Но есть еще Суд Божий. Я верую, что он будет к нам милостив, и в этих настроениях хотелось бы дожить свою долгую жизнь"¹².

Противоречивые отклики

Рядовые зрители по-разному восприняли новую кинокартину. Один зритель из Перми писал Эрмлеру: "...было обидно, что молодежь сбегала с демонстрации этого фильма. Не поняли, не могли понять всей его значимости"¹³. Другой с сожалением констатировал творческую неудачу актера Свистунова: "...фигура "Историка" в некоторых местах весьма ходульна. Он говорит лозунгами, а лучше бы молчал"¹⁴.

Еще одна зрительница, напротив, писала режиссеру, как молодым людям понравилась картина. Она стала свидетелем сцены, как юноша и девушка, которые вышли из кино после фильма, заговорили, и она сказала ему про Шульгина: "Хороший старик, не нашей он веры, но хотела бы я, чтобы ты был на него хоть немного похож!"¹⁵.

В Кинокомитете СССР осторожно посмотрели на фильм, признав почти единодушно неудачной игру актера в роли "Историка", который как раз-таки отстаивал правильную идеологическую позицию. Живой свидетель русской революции оказался сильнее надуманного оппонента. Тем не менее, судя по всему, фильм сыграл свою идеологическую роль в глазах компетентных органов. 30 июня 1966 г. решением председателя Кинокомитета А. В. Романова картине была присуждена первая группа по оплате¹⁶.

Судьбы творцов сложились по-разному. Ф. Н. Петров, старый большевик, в финале фильма оппонировавший Шульгину, умер в 1973 году в возрасте 96 лет. На 2 года дольше его прожил сам Василий Витальевич, ушедший из жизни в 1976 г. Владимир Вайншток скончался в 1978-м.

Но раньше всех ушел из жизни создатель картины Фридрих Эрмлер: его не стало летом 1967 года. Узнав о смерти режиссера, Шульгин с супругой направил трогательную телеграмму его вдове Вере Бакун: "В совместной работе оценили и полюбили его. Он говорил, картина "Дни" - моя лебединая песня. Увы, он угадал. Поняли мы также глубокое его чувство к вам. Такая любовь сильнее смерти"¹⁷.

И все же "Перед судом истории" - не просто фильм. Какими бы ни были взаимоотношения его создателей и прокатная судьба картины, зритель получил самое главное: свидетельство живой истории - человека, которого можно послушать и окунуться в далекую эпоху русской революции, ощутив себя сопричастным к историческим событиям.

Василий Шульгин был не последним камео

Знаменитые поэты, певцы и актеры, сыгравшие себя

В истории нашего кино известные люди, особенно из области культуры и искусства, не раз снимались в роли самих себя. Правда, чаще всего - в эпизодах. Так, в культовом фильме "Мне двадцать лет" (в другой редакции под названием "Застава Ильича") Марлена Хуциева о поколении "шестидесятников", который вышел в середине 60-х, появилась целая плеяда популярных литераторов. Герои фильма, Сергей и Аня, оказались на поэтическом вечере в Политехническом музее, где на сцену выходили Евгений Евтушенко, Римма Казакова, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский. Позднее Булат Окуджава вспоминал, что Марлен Хуциев настолько был увлечен съемочным процессом, так хотел сделать эту сцену кульминацией второй серии кинофильма, что снимал ее пять дней подряд по 8 часов! Публика была живая, настоящая, каждый день она менялась - на эти вечера продавались билеты...

Еще одного поэта можно увидеть в картине "Москва слезам не верит" Владимира Меньшова. По сюжету в начале 1-й серии фильма главные героини проходят мимо памятника Владимиру Маяковскому в центре Москвы. Под ним в окружении толпы стоит мужчина в светло-серой куртке, который декламирует стихи. Он читает "Параболическую балладу" своего авторства. Время, показанное в фильме, - конец 50-х, и тогда будущий лауреат Государственной премии СССР поэт Андрей Вознесенский действительно мало кому был известен. В том же фильме по фестивальной лестнице поднимались Леонид Харитонов, Георгий Юматов и Татьяна Конюхова, а "начинающий артист" Иннокентий Смоктуновский ждал заветного пропуска.

В кинематографе появлялись и звезды советской эстрады. Так, Эдита Пьеха с ее характерным акцентом сыграла роль "французской звезды", под машину которой чуть не попал по глупости главный герой комедийного фильма "Неисправимый лгун" Виллена Азарова, сыгранный Георгием Вициным. После премьеры все женщины гадали, откуда у Пьехи такое красивое желтое платье. Оказалось, что она привезла его незадолго до съемок картины именно из Франции.

Иосиф Кобзон появился в эпизоде драмы Татьяны Лиозновой "Мы, нижеподписавшиеся". Герой Леонида Куравлева случайно сталкивается с певцом в поезде, тот спрашивает, где находится вагон-ресторан, а ему в ответ - строчки из его знаменитой песни.... Говорят, что Лиознова была благодарна Кобзону за исполнение заглавной темы "Не думай о секундах свысока" в сериале "Семнадцать мгновений весны" и подарила ему небольшой эпизод в этом фильме.

Есть еще немало примеров, когда в разных фильмах, снятых в перестроечный период, рок- и поп-звезды играли самих себя: Виктор Цой, Вячеслав Бутусов, Ирина Салтыкова...

• _{1. Головской В. Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х. М., 2004. С. 57.}
• _{2. РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Д. 534. Л. 4.}
• _{3. Там же. Л. 7.}
• _{4. Там же. Д. 534. Лл.][ 17, 18.}
• _{5. Там же. Л. 18.}
• _{6. ЦГАЛИ СПб. Ф. 166. Оп. 2. Д. 8. Л. 1.}
• _{7. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 153. Л. 42.}
• _{8. ЦГАЛИ СПб. Ф. 166. Оп. 2. Д. 8. Л. 13.}
• _{9. Там же. Д. 12. Л. 79.}
• _{10. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 153. Л. 43.}
• _{11. ЦГАЛИ СПб. Ф. 166. Оп. 2. Д. 12. Л. 87.}
• _{12. Там же. Л. 92об.}
• _{13. Там же. Оп. 1. Д. 341. Л. 5.}
• _{14. Там же. Д. 341. Л. 7.}
• _{15. Там же. Д. 341. Л. 14об.}
• _{16. РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Д. 534. Л. 54.}
• _{17. ЦГАЛИ СПб. Ф. 166. Оп. 2. Д. 12. Л. 118.}