У каждой из них была своя война. У Нины Сазоновой - Великая Отечественная, на которой она дала три тысячи концертов и выходила из окружения наперегонки со смертью. У Галины Яцкиной - Афганистан, куда она приехала первой из советских актрис. У Виктории Тарасовой - Сирия и Донбасс...
Нина Сазонова и Галина Яцкина в фильме "Женщины".
Они шли прямиком туда, где земля дрожала под ногами, где вылетали стекла и где вместо живых цветов им подчас дарили цветы, выплавленные из снарядов. Я спрашивал у Яцкиной и Тарасовой - а зачем? В ответ - ты что, не понимаешь?!
Просто русские женщины своих не бросают.
Нина Сазонова: Из харьковского "котла" меня вывела звезда
Воскресным утром 22 июня 1941 года в Центральном театре Советской Армии должна была состояться репетиция очередного спектакля. Но встретивший актеров главный режиссер Алексей Попов сказал:
- Едем на Белорусский вокзал, будем петь.
С Белорусского вокзала растревоженной столицы уже шли эшелоны на Запад. Толпы людей провожали сыновей, мужей, братьев. Артисты не понимали - зачем они здесь, разве песней поможешь горю? Но Попов был неумолим.
В певицы главреж выбрал 24-летнюю Нину Сазонову и ее ровесницу Тосю Романову. В театре считалось, что они знают все русские песни - разберутся, что исполнить посреди расставания.
Сазонова почему-то затянула "Шел со службы пограничник, на груди звезда горит"... Тося залилась слезами, но подхватила. И вдруг к ним потянулся народ. Люди просили еще песен, хлопали, благодарили.
А потом грянуло громом: "По ваго-о-онам!"
Сазонова всю жизнь признавалась, что страшней ничего не видела, а ведь на войне она пройдет через ад. Мужчины уходили по перронам, как в Вечность, а им вслед в голос ревели женщины, девушки, дети. Кто-то из окна уходящего поезда крикнул плачущим артисткам: "Не горюйте, милые!" и затянул: "Шел со службы пограничник...".
"Так с этой песней и поехали на фронт", - говорила Сазонова, и всегда на этих словах ее голос срывался.
А вскоре фронтовыми дорогами зашагали и артисты Театра Армии, Сазонова с Романовой - в первых рядах. В составе творческих бригад они давали концерты в госпиталях и блиндажах. По ночам пробирались лесными тропами из одной части в другую...
Так и добрались вместе с армией до рокового сорок второго, оказавшись в харьковском "адском котле".
Возвращение из ада
Небольшая группа артистов, Нина с Тосей среди них, прибьется к одному из отступавших отрядов. Вместе будут идти, ползти, плыть под ливнями трассирующих пуль и ракет к своим. Тося погибнет. Все остальные - тяжело ранены.
Единственной, у кого останутся силы продолжать путь, окажется Сазонова. Ей и приказали - выживи за всех нас.
Прекрасная артистка Центрального театра Российской армии Ольга Богданова дружила с Ниной Афанасьевной до самой ее кончины в 2004-м, и Сазонова однажды призналась ей, что в те страшные ночи, когда искала дорогу к своим совсем одна, доверилась небу.
"Она вспоминала, что ее вела какая-то звездочка, что она видела ее каждую ночь и даже говорила с ней, просила ее - выведи меня, я должна дожить, допеть, долюбить за всех, кто со мной не дошел", - рассказала мне однажды Богданова.
О чем еще говорила с небом молодая артистка? Что вспоминала?
Пятый ребенок в бедной и дружной семье. Коммуналка в городке Кимры под Тверью, где в Ниночке распознали талант - так пела и играла Колобка в детской сказке, что соседи "нашу звездочку" на руках носили. Роли в школьном театре, драмкружок, конкурс в несколько сотен человек на место в студии при Центральном театре Советской Армии. И через несколько лет фамилия Сазоновой - на всех столичных афишах, у нее главная роль в спектакле Сергея Герасимова "Учитель", водевили, концерты...
Все срезала война.
В жуткие дни и ночи одиночного скитания Нину и правда кто-то вел. Однажды, выбившись из сил, спряталась в стогу, а вскоре услышала немецкую речь. Фашисты шли к стогу с вилами - взять сена для ночевки. Только чудом можно объяснить, что не нашли девушку. А следующее чудо случилось в деревне, куда она вышла в конце концов. У крайней избы окликнули: "Девонька, иди-ка сюда". Бабуля привела Нину в землянку, дала одежду - идти дальше в гимнастерке было самоубийством. Документы посоветовала сжечь.
Нина Афанасьевна вспоминала: "От бабушки я узнала, что наши должны быть совсем рядом - под Чепелем. Оттуда доносилась сильная стрельба. "Бери, говорит, хворостину. Встретятся немцы - ищешь, мол, корову". Вышла я на дорогу. У речушки полощутся немцы. Увидели меня, показывают в сторону Чепеля: "Там - пу-пу-пу - фронт". Прохожу, помахиваю хворостиной, а у самой коленки трясутся: вот сейчас выстрелят в спину! Навстречу мотоциклисты с автоматами - страшно до жути. Чувствую, силы мои уже на пределе. Но иду. А вечером начался ураганный огонь. Залегла, головы не поднять..."
И снова - ночь со звездой.
"К рассвету стало тихо. Я встала, поднялась на горку и увидела в утренней мгле сожженную деревню. Вдруг сзади голос: "Гражданка, вы откуда?" Оглянулась - рядом два красноармейца с винтовками. Вскочила, рванулась к ним и упала без сознания..."
Нина выжила. Впереди ждали допросы с пристрастием у контрразведчиков, долгая дорога в Москву, где ее не узнали в родном театре - худую, седую. А она, придя в себя, еще не раз побывает на войне. И с песней встретит на своей родной сцене вернувшихся с Победой солдат.
А еще через 13 лет к ней придет всесоюзная слава. В 1958 году Александр Довженко снимет Нину Афанасьевну в роли солдатской матери Степаниды, потерявшей на войне семерых сыновей (фильм "Поэма о море"). И с тех пор со всех концов страны к ней будут лететь письма, подписанные всего несколькими словами:
"В Москву, маме Степаниде".
Галина Яцкина: "В тот день Смерть стояла напротив"
Еще один фильм, сделавший Нину Сазонову всенародно любимой актрисой, - "Женщины" Павла Любимова, 1965 год. Пронзительная картина о трех поколениях советских работниц мебельной фабрики. Это здесь Сазонова, игравшая солдатскую вдову, поет пробирающий до сердца "Вальс расставания".
А одну из главных ролей в фильме, Альку из послевоенного поколения, сыграла Галина Яцкина. Мы дружили с ней, она рассказывала, как пытала на съемках Сазонову - ну как же вам удалось выжить тогда, под Харьковом?.. Гале и в голову не могло прийти, что скоро ей самой придется встретиться с войной лицом к лицу.
1980 год. Уже популярная советская актриса Галина Яцкина представляет фильм "Женщины" в Индии. Вдруг - срочный звонок из Москвы. Один из руководителей Госкино сразу переходит к делу: "Предлагаем лететь в Афганистан, но там война, если не захотите испытывать судьбу, поймем".
Судьбу? Да что они знали о ней! Еще до школы Гале Яцкиной поставили диагноз - туберкулез костей в запущенной форме - и обрекли на вечную хромоту. Но саратовская девчонка с яслей видела себя будущей артисткой и никому мечту свою уступать не собиралась. Записалась на гимнастику и в бассейн, по вечерам бежала в драмкружок - и к выпускным крепко стояла на своих двоих. Единственный изъян - одна ножка тоньше другой. Впрочем, при поступлении в Щукинское училище никто этого не заметил. Потом главные роли, успех, рождение сына... И снова борьба с туберкулезом. Невыносимая боль, сложнейшие операции, где никто не давал никаких гарантий. В конце концов она победила страшную болезнь.
..."Надо так надо. Берите билеты", - ответила Яцкина представителю Госкино.
Костлявая по пятам
Только в Кабуле актриса поймет, зачем она здесь понадобилась: "Вечером были съемки для программы "Время", и меня попросили, улыбаясь, рассказывать, что в Кабуле все хорошо, - вспоминала Галина Ивановна. - Как оказалось, я была первой женщиной из творческой интеллигенции, кто прилетел в Афганистан после ввода наших войск".
Тогда же под камерами ее пригласят преподавать афганским студентам русскую театральную школу - и Яцкина, все так же улыбаясь, согласится, не сразу осознав, что в этот момент подписала контракт со смертью.
Вечером Яцкину пригласили поужинать с бойцами, штурмовавшими "Тадж-бек", он же дворец Амина.
"На следующий день мы ужинали в том же доме, но напротив меня стояла рюмка водки, сверху кусочек черного хлеба. Это же был Сережа, который еще вчера сидел здесь, и мы говорили и смеялись. Теперь напротив меня стояла Смерть".
С того момента костлявая будет ходить за ней по пятам.
На "Афганфильме" во время мастер-класса раздастся мощный взрыв, за окном как спичечный домик сложится трехэтажка министерства транспорта. "От взрывной волны я улетела вместе с креслом на десять метров вперед прямо на студентов. Они меня поймали. На стене осталась только трещина. Как стена не рухнула на меня, не понимаю!" - еще долго будет удивляться Галина Ивановна.
А взлеты и посадки в аэропорту Кабула, когда гражданские самолеты брали в кольцо вертолеты - в это время по ним лупили из стингеров! А поездки по простреливаемым дорогам в госпитали! А отель, рядом с которым падали снаряды, и осколки стекла разлетались по номеру, пронзив дверцу холодильника "Саратов"!
Шансов погибнуть у актрисы Яцкиной было больше, чем выжить, но она все равно летала. Пять лет подряд. Было страшно, тяжко, но все как рукой снимало, когда она видела глаза наших бойцов в госпиталях и глаза афганских студентов. При ее появлении в них загорался свет. Этот свет она будет помнить долго.
Но и с войной надо уметь прощаться.
В тот день она вылетала домой, в Москву, уже подходила к таможне, как вдруг - мощнейший взрыв. В том самом месте, где она должна была оказаться через каких-нибудь сто шагов.
"Я поняла, что смерть уже сигнализирует мне - хватит, девочка, больше я тебя прощать не буду". В Кабул Яцкина больше не вернулась.
...Мы познакомились в десятые годы, когда Галина Ивановна уже стояла по другую сторону камеры - у нее была своя студия документальных фильмов. Снимала она и кино о советских женщинах, воевавших в Афганистане. И вот однажды Яцкина пригласила меня съездить с ней в один из подмосковных городов, где, как уверяли газеты, живет бывшая разведчица, "прошедшая пекло Афгана". Мы съездили, проговорили часа три, а на обратном пути Яцкина вдруг говорит - она врет, у тех, кто видел войну, другие глаза.
Только в Кабуле Галина поймет, зачем здесь понадобилась: "Меня попросили рассказывать, улыбаясь, в программе "Время", что в Кабуле все хорошо"
Галина Ивановна ушла год назад, в марте 2024 года. В последнее время жила затворницей, а за пять дней до кончины постриглась в монахини с именем Вера.
Виктория Тарасова: "Это всё моя родня..."
Виктория Тарасова, знакомая миллионам россиян по роли майора Зиминой из "Глухаря", не знала лично Нину Сазонову и Галину Яцкину. Но если бы они встретились, то, конечно, крепко бы обнялись. Войны роднят причастных к ним во все времена.
25 декабря 2016 года Тарасова должна была лететь в Сирию вместе с артистами из Ансамбля Александрова, но так заболела, что не смогла встать с постели. О том, что самолет, в котором для нее было оставлено место, до базы Хмеймим не долетел, она узнала уже из новостей.
Испугало ли это ее, уже не раз бывавшую и в Сирии, и на Северном Кавказе, и в Донбассе? Очень. "Я надавала двести обещаний себе и родным, что больше никогда не полечу в зоны боевых действий, - признается Виктория. - Но как только меня позвали в следующий раз, я тут же взяла под козырек".
Что объединяет трех актрис, что по первому зову летели, ехали, бежали на войну? Виктория об этом размышляет так: мы родом из того детства, в котором кровь останавливали подорожником, а не бежали в панике к маме.
Главная роль
В тот день, уже перед самым вылетом из Сирии в Москву, бойцы попросили Викторию слетать с ними в деревушку, отвезти подарки детям. "Какой разговор, мужики, я готова". Но оказалось, что лететь надо на вертолете, а их Тарасова боится, как огня.
Но не показывать же свой страх бойцам.
"Дальше все происходило как в замедленной съемке - вертолет, снайперы... Деревня. Дети без рук и без ног, женщины, падающие мне в ноги, крутящиеся лопасти вертолета за спиной... И с каждой секундой мне становилось все хуже и хуже".
Один из офицеров, заметивший, что с актрисой происходит что-то неладное, вовремя подхватил ее под руку. Тарасова запомнила только, как ее внесли в вертолет, и "птица" мгновенно взмыла вверх.
Но на этом история не закончилась.
Прилетели на базу, лопасти вертятся, голова кружится, самолеты взлетают, пот льется как из ведра, трясутся руки... И в этот момент кто-то кричит ей в спину: "Эй, куда идешь?"
Актриса оборачивается, на нее высокомерно смотрит незнакомый офицер.
Тут-то Тарасова и простилась с той интеллигентностью, что в ней с пеленок воспитывали мама режиссер и папа балетмейстер.
"Еще раз на меня рявкнешь, я тебя в землю закопаю!" - выпалила она прямо в лицо хаму в погонах. Это была фраза, которую однажды произносила ее героиня Зимина. И вот надо же как пригодилась...
Вся авиабаза как по команде затихла. И лишь стоявшие в стороне солдаты тихонько аплодировали и показывали ей большой палец - так его!
Сегодня Тарасова бесстрашно ездит по Донбассу, где, кажется, не осталось детдома или социального центра, которому бы она не помогла. Памперсы, лекарства, еда, подарки...
В ее телефоне - тысячи фотографий улыбающихся во весь рот ребятишек: "Это все моя родня". А в сердце - истории, одна другой горше. Друзья знают, как она не спит сутками, собирая деньги на гуманитарку, как закупает и упаковывает весь груз по коробкам, как везет это все под самые обстрелы...
"Может, я наивная, - сказала мне как-то Тарасова, - но я лично верю, что чем больше будет русских с большим сердцем, тем мир станет теплее..."
Однажды мы с Викторией Тарасовой приехали на кинофестиваль в Тулу и вместе пошли пообедать в ближайший к кинотеатру ресторан. Тут-то я и увидел, что значит это "теплее". Обычные прохожие узнавали ее и со слезами на глазах благодарили: "Спасибо, что помогаете нашим, храни вас Бог". Один мужчина забежал в стоящий рядом храм и вынес оттуда крестики и иконы - передайте туда, нашим.
А вечером, на открытии кинофестиваля, Тарасову завалили плюшевыми зайчиками, медвежатами, слонами. Актриса сама однажды попросила поклонников - вместо цветов дарить ей игрушки. Так и дарят, а она так и отвозит их...
Туда, где без женской чуткости холодно.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем