Деникин и Врангель: история конфликта

В их семье было трое детей: старший сын Виктор (1897-1971), дочь Варвара (1899-1980) и мой отец Павел (1902-1976). В 1918 году, когда началась Гражданская война, отцу было 16 лет. Он находился в это время с матерью и сестрой в Петрограде и участия в ней не принимал. Два его старших брата: родной брат, лейтенант Виктор Дмитриевич Костомаров и двоюродный брат, генерал-майор Павел Николаевич Шатилов (1881-1962) стали белогвардейцами, а муж сестры Варвары Дмитриевны, потомственный дворянин и капитан царской армии Борис Николаевич Скворцов (1886-1948) воевал на стороне красных. Муж против братьев - сколько самых невероятных ситуаций породила эта кровавая бойня.

Как известно, в ходе Гражданской войны произошёл острый конфликт внутри белого лагеря между генералами Антоном Ивановичем Деникиным и Петром Николаевичем Врангелем.

Рассказ об этом конфликте начну с Русско-японской войны. На Маньчжурском фронте при ставке генерала Куропаткина действовал особый дивизион разведчиков полковника Дроздовского. В нём несли нелёгкую службу два молодых офицера: Пётр Врангель и Павел Николаевич Шатилов. Фронтовая дружба сблизила их на всю оставшуюся жизнь. В это же время в штабе фронта офицером для особых поручений служил подполковник Антон Деникин.

Летом 1918 года их снова собрала вместе Гражданская война. 27 июня 1919 года Деникин назначил генерала Шатилова начальником штаба Кавказской армии, которой командовал генерал Врангель. Свой дальнейший путь два фронтовых друга прошли вместе через победы, поражения, острый конфликт с Деникиным, руководство Русской армией на заключительном этапе Гражданской войны и эмиграцию из России в ноябре 1920 года. Шатилов неизменно становился начальником штаба военных соединений, которыми командовал Врангель.

Приведу отзыв Врангеля из его "Записок" о своём начальнике штаба, относящийся к октябрю 1919 года: "Работа моего штаба в течение всего периода летней компанией действительно была достойна благодарности. Генерал Шатилов в должности начальника штаба армии оказался для меня совершенно незаменимым помощником. Блестящего ума, выдающихся способностей, обладающий большим опытом и знаниями. Он при огромной работоспособности умел работать с минимальной затратой времени...

Помимо служебных, я был связан с Шатиловым и старыми дружескими отношениями".

Деникин и Врангель писали свои мемуары после окончания Гражданской войны, когда печальный для Белого движения итог противостояния с Советами был известен. В них чувствуется желание обоих оправдаться задним числом за допущенные ошибки, в частности, за абсолютно недопустимый в условиях военного времени внутренний конфликт. Мемуары генералов полны полемики друг с другом, взаимных обвинений и упрёков, диаметрально противоположных оценок одних и тех же событий. Я не специалист по военному делу и не берусь анализировать вопросы стратегии и тактики. Меня интересует другое - неординарные люди и отношения между ними в экстремальных условиях. Именно с этой точки зрения я буду рассматривать различные эпизоды Гражданской войны.

Начнём с апреля 1919 года - времени, когда Колчаку удалось добиться наибольшего успеха: он вышел по реке Каме к её устью на Волге, угрожая Казани и Самаре. В это время Врангель подал Деникину рапорт, в котором изложил свой план дальнейших действий. Его первый пункт был сформулирован предельно чётко: "Главнейшим и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией Колчака".

Последующие пункты рапорта развивали этот тезис. Никто не узнает, как изменился бы ход Гражданской войны, если бы Деникин принял план Врангеля и двум белым армиям удалось соединиться. Однако этого не произошло.

Город Царицын в течение двух лет - 1918 и 1919 года был в центре напряжённой борьбы. 18 июня 1919 года Кавказская армия под командованием генерала Врангеля взяла Царицын. В город поздравить победителей прибыл генерал Деникин.

Спустя два дня он отдал армии директиву, получившую впоследствии название "Московской". Директива определяла стратегический план действий Вооружённых сил Юга России после победы под Царицыном. Приведу этот исторический документ, сыгравший роковую роль в судьбе армии Деникина.

"Вооружённые силы Юга России, разбив армии противника, овладели Царицыным, очистили Донскую область, Крым и значительную часть губерний Воронежской, Екатеринославской и Харьковской.

Имея конечной целью захват сердца России - Москвы, приказываю:

1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов - Ртищево - Балашов, сменив на этих направлениях донские части, и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее Нижний Новгород, Владимир и Москву.

Теперь же отправить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плёса Волги.

2. Генералу Сидорину - правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин - Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и 6) Новый Оскол, Елец, Волово, Кашира.

3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении Курск, Орёл, Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав - Брянск.

4. Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.

5. Генералам Тяжельникову (командующему войсками Черноморской области) и Эрдели продолжить выполнение ранее поставленных задач.

6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач генералов Тяжельникова и Добровольского и блокировать порт Одессу.

7. Разграничительные линии: а) между группой генерала Эрдели и Кавказской армией - прежняя; б) между Кавказской и Донской армиями - Калач, граница Донской области. Балашов, Тамбов, Моршанск, все пункты для Донской армии; в) между Донской и Добровольческой армиями - Славяносербск, Старобельск, Валуйки, Короча, Щигры, Верховье, Узлова, Кашира - все пункты для Донской армии; г) между Добровольческой армией и 3-м корпусом - северная граница Таврической губернии - Александровск.

8. Железная дорога Царицын - Поворино - Балашов предоставляется в общее пользование Кавказской и Донской армиями.

9. О получении донести.

Царицын, 20 июня 1919 года. Нр 08878. Генерал-лейтенант Деникин. Начальник штаба генерал-лейтенант Романовский".

Московскую директиву обсуждают в своих воспоминаниях как Деникин, так и Врангель и дают ей прямо противоположные оценки. Деникин, потерпевший в ходе выполнения директивы поражение, пытается её оправдать. Врангель пишет, что с самого начала считал её "смертельным приговором армии юга России". Независимые аналитики находят в директиве ряд стратегических ошибок. Обычно обращают внимание на излишний "оптимизм" документа: Деникин не принял во внимание соотношения сил противоборствующих сторон - один к трём не в его пользу.

Директива начинается с задачи Врангелю. Она практически повторяет то, о чём сам Врангель писал в апрельском рапорте на имя Деникина. Однако за прошедшие три месяца положение коренным образом изменилось: Колчак был отброшен Красной армией далеко на восток, и теперь, наступая вдоль Волги, выйти на соединение с ним было невозможно. Обращает на себя внимание приказ Врангелю наступать на Москву кружным путём через Пензу, Нижний Новгород, Владимир. Тем самым главнокомандующий поручал одному из самых опытных и успешных генералов, добившемуся важной победы под Царицыном, решение второстепенной задачи в стороне от направления главного удара по линии Курск, Орёл, Тула. Главный удар была должна нанести Добровольческая армия под командованием генерала В. 3. Май-Маевского.

Выполняя приказ главнокомандующего, Врангель двинулся вдоль Волги на север и 16 июля овладел городом Камышин. Его передовые отряды подошли на 80 вёрст к Саратову, однако взять город не смогли. Не хватило резервов: они были сосредоточены на Московском направлении. Мало того, 10-я армия красных, имея численный перевес, оттеснила Врангеля назад к Царицыну. Теперь роли поменялись: белые вели тяжёлую оборону города, а красные пытались его взять.

Наступление на Москву Добровольческой армии поначалу складывалось успешно. В сентябре-октябре 1919 года были взяты Курск, Воронеж и, наконец, Орёл. До Москвы оставалось меньше четырёхсот километров. На этом рубеже несколько дней продолжались упорные бои. Белые пытались наступать дальше на Тулу, а красные - вытеснить их из Орла. Лозунг Ленина "Все на борьбу с Деникиным" взял верх. В результате белые были вынуждены оставить Орёл и отступить к югу.

Поздней осенью 1919 года положение белых стало критическим. От былых успехов не осталось и следа. Среди офицеров росло недовольство. Врангель считал причиной неудач ошибочные, по его мнению, решения Деникина и Романовского. Шатилов поддерживал в этом споре своего командира. Возник острый конфликт, который привёл, в конце концов, к полному разрыву Деникина и Романовского с Врангелем и Шатиловым. 26 ноября 1919 года Деникин снял с должности за разложение тыла, кутежи, пьянство командующего Добровольческой армией генерала Май-Маевского. Его отставка в сложившихся условиях была вполне естественной. Неожиданным выглядело решение Деникина по поводу нового руководства Добровольческой армией: её командующим был назначен генерал Врангель, начальником штаба - генерал Шатилов. Этой рокировкой Деникин, по существу, признал свою кадровую ошибку при распределении обязанностей между подчинёнными в "Московской директиве". Теперь он надеялся, что Врангель и Шатилов смогут исправить ситуацию, однако время было упущено и чуда не случилось.

11 декабря Деникин провёл в Ростове совещание с командующим Добровольческой армией генералом Врангелем и командующим Донской армией генералом В. И. Сидориным. На совещании обнаружилось глубокое, непримиримое расхождение между Деникиным и Врангелем по дальнейшему плану действий. Прийти к компромиссу им не удалось, и тогда Деникин пошёл на крайнюю меру. Он свёл Добровольческую армию в отдельный Добровольческий корпус и назначил командиром корпуса генерала А. П. Кутепова, подчинив его в оперативном отношении генералу Сидорину, а Врангеля и Шатилова освободил от занимаемых должностей в связи с их упразднением. 8 февраля 1920 года главнокомандующий уволил обоих со службы и предложил им покинуть Россию. В конце февраля генералы вместе со своими супругами и матерью Шатилова отбыли из Крыма в Константинополь. Так завершился первый этап конфликта.

Отправить в отставку и выслать из страны своих оппонентов Деникину оказалось проще, чем изменить к лучшему положение Белой армии. В феврале 1920 года была сдана Одесса, в марте - Новороссийск. Под контролем белых оставался только Крым. Эвакуация туда частей из Одессы и Новороссийска была проведена из рук вон плохо. Судов не хватало, и многие части оказались брошенными на произвол судьбы.

В начале февраля 1920 года одесским обывателям казалось, что война идёт где-то далеко. Однако красные неожиданно прорвали фронт, взяли Херсон, Николаев и двинулись к Одессе. В городе было полно военных-тыловиков, не имевших ни малейшего желания браться за оружие, а боеспособных военных частей, которые могли бы взять на себя организацию обороны города, не оказалось. Люди, боявшиеся прихода красных, кинулись в порт. Мгновенно возник хаос. Улицы, прилегающие к порту, оказались забитыми как военными, так и беженцами с тележками, чемоданами, узлами. Пароходов не хватало. В ход шло всё, что способно держаться на воде, включая суда с повреждёнными двигателями. В довершение всего ударил сильный мороз, и море стало замерзать. Суда вывел из порта английский ледокол. Они увозили счастливчиков, среди которых, естественно, был главный виновник трагедии генерал Шиллинг. На берегу остались свыше 15 тысяч человек не только беженцев, но и военных, например группа генерала П. Э. Бредова. Их дальнейшая судьба оказалась незавидной.

В марте пришла очередь Новороссийска. Здесь находился со своим штабом Деникин. Он видел эвакуацию войск с Кавказского побережья своими глазами. Повторилась одесская история. Было эвакуировано около 30 тысяч человек, в первую очередь Добровольческий корпус генерала Кутепова. Артиллерию и обозы пришлось бросить. Больше всего не повезло при эвакуации донским казакам, которые вдали от родных станиц превратились в плохо управляемую толпу. Многим, как и в Одессе, мест на судах не хватило, и они остались на берегу.

Последние неудачи потрясли Деникина. Давала себя знать бесконечная усталость, которая накопилась за шесть лет непрерывного участия в боевых действиях во время Первой мировой и Гражданской войн. Прибыв из Новороссийска в Крым, Деникин принял твёрдое решение оставить пост главнокомандующего. 18 марта он разослал старшим начальникам своей армии секретную телеграмму, которая начиналась со следующего распоряжения: "Предлагаю прибыть к вечеру 21 марта в Севастополь на заседание Военного Совета под председательством генерала от кавалерии Драгомирова для избрания преемника Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России".

Получил такое приглашение от Деникина и находящийся в Константинополе барон Врангель. В тот же день английский адмирал де Робек сообщил ему о решении своего правительства прекратить помощь Белой армии. Врангель прекрасно понимал, что война против Советов проиграна, что решение англичан отнимает последние шансы на успех. Однако чувство долга перед соратниками по борьбе заставило его принять приглашение Деникина.

Позднее в своих воспоминаниях он писал: "Генерал Шатилов, узнав о моём решении, пришёл в ужас. "Ты знаешь, что дальнейшая борьба невозможна. Армия или погибнет, или вынуждена будет капитулировать, и ты покроешь себя позором. Ведь у тебя ничего, кроме незапятнанного имени, не осталось. Ехать теперь, это безумие", - убеждал он меня. Однако видя, что его доводы бессильны, он объявил, что едет со мной, не решаясь оставить меня в этот грозный час".

История передачи Деникиным поста главнокомандующего своему оппоненту, барону Врангелю - одна из самых неординарных страниц Белого движения.

Военный совет под председательством генерала от кавалерии А. М. Драгомирова заседал в Севастополе два дня - 21 и 22 марта 1920 года. Деникин в это время находился в своей ставке в Феодосии. Первый день не дал результата. Предложение Деникину остаться на посту главнокомандующего, особенно активно поддержанное представителями Добровольческого корпуса, было им категорически отвергнуто. Не принял он также другое предложение - назначить преемника самому. К утру второго дня заседания совета в Севастополь прибыли Врангель и Шатилов. Их доставил туда из Константинополя английский крейсер "Император Индии".

Врангель довольно быстро стал основным кандидатом на пост нового главнокомандующего. Его попросили высказать свою точку зрения на дальнейшие действия. Генерал, не обещая победы, заявил, что будет считать своим долгом "с честью вывести армию из тяжёлого положения". Не буду описывать дальше процедуру обсуждения, продолжавшегося практически весь день 22 марта. Скажу лишь конечный результат. На основании единогласно принятого решения Военного совета Деникин издал свой последний приказ.

"Приказ

Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России № 2899 г. Феодосия, 22 марта 1920 года

1. Генерал-лейтенанта барона Врангеля назначить Главнокомандующим Вооружёнными силами Юга России.

2. Всем, честно шедшим со мной в тяжёлой борьбе, низкий поклон.

Господи, дай победу армии, спаси Россию. Генерал-лейтенант Деникин".

Члены Военного совета и сам Врангель прекрасно понимали, как непросто Деникину подписать такой документ. Но Деникин дал слово назначить преемником того, кого ему укажет Военный совет, и слово сдержал. К тому же при всех личных антипатиях к барону, он понимал, что более сильного кандидата на должность главнокомандующего нет.

В тот же день несколькими часами позже появился ещё один приказ.

"Приказ

Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России № 2900 г. Севастополь, 22 марта 1920 года

Приказом от 22 марта за № 2899 генерала Деникина я назначен его преемником.

В глубоком сознании ответственности перед родиной, я становлюсь во главе Вооружённых сил Юга России.

Я сделаю всё, чтобы с честью вывести армию и флот из создавшегося тяжёлого положения.

Призываю верных сынов России напрячь силы, помогая мне выполнить мой долг. Зная доблестные войска и флот, с которыми я делил победы и часы невзгоды, я уверен, что армия грудью своей защитит подступы к Крыму, а флот обеспечит побережье.

В этом залог нашего успеха.

С верой в помощь Божью приступим к работе. Генерал-лейтенант барон Врангель".

Так завершился конфликт между Деникиным и Врангелем. Встретиться лично для передачи дел генералы не пожелали. Генералы Деникин и Романовский отбыли в Константинополь. Беда не приходит одна: через несколько часов после прибытия в Константинополь русский офицер, член ультраправой организации убил в здании консульства генерала Романовского. Деникин был потрясён гибелью соратника и самого близкого друга. Простившись с его прахом, он на следующий день с женой и дочкой отплыл на дредноуте "Мальборо" "от постылых берегов Босфора" в Англию с тем, чтобы при встречах с членами правительства, парламентариями, представителями прессы добиваться поддержки борьбы Врангеля против Советов. Интересы Белого движения были для него важнее личных отношений с новым главнокомандующим.

История подарила Врангелю семь с половиной месяцев, чтобы разыграть последний акт трагедии. Ему относительно "повезло": в апреле началась советско-польская война. В результате основные силы Красной армии были переброшены с Южного фронта на Западный. Врангель получил передышку, во время которой собрал в Крыму разрозненные остатки деникинских частей и сформировал из них достаточно боеспособную армию, получившую название Русской. Шатилов занял в ней должность начальника штаба.

Поначалу Русская армия добилась определённых успехов: она вышла за пределы Крыма на север и провела ряд наступательных операций. Однако после того, как 29 сентября 1920 года в советско-польской войне было заключено перемирие, ситуация резко изменилась. Части Красной армии, освободившиеся на западе, перебросили на Южный фронт и создали трёхкратное превосходство сил. Понимая, что исход борьбы предрешён, Врангель заблаговременно отдал Шатилову секретный приказ начать подготовку к эвакуации. За короткий срок удалось собрать более 100 судов, загрузить их продовольствием, на остаток английских денег закупить в Константинополе уголь, разработать подробный план погрузки людей.

В третью годовщину октябрьского переворота части Красной армии под командованием М. В. Фрунзе совершили рискованную, но оправдавшую себя операцию. Они вошли в Крым вброд через Сиваш, обойдя укрепления Турецкого вала на Перекопе. Дальнейшее сопротивление стало бессмысленным, и Врангель отдал приказ об эвакуации.

"Приказ

Правителя Юга России и Главнокомандующего Русской армией Севастополь, 29 октября 1920 года

Русские люди! Оставшись одна в борьбе с насильниками, Русская армия ведёт неравный бой, защищая последний клочок Русской земли, где существует право и правда.

В сознании лежащей на мне ответственности я обязан заблаговременно предвидеть все случайности.

По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех, кто разделял с армией её крестный путь, - семей военнослужащих, чинов гражданского ведомства с их семьями и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага.

Армия прикроет посадку, памятуя, что необходимые для эвакуации суда также стоят в полной готовности в портах, согласно установленному расписанию. Для выполнения долга перед армией и населением сделано всё, что в пределах сил человеческих.

Дальнейшие наши пути полны неизвестности.

Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казн., Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает.

Да ниспошлёт Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье. Генерал Врангель".

В течение нескольких дней всё было закончено: 2 ноября в Севастополе и 3 ноября в Керчи от причалов отошли последние транспорты с людьми. Получив информацию о завершении погрузки, Врангель отдал приказ идти в Константинополь. В путь отправилась пёстрая флотилия судов, набитых до отказа людьми. Руководил переходом командующий флотом адмирал Кедров. Он получил эту должность всего за две недели до перехода в связи со смертью своего предшественника адмирала Саблина.

Кедрову повезло: стояла тёплая безветренная погода, что позволило благополучно довести армаду до проливов. Не дошёл только затонувший эскадренный миноносец "Живой". В турецкие воды суда вошли с разрешения Франции под французскими флагами. Старая Россия, за которую три года шла ожесточённая борьба, прекратила своё существование. Во время "великого исхода" из Крыма было вывезено 145 тысяч человек. Среди них находились Виктор Дмитриевич Костомаров и Павел Николаевич Шатилов. Бабушка, мой отец, его сестра Варвара Дмитриевна, оставшиеся на родине, больше их никогда не видели.

Закончу описание эвакуации двумя короткими цитатами: "Когда мы вышли в море, была уже ночь. Только яркие огни, усеявшие густо тьму, обозначали ещё берег покидаемой Русской земли. Тускнеют и гаснут. Россия, Родина моя..."

"Спустилась ночь. В тёмном небе ярко блестели звёзды, искрилось море. Тускнели и умирали одиночные огни. Вот потух последний... Прощай, Родина!"

Первая цитата взята из "Очерков" Деникина, вторая - из "Заметок" Врангеля. Так совершенно одинаково описывали своё прощание с Родиной два генерала, которые боролись за общее дело, вступили между собой в острый конфликт и оба в конечном счёте проиграли. Бог им судья.

Судьба большинства белогвардейцев, которые по разным причинам остались в Крыму "на милость победителей", сложилась, несмотря на обещанную амнистию, трагично. Их зарегистрировали, а спустя некоторое время арестовали и расстреляли без суда и следствия.

Прошли десятилетия. Давно ушли в мир иной непримиримые враги - красные и белые. Наступил XXI век. Имя Павла Николаевича Шатилова, как одного из лидеров Белого движения, осталось в истории Гражданской войны. Недавно в США был открыт его личный архив, переданный на хранение в Колумбийский университет. Было бы интересно познакомиться с ним, однако в силу преклонного возраста такой возможности, по-видимому, у меня уже не будет. Имена белого офицера Виктора Дмитриевича Костомарова и красного командира Бориса Николаевича Скворцова, как и подавляющего большинства прямых участников Гражданской войны, сохранились к началу XXI века только в памяти родных и близких.

Время от времени мне приходилось ездить в Севастополь, чтобы прочитать курс лекций с мудрёным названием "Уравнения математической физики" в Черноморском филиале МГУ. Осматривая город, я обнаружил в самом центре на Графской пристани скромную мемориальную доску со следующим текстом:

"В память о соотечественниках, вынужденных покинуть Родину в ноябре 1920 г.".

Вся трагедия Гражданской войны уложилась здесь в одно слово - соотечественники.