Царский жребий

Император Священной Римской империи Фридрих III, заинтересованный в союзе с Москвой против Ягеллонов - польского и чешского королей, готов был поспособствовать тому , чтобы новая, ранее неизвестная держава заняла определенное место в содружестве христианских государств Европы.

Когда Попель посетил Москву в 1488 году, он предложил Ивану III быть для него "верным служебником" у императора и выхлопотать московскому князю королевский титул. Тогда по своему достоинству, пояснял Попель, он будет равен польскому королю. Предложение вызвало резко отрицательную реакцию. От имени Ивана III ему заявили: "Мы Божиею милостию государи на своей земле изначала, от первых прародителей, а поставление имеем от Бога".

Так, в самом начале установления связей с европейскими государствами стало ясным несоответствие между представлением русских правителей о себе и своей стране и возможном их месте в семье европейских стран, которого придерживались правящие круги в Европе. В этих условиях актуальной становилась задача исторического обоснования притязаний русских правителей на особое, почетное место в европейском "ансамбле".

Иван III гордо заявлял, что получил свою власть от "прародителей". Но кто были эти "прародители"? По преданию, княжеская династия вела происхождение от варяжского князя Рюрика, о котором, кроме имени, ничего не было известно и который явно не принадлежал ни к одной из королевских династий, правивших в государствах Скандинавии в эпоху раннего средневековья. Дипломаты Ивана III заявляли от его имени, что Россия всегда была независимой, русские государи не были обязаны своей властью никому, кроме Бога. Но признавали ли их независимыми правителями высшие авторитеты христианского мира?

В течение долгого времени считалось, что ответ на этот вопрос был предложен в сочинении под названием "Сказание о великих князех владимерских великиа Русиа". Затем выяснилось, что ему предшествовало другое произведение, из которого автор "Сказания" заимствовал и общую схему повествования, и подавляющую часть конкретных сообщений, - "Послание" Спиридона-Саввы, написанное в конце второго или в начале третьего десятилетия XVI века.

Автор "Послания" был человеком со сложной, неординарной судьбой. "Тверитин" родом, он при поддержке православных панов ВКЛ в 1475 году был поставлен в Константинополе на киевский митрополичий стол вопреки воле великого князя литовского и короля польского Казимира и поплатился за это ссылкой и заточением.

При неизвестных обстоятельствах он оказался затем на Руси, где его осудили за то, что он был поставлен в митрополиты во владениях "поганого царя" - турецкого султана. В начале XVI века он жил на покое в Ферапонтове монастыре.

Как явствует из начальных слов "Послания", оно было ответом на вопросы какого-то высокопоставленного лица, близкого к великому князю Василию III. Ряд деталей изложения недвусмысленно говорит о том, что "Послание" было написано по заказу московских правящих кругов, снабдивших митрополита на покое рядом необходимых для его работы сведений.

Оно открывается кратким обзором древнейших судеб человечества, начиная со спасшегося от потопа Ноя и его ближайших потомков. Внуки Ноя - Месрем и Хус поселились в Египте, Хус затем ушел в Индию, а потомки Месрема заселили Египет. Почему судьба именно этой страны заинтересовала Спиридона-Савву, выясняется из последующего текста, где говорится, что один из потомков Месрема - Сеостр "первее всех на лици всея земля воцарися в Египте", то есть именно в Египте впервые на земле появилась царская власть. Один из потомков Сеостра - Филикс уже "пооблада вселеною", то есть власть царей Египта распространилась на весь обитаемый мир. Одним из потомков Филикса был Александр Македонский, который "второе пооблада вселеною", от него власть над Египтом перешла в руки Птолемеев. Таким образом. первая часть "Послания" - это рассказ о появлении и древнейших судьбах царской власти на земле, которые оказались неразрывно связаны с судьбами Египта.

Следующим важным событием всемирной истории стал захват Египетского царства пришедшим из Рима "стратигом" Августом. После этого Август, подобно древним царям, стал правителем вселенной и при возведении на трон был увенчан знаками власти древних царей: облечен в "порфиру" "начального царя" Сеостра, а на плечи ему возложили "окровницу" царя Филикса (эта деталь, как увидим далее, заслуживает специального внимания).

Затем Август стал назначать своих "сродников" правителями разных стран. Одному из них, Прусу, он отдал расположенный у реки Вислы "град, глаголемый Морборок, и Торун, и Хвойница, и пресловы Гданеск и иных много градов". По его имени эта территория стала называться Прусской землей.

С этого момента всемирная история начинает пересекаться с русской, так как, по утверждению Спиридона-Саввы, потомком Пруса был предок русских государей "князь Рюрик" "от рода римска царя Августа". Так был дан ответ на вопрос о происхождении династии Рюриковичей. Ее происхождение от самого "повелителя вселенной" императора Августа обеспечивало потомкам Рюрика особо почетное место в "семье" европейских государей (по крайней мере, возможность претендовать на такое место).

Нет сомнений, что весь рассказ о Прусе - вымысел автора "Послания" (или его заказчиков). Но почему Спиридон-Савва решил возвести русских государей к роду самого императора Августа и связал их предков - потомков Августа с Прусской землей?

Ответ на первый вопрос может быть дан лишь предположительно. Вероятно, свою роль сыграли уже имевшиеся в Москве какие-то общие представления о происхождении европейских народов и их королевских династий. Под влиянием Виргилия средневековые латинские книжники считали предками бриттов и франков бежавших на запад жителей Трои, а их первых правителей потомками троянского героя Энея, сыном которого, согласно Виргилию, был Асканий-Юл, предок императора Августа. Как представляется, попытка Спиридона связать русских князей с императором Августом - это прежде всего ответ на легенду о происхождении литовцев, правители которых были в первых десятилетиях XVI века главными политическими соперниками великих князей московских.

Легенда, говорившая о литовцах, как о потомках римлян, была хорошо известна уже польскому хронисту Яну Длугошу, скончавшемуся в 1480 году. В своей "Истории" он писал, что предками литовцев были римляне - сторонники Помпея, которые, потерпев поражение в войне с Цезарем, бежали на побережье Балтийского моря. Труд Длугоша вряд ли был известен московским книжникам. С гораздо большим основанием можно думать, что легенду о римском происхождении литовцев они знали, скорее, в том виде, какой она приобрела в официальном летописании ВКЛ в 1520-х годах.

Здесь рассказывалось о том, как, спасаясь от жестокостей Нерона, его родственник Палемон, собрав большую группу "римской шляхты", бежал на земли будущей Литвы. Его сопровождали аристократы, принадлежавшие к таким знатным родам, как Китоврасы, Колюмны, Рожи, Урги. Они стали родоначальниками наиболее знатных родов литовской аристократии, к одному из этих родов - роду Колюмнов принадлежали, согласно легенде, предки правителей ВКЛ - Ягеллонов. Так Литва, тоже новое государство в христианской Европе, пыталась добиться в ней почетного места для себя. Литовские паны заявляли, что, как потомки "римской шляхты", они стоят выше, чем знать соседних народов. Если литовские правители и вельможи происходили от римских аристократов, то русские правители должны были быть более знатными, происходить от предков более высокородных. Происхождение русских князей из рода императора Августа возвышало их над потомками подданных императора.

На второй вопрос можно ответить гораздо более определенно. Вопрос о Прусской земле и правах на нее приобрел большую остроту во втором десятилетии XVI века, когда дело дошло до войны между польским королем и великим князем литовским Сигизмундом, владевшим ее западной частью, так называемой королевской Пруссией, и магистром Тевтонского ордена Альбрехтом Гогенцоллерном, владевшим ее восточной частью. В своей борьбе с польским королем Альбрехт искал поддержки в Москве. В 1517 году между ним и Василием III был заключен договор о союзе против польского короля. Василий III обязался дать магистру денежные субсидии, если он, начав войну, "поемлет свои городы, которые король за собой держит". Позднее в ходе переговоров были приведены и названия городов, лежавших в королевской Пруссии: "Гданеск, Торунь, Марборк, Хвойница". Тот же перечень городов, как владение предка русских государей Пруса, читается и в "Послании". Стоит отметить, что в самом начале переговоров послы магистра пообещали, что в случае победы союзники могут поделить между собой завоеванное. Тем самым открывались перспективы приобретения владений в Пруссии, и следовало заранее озаботиться обоснованием своих прав на них.

Заключительную, наиболее важную часть "Послания" занимает рассказ о событиях, происшедших в правление потомка Рюрика, киевского князя Владимира Мономаха. В начале говорится о походе Владимира Мономаха по примеру своих предшественников Олега и Святослава на Константинополь - столицу Византийской империи. После рассказа о удачном походе читаем, что император Константин Мономах отправил к киевскому князю послов во главе с эфесским митрополитом Неофитом с дарами. Дары эти Спиридон-Савва перечисляет: это крест с частицей того креста, на котором некогда был распят Христос (его император снял со своей шеи), и царский венец (его император снял со своей головы). Кроме того, к Владимиру Мономаху были посланы "крабица сердоликова, из нея же Август, кесарь римскии веселяшеся, и ожерелье, иже на плещу своею ношаше". Как и другие эпизоды "Послания", и этот рассказ - результат художественного вымысла: Константин Мономах был дедом князя Владимира и умер через несколько лет после его рождения. Но и этот вымысел преследовал вполне определенную цель.

Владимиру Мономаху передавались предметы, связанные с древними царями, правившими вселенной. Упомянутое в перечне даров "ожерелье" есть все основания отождествить с "окровницей" царя Филикса, которую, согласно "Посланию", возложили на плечи Августу во время его коронации. Царский венец и "ожерелье" были явно атрибутами верховной власти, которые глава христианского мира - византийский император послал в дар киевскому князю.

Вероятно, перечень этих предметов был передан Спиридону-Савве его заказчиками. Они хранились в казне московских великих князей, по крайней мере, с середины XIV века. Так, в завещании отца Дмитрия Донского, великого князя Ивана Ивановича, уже находились "шапка золота, бармы (они же "ожерелье". - Б. Ф.)... коропка сердонична, золотом кована". Дары Мономаха, таким образом, оказывались собственностью его потомков - московских князей.

Главному из этих предметов, "золотой шапке", еще в начале XVI века при московском дворе не придавали особого значения, она даже не упоминается в завещании Ивана III. Лишь под пером Спиридона-Саввы она стала "царским венцом", который носил сам византийский император, символом высшей верховной власти в христианском мире.

Смысловым центром этой части "Послания" являются слова византийского императора, которыми он поясняет, почему посылает эти знаки власти киевскому князю. Во-первых, он говорит о том, что эти знаки власти по праву принадлежат Владимиру, как потомку императора Августа - "от начаток вечных твоего родства поколениа". При последующей переработке "Послания" этот оборот был дополнен словами, окончательно проясняющими его смысл, - "царьский жребий". Во-вторых, эти знаки власти передавались Мономаху "на славу и честь и на венчание твоего волного и самодержавного царства". Получалось, что киевский князь был увенчан, как правитель "вольного" и "самодержавного" государства. Собственно, наименование правителя "самодержцем" (калька с греческого "автократор") уже говорило о том, что речь идет о самостоятельном, не зависящем ни от кого правителе, но Спиридон-Савва не удовлетворился этим, назвав Русь - владение Владимира Мономаха - вольным государством и царством, трижды вложив в уста византийского императора утверждение о полной самостоятельности Русского государства.

Если в первой части "Послания" Спиридон-Савва доказывал, что русские государи по своему происхождению могут с полным правом претендовать на высокое, почетное место в "семье" европейских монархов, то во второй главное ударение он сделал на том, что Россия является свободным, ни от кого не зависимым государством. Вложив слова о России как "вольном" и "самодержавном" государстве в уста византийского императора, Спиридон-Савва хотел показать, что такой статус России получил признание со стороны главы всего христианского мира.

Последнее, что оставалось сделать Спиридону-Савве, это протянуть нить из XII века в современность. В заключительных строках "Послания" было четко сказано, что потомком и преемником Владимира Мономаха является "волный самодержец и царь Великыя Росия Василие Иванович", который, как и его предшественники, при вступлении на трон венчался тем же царским венцом, что и Владимир Мономах. Так, Спиридон-Савва дал московским правящим кругам историческое обоснование их притязаний на особое, самостоятельное место в "содружестве" европейских государств и ее правителя в "семье" европейских монархов.

При всей ясности и прозрачности схемы, положенной в основу "Послания", одна его особенность остается загадочной. Почему автор, в прошлом видный церковный иерарх, не только начал свое повествование с рассказа о первых царях, правивших землей в древние, дохристианские времена, но и нашел нужным в заключительных строках своего текста подчеркнуть преемственность между этими древними царями и русскими государями?

"Не просто, - писал он, - ...государей наших поколениство... дом бо их начаток от Месрема внука Ноева". "А царству их начаток от Сеостра", - читаем в другом месте. Доказательством этой связи служат указания на знаки власти древних царей, которые перешли от них к Августу, а от него к Мономаху.

Однако в главном известном русским книжникам и авторитетном в их глазах византийском изложении всемирной истории имена древних царей вовсе не были окружены пиететом.

Так, в одном из наиболее известных пособий такого рода, Хронике Георгия Амартола о Сеостре, говорится, что он был "злодей... от колена Хамова".

Примечательно, что при создании на основе "Послания" "Сказания о великих князьях владимирских" слова о Месреме и Сеостре, как предшественниках русских государей, были опущены...