Ополчение первое. Расколотое

Проводимая властью "седми московских боляр" политика уступок и соглашений с Речью Посполитой закономерно привела к сдаче столицы: в ночь на 21 сентября 1610 года в Москву были введены войска Жолкевского. Как отмечал в своих мемуарах сам гетман, "бояре опасались [мятежа] и желали, чтобы под защитою войска короля они могли быть безопасны от ярости народа". По словам Авраамия Палицына, для них предпочтительней было "государичю (Владиславу. - В. В.) служити, нежели от холопей своих побитыми быти и в вечной работе у них мучитися".

С этого момента и в столице, и в стране возникает оппозиция политике московских олигархов. Широкая, хотя и вынужденная, ориентация на военную силу Польско-Литовского государства, на авторитет его верховной власти не могла создать Семибоярщине прочной опоры в русском обществе. Разочарованными оказались даже те, кто в августе 1610-го поддержал соглашение с поляками, надеясь на обещанное Жолкевским от имени Сигизмунда III сохранение традиционного государственного и общественного устройства. Из дошедшей до нас переписки польского короля с папой римским Павлом V и генеральным провинциалом Ордена иезуитов Клавдием Аквавивой видно, что сам король и его ближайшее окружение не собирались ограничивать свою власть в русских землях никакими условиями и обязательствами.

Разложение центрального аппарата власти, подпавшего с конца сентября 1610 года под полный контроль польских ставленников, способствовало активизации местного земского и губного управления, игравшего все более важную роль в организации военного отпора интервентам. Еще в 1606 году во время восстания Ивана Болотникова на местах начали складываться всесословные органы местного управления - городовые и уездные советы.

Впрочем, реальная власть в повстанческом войске оставалась в руках казачьей старшины и казачьего круга, а все важные решения принимались на общем войсковом сходе. Таким образом решилась и судьба самого восстания - осажденные в Туле болотниковцы сдались правительственным войскам после решения войскового круга прекратить сопротивление и сложить оружие.

С земской (выборной) организацией было тесно связано повстанческое движение и в других местностях Русского государства. По сообщению Лобковского хронографа, осадившими Нижний Новгород в 1606 году "ворами" начальствовали "за воеводы место Ивашко Борисов Доможиров нижегородец, да с ним выбраны два мордвина Варгадин да Москов".

В условиях интервенции органы местного самоуправления еще больше упрочили свое положение. Земское освободительное движение зародилось и получило распространение на севере страны в 1608-1609 годах. Оно проявилось в отпоре наводнившим страну отрядам самого одиозного из самозванцев - Лжедмитрия II и в массовой поддержке населением двигавшегося к Москве князя Михаила Скопина-Шуйского. Тогда же поднялись земские люди в Среднем Поволжье: в Балахне, Юрьевце Волжском, на Решме, в Гороховце, где собравшиеся ополчения и рати "вси вкупе соединились в Луху, и Литву побиваху, а дворян воровских, поимав, и в Нижний отсылаху..."¹. Возглавили эти формирования не государевы воеводы, а выборные земские "начальники".

Безусловно, присутствие на значительной части русской территории отрядов иноземцев заставляло местных жителей шире использовать методы партизанской войны (тактику засад и налетов), сплачиваясь в отряды так называемых шишей, военная организация которых напоминала казацкую. О действиях шишей против поляков сохранились любопытные сообщения в дневнике С. Маскевича, служившего в гарнизоне Кремля. "Москвитяне нас стерегли, - писал Маскевич о походах поляков за провиантом, - узнав через лазутчиков, что товарищи разъехались в коло, и что мы стоим без стражи, они нагрянули на нас среди белого дня, частию на конях, частию на лыжах ...Едва отошли мы на милю или на две от гетманского лагеря, напали на нас шиши и без труда одержали победу: ибо находившиеся при возах наших москвитяне тотчас передались к своим; а другие загородили путь повозками...".

В примечаниях к сочинению Маскевича Н. Г. Устрялов писал, что шиши - это "вольница, не признающая ничьего начальства, кроме своих атаманов". Это мнение ошибочно. Шишами становились в основном крестьяне разоренных поляками русских сел и деревень. Организация же повстанческих сил по казачьему образцу была отличительной особенностью всех народных движений XVII века.

Иначе складывалась обстановка в той части страны, где с самого начала власть правительства королевича Владислава носила номинальный характер. В рязанских и замосковных городах началось формирование местных ратных сил, призванных освободить столицу Русского государства. Высшей формой проявления освободительного народного движения в Смутное время стало земское ополчение.

К 1611 году центр освободительной борьбы перемещается с севера страны в Рязанские земли. Там начали формироваться земские рати, в феврале 1611 года двинувшиеся к Москве. Об организации власти в них из-за крайней скудости дошедших до нас сведений можно судить лишь с известной долей предположения. Во главе местных ополчений стояли земские воеводы, при которых, видимо, существовали своего рода полковые канцелярии, ведавшие сбором денег и различных припасов для обеспечения ратных людей.

Так, известно, что 29 февраля 1611 года войсковой подьячий одного из местных ополчений Василий Луговинин получил с шуйского кабацкого целовальника деньги в "земскую казну"².

В начале марта 1611 года основные силы местных ополчений собрались в трех сборных пунктах: Рязани, Серпухове и Коломне. Наиболее организованным было Рязанское ополчение - настоящее войско, с многочисленной артиллерией ("нарядом") и "гуляй-городом". Возглавлял его думный дворянин Прокопий Ляпунов. Он заключил союз с "боярами" из распавшегося лагеря Лжедмитрия II - Дмитрием Трубецким и Иваном Заруцким, послал стряпчего Ивана Биркина в Нижний Новгород поднимать на борьбу с поляками жителей Среднего Поволжья, пытался привлечь на свою сторону гетмана Яна Сапегу, предводителя наемников из Речи Посполитой в войске Тушинского вора. Кроме Рязанского ополчения, в которое влились отряды с Северской Украины, под Москву шли земские войска из Владимира, Нижнего Новгорода, Мурома, Ярославля, Переславля-Залесского, Углича, Суздаля, Вологды, Галича, Костромы и Романова. К Владимирскому и Суздальскому ополчению присоединились отряды волжских казаков и черкасов (днепровских казаков), возвращавшихся из-под Пскова.

Собирая силы для освобождения занятой врагом русской столицы, Ляпунов стремился подготовить восстание в самой Москве. В дневниковых записях поляка М. Стадницкого сохранилось упоминание о том, что, узнав о "мятеже" Ляпунова и его единомышленников, москвичи "стали искать поводов к ссоре с польским гарнизоном".

Тот же мемуарист рассказал, что к восстанию серьезно готовились: "В столицу сходились из деревень и местечек люди, под предлогом искания защиты, тайно принося с собой оружие; приходили и солдаты Ляпунова, тайно переодевшись в городское платье; их никто не узнавал, так как они смешивались с городской чернью".

Сбор ратных сил под Москвой закончился 1 апреля 1611 года. По сильно преувеличенным сведениям поляков - свидетелей событий, общая численность отрядов Первого ополчения составила 100 тысяч человек³. Началась длительная и трудная осада хорошо укрепленного города.

В сложившемся новом военно-политическом образовании на первых порах отсутствовало единство, необходимое для успешного ведения освободительной войны. Ополчения расположились в нескольких, враждебно настроенных по отношению друг к другу лагерях: у Яузских, Покровских, Сретенских, Тверских ворот Белого города и против Воронцова Поля. После занятия 7 апреля земскими отрядами Белого города в ополчении создается общий "Совет всей земли" - высший орган власти на освобожденной от интервентов территории. Тогда же были избраны "начальники" земской рати - Ляпунов, Трубецкой и Заруцкий. Прообраз "Совета", по некоторым документально подтвержденным сведениям, существовал в Рязанском ополчении еще до прихода его к Москве.

В конце июня недовольные ратные люди и казаки подали Ляпунову, Заруцкому и Трубецкому челобитную, в которой требовали от своих "начальников" упорядочения деятельности земского правительства, ополченского "Совета всей земли" и сложившейся в "таборах" приказной администрации.

Выработанный на основе этих требований и одобренный 30 июня 1611 года всем ополчением Приговор подтвердил и оформил сословно-представительную организацию власти и порядок управления страной. В Приговоре перечисляется круг лиц, принявших участие в разработке этого документа. В нем упоминаются: "царевичи" (татарские. - В. В.) и бояре, окольничие и чашники, стольники и дворяне, стряпчие и жильцы, приказные люди и дети боярские, князья и мурзы, атаманы и казаки, а также служилые и дворовые люди. Были учтены пожелания представителей 25 городов, участвовавших в деятельности "Совета всей земли", в том числе таких важнейших, как Ярославль, Смоленск, Нижний Новгород, Ростов, Архангельск, Вологда. Приговор был выработан, прежде всего, в интересах провинциального, городового дворянства, несшего основное бремя освободительной борьбы. Существенно, что законными признавались любые земельные пожалования (по мнению ряда историков, даже польского правительства), если они не нарушали сложившуюся норму верстания служилых людей.

Во главе ополчения встало реорганизованное на основе Приговора временное земское правительство - своеобразный триумвират Ляпунова, Заруцкого и Трубецкого, избранных "начальниками" еще в апреле 1611-го. Однако права и привилегии триумвиров были существенно ограничены. "Бояре и воеводы", обязанные, "будучи в правительстве, земскими и всякими ратными делами промышляти", в своих действиях контролировались избравшим их "Советом всей земли".

Вождей ополчения, в случае обнаружения их несоответствия своему высокому положению, было "вольно... переменити и в то место выбрати иных ... хто будет болию к земскому делу пригодится". Но и после приговора 30 июня в подмосковном лагере продолжали сохраняться серьезные противоречия.

Особое недовольство в "таборах" вызывали антиказацкие мероприятия Прокопия Ляпунова и ориентация ополченского правительства на Швецию, с которой велись переговоры о возможном избрании на российский престол одного из шведских принцев - Густава-Адольфа или Карла-Филиппа. В конце июля произошло открытое столкновение конфликтующих сторон, в котором у Ляпунова не оказалось надежной опоры. Ситуацией не преминули воспользоваться осажденные в Кремле и Китай-городе поляки.

Им удалось спровоцировать радикально настроенную часть "таборов" на открытое выступление. Глава осажденного гарнизона Александр Госевский переправил казакам сфабрикованные грамоты, в которых от имени главного земского воеводы местные власти призывались к истреблению "злого народа" (казаков). Вызванный 22 июля в казачий круг вождь ополчения Прокопий Ляпунов был зарублен казачьим атаманом С. Карамышевым, репрессиям подверглись и некоторые его сторонники.

Но, несмотря на этот конфликт, авторитет "Совета всей земли" Первого ополчения продолжал сохраняться на всей освобожденной от интервентов территории вплоть до 2 марта 1612 года (то есть до дня присяги ополченцев из "таборов" объявившемуся во Пскове новому самозванцу - Лжедмитрию III).

В то же время после 22 июля роль и значение ополченского "Совета всей земли" изменилось: решающее значение отводилось теперь "приговору бояр", а не "приговору всей земли". При этом существенно усилились позиции Ивана Заруцкого. Ни в одном из исследований не отмечен очень важный и примечательный факт: в сентябре 1611 года шенкурские тиуны рассылали по станам наказную память о выборе заказных старост по единоличному "указу государя нашего боярина Ивана Мартыновича [Заруцкого]". Падение авторитета подмосковного правительства, а с ним и влияния Заруцкого произошло после организации Нижегородского ополчения, вожди которого объявили его одним из главных "заводчиков казачьего воровства", обличая старого болотниковца и "тушинца" в рассылаемых по стране грамотах.

Бесплодность осады Москвы отрядами Первого ополчения заставляла искать новые пути. Недовольные развитием событий земские люди во всех неудачах винили руководителей "таборов" и искали выход в создании нового земского ополчения.

• _{1. ОР РГБ. Ф. 228. № 179. Л. 392 об.}
• _{2. ОР РГБ. Ф. 67. К. 4. Ед. хр. 43. Л. 1.}
• _{3. Мархоцкий Н. История Московской войны. М. 2000. С. 91.}
• _{16. ОР РГБ. Ф. 228. № 179. Л. 418.}