Между вторжениями армий из Центральной Европы в 1918 и в 1941 году на Украину было много различий, однако и ряд сходств трудно не заметить. Об этом пишет в своей статье, опубликованной в журнале "Воронцово поле", доктор исторических наук Леонтий Ланник из Института всеобщей истории РАН.
vorontsovopole.ru
Кайзер Вильгельм II и гетман Павел Скоропадский. Сентябрь 1918 года.
В качестве примера историк приводит операцию "Фаустшлаг", стартовавшую 18 февраля 1918 года и длившуюся до середины мая. По его словам, темп захвата и количество занятых всего за 10-12 недель территорий Украины оказались вполне сопоставимы с тем, что происходило во время Второй мировой войны. А вот в истории Первой мировой аналогии фактически отсутствуют.
"Никогда, ни до, ни после, наступление оккупантов не было одновременно столь быстрым и столь легким, что породило тяжелейшие иллюзии сравнительной простоты последующего управления оккупированными территориями, особенно если на них, как это было в отношении Украины, "пришли по приглашению", - отмечает Ланник.
В своем труде он опирается на аналитику тех лет, в частности, на отчеты "истинного руководителя германской политики на Украине" генерал-лейтенанта Вильгельма Грёнера. В публикации приводится перевод с немецкого языка его отчетов в Верховное главнокомандование о политической и экономической обстановке на Украине, составленных в мае и июне 1918 года.
Гетман Павел Скоропадский, возглавлявший украинское правительство, описывается там как человек отнюдь не сильный, который безоговорочно ориентировался на указания германской стороны. Его можно полагать несомненным другом Германии, считал Грёнер.
"С дипломатическими средствами взаимопонимания тут далеко не уедешь, - писал он. - Как народ должен ощущать твердую волю правительства, так и оное, раз уж само не может найти в себе силы для этого, должно опираться на крепкую и несгибаемую волю германской политики. Последняя и сама должна ясно определиться насчет германских целей, что предстоит достичь на Украине".
Грёнер пришел к выводу, что если уж основано украинское государство с полным его отрывом от Великороссии и его желают сохранить в дальнейшем, то это возможно лишь при постоянном задействовании Германией военных и экономических силовых рычагов.
"Для этого манера действий в рамках переговоров, чем до сих пор занимались здесь делегации в дипломатических формах, не подходит, - следовало из отчета. - Германский посол, более того, должен ставить правительству [Украины] обязательные для оного направления дальнейшей политики, причем за этим, безусловно, оставались бы и военные средства".
Только будущее покажет, удастся ли при дальнейшем развитии анархии в Великороссии добиться какого-либо ее примирения с идеей украинской государственности, полагал Грёнер. Едва ли приходится сомневаться, писал он, что самостоятельная украинская государственность может иметь для Германии ценность лишь при сильном германском влиянии и с условием теснейшего союза Украины с Германией.
В противном случае "…по географическим, историческим, национальным, культурным и экономическим мотивам Украина, когда наши войска сегодня или завтра покинут страну, бросится на грудь "матушке-Москве", - предрек Грёнер.
По мнению Ланника, многое из того, чего в 1918 году немцам не хватило для реализации предложений начальника штаба группы армий "Киев", впоследствии, в 1941 году было обеспечено.
"Главным образом - продолжительность оккупации для намеченных в далеком 1918 году направлений "работы" с населением, элитами и в целом со складывавшейся веками общностью культуры и ментальности, а также с единым экономическим пространством восточнославянских народов", - резюмирует историк.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем