Гора Маковка находилась в полосе правого фланга колонны генерала Альфтана. Этим участком командовал генерал-майор Михаил Львович Матвеев, командир 2-й бригады 78-й дивизии. Войска его участка состояли из пехотных 309-го Овручского и 311-го Кременецкого полков.
"Нам говорили: Нужна высота, и не жалеть патроны…": русские документы о взятии Маковки
Исполняя приказ о поддержке контратаки колонны Обручева на высоты южнее Козиово, в 00.45 13 апреля 1915 года 11 рот Овручского полка начали наступление от высоты 998 и к утру заняли восточную часть села Головецко на участке от мельницы до церкви, к северу от речки Головчанки. Дальнейшее наступление за речку было встречено сильнейшим перекрёстным ружейно-пулемётным огнём с высот 910, 1019 и 958. Пять рот наступали на Маковку в охват её с юго-востока, подошли к проволочным заграждениям и начали их разрушать.
"Наша артиллерия около 6 ч. утра открыла очень удачный огонь по Макувке (так в тексте. - В. К.), но недостаток снарядов не позволил произвести надлежащую подготовку атаки этой высоты"1, - докладывал начштаба 78-й дивизии генштаба подполковник Л. К. Соколов. Становилось ясно, что подготовка атаки Маковки потребует некоторого времени, необходимого для дополнительных сил. 14 апреля Альфтан из своего резерва передал в распоряжение Матвеева 148-й пехотный Каспийский полк в составе трёх батальонов. Было решено, что он займёт позиции на высоте 998 (Погар) к северу от Маковки и на восточной вершине самой высоты 958. В результате этого должен был освободиться 309-й Овручский полк силой в 3,5 батальона, которому и предстояло непосредственно атаковать австрийскую Маковку.
Из-за этой пересменки овручцев и каспийцев начало атаки Маковки было отложено ещё на сутки. В 4 часа дня 14 апреля Соколов по летучей почте отправил Матвееву боевой приказ генерала Альфтана: "Начальник дивизии приказал с наступлением темноты в ночь с 15-го на 16-е апреля атаковать Макувку и овладеть ею во что бы то ни стало. Атака выс. 1019 назначается в ночь с 16-го на 17-е апреля. Перегруппировка должна быть закончена к утру 15-го апреля"2.
Непосредственное руководство атакой было возложено на командира Овручского полка полковника Михаила Александровича Трубникова. По разработанной им диспозиции атаку Маковки предполагалось начать сразу с трёх направлений. 1-й батальон овручцев должен был атаковать с севера, со стороны Головчанки; 3-й батальон - с востока, от русской вершины Маковки; 4-й батальон - в обход с юга, со стороны низины между горами Маковка и Клева. К вечеру 15 апреля войска заняли исходные позиции. Температура воздуха в горах в тот день достигала 5 градусов тепла по Реомюру; толщина снежного покрова на горных вершинах достигала ¾ аршина (примерно полметра).
Атака Маковки началась перед рассветом 16 (29) апреля, а уже в первые утренние часы в штабе генерала Матвеева стало ясно, что атакующие войска потерпели болезненную неудачу. В 9.30 утра от полковника Трубникова поступила телефонограмма с изложением хода провалившегося штурма.
Этот документ заслуживает не пересказа, а полного цитирования: "В результате предпринятого в ночь на 16 сего апреля Овручским полком наступления на позицию противника на высоте 958 (Макувка), в настоящее время батальоны этого полка занимают следующее положение. Первый батальон, атаковавший противника на северо-восточном скате со стороны высоты 998 и речки Головчанки, под прикрытием огня своих пулемётов переправился вброд через речку, атаковав и заняв несколько рядов окопов, пройдя больше половины подъёма на высоту 958, при этом взято 90 человек пленных и два пулемёта. Третий батальон, атаковавший позицию на западной вершине высоты 958 с востока и юго-востока, вынужден наступать по открытой местности, большую часть пути прошёл для противника незамеченным, но затем вблизи проволочных заграждений стал сильно терпеть потери от пулемётного огня противника, однако он мужественно продвигался вперёд, атаковав позицию противника, разрушил большую часть его проволочных заграждений перед своим фронтом, но был отбит.
Возобновление атаки, ввиду наступившего рассвета и больших потерь, пришлось отложить до вечера. Батальон вблизи проволочных заграждений окапывается.
4-й батальон, атаковавший противника в охват его правого фланга с юга, был встречен губительным огнём шести штук пулемётов. Три раза он возобновлял свои атаки, но каждый раз был принуждаем к отходу от окопов противника, почти уже взятых. В настоящее время он находится и окапывается в расстоянии ста-двести шагах от окопов противника. Подготовка атаки нашим артиллерийским огнём дала хотя и небольшие, но всё же некоторые результаты.
Однако использовать эти результаты не пришлось в силу того, что в ответ на нашу артиллерийскую подготовку противник открыл по нашей позиции и резерву ещё более сильный и губительный огонь артиллерии большого калибра. Огнём этим была разрушена большая часть наших окопов, и составам наших батальонов, бывших на Маковке, ещё до атаки были нанесены весьма чувствительные потери. Огонь этот был настолько силён, что не представлял никакой возможности, не рискуя потерять три четверти состава рот, двинуть людей в атаку до его прекращения. Ввиду этого наступление пришлось начать лишь с наступлением полной темноты. Наше движение вперёд было очень успешным до тех пор, пока противник опять не открыл своей и горной, и тяжёлой артиллерии. В расходе снарядов он не стесняется, и за двенадцать часов ночи и до сего времени громил Маковку без перерыва.
На месте бывшей нашей позиции почти не осталось целого места. Разорвавшимся внутри землянки штаба полка тяжёлым снарядом контужены я, штабс-капитан Билецкий, подпоручик Титов и три нижних чина службы связи, кроме того, убито два нижних чина и несколько раненых. Я и контуженные офицеры остались в строю, при исполнении своих обязанностей. С занимающей позиции неприятельской пехотой полк может справиться с успехом даже без подготовки артиллерийским огнём, но нужно подавить огонь тяжёлой артиллерии. Только что получено мною сведение о вынужденном опять-таки огнём этой артиллерии отходе с занятых неприятельских позиций первого батальона"3.
Покорение вершины
Ситуация выглядела очень мрачно. Атаковавшие со стороны восточной вершины Маковки роты овручцев понесли тяжёлые потери от огня вражеской артиллерии ещё на исходных позициях. Матвеев был вынужден прийти к неутешительному выводу: "Из доклада подполковника Максимовича я вижу, что ночная атака была неудачна; проволочные заграждения остались неразрушенными, и ни одна рота не доходила до окопов"4. Речь здесь шла о действиях 3-го и 4-го батальонов Овручского полка, которым действительно не удалось преодолеть вражеские заграждения. Но важно подчеркнуть: эти данные полностью опровергают утверждения "стрелецких" историков о том, что 16 (29) апреля наступавшие с востока русские были отбиты лихой штыковой контратакой "усусов". В действительности, судя по всему, штыковая схватка могла произойти только на северном склоне, где действовал 1-й батальон овручцев. Его роты добились наибольшего начального успеха, взяв часть окопов, пленных и пулемёты, но затем и пострадали наиболее жестоко. Несомненно, здесь сказалось отсутствие связи со штабом полка, изолированное положение 1-го батальона и наличие в его тылу Головчанки. В 1.30 дня командир Каспийского полка доложил, что остатки 1, 2-й и 3-й рот 1-го батальона Овручцев, общей численностью всего 128 человек, перешли назад на северный берег Головчанки и присоединились к Каспийскому полку5.
К вечеру 16 апреля поступили уточнённые данные о потерях Овручского полка. Всего за тот день полк потерял убитыми и ранеными 345 человек, контуженными - 30, пропавшими без вести - 15. Наличный состав полка после этого был таков: в 1-м батальоне - 352, во 2-м батальоне - 614, в 3-м батальоне - 430, в 4-м батальоне - 523 штыков. Иными словами, Овручский полк начинал атаку на Маковку, уже имея всего примерно половину штатного состава6.
Полковник Трубников, хотя и остался в строю после контузии и ранения в ногу, не мог полноценно исполнять свои обязанности. Он испытывал головные боли, не мог громко разговаривать и был вынужден лежать. В итоге ему было приказано подать рапорт о болезни и сдать командование полком подполковнику Максимовичу. На восточных склонах австрийской Маковки, близ проволоки противника, залегли 11 обескровленных рот Овручского полка; им было приказано окапываться, а с наступлением темноты ставить свои проволочные заграждения7. Генерал Матвеев решил на следующий же день возобновить атаку Маковки, усилив штурмующие войска частью сил Каспийского полка.
Диспозиция штурма 17-18 апреля выглядела следующим образом. На правом фланге наступал 3-й батальон Овручского полка, в центре - две роты каспийцев, на левом фланге - шесть рот 2-го и 4-го батальонов овручцев. Ещё две роты Каспийского полка были направлены в обход южного фланга позиции противника на Маковке. С 10 часов вечера 17 апреля обходившие роты начали резать и валить проволочные заграждения противника. Работа эта двигалась медленно, так как велась под метким огнём противника, освещавшего местность ракетами. Обе роты каспийцев лишились всех своих офицеров и потому в итоге вышли не во фланг противнику, а пристроились к соседнему 4-му батальону овручцев.
3-й батальон Овручского полка к рассвету 18 апреля преодолел линию заграждений и оказался в 40 шагах от окопов противника. Он был готов броситься на штурм, но в этот момент было замечено движение двух неприятельских батальонов в обход русского левого фланга. Эти части противника были отбиты огнём двух рот 2-го батальона при поддержке соседнего Кременецкого полка. Однако это замедлило наступление 4-го батальона Овручского полка, который только на рассвете двинулся за линию заграждений. Полосу неприятельских заграждений русские солдаты преодолевали одиночными перебежками под сильнейшим огнём противника. Тем не менее роты овручцев и каспийцев, понеся значительные потери, подошли на правом фланге на 40 шагов, а на левом фланге на 100 шагов к вражеским окопам. Здесь они стали дожидаться момента, когда обходящие роты всё же займут фланкирующее положение, после чего должен был последовать решающий приступ. Ещё до самого штурма окопов в батальонах осталось приблизительно по 250 человек8.
И всё же, несмотря на столь большие потери, атакующие роты сумели дождаться нужной минуты, бросились на штурм окопов и захватили вершину Маковки, причём произошло это уже в светлое время дня. В плен было захвачено 800 нижних чинов и 12 офицеров противника (10 - батальона Дрозда, 2 - батальона Бема)9. Увы, закрепиться на Маковке и удержать достигнутое русским воинам в тот день было не суждено. Роты овручцев и каспийцев в середине дня подверглись мощной контратаке противника, которого, как обычно, поддерживал артиллерийский огонь сокрушительной силы. Полковой адъютант 309-го полка в 3 часа дня направил в штаб бригады записку с отчаянной просьбой о присылке подкреплений: "Доложите командиру бригады, что Овручский полк на Маковке в тяжёлом положении: нет возможности удержаться без поддержки. Немцы наступают с юга и юго-запада большими колоннами. Поддержка необходима не менее батальона. Прошу распоряжения об исправлении телефонной связи. Я лично вызывал по телефону штаб бригады около 20 минут и, хотя тяжёлую батарею слышно, но со штабом бригады связи нет"10.
Между прочим, этот документ опровергает утверждения "усусов" о том, что только сотни УСС стали главной силой контратаки, которая позволила отбить Маковку у русских в тот день. Практически нет сомнений, что тогда были задействованы и части германской 1-й пехотной дивизии, позиции которой находились всего в паре километров к юго-западу, на горе Плишка. Русские солдаты на фронте умели безошибочно различать австрийские и германские подразделения по цвету полевой формы и многим другим признакам.
В течение дня 18 апреля помощь к русским частям, занявшим Маковку, так и не прибыла, и после нескольких часов упорной обороны они были вынуждены отступить.
В 23.55 18 апреля Соколов передал в штаб корпуса и командующим соседних участков телеграмму с изложением безрадостных итогов второго решительного штурма Маковки: "Сегодня к утру Овручский полк разрушил проволочные заграждения на всём фронте противника на Макувке. 3 и 4 батальоны Овручского полка совместно с подошедшим 4 батальоном Каспийцев после невероятных усилий к 2 часам дня овладели Макувкой, причём в окопы противника первым ворвался 3 батальон Овручского полка. Сегодня на Макувке взято в плен около 600 нижних чинов, 13 офицеров, 1 пулемёт. Во время атаки Макувки батальоны овручцев и каспийцев понесли громадные потери, а в это время противник перешёл в контратаку свежими частями. Остатки наших батальонов удерживали Макувку до 8 часов вечера, после чего противнику удалось занять сначала часть взятых нами окопов, а затем распространиться по всей вершине. Защитники отошли на линию бывших проволочных заграждений противника, где и удерживаются до настоящего времени. С левого участка снят батальон Васильковцев и уже переброшен на Макувку. Туда же следует батальон Каспийского полка с правого фланга и прибывший батальон Самарцев. По прибытии на Макувку этих частей гора вновь будет атакована"11.
Тягостные раздумья
После взятия и потери Маковки положение виделось командованию 78-й дивизии в исключительно мрачных тонах. В телеграмме на имя командира корпуса генерал Альфтан докладывал: "Помимо своих укреплений, гора Макувка является в высшей степени трудной для атаки, так как склоны её, обращённые к нам, почти отвесны, а обращённые к противнику пологи и лесисты, что облегчает ему быструю и скрытую подачу резервов. Таким образом, Макувка сама по себе позиция, которую трудно взять и трудно удержать, ведь она является только первым шагом на пути выполнения задачи, после которого предстоит ещё овладеть высотой 1019, а значит и высотой 1032, отстоящей от первой всего на 1 версту к югу. Нет оснований предполагать, чтобы сила укреплений этих последних высот была меньшей, чем на Макувке, раз противник занимает их уже 3 месяца.
После атаки Макувки от Овручского полка осталось около 600 штыков, а от 4 батальона Каспийского полка около 350 штыков. Теперь я имею Самарский полк, который, будучи посланным в атаку на позиции, крайне сильные по природным условиям и укреплявшиеся противником в течение 3 месяцев, рискует растаять, так же как растаял Овручский, и я буду лишён средств для продолжения задачи. Опыт предыдущих месяцев показал, как медленно развивается наступление на укреплённые горные позиции и какие громадные потери несёт наша наступающая пехота, главным образом от могущественной артиллерии противника. При этом наша артиллерия почти лишена возможности помогать своей пехоте вследствие крайнего ограничения в снарядах"12. По мнению Альфтана, возобновить атаку Маковки он мог, только получив не менее двух свежих полков; наличные же силы он считал достаточными лишь для обороны.
Днём 19 апреля, очевидно, уже получив эту телеграмму, комкор генерал Бринкен выехал в штаб 78-й дивизии, где у него состоялся непростой разговор с Альфтаном. В журнале военных действий корпуса читаем: "Генерал Альфтан, считая, что атака заранее осуждена на неудачу, считает наступление не только бессмысленным, но и опасным, ибо можно потерять даже и занимаемое положение. Это мнение высказано им в беседе с командиром корпуса"13. И всё же барон Бринкен, суровый военачальник, настоял на начале новой атаки Маковки. "Считая, что в эту минуту успех будет на стороне того, кто проявит большее упорство, командир корпуса решает вернуть контратакой утерянное"14, - читаем далее в журнале.
За три дня штурмов Маковки 309-й Овручский полк действительно "растаял" и был временно не способен к активным действиям. В силу этого для новой атаки высоты 958 приходилось задействовать 147-й пехотный Самарский полк, который только перед этим был направлен на участок Матвеева для закрепления захваченного. Новую атаку высоты 958 было решено провести силами трёх батальонов самарцев и одного батальона каспийцев. Самарский полк сосредоточился у подножия Маковки, со стороны контролируемой русскими восточной вершины, к утру 19 апреля (2 мая). Начинать штурм в светлое время суток было бы самоубийственной глупостью, и командование участка решило дождаться ночи.
Окончательная виктория
Последнее наступление русских войск на Маковку началось в 4 часа утра 20 апреля. Продвигаясь по крутым склонам, атакующие части, как и прежде, несли большие потери от ружейного и пулемётного огня противника. Особенно пострадал 1-й батальон Самарского полка, в котором выбыло из строя много офицеров. Перед одним лишь этим батальоном было замечено 12 австрийских пулемётов. На правом фланге атакующие приблизились к позициям противника на 100-120 шагов; здесь начальник участка приказал им окапываться и вновь дожидаться темноты для решающей атаки. Всё же полученный в предыдущие дни кровавый опыт не пропал напрасно, и на сей раз русские войска на склонах Маковки действовали более уверенно. В 16.40 20 апреля (3 мая) Соколов докладывал: "Мы терпим потери от артиллерийского огня противника, но в общем для такого дела наши потери умеренные, части освоились с местностью и присмотрелись к назначенным пунктам атаки"15.
Последний штурм высоты 958 начался перед рассветом 21 апреля (4 мая), и уже к 6 часам утра штаб 78-й дивизии получил известие о взятии Маковки. Однако бой на горе длился ещё не один час. В 11.30 утра командир корпуса генерал Бринкен докладывал в вышестоящие штабы: "Бой продолжается и сейчас, противник на южных и юго-западных склонах Макувки продолжает оказывать упорное сопротивление, мадьяры дошли до озверения, приходится брать каждого в отдельности, снимая их с деревьев, с которых они расстреливают наши части, доблестно продвигающиеся вперёд. Дух войск прекрасный"16. Отметим, кстати, что эти лаконичные строки об отчаянной борьбе "дошедших до озверения" мадьяр в корне опровергают приведённую выше версию "стрелецких" историков, по мнению которых только сотни УСС оказывали на Маковке упорное сопротивление русским, а мадьярский ландштурм был ни на что не годен.
А в 16 часов 21 апреля генерал Соколов отправил в штаб корпуса телеграмму с подробным известием об окончательной победе на Маковке: "После двухдневного упорнейшего боя лихой штыковой атакой три батальона Самарского и один батальон Каспийского полка под руководством генерала Матвеева и под командованием полковника Шелехова овладели сегодня в 7 ночи высотой 958 Маковкой, представляющей собою сильнейшую, почти недоступную позицию. При этом захвачено в плен 30 офицеров, 2 врача, около 1300 нижних чинов, 8 пулемётов. Потери окончательно не выяснены. Батальон капитана Дрозда, состоявший из 6 рот, окончательно прекратил существование после двух наших штурмов (1 Овручского полка, 800 пленных).
Выяснилось, что после первого захвата этой высоты Овручским полком к Маковке были выдвинуты и сосредоточены остальные резервы из Рожанки, высоты 1151, Славско и Грабовеца. Помимо потерь пленными, противник понёс громадные потери убитыми и ранеными. Бросившись в беспорядке, отошёл на Цу Головецко и высоту 1014 (Менчев), где начал спешно окапываться, но наша артиллерия помешала его работам. Для содействия Самарцам и Каспийцам одновременно Кременцы наступали на Грабовец и обеспечили левый фланг Самарского полка. Большие потери понёс 1 батальон Самарского полка, в котором остался один офицер. Потери выясняются. Австрийцы широко применяли разрывные пули и обливали атакующих горящим бензином из особых аппаратов"17.
Общее число трофеев, взятых на Маковке 21 апреля (4 мая) было подсчитано два дня спустя. Всего было взято в плен 53 офицера, 2250 нижних чинов, 8 пулемётов, 100 ящиков пулемётных лент, 100 походных вьючных кухонь, несколько тысяч винтовок, много патронов и снаряжения, телефонные аппараты, несколько "аппаратов для обливания горящим бензином" - германских огнемётов, которые были абсолютным военно-техническим новшеством для весны 1915 года. А всего за неделю боёв, с 14 по 21 апреля 1915 года, войсками XXII армейского корпуса было взято в плен около 90 офицеров, 5000 нижних чинов и 21 пулемёт противника18.
Цена победы
Итак, в ночь на 21 апреля (4 мая) 1915 года русские войска взяли гору Маковка, одержав трудную и горькую "солдатскую" победу. Она стала последним громким тактическим успехом русских войск в ходе великой битвы за Карпаты, длившейся с небольшими паузами с октября 1914 по май 1915 года. Взятие высоты 958 было куплено кровавой ценой жизней многих сотен русских воинов. Основная заслуга этого успеха принадлежала тем нижним чинам и офицерам, которые шли в атаки на Маковку и непосредственно управляли боем. У вышестоящего русского командования было не слишком много оснований гордиться собой.
Войскам колонны генерала Альфтана было приказано "атаковать Макувку и овладеть ею во что бы то ни стало", и им пришлось умирать, но выполнять приказ. Очевидную нехватку артиллерийских снарядов и технических средств, отсутствие планомерной подготовки и разведки было решено - как и в бессчётном множестве подобных случаев - восполнить беспримерным мужеством и самоотверженностью русских солдат и строевых офицеров. Таким образом, взятие Маковки стало волевой победой, которая была предрешена непреклонным намерением командования овладеть этой высотой и героическим мужеством и жертвенностью штурмовавших её войск.
После двух неудачных штурмов Маковки 16 и 18 апреля генерал Альфтан, военачальник, обладавший несомненным талантом и мужеством, заявил командиру корпуса о невозможности штурмовать гору с наличными силами и средствами. Но генерал Бринкен рассудил иначе, и у него были на то свои основания: всего в 6 км к северо-западу финляндские стрелки и брацлавцы генерала Обручева захлёбывались кровью в безуспешных атаках на высоты к югу от Козювки, и им нужна была поддержка в виде наступления колонны Альфтана на фланг противника в долине Орявы. В итоге Маковка всё же была взята, однако успех войск колонны генерала Альфтана оказался неполным и запоздалым. Задачу, первоначально поставленную частям её правого фланга, выполнить не удалось.
Высоту 958 было приказано взять в ночь с 15 на 16 (с 28 на 29) апреля и затем развивать прорыв во фланг и тыл противнику, действующему в районе Козиово. Вместо этого Маковку пришлось штурмовать в течение пяти дней, причём задействованы были части четырёх пехотных полков, считая наступавший левее 311-й Кременецкий полк. Все они понесли тяжёлые потери, особенно начавший атаку Маковки 309-й Овручский полк.
Заняв наконец высоту 958, войска колонны Альфтана оказались перед следующей укреплённой высотой - 1019 (Плишка), взятие которой ранее также называлось их первоочередной задачей. А имевшиеся резервы были уже израсходованы. На главном направлении частям генерала Обручева, для поддержки которых и был начат штурм Маковки, так и не удалось отбить высоту 1026 к югу от Козиово. Иными словами, не удалось всё контрнаступление XXII армейского корпуса с целью возвращения прежних позиций и восстановления положения на Стрыйском направлении. А это значит, что в оперативном отношении победа на Маковке оказалась напрасной и потому вдвойне горькой.
По сути дела, бои за Маковку при всей их ожесточённости и кровопролитности остались боями местного значения. Русские войска в Карпатах не имели достаточных сил для развития успеха даже на тактическом уровне, не говоря уже об оттеснении частей Южной армии обратно к перевалам Бескид и Верецкий и о вторжении на Венгерскую равнину. В свете этого нелепым и смешным вздором представляются утверждения националистической галицийской историографии о том, что "300 спартанцев" Украинского легиона в боях на Маковке своей грудью защитили дорогу на Мункач и далее на Будапешт и Вену.
Оборонительные бои на Маковке стали единственным эпизодом в боевой истории Украинского легиона, в котором он сколько-нибудь успешно - до поры до времени - противостоял русским войскам. Но важно ещё раз подчеркнуть, что в ходе обороны на Маковке части УСС опирались на сильнейшие заблаговременно укреплённые позиции, на богатые технические возможности германцев и особенно на подавляющее превосходство Южной армии в артиллерии и боеприпасах к ней. И оборона неприступной Маковки была чем угодно, но только не торжеством "идейного стрелецтва" над московскими ордами в серых шинелях и папахах. Напротив, истинную победу духа одержали как раз русские полки, взявшие высоту 958 ценой огромных усилий и жертв. Впрочем, и сечевые стрельцы в боях за Маковку действовали умело, стойко и мужественно. Отрицать это - значило бы принижать победу русских войск над ними.
Принципиально важно отметить, что нами не было обнаружено ни одного документа, который подтверждал бы осведомлённость русских солдат на Маковке о том, что им противостояли именно украинские сечевые стрельцы. Отдавая должное упорному сопротивлению противника, русские офицеры выделяли прежде всего мадьярские части.
Из тех же документов следует, что основным гарнизоном Маковки русские считали именно австрийский ландштурменный батальон гауптмана Дрозда. Костяк легиона УСС в дни тех боёв не нёс постоянной службы на оборонительных позициях на высоте 958. Вместо этого австрийское командование использовало его - и, надо признать, весьма умело - как резерв для контратак с целью отбития Маковки. Оба раза, когда русские захватывали высоту и брали там сотни пленных (18 и 21 апреля), на позициях находились лишь небольшие подразделения УСС, или же их там не было вовсе. Зато потом они контратаковали при мощной поддержке артиллерии, и этим-то и следует объяснять сравнительно небольшие потери легиона на Маковке. Пленные же легионеры - а их наличие признают даже "стрелецкие" историки - на допросах вряд ли рвались рассказывать, что они являются добровольцами и идейными борцами с Российской империей. Скорее уж они старались затеряться среди сотен других галицийских и закарпатских "рутенов", набранных в австрийскую армию и попавших в плен при взятии Маковки.
Как бы то ни было, местные успехи русских войск на Стрыйском направлении никак не могли предотвратить приближавшуюся общую катастрофу Юго-Западного фронта в Карпатах и Галиции. Атака Маковки началась в те дни, когда спешно заканчивались последние приготовления 11-я германской армии А. фон Макензена к прорыву на фронте русской 3-й армии в Западной Галиции на Дунайце, между Вислой и Бескидами (на участке Горлице - Тарнов). Этот прорыв, получивший название Горлицкого, начался 19 апреля (2 мая) 1915 года, ровно за два дня до последнего взятия русскими войсками горы Маковка. Почти сразу же русское командование было вынуждено остановить все наступательные действия на направлении Стрый - Мункач, а вскоре затем, под давлением обстановки на правом фланге фронта, приступить к отводу войск с Карпат.
- 1. РГВИА. Ф. 2222. Оп. 1. Д. 501. Л. 179-180.
- 2. Там же. Ф. 2408. Оп. 3. Д. 58. Л. 270.
- 3. Там же. Л. 292-294 об.
- 4. Там же. Л. 300-300 об.
- 5. Там же. Л. 297.
- 6. Там же. Л. 307.
- 7. Там же. Л. 300-300 об.
- 8. Там же. Ф. 2222. Оп. 1. Д. 501. Л. 201-201 об.
- 9. Там же. Л. 202.
- 10. Там же. Ф. 2408. Оп. 3. Д. 58. Л. 337-337 об.
- 11. Там же. Ф. 2222. Оп. 1. Д. 501. Л. 203-204 об.
- 12. Там же. Л. 208-211.
- 13. Там же. Ф. 2222. Оп. 1. Д. 589. Л. 38 об.-39.
- 14. Там же.
- 15. Там же. Д. 501. Л. 218-218 об.
- 16. Там же. Ф. 2134. Оп. 1. Д. 281. Л. 286-287.
- 17. Там же. Ф. 2222. Оп. 1. Д. 501. Л. 220-221.
- 18. Там же. Ф. 2134. Оп. 1. Д. 281. Л. 294-295.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем