"Действовать и не быть пешкой на белом свете". 170 лет назад погиб вице-адмирал Владимир Корнилов

Содержание

1. Отцовское наследие
2. Образование
3. Первое плавание и события 1825 года
4. Послужная канва
5. Духовный кризис
6. Драма баловня судьбы
7. Смерть Корнилова

Отцовское наследие

Владимир Алексеевич Корнилов, принадлежавший к небогатому дворянскому роду, известному с конца XVI века, был "убежден, что деньги - не корниловский элемент"¹. Его отец, Алексей Михайлович Корнилов, почти три десятилетия прослужил на флоте, во время войны со Швецией 1788-1790 годов командовал фрегатом и отличился в сражении у Красной Горки, за что был награжден орденом св. Георгия 4-й степени - самой почетной боевой офицерской наградой, всегда исключительно высоко ценимой. А.М.Корнилов обладал устойчивой социальной репутацией честного моряка и был лично известен Павлу I и Александру I. Император Александр назначил его гражданским губернатором в Иркутск и через несколько лет перевел на аналогичную должность в Тобольск. Бывший моряк имел множество возможностей стать если не баснословно богатым, то очень состоятельным человеком, но из-за своего гостеприимства и бескорыстия он нажил не состояние, а только долги. (Более того, по навету Сибирского генерал-губернатора И.Б.Пестеля, отца декабриста, его отрешили от должности, отдали под суд... и по суду оправдали.) А.М.Корнилов закончил свое служебное поприще тайным советником (III класс Табели о рангах) и сенатором, оставив свою совесть незапятнанной, а карман пустым: его крошечное родовое имение, село Рясна Старицкого уезда Тверской губернии, насчитывало 30 душ. Он прожил 83 года, до последних дней отличаясь самым крепким сложением и отличным здоровьем, сохранить которое помогла многолетняя жизнь в деревне: А.М. Корнилов неутомимо занимался хозяйством, избегая праздности и желая доставить детям возможность существовать безбедно.

Он не чуждался и литературных занятий, написав книги "Сигналы, посредством коих производятся тактические действия гребного флота" (1800) и "Замечания о Сибири сенатора Корнилова" (1828). Вместе с Пушкиным, лицейским товарищем старшего сына Александра, сенатор присутствовал в числе 80 гостей на известном литературном обеде, устроенном 19 февраля 1832 года книгопродавцем и издателем А.Ф.Смирдиным по случаю новоселья - переезда его книжного магазина с Мойки на Невский проспект. Не только высокий чин А.М.Корнилова делал его заметной фигурой среди столичных литераторов. В то время, когда Николай I стремился полностью взять под контроль государства частное и домашнее образование, считая его источником вольнодумства и крамолы, сенатор Корнилов не побоялся печатно высказать оппозиционно звучавшую мысль о том, что только домашнее воспитание способно вырабатывать из детей полезных граждан и верных сынов отечества. (Ссылка автора на пример домашнего воспитания детей в Китае способна была ввести в заблуждение только цензуру.)

Образование

Придававший большое значение воспитанию вообще, А.М.Корнилов постарался дать своим сыновьям прекрасное образование: старший сын Александр был в числе лучших выпускников Царскосельского лицея, младший Владимир с отличием закончил Морской корпус.

В пятнадцать лет уже сформировавшимся юношей, получившим хорошее домашнее образование и воспитание, Владимир Корнилов поступил в старший класс Морского кадетского корпуса, который закончил в течение двух лет.

Перед выпускным экзаменом гардемарин Корнилов стал унтер-офицером: лишь несколько человек, лучшие из лучших, получали ежегодно этот чин, причем имя его обладателя заносилось в особую книгу, а сам он получал дорогой подарок от казны и право выбора места службы.

Первое плавание и события 1825 года

22 февраля 1823 года Владимир Корнилов был произведен в мичманы (не путать с мичманами современными), т.е. в семнадцать лет получил первый офицерский чин.

Летом этого же года он на фрегате "Малый" совершил свое первое плавание в Финском заливе до Красной Горки. Молодому офицеру было лестно побывать в тех местах, где сражался и покрыл себя славой его отец, но он хотел отправиться в настоящее плавание, а не в небольшую прогулку по "Маркизовой луже", как презрительно именовали залив моряки. В следующем году мичман Корнилов получил назначение на шлюп "Смирный", которому предстояло кругосветное плавание в Петропавловский порт на Тихом океане. Однако из-за повреждений во время шторма в Немецком море шлюп зашел для ремонта в норвежский порт Арендаль и в мае 1825 года возвратился в Кронштадт: "Смирный" признали не пригодным для кругосветного плавания.

Бурные события конца 1825 года чудом не захватили в свой водоворот братьев Корниловых. (Командир 2 гренадерской роты мятежного лейб-гвардии Московского полка капитан А.А.Корнилов привлекался к следствию по делу декабристов, но был оправдан.) Несмотря на трагическое начало, даже Пушкину новое царствование первоначально внушало оптимизм, лишь спустя годы оказавшийся иллюзорным.

• Его я просто полюбил:
• Он бодро, честно правит нами;
• Россию вдруг он оживил
• Войной, надеждами, трудами².

Послужная канва

1827 -1830 годы

В конце 1827 года мичман Корнилов на 74-пушечном корабле "Азов" под командой капитана I ранга М.П.Лазарева в составе эскадры российского флота покинул Кронштадт. Курс - Средиземное море.

8 (20) октября 1827 года "Азов" в сражении при Наварине уничтожил огнем корабельной артиллерии 5 турецких кораблей (в т.ч. фрегат командующего флотом). Корнилов "командовал тремя пушками нижнего дека и действовал как весьма деятельный и храбрый офицер", за что и был награжден российским орденом св. Анны 4-й степени - самой первой боевой офицерской наградой, французским орденом св.Людовика меньшого креста и английским орденом Бани. (В 1836 году получит еще греческий орден Спасителя золотого креста по представлению Лазарева, охарактеризовавшего Корнилова как одного "из самых деятельных, расторопных и исполнительных во время Наваринского дела офицеров".)

"Азов", впервые в истории российского флота, был награжден Георгиевским кормовым флагом и вымпелом, а его командир, кроме трех иностранных орденов, получил за отличие чин контр-адмирала.

Отныне судьбы Лазарева и Корнилова будут связаны воедино: участник открытия Антарктиды и трех кругосветных плаваний сделает Корнилова одним из своих знаменитых учеников и ближайших сподвижников.

В 1827-1830 годах лейтенант Корнилов плавал в Архипелаге, 13 сентября 1830 года был назначен командиром строящегося тендера "Лебедь" и через год впервые ступил хозяином на капитанский мостик. Ему всего двадцать пять. Он молод и верит в рай. Будущее для него светло и прекрасно. Соленый морской ветер наполняет легкие человека, которому в высшей степени хорошо и уютно в складках российского Левиафана: нет ни "отсутствия воздуха", ни "позора мелочных обид". Пока еще нет...

Перевод на Черноморский флот

В 1832 году Лазарев был переведен из Балтийского на Черноморский флот и назначен начальником штаба флота и портов. Разумеется, он взял с собой Корнилова в качестве офицера для особых поручений. Поручения не заставили себя долго ждать. Во время пребывания русской эскадры весной 1833 года на Босфоре лейтенант Корнилов по предписанию командующего эскадрой Лазарева детально описал Босфорский и Дарданельский проливы и их укрепления: "более 2 месяцев с неутомимою деятельностью и величайшею точностью, вымеривая не токмо высоты и толщу крепостных стен, но величину калибра каждого орудия и даже высоту маяков"³. Кропотливая работа не пропала даром и пригодилась русским военным морякам во время Крымской войны. Совместно с Корниловым эту работу выполнял Е.В.Путятин - будущий глава дипломатической миссии на Дальнем Востоке. "Офицеры сии есть одни из тех, которые при делаемых ими поручениях всегда покажут одну истину и ничего не убавят, ни прибавят..." - так писал уже главный командир Черноморского флота и портов вице-адмирал М.П.Лазарев начальнику Главного морского штаба адмиралу князю А.С.Меншикову. Корнилову был пожалован орден св.Владимира 4-й степени - весьма почетная и высокая для молодого офицера награда.

Командир брига "Фемистокл"

21 февраля 1834 года Корнилов был назначен командиром брига "Фемистокл", а уже в ноябре русский посланник в Турции А.П.Бутенев отправил бриг в Грецию, объяснив свое решение тем, что корабль "примерным попечением командира... содержится в самом лучшем виде и смело может соперничать с иностранными военными судами"⁴.

Почти весь следующий год Корнилов находился в распоряжении русской дипломатической миссии в Афинах и плавал в Архипелаге, выполняя поручения русского посла в Греции. В это время он познакомился с художниками К.П.Брюлловым и князем Г.Г. Гагариным и приобрел репутацию "офицера весьма просвещенного, благоразумного и особенно деятельного, имеющего все качества отличного командира военного судна.

"Во время становления брига "Фемистокл" на якорь в Смирне среди английской эскадры за действиями матросов и капитана наблюдали сотни подзорных труб. Зрители были поражены: благодаря проворству команды все паруса были одновременно убраны и закреплены "в 1 ¹/₄ минуты без малейшего шуму и замешательства".

Делать все смело, проворно, соблюдать тишину при работе и отчетливо понимать цель и назначение того, что делаешь, - этому учил молодой капитан своих матросов и добился поразительных результатов. (Делать "все вдруг", т.е. быстро и одновременно, станет характерной чертой его командирского почерка.) Никто не хотел верить, что под руководством Корнилова подобная образцовая команда образовалась в течение всего лишь четырех месяцев. "Вот один из тех офицеров, ваша светлость, которые поддержат честь нашего флага", - пророчески писал Лазарев князю Меншикову⁵.

Капитан-лейтенант

17 апреля 1835 года Корнилов получил чин капитан-лейтенанта (первый штаб-офицерский чин на флоте, соответствовал армейскому майору).

Ему двадцать девять лет: он уже двенадцать лет носит офицерские эполеты и десять лет служит императору Николаю, который в высшей степени подозрительно смотрит на каждого молодого офицера.

Царь надолго запомнил своих молодых "друзей 14 декабря" и сделал соответствующие выводы: он не только не спешил выдвигать молодежь, но и постоянно все выше и выше поднимал планку возрастного и служебного ценза, необходимого для получения ответственных постов. (В начале Крымской войны 40-летний полковник и командир полка Андрей Карамзин, старший сын историографа, будет считаться молодым человеком. После его трагической гибели, как сказано в одном из писем Ф.И.Тютчева жене, "командир корпуса генерал Липранди получил официальный выговор в приказе за то, что доверил столь значительную воинскую часть офицеру, которому еще недоставало необходимого опыта"⁶.

Удивительное совпадение, несущее на себе выразительную печать "духа времени"! Около 1830 года чешский математик и философ Бернард Больцано доказал, что бесконечное множество чисел в замкнутом интервале имеет в нем по крайней мере одну предельную точку⁷.

В это же время Николай I резко затруднил выезд своих подданных за границу и для каждого из них установил предел во всем: горе было тому, кто дерзал поднять голову выше уровня, начертанного государем. Резко снизился предел возможного.) Двадцатью годами ранее тридцатилетний генерал не вызывал особо сильного удивления, но теперь на календаре 1835 год, и двадцатидевятилетний штаб-офицер кажется слишком молодым для своего чина. Вспомним "Сватовство майора" (1848) кисти П.А.Федотова и сравним немолодого майора с блестящим командиром брига "Фемистокл", каким его изобразил К.П.Брюллов. Корнилов, действительно, покажется мальчишкой. Молодость, соединенная с незаурядными способностями и редкой компетентностью, становится весьма подозрительной.

"Опасаясь военной молодежи, к которой принадлежала большая часть членов уничтоженного им при восшествии тайного общества, он (Николай I. - С.Э.) затруднил производство как в гвардии, так и в армии. ...Он лишил армию молодых начальников, столь полезных в тех случаях, где потребна большая деятельность, самоотвержение, энтузиазм и все принадлежности юных лет"⁸.

Мудрый Лазарев это отлично понимал и не скупился на лестные эпитеты, желая для пользы дела продвинуть Корнилова по службе. Авторитет Лазарева в глазах императора был высок, заслуги Корнилова не вызывали сомнений...

1838-1840 годы

В 1838-1840 годах Корнилов в должности начальника штаба эскадры под флагом адмирала Лазарева находился в беспрерывном плавании по Черному морю, принимая непосредственное участие в высадках десантов для занятия укреплений на восточном берегу моря (Туапсе, Субаши, Шахе). "...Корнилов по званию начальника штаба эскадры был помощником всех моих распоряжений, которые исполнял с примерною заботливостью и благоразумием..."⁹ (из рапорта М.П.Лазарева А.С.Меншикову об отменной распорядительности В.А.Корнилова при занятии мм. Туапсе и Псезуапе. 19 июня 1839 года).

Корнилов учился сам и учил других добиваться тесного взаимодействия армии и флота в десантных операциях. Действия его подчиненных отличались самой большой быстротой и великолепным порядком. "Во время сражения капитан Корнилов показывал замечательное соображение и неустрашимость"¹⁰, - так сказано в рапорте Н.Н.Раевского-младшего Лазареву.

В эти годы Корнилов сильно продвинулся по службе и, для морского офицера николаевского царствования, сделал раннюю и блестящую карьеру: получил несколько орденов и два чина, став в неполные 35 лет капитаном I ранга (VI класс Табели о рангах, соответствовавший армейскому полковнику). И все же случай Корнилова - этого баловня судьбы - исключение.

В 1840 году молодого капитана I ранга назначили командиром строившегося 120-пушечного корабля "Двенадцать Апостолов", спущенного на воду 15 июня 1842 года.

Командир "Двенадцати Апостолов"

"Исправный вид судна, на котором служим, должен быть всегда важнее всякой личности"¹¹. Так полагает капитан и начинает деятельность по водворению на корабле "морского порядка".

Он не полагается только на свои знания и не стесняется советоваться со специалистами. По вопросу, стоит ли покрывать лаком мебель красного дерева в кают-компании корабля, капитан прибег к авторитетному мнению столяра Бендера (Sic!). "Конечно, дерево под лаком смотрит веселее, за то без лаку солиднее!"¹²

У него на все есть время и силы. Корнилов работал до изнеможения. Он лично составил все корабельные расписания и разработал ряд инструкций по организации корабельной службы и боевой подготовки личного состава. Одно лишь перечисление этих документов исключительно выразительно и говорит само за себя. Правила подачи команд офицерами во время общих корабельных работ. Порядок ежедневного осмотра корабля, порядок подъема груза на корабль. Порядок открытия иллюминаторов. Обязанности офицеров во время боевой тревоги. О мерах спасения человека, упавшего за борт. Обязанности личного состава по пожарному расписанию. И многое, многое другое...

Пять лет плавал Корнилов на "Двенадцати Апостолах". Организация внутренней службы, соблюдение порядка на корабле были образцовыми для всего флота, обучение матросов основам морского и артиллерийского дела - выше всяких похвал. Корнилов не упускал мелочей и строго следил за соблюдением рядовым составом требований личной гигиены: "...объявить десяточным унтер-офицерам, что они будут в прямой ответственности за всякого человека, замеченного мною немытым, небритым и в разорванном платье"¹³.

Однако он следил не только за внешней чистотой и порядком, резонно полагая, что корабли следует строить для боя, а не для "живописных путешествий" по морю. Корнилов смело внедрил бомбические орудия - пушки, стрелявшие разрывными бомбами (через несколько лет они отлично покажут себя во время Синопского боя).

Заранее сформировал абордажные партии, вооружил их и начал готовить к будущим сражениям. "Ведь может случиться и военное время, когда придется думать не об одной красоте и симметрии!"¹⁴

Корнилов заботился о разумном чтении для своих офицеров: сам перевел с английского и французского ряд статей, посвященных военно-морской службе, снабдил их своими примечаниями и передал в корабельную библиотеку. В 1839 году он подготовил к печати и издал перевод книги "Морская служба в Англии" - руководство для молодых офицеров, знакомящее их с основами корабельного порядка и управления. Кроме того, деятельно занимался преобразованием морской офицерской библиотеки в Севастополе, постоянно пополняя ее лучшими сочинениями по морскому делу. Все это он успевал сделать в промежутках между морскими плаваниями.

Духовный кризис

Корабль "Двенадцать Апостолов" неустанно бороздил воды Черного моря, вызывая искреннее восхищение окружающих: на его борту побывали художник Айвазовский, генерал-адмирал российского флота великий князь Константин Николаевич и сам государь. Казалось бы, капитан I ранга Корнилов должен был смело стоять на капитанском мостике, дышать полной грудью, с оптимизмом смотреть вперед и терпеливо ждать момента, когда двуглавые адмиральские орлы слетят на его эполеты. Но в действительности все было иначе... Все чаще и чаще блестящего капитана посещали черные мысли, причины которых могут быть поняты лишь в контексте духовной жизни эпохи.

В "нравственно-политическом отчете" III Отделения за 1841 год мы находим выразительную характеристику духа времени: "Вообще замечают, что дух войска вовсе не тот, как был за 25 и за 30 лет перед сим. В массе офицеров заметно какое-то уныние, какая-то неохота к делу. Общая страсть критиковать все меры и общая мода жаловаться на тяжесть службы, на дурное обхождение и на излишнюю строгость. Нет прежней беспечности, веселости, удальства, сопряженного с воинским званием. Теперь почти нет Генералов, ни в Гвардии, ни в Армии, о которых можно бы было сказать, что они обожаемы офицерами и солдатами, но при всем том тишина и порядок в войсках примерные"¹⁵.

Спуск на воду корабля "Двенадцать Апостолов" синхронно совпал с выходом в свет поэтического сборника Е.А.Баратынского "Сумерки", пронизанного трагическим сознанием заката дворянской культуры (цензурное разрешение 10 марта 1842 года; первоначальное название в рукописи - "Сон зимней ночи").

• А как век-то, век-то старый
• Обручится с лютой карой,
• Груз двойной с груди усталой
• Уж не сбросит вздох удалый,
• Не положишь ты на голос
• С черной мыслью белый волос!¹⁶

В 1843 году появилась знаменитая и наделавшая много шума книга маркиза Астольфа де Кюстина "Россия в 1839 году": "Лгать здесь значит охранять престол, говорить правду значит потрясать основы. ... Политический сумрак более непроницаем, чем полярное небо... Все сумрачно и натянуто в России. Даже души здесь вытянуты по ранжиру. Только редко-редко прорываются наружу страсти, и тогда все летит вверх ногами"¹⁷.

Частные письма Корнилова адмиралу Лазареву и старшему брату Александру удивительным образом перекликаются с этими строками. У Корнилова начинается духовный кризис. Черные мысли, волна за волной, одолевают одного из лучших флотских офицеров - от них негде укрыться.

Сначала он с грустью думает о своем незавидном материальном положении: в 1843 году умирает отец, и некому заниматься хозяйством. "Именье же без устройства: не помощь, а обременение"¹⁸.

Лазарев помог Корнилову преодолеть гнет неотложных материальных затруднений и проблем, но не смог от них окончательно избавить: долги будут преследовать его до конца жизни.

"Имевшееся у него незначительное родовое имение в Тверской губернии было дважды заложено - в Государственном заемном банке в 1841 году и в Петербургском опекунском совете в 1845 году: в первом - на сумму в 2880 рублей, а во втором - в 5760 руб. После смерти В.А.Корнилова у него осталось до 20 тыс. руб. частного долга"¹⁹. Корнилов осознает, что получает мизерное содержание за свою 20-летнюю самоотверженную службу, в интересах которой он всегда подавлял собственные страсти и материальные интересы, какой бы важности последние ни были, и неожиданно вспоминает, что у него есть частная жизнь, жена и пятеро детей. "... А между тем лучшая пора жизни пройдет в занятиях посторонних воспитанию и устроению детей моих и я оставлю им в наследие корпусное воспитание и долги"²⁰.

Но сумеречное видение мира объясняется не только нехваткой денег. Причина лежит глубже. "Все службе общественной" - таков завет адмирала Лазарева, продолжателя петровских забот об "общем благе".

Его ученик постоянно убеждался в том, что реальной жизни исключительно сложно всегда действовать на основе благородных побуждений, но продолжал следовать завету учителя до последних минут своей жизни. Несмотря на все бури житейского моря, Корнилов хотел "действовать и не быть пешкой на белом свете"²¹.

Согласно маркизу де Кюстину, умение притворяться - важнейшее условие жизни в николаевской России. Корнилов не желал лгать, притворяться, скрывать свои мысли; страсти рвались наружу. 12 мая 1843 года он прямо сказал учителю: "Но что же делать, когда у нас, на Руси, не созрело понятие общего блага, общей пользы! Горько признаться, а оно так! Всякий думает только о собственных своих выгодах, о собственном своем чине"²².

Эти грустные размышления Корнилова прекрасно корреспондируются с выводом, сделанным графом Бенкендорформ в "нравственно-политическом отчете" III Отделения за 1841 год, в разделе "О Министерствах вообще": "Нет общей связи, всякое действует только в собственных своих видах, не внимая что действия одного имеют неизбежное последствие и влияние на другое"²³.

Драма баловня судьбы

В октябре 1846 года капитан I ранга Корнилов, прекрасно понимавший неизбежность замены парусных судов паровыми винтовыми кораблями, по представлению адмирала Лазарева был направлен в командировку в Англию для заказа и наблюдения за постройкой первого пароходо-фрегата "Владимир" для Черного моря, а затем и других пароходов. (Во время Крымской войны 5 ноября 1853 года пароходо-фрегат "Владимир" под флагом вице-адмирала Корнилова и под командованием капитана-лейтенанта Г.И.Бутакова после погони и 3-часового сражения одержит победу над турецко-египетским военным пароходом "Перваз-Бахри". Первое в военно-морской истории сражение паровых кораблей!)

Корнилов пробыл в Англии два года, побывал во Франции, детально познакомился с состоянием строительства паровых и железных судов и новейшими усовершенствованиями как в конструкции и механизмах кораблей, так и в их вооружении и снабжении.

Эта командировка принесла пользу не только службе, но и Корнилову: она освежила его как нравственно, так и физически. Тем не менее, в письмах начали звучать новые нотки. "...Я чувствую, что начинаю приметно ослабевать и поддаваться пагубному равнодушию ко всему в мире", - так писал Корнилов Лазареву 12 января 1845 года из Петербурга²⁴.

После возвращения Корнилова из Англии Лазарев незамедлительно представил его к производству в контр-адмиралы, причем наряду с официальной бумагой послал князю А.С.Меншикову частное письмо. "Контр-адмиралов у нас много, но легко ли избрать такого, который соединил бы в себе и познания морского дела и просвещение настоящего времени, которому без опасения можно было бы в критических обстоятельствах доверить и честь флага и честь нации?"²⁵

Стареющий Лазарев думал не только о предстоящей войне, но и о будущем: он видел в Корнилове своего естественного преемника и хотел его заранее подготовить к должности главного командира Черноморского флота и портов. До последних дней жизни адмирал Лазарев сохранял бодрость духа и остроту ума, однако дряхлеющий Левиафан уже заметно страдал слабоумием, осложненным врожденным упрямством: он не желал естественной смены поколений.

Петербургские власти смотрели на дело иначе. "Государь называет себя и всех своих сверстников стариками", - писал Корнилов Лазареву 3 марта 1850 года после личного доклада Николаю²⁶. Куда спешить старикам? Они не торопились и действовали так, словно имели в запасе вечность.

6 декабря 1848 года Корнилов был произведен в контр-адмиралы и оставлен при Лазареве для особых поручений, 3 апреля 1849 г. - назначен исправляющим должность начальника штаба Черноморского флота и портов, но лишь 5 июля 1850 года утвержден в должности.

Круг его новых обязанностей был многообразен. Контр-адмирал Корнилов получил возможность познакомиться с личным составом судов, портов и заведений флота. Он осознал необходимость улучшения морской подготовки матросов и их вооружения штуцерами. Обосновывал целесообразность организации в России предприятий по изготовлению морского клея. Организовал школу юнкеров в Николаеве. Регулярно проводил смотры боевой подготовки судов. Очень много работал и изнемогал от обилия поступающих в штаб официальных бумаг: из ста - девяносто девять "самого пустого содержания". Он пессимистически смотрел в будущее и с грустью писал 16 октября 1850 года брату Александру: "Чувствуешь, как тупеешь! И что самое печальное: встречаешь зло, видишь, что даже подлежишь за него ответу если не начальству, то совести, и вместе с тем [видишь], что бессилен еси, как в постели под гнетом кошмара"²⁷.

Удивительное дело, буквально до смертного часа севастопольского героя, погибшего генерал-адъютантом и вице-адмиралом, российский Левиафан, щедро осыпая Корнилова чинами и знаками отличия, смотрел на него как на слишком молодого офицера для тех постов, которые он уже фактически занимал и с которыми отлично справлялся. Верховная власть, даже допуская его временно исполнять высокие должности, не спешила в них утвердить, в итоге страдало не только самолюбие, но и дело. Физическое старение Корнилова не поспевало за его быстрым ростом по службе, а в "фасадной империи" следовало бы наоборот: для петербургских властей он неизменно оставался фигурой недостаточно социально зрелой, как сказали бы в наше время, - в этом заключалась драма последних лет жизни Корнилова.

11 (24) апреля 1851 года в Вене умирает адмирал Лазарев. Не стало больше на свете человека, вниманием которого Корнилов дорожил больше, чем вниманием самого царя: он знал, на чем оно было основано, и одобрение Лазарева "всегда ставил выше всяких крестов и наград"²⁸. Для Корнилова наступили тяжелые дни. Исполнение должности главного командира было возложено на 75-летнего вице-адмирала М.Б.Берха. Корнилов называл его "болваном, брошенным царствовать над болотом нашим" и "старой, слабоумной женщиной"²⁹. (Берх переживет Корнилова на шесть лет и тихо скончается в 84-летнем возрасте.) "При просвещении современном он имеет еще довольно сил для административных занятий, и посему мне кажется, что изменение личности Главного Черноморского управления было бы теперь еще преждевременно"³⁰. Так 7 августа 1851 года написал князь А.С.Меншиков в секретном докладе Николаю I.

Князь Меншиков был одним из самых остроумных людей своего времени. В его словах следует видеть не только глубоко скрытую злую иронию, но и умение сказать именно то, что хочет услышать в настоящий момент государь. (Великий князь Михаил Павлович говорил, что, если смотреть на князя с двух сторон, то "одному будет казаться, что он насмехается, а другому, что он плачет".) Начальник Главного морского штаба полагал, что "дать ход тем из младших адмиралов, в коих при физической бодрости окажутся как энергия, так и способности" следует лишь в случае начала войны. А в мирное время они могут еще подождать.

Мысль о том, что к войне надо готовиться заранее, просто не приходила ему в голову, или же он не рискнул сказать об этом царю.

Так закладывался фундамент предстоящего поражения России в Крымской войне - "войне кретинов с негодяями" (Ф.И.Тютчев). Слишком много было в русской армии и на флоте выживших из лет и из ума престарелых начальников. "Недостаток размышлений наших генералов губит нашу армию", - писал в ноябре 1853 года Корнилов жене Елизавете Васильевне. Если бы ему пришлось воевать только с сардинцами, турками, англичанами и французами, он бы победил. Но ему пришлось сражаться с "ухищрениями чернильного братства" и системой, построенной на единомыслии и расширенном воспроизводстве усердных, умеренных и аккуратных дураков. Корнилов проиграл.

Смерть Корнилова

5 октября 1854 года генерал-адъютант и вице-адмирал Корнилов был смертельно ранен на Малаховом кургане и скончался со словами: "Отстаивайте же Севастополь!"

Мгновенная и прекрасная смерть на поле боя, смерть, о которой только и мог мечтать военный человек, стала для него и других учеников адмирала Лазарева естественным выходом из трагического тупика - альтернативой "черным мыслям о будущем России"³¹.

• _{1. Вице-адмирал Корнилов. - М.: Воениздат, 1947. - С. 140.}
• _{2. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 17 т. - Т.3, кн. 1. - М., 1995. - С. 89.}
• _{3. Вице-адмирал Корнилов. - С. 30.}
• _{4. Там же. - С. 31.}
• _{5. Там же. - С. 31.}
• _{6. Тютчев Ф.И. Соч.: В 2 т. - Т. 2. - М., 1980. - С. 150.}
• _{7. Фолта Я., Новы Л. История естествознания в датах: Хронол. обозр. - М., 1987. - С. 169.}
• _{8. Басаргин Н.В. Воспоминания, рассказы, статьи. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1988. - С. 228 ("Полярная звезда").}
• _{9. Вице-адмирал Корнилов. - С. 38.}
• _{10. Там же. - С. 37.}
• _{11. Там же. - С. 43.}
• _{12. Там же. - С. 52.}
• _{13. Там же. - С. 97.}
• _{14. Там же. - С. 71.}
• _{15. ГА РФ. Ф. 109. Оп. 223. Д.6. Л. 152 об - 153.}
• _{16. Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений. - Л., 1989. - С. 193-194. (Б-ка поэта. Большая сер.).}
• _{17. Маркиз де Кюстин. Николаевская Россия. - М., 1930. - С. 155, 259.}
• _{18. Вице-адмирал Корнилов. - С. 58.}
• _{19. Там же. - С. 153.}
• _{20. Там же. - С. 91.}
• _{21. Там же. - С. 58.}
• _{22. Там же. - С. 59.}
• _{23. ГА РФ. Ф. 109. Оп. 223. Д.6. Л. 155 об.}
• _{24. Вице-адмирал Корнилов. - С. 81.}
• _{25. Там же. - С. 115.}
• _{26. Там же. - С. 130.}
• _{27. Там же. - С. 139.}
• _{28. Там же. - С. 74, 92.}
• _{29. Там же. - С. 243.}
• _{30. Там же. - С. 148.}
• _{31. Там же. - С. 274.}

Статья доктора философских наук Семена Экштута впервые опубликована в журнале "Родина" №3-4, 1995 год. На сайте публикуется впервые