"Синие" против "Красных"

Малый танк Т-37 на переправе. Маневры РККА. 1936 г.

Факт "показушного" характера Белорусских маневров устанавливается "перекрестным опросом" источников самого разного происхождения. Начать с того, что этот факт признал сам тогдашний нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов, заявивший 4 июня 1937 г. на Военном совете при наркоме обороны: "Я разрешил провести такое репетированное учение, а потом показать иностранцам - итальянцам, англичанам, французам. Это была моя установка и установка начальника Генерального штаба". В штабе Белорусского военного округа (БВО), подтвердил Ворошилов, "заранее все расписали, расставили и, собственно, не маневры проводили, а очковтирательством занимались, заранее срепетировали учение, демонстрировали его перед иностранцами"². То, что это был заранее срежиссированный спектакль, вытекало и из сообщения, сделанного на том же заседании Военного совета начальником Управления боевой подготовки РККА командармом 2 ранга А.И. Седякиным. Он поведал, как на Белорусских маневрах один из посредников сообщил командиру танкового батальона, что механизированная бригада "противника" "подходит к такому-то пункту, и сказал командиру, что их нужно атаковать". А на вопрос Седякина, почему посредник работает за комбата (который должен добывать сведения о противнике сам, при помощи разведки) и за его начальников (это они должны отдавать ему приказы), ответил: "Потому что у нас так построены маневры"³...

О том, что все действия на Белорусских маневрах 1936 года были расписаны заранее, прямо или косвенно свидетельствовали и командиры среднего звена - причем как на мероприятиях вроде партактива (где полагалось выступать "по-большевистски" нелицеприятно), так и в направляемых "наверх" отчетах о своих достижениях. "Нас, прежде чем пустить в атаку, водили по речкам, по бродам, ставили вехи, и мы по вехам ходили в атаку", - рассказывал в октябре 1937 г. на активе БВО старший лейтенант Булыгин, командовавший на маневрах танковым взводом⁴. 37-я стрелковая дивизия - согласно ее отчету от 1 октября 1936 г. об итогах боевой подготовки в 1935/36 учебном году - весь август 1936-го тренировалась в отрывке различных видов окопов, сооружении командных и наблюдательных пунктов, оборудовании СОТ (скрывающихся огневых точек) и устройстве заграждений, то в есть том, что требуется в обороне. А вот то, что необходимо в наступлении - способы преодоления заграждений, "организация разрушения заграждений и их разведка" - осталось "изучено слабо" (а дивизионными саперами - и вовсе неудовлетворительно). Перед нами молчаливое признание того факта, что дивизия знала: на маневрах, которые пройдут 7-11 сентября 1936 г., ей предстоит только обороняться⁵...

Наконец, "показушный" характер Белорусских маневров был абсолютно ясен тем, кого этими маневрами хотели удивить, - иностранным наблюдателям. По сообщениям зарубежной прессы, на них "произвела скверное впечатление бросающаяся в глаза на каждом шагу старательная до пунктуальности подготовка маневров. Получалось впечатление, что все делается по заученному, вернее, зазубренному уроку; очень мало инициативы, чересчур пунктуальная выдержка частей"⁶.

Сейчас мы можем дополнить этот список свидетельств показаниями источника еще одного вида - источника мемуарного. А именно воспоминаний Ивана Андреевича Прачика (1903-1984), участвовавшего в Белорусских маневрах 1936 года в качестве старшего инженера 142-й истребительной авиабригады. В них повествуется, как на созванном накануне маневров совещании командиров соединений командир 4-й кавалерийской дивизии комбриг Г.К. Жуков "горячо доказывал собравшимся", что, "прежде чем начать форсирование Березины, авиация должна прикрыть наземные войска". И как командир 142-й авиабригады полковник Е.С. Птухин (которого сопровождал Прачик) "возразил напористому комдиву", заявив, что "авиация поднимется в воздух только с началом форсирования водного рубежа"⁷. Сразу отметим, что на маневрах 1936 года 4-я кавдивизия форсировала не Березину, а Волму⁸. Здесь Прачик, видимо, доверился мемуарам Жукова, в которых значится именно Березина; практически все исследователи, упоминающие о действиях жуковской дивизии на этих маневрах, поступают так до сих пор.

Казалось бы, все естественно. На войне командирам соединений тоже пришлось бы перед наступлением увязывать друг с другом вопросы взаимодействия. Но вот вопрос: откуда комдив 4-й кавалерийской еще до маневров знал, что ему предстоят наступательные действия с форсированием конкретной реки? Эта дивизия "воевала" за "красных", а они на маневрах были обороняющейся стороной. Наступление 4-й кавдивизии (в составе 3-го кавалерийского корпуса) за Волму было предпринято уже под конец маневров с целью окружения прорвавшейся подвижной группировки "синих". Конечно, в реальной боевой обстановке командующий армией "красных" мог предполагать возможность такого прорыва и, соответственно, заранее продумывать контрмеры. Но только в общем виде! До прорыва "синих" он мог лишь приказать командиру 3-го кавкорпуса быть готовым к нанесению контрудара по прорвавшемуся противнику. Ситуация, когда командир одной из дивизий корпуса увязывает с поддерживающими его силами вопросы взаимодействия при форсировании конкретной реки, могла иметь место только после получения сначала корпусом, а потом и дивизией конкретной (а не общей) боевой задачи: нанести во взаимодействии с такими-то силами контрудар в таком-то направлении с целью разгромить вышедшие в такой-то район такие-то силы противника (или достичь к такому-то сроку такого-то рубежа). А конкретная задача могла быть поставлена только после того, как конница и танки "синих" действительно прорвутся в глубину обороны "красных". Ведь где именно они прорвутся, в каком направлении будут развивать прорыв, в какой район и когда выйдут - заранее "красным" все это известно быть не могло. Если, конечно, ход маневров не был расписан заранее...

Фактически перед нами еще одно подтверждение того, что Белорусские маневры проводились по заранее утвержденному сценарию, что командиры и штабы заранее знали, каким будет ход и исход "боевых действий", и заранее отрабатывали все тонкости их организации. На войне им пришлось бы делать это значительно быстрее и в более напряженной обстановке...

Далее: почему Жуков совещается с Е.С. Птухиным? На маневрах они были "противниками": 142-я авиабригада воевала за "синих"! Может быть, мемуариста подвела память и он перепутал Жукова с кем-то из командиров "синих" 6-й и 11-й кавалерийских дивизий - с комбригом Д.А. Вайнерхом или комбригом И.К. Гроссбергом? Но, по словам Прачика, он специально спросил у своего командира Птухина, как фамилия "напористого комдива". Да и описанная им внешность кавалериста - "плотно сбитый лобастый комдив с властным взглядом из-под низко, на самые брови, опущенной фуражки"⁹ - соответствует именно внешности Георгия Константиновича. Спустя всего три года, на Халхин-Голе, Прачику вновь довелось встретиться с Жуковым - что должно было оживить и закрепить в памяти мемуариста тот факт, что впервые этого человека он видел на Белорусских маневрах 1936 года...

Думается, Иван Андреевич ничего не перепутал и перед нами просто честный рассказ о том, как два участника спектакля для иностранных гостей - "красный" и "синий" - совместно решают главную для них обоих задачу: обеспечить точное выполнение сценария спектакля. "Синий" напоминает, что, согласно сценарию, их авиация появится над рекой только после того, как "красные" начнут ее форсировать, и что истребителям "красных" незачем поэтому заранее патрулировать над своей кавдивизией...

Но, может быть, все сообщаемое Прачиком относится к маневрам, которые прошли в БВО осенью 1935 (а не 1936) г.? Ведь, по Прачику, совещанием руководил заместитель командующего войсками БВО комкор С.К. Тимошенко, а Тимошенко занимал эту должность лишь до сентября 1935-го (персонального звания "комкор" он тогда еще не имел, но носил на петлицах те же три ромба, что полагались потом по званию комкора). Однако в окружных маневрах, прошедших в БВО 7-14 сентября 1935 г., ни дивизия Жукова, ни бригада Птухина (именовавшаяся тогда 453-й авиабригадой) участия не принимали. А на прошедших 23-26 сентября 1935 г. в районе Уречье - Старые Дороги учениях 5-го стрелкового корпуса, в которых задействовали и дивизию Жукова, и части бригады Птухина¹⁰, не присутствовал К.Е. Ворошилов (которого, по словам Прачика, ждали на маневры, перед которыми проводилось совещание). И масштаб у корпусных учений был не тот, что у окружных маневров.

Да и из дальнейшего текста мемуариста следует, что рассказывал он именно о маневрах 1936-го: "На маневрах наша 142-я бригада показала отличные результаты. Нарком Ворошилов наградил Птухина легковым автомобилем. Казалось бы, год напряженной работы завершается благополучно: летчики освоили [истребитель] И-16 без предпосылок к летным происшествиям, все повысили свое боевое мастерство. Оставалось перешагнуть через декабрь, а там - новый, 1937-й"¹¹. Словом, рассказывая о проведенном перед маневрами 1936 года совещании, Иван Андреевич запамятовал лишь, что руководил совещанием уже новый замкомвойсками БВО - комкор И.Р. Апанасенко. Но перепутать спустя много лет Тимошенко и Апанасенко, этих двух конников-украинцев, было не так уж и сложно.

Как видим, даже из такого сильно искажающего реальность источника, как изданные в советское время мемуары офицеров и генералов Красной Армии - прошедшие не одну цензуру, "обтесанные" литобработчиками до полной идентичности стилистики, - при внимательном изучении можно извлечь "нестандартную" информацию, по ошибке пропущенную советской цензурой.

^{Примечания}

• ^{1. Смирнов А.А. Торжество показухи. Киевские и Белорусские маневры 1935-1936 годов // Родина. 2006. С. 88-96; Он же. Боевая выучка Красной армии накануне репрессий 1937-1938 гг. (1935-й - первая половина 1937 года). Т. 1. М., 2013. С. 43-49.}
• ^{2. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. Док. и мат. М., 2008. С. 346.}
• ^{3. Там же. С.210.}
• ^{4. РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 132.}
• ^{5. РГВА. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 67, 68, 74.}
• ^{6. В.О. Советские маневры в Белоруссии // Часовой. 1936. 1 ноября. N 177. С. 7. За подписью "В.О." скрывался бессменный редактор "Часового", капитан русской армии В.В. Орехов.}
• ^{7. Прачик И.А. Фронтовое небо. М., 1984. С. 5.}
• ^{8. РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 215. Л. 46-45, 18. См. также: Лопез Ж., Отхмезури Л. Жуков. Портрет на фоне эпохи. М., 2015. С. 142.}
• ^{9. Прачик И.А. Указ. соч. С. 6. То, что Г.К. Жуков в те годы носил фуражку именно так, подтверждается фотографиями второй половины 1930-х гг. (см., напр.: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1971. Вкладка между с. 160 и 161).}
• ^{10. РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 421.}
• ^{11. Прачик И.А. Указ. соч. С. 6.}