1919 год стал во многом решающим для Великой русской революции и Гражданской войны в России. Но и сегодня некоторые ключевые события этого года не отражены даже строчкой в отечественных учебниках истории. И прежде всего - бунт рабочих Путиловского завода и его подавление.
Коллектив архивистов ЦГА СПб, который готовит к печати сборник стенограмм заседаний Петроградского Совета за 1919 год, открывает читателям "Родины" одну из самых трагических страниц Русской революции.
"КТО ПРОТЯНЕТ РУКИ К СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ЭТИ РУКИ БУДУТ ОТРУБЛЕНЫ!"
Стенограмма заседания Петроградского Совета от 14 марта 1919 года*
ЗИНОВЬЕВ: Перед Петроградским Советом мне незачем слишком подробно характеризовать позицию господ левых эсеров, вы ее знаете; это, по выражению Маркса, взбесившиеся мелкие буржуа, которые в качестве таковых мечутся то направо, то налево. <...> Им удалось на Путиловском заводе сплотить вокруг себя значительную группу, и теперь они выступают, как вы знаете, под покрывалом и от имени Путиловского завода. И так как Путиловский завод пользуется определенными симпатиями за свои прошлые заслуги, как это было одно время и в отношении Обуховского завода, то они за этой ширмой пытаются привлечь на свою сторону и другие заводы. Я сегодня был на Путиловском заводе с утра для того, чтобы столковаться с рабочими. Неопределенная группа настолько терроризировала рабочие массы, что те подняли шум и не дали возможности сознательным рабочим высказать своего мнения.
Надо сказать, что теперь Путиловский завод совсем не тот, каким он был раньше. С Путиловского завода мы сняли, по меньшей мере, 20 тыс. человек и при том мы сняли лучших людей. Первая мобилизация в армию была произведена с Путиловского завода, все дальнейшие мобилизации были произведены оттуда же, все посылки на фронт и в разные отряды в деревни шли также оттуда. Еще недавно при самой маленькой мобилизации на Нарвский фронт мы взяли оттуда сто коммунистов. И действительно понятно, что после того как мы несколько раз снимали с него сливки, то там осталось снятое молоко. Если из 30 тыс. рабочих было взято 20 тыс. то вы понимаете, что Путиловский завод остался совершенно не тем, каким он был раньше. Там играют сейчас заглавную роль бывшие лавочники, бывшие надзиратели заводов, бывшие маленькие домовладельцы, бывшие городовые и бывшие жандармы. Я этим не хочу сказать, что там нет рабочих, там есть очень значительная группа рабочих, но часть из них обманутая идет за лев. с.р.-ами и весь этот шум и треск поднимает там кулаческая группа. <...>
Как ни хулигански вели себя рабочие на заводе, я заявляю, что приглашаю делегацию высказаться и гарантирую им полную свободу слова. И мы требуем от них одного: когда Петроградский Совет, единственный хозяин Петрограда, когда он скажет свое слово, они, если они не последние негодяи, обязаны подчиниться большинству рабочих и солдат. (Аплодисменты)
Я предлагаю товарищам записываться и брать слово.
ВАСИЛЬЕВ (представитель заводского комитета Путиловского завода): 27-го февраля на Путиловском заводе рабочие заявили о том, что они чувствуют себя плохо в продовольственном отношении и поэтому требуют увеличения пайка. Им было заявлено, что для этого будут приняты меры. <...> Правда, нужно сказать, что здесь была некоторая неосторожность товарища Пучкова в том, что якобы паек будет выдан 5 числа, тогда, как я сказал, в общем масштабе. 5 число пришло, никакого увеличения пайка не получилось, тогда 6 числа рабочие заявили бастовать, или как выражались "итальянить" до тех пор, пока не будет выдан паек. Это время не прозевали некоторые левые эсеры, которые стали стараться использовать этот момент.
<...> Нужно также по справедливости сказать, что <...> сознательные партийные работники мало обратили внимание на первое возбуждение рабочих. И не смотря на то, что в настоящее время в районе насчитывается 500 коммунистов, сочувствующих и кандидатов, мы все таки не сумели в первый день дать отпор на том основании, что мы не сумели создать определенной дисциплины среди товарищей коммунистов и таким образом дали простор бузовать лев.с.р.-ам и этим трехкарточникам.
Во вторник, после того как этот вопрос встал более серьезно, мы собрали собрание коммунистов и после этого пошли на митинг, где мы увидели следующую картину: нашим товарищам коммунистам не давали высказываться и даже не хотели слушать тов. Иванова, который приехал, чтобы сказать им, что хлебный паек будет увеличен, они не хотели его слушать, срывали его речь, гукали, свистали и т.д., однако не смотря на это тов. Иванову удалось высказать свою мысль до конца. <...>
И вот в силу необходимости приходилось им сказать, если вы не приступите сегодня к работам, то завод будет закрыт. Нам отвечали: закрывайте, или говорили: не закроете, только пугаете. И сегодня когда там был тов. Зиновьев, ему определенно не дали высказаться и не дали возможности раскрыть то положение, в котором мы находимся, ему пришлось просто уйти.
БОГДАНОВ: Товарищи, для более полной характеристики, я укажу на отдельных типов, которые сейчас "гастролируют" на Путиловском заводе, но прежде всего я с болью в душе должен сознаться, что стыдно мне, пролетарию, стоять здесь перед судом Питерского Совета. <...> Я вам укажу на господ гастролеров, носящих название эс-эров. Первый Волков. Он пришел работать в Петроградский Компрод с первых же дней революции и был довольно честным и хорошим работником. Через некоторый промежуток времени, Волков за неблаговидные поступки был выброшен из Компрода, затем он вновь втирается, и при новой чистке его выбрасывают вновь из Компрода, после чего он является на Путиловский завод, как борец за свободу. Второй Иванов... <...> Сегодня эти рыцари, имели наглость, когда товарищ Зиновьев выступил с заявлением о том, что он приехал на Путиловский завод, чтобы от имени Петроградского Совета объясниться с ними, выслушать их заявление и дать пояснения, как председатель такового, то они на это ему ответили "ты Самозванец".
ГОЛОСА: Позор.
ЗИНОВЬЕВ: Для освещения продовольственного положения на Путиловском заводе слово имеет товарищ Зорин.
ЗОРИН: Я имею цифры за последние шесть месяцев, начиная с сентября и кончая сегодняшним днем, и вот что говорят нам эти цифры. <...> В общем и целом Путиловский завод получил за эти 6 месяцев 137 вагонов продовольствия кроме той нормы, которая выдается всем по карточкам. Из этого продовольствия Путиловский завод имеет 21/2 пуда мучных продуктов на человека, мясных продуктов 11/2, картофеля 61/2 пудов на человека, кроме того они имели еще овощи и прочие продукты. Всего 137 вагонов, в среднем что дает 137 тыс. пудов продовольствия.<...>
Если мы признаем, что на Путиловском заводе работает 10 тыс. человек, а там работает обыкновенно меньше, ибо 1/3 завода обыкновенно находится в отпусках, если признаем, что все 10 тыс. человек работают каждый день, то выходит продуктов на душу приблизительно 4 фунта каждый день, кроме того пайка, что получают по карточкам. Я спрашиваю у товарищей, какие заводы получают четыре фунта продовольствия каждый день, я уверен, что такого завода еще в Петрограде нет. <...>
Есть более и более в худшем положении находящиеся заводы, есть заводы, где работают женщины молодые и старые, выбиваются из сил, падают за станками в полном смысле этого слова от тех невыносимых условий, в которых находятся. Есть текстильная промышленность, которая не получала ничего за исключением 10 фунтов муки за все время. Те работают, мучаются, страдают, слабые несчастные женщины и они терпят несмотря на то, что голод властвует у них на фабрике в большей степени, чем на Путиловском заводе. Значит причина не здесь, значит причину надо искать в другом месте, и мне, товарищи, не приходится указывать вам на эту причину. <...>
ГОЛОСА: Правильно.
ЗОРИН: Я считаю, что сегодняшнее постановление Петроградского Совета должно быть кратким и ясным: лев. с.р. должны быть объявлены вне закона. (шумн. аплодисм.) На территории Петрограда каждый честный рабочий имеет право пустить пулю в лоб лев. с.р. (шумн. алодисм.)
ЗИНОВЬЕВ: Товарищи, я получил две записки очень не разборчиво написанные м.б. это означает Сергеев.
ГОЛОС: Да, есть такой.
ЗИНОВЬЕВ: Ваше слово товарищ.
СЕРГЕЕВ: Я должен сказать, что путиловцы подлецы и что мы водопроводная станция, которая питает весь Петроград, и мы которые хотим влить в ваши самовары воды, чтобы дать вам возможность напиться горячего чая, и они хотят помешать этому делу и не дать нам хлеба, это с их стороны подлость и не только по отношению к нам, но по отношению ко всему петроградскому трудовому народу. И в то время, когда тов. Ленин приехал как гость к красному Петрограду, а вы говорите ему, что мы тебя признаем за провокатора и мы не хотим тебя признавать, то это уже бог знает что такое.
Мы собрали сегодня митинг и на нем провозгласили: да здравствует тов. Ленин наш дорогой гость красного Петрограда. (Аплодисменты). Я много говорить не буду потому что я не красноречив и сегодня я не подготовлен, но на завтрашний день назначено наше собрание, собрание главной станции в 8 часов и мы на нем вынесем резолюцию о том, что путиловцы как и все должны подчиняться только Петроградскому Совету, Всероссийскому Съезду Советов и Третьему Интернационалу во главе которого стоит тов. Ленин. Да здравствует тов. Ленин. (Аплодисменты)
КОЛОКОЛЬЦЕВ (представитель Ижорского завода): Товарищи, я первым долгом извиняюсь перед вами, что я не оратор, я рабочий от станка, я выступаю всего в третий раз на митинге и считаю большой честью, что мне удалось выступать перед таким многочисленным собранием. <...> Для Ижорского завода этот год был ужасно тяжел, так как все время мы получали такой ничтожный паек, что его нельзя сравнить с тем, что описывал тов. Зорин. Мы не получили ни одного вагона, мы получили только по 15 фунтов муки, а ненормированных продуктов мы не получали. Из этого понятно, что Путиловский завод бастует не из-за того, что там недостаток продовольствия, а из-за того, что они мешочничают, спекулируют. Это для меня вполне понятно. Это негодяи, не наши рабочие, это подлецы, предатели. <...>
Надо сказать, что Ижорский завод не получал такого количества хлеба, но работал спокойно. Вполне понятна деятельность шайки левых эсеров. И вот, я говорю определенно, если мы не сделаем чего хуже, но в печку посадим и закупорим, пускай сдохнут, черт с ними.
(Аплодисменты.)
ЗИНОВЬЕВ: Следующее слово принадлежит представителю завода Паля.
Представитель фабрики ПАЛЬ: Товарищи, я имею честь сообщить Петроградскому Совету, что эс-эровская зараза перекинулась и на нашу фабрику. Сегодня рабочие забастовали и требуют хлеба. Известно, товарищи, что текстильные производства более обижены в пайке, чем Путиловский завод, и не диво, что женщины могли бастовать и требовать хлеба. Поэтому, я бы предложил распустить Путиловский завод, а десять вагонов, полученных им, раздать всем трудящимся.
ЗИНОВЬЕВ: Следующее слово от моряков имеет товарищ Богданов.
ГОЛОС: Прошу дополнения от фабрики Паля.
ЗИНОВЬЕВ: Слово имеет представитель фабрики Паль.
Предст. с фабрики ПАЛЬ: У нас на фабрике Паля нет эс-эров, но работают на фабрике несознательные женщины; они слышат, что люди чего-то бастуют, чего-то требуют и фабрика остановила работу. У нас требовали увеличить паек, как на Семянниковском заводе получают паек, так и у нас. У нас на фабрике были оборонцы, но те молчали, а в настоящий момент они присоединяются ко всем грязным лозунгам, не теряют времени и поджигают женщин, которые кричат, чтобы им дали хлеба. Завтра у нас приступят к работе и мы их как-нибудь умажем.
ЗИНОВЬЕВ: Слово имеет товарищ Тюшин.
ТЮШИН: Товарищи, я выступил здесь для того, чтобы выразить порицание той черносотенной банде, которая продолжает агитацию, играя на голодном пайке. <...> И меня, товарищи, удивляет то волнение, которое наблюдается, из-за этой кучки мерзавцев и подлецов. Я нарочно, товарищи, бросаю упрек этим мерзавцам для того, чтобы вызвать их на эту честную трибуну и высказать на весь мир свое оправдание. Я уверен, что они не посмеют выйти. (Аплодисменты) <...>
Я предлагаю вам не бояться, а сделать широкое просеивание этих заводов, которые не подчиняются нашему большинству, не подчиняются советской власти.
(ГОЛОСА: Правильно. Аплодисменты).
БОГДАНОВ: Я заявляю, что моряки Балтийского флота на левоэсеровскую удочку не пойдут, мы эту удочку знаем, пусть они попытаются ее забросить, они ничего на нее не поймают. Мы говорим, что всякого бросившего такую удочку, как сказал тов. Зорин, всякий матрос имеет право такого провокатора застрелить и мы будем это делать, будь он в рядах рабочих или в рядах матросов, ибо это могут делать матросы, которые гуляют по Невскому в широких клешах, это не матросы, а выходцы, я говорю от имени тех матросов, которые стоят на страже завоеваний нашей революции, которые умирают на фронтах и вот эти матросы на левоэсеровскую удочку не пойдут. От имени флота я заявляю, что всякая маленькая даже агитация в этом направлении нами будет вырываться в корне. (Аплодисменты)
РОЖКОВСКИЙ (представитель 7-й армии): Товарищи, для нас, приехавших с фронта, когда мы приехали решать наши армейские дела в Петроград, открылась картина не весьма приятная, а именно этот левоэсеровский сюрприз. <...> Знайте, что фронтовики поддержат рабочих, они не позволят опозорить лозунга "Власть Советов" кровью той, которую предполагают облить левые эсеры. Надейтесь, что фронт поддержит сознательных рабочих, и те левые эсеры, которые выступали в июле месяце, они будут стерты окончательно в настоящий момент. (Аплодисменты)
ЛОВЕН: Я хочу указать на одно весьма существенное положение - эти иуды ни одной пули стоят, как сказал товарищ Зорин, а двух и еще больше - не стрелять их надо, а вешать. Электрическая станция питает экспедицию, хлебопекарни, водокачки и все учреждения Петрограда и все заводы двигает на оборону социалистического отечества, и вот эти иуды помешали доставке нефти на нашу станцию. Топлива недостаточно и было поручено доставить нефть 8 цистерн на станцию, они сегодня в 5 часов заявили, что не будут подавать эту нефть нам. <...> Мы им пощады не дадим, и я надеюсь, что вы будете с нами солидарны. Я хочу упомянуть от имени заводского комитета, что если кто-нибудь будет нас шабашить, так чтобы мы его не в печку посадили, а устроили бы ему холодный душ.
ЯКОВЛЕВ: Товарищи, я из первого запасного батальона. <...> Хотя мы и приехали из провинции, но мы знаем, что таких саботажников есть достаточно как у нас в деревнях, так и в Петрограде. Мы даем вам поручение, что бы вы выяснили этот вопрос и считаем, что с нашей стороны мы должны их расстрелять, а не оставлять их жить на белом свете.
ОРЛОВ (с "Гангута"): Товарищи, в связи с последними событиями на фабриках и заводах, стали говорить, что будто бы моряки присоединяются к Путиловским рабочим и ходят по улицам и расклеивают афиши, товарищи, это заведомая ложь, моряки наши, как с начала революции 25го октября стояли на страже завоевания, так и стоят и сейчас и будут стоять вперед. Я от имени матросов линейного корабля Гангута заявляю, что кто протянет руки к советской власти, эти руки будут отрублены и с ними и головы (Аплодисменты).
ЗИНОВЬЕВ (читает резолюцию): Главным образом мы говорим о путиловцах, но, собственно говоря, все, что говорили о них, относится к любому предприятию, где эти господа пытаются производить произвол. Я думаю - надо ударить по главному врагу и все будет относиться к второстепенным.
ГОЛОСА: Принять меры вплоть до расстрела.
ГОЛОС: Объявить левых эсеров вне закона.
ГОЛОС: Всех подстрекателей отправить в окопы.
ГОЛОС: Я скажу, что им в передовых окопах не место, у нас Красная армия не дисциплинарный батальон.
ГОЛОС: Мое предложение: два столба и перекладина с веревкой.
ЗИНОВЬЕВ: Товарищи, я хотел бы высказаться против внесенных поправок. <...> Мы раздавим этих людей так, что от них останется мокрое место. Но это не значит, что мы в резолюции будем швыряться легкомысленными словами. В резолюции сказано: очистить заводы от этого элемента и, если будут продолжаться беспорядки, то закрыть эти заводы. Ничего другого больше и не надо говорить, остальное надо доделывать.
Я голосую оглашенную резолюцию, - кто за нее - прошу поднять руку. Принята единогласно.
Так ли велика роль левых эсеров в Путиловском бунте?
Необходимый комментарий к стенограмме от 14 марта 1919 года
Гневный пафос выступающих на заседании Петроградского Совета направлен, разумеется, не на рабочих Путиловского завода. Инициаторы бунта, его движущая сила - левые эсеры. Против них речи с трибуны. Но являлись ли эсеры реальной политической силой? Или это была всего лишь ширма, под прикрытием которой расправились с бастующими путиловцами?
Организационное оформление Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР) пришлось на конец ноября 1917 года, когда решающее сражение в России за власть было в самом разгаре1. Причем проходило оно и на хозяйственном фронте, где надо было ежедневно решать мелкие и мельчайшие задачи момента - восстановление транспорта, обустройство хлебной торговли, уборка снега и мусора с улиц. Как убедить товарищей вернуться к станку, паровозу, канцелярским бумагам, к рутинной работе при нарастающих проблемах? Как остудить горячую кровь активистов, легко сбросивших Временное правительство и убежденных: германский фронт рассыплется от одного грозного вида вооруженных до зубов матросов и красногвардейцев?
Ключ к победе - опора на массы и резерв партийных кадров.
Это понимали и лидеры левоэсеровского течения, возникшего на волне стихийного протеста против войны, дороговизны и продовольственного дефицита. Но в момент, когда возникла необходимость управлять движением, а не следовать за ним, обнаружилась рыхлость организационной структуры ПЛСР, дефицит политических кадров и искренний страх потерять сочувствие тех самых общественных масс. Потому взамен реальной работы с людьми - рассуждения о "жертвенном настроении", "двенадцатом часе революции", "социалистической Голгофе". Политика эсеров чем дальше, тем сильнее приобретала экзальтированные черты, осуществляясь резкими жестами, решительными позами и громкими фразами.
Но все же какими силами они располагали накануне Путиловского бунта?
Это довольно дискуссионный вопрос. Максимальную цифру привел в 1921 году В.А. Карелин: 150 тысяч членов. Однако нужно отметить, что для эсеров было нехарактерно чёткое разграничение между членами с партбилетами и сочувствующими. Но в левоэсеровский "окоп" нередко попадали и левацки настроенные рабочие, и просто недовольные продуктовым пайком. А после убийства германского посла и поражения московского мятежа в июле 1918-го отток из рядов ПЛСР принял грандиозные масштабы. К началу 1919 года левоэсеровская партия располагала, по словам одного из ее организаторов - В.Е. Трутовского, не более чем 10 тыс. членов. А к реальным активистам можно было отнести и вовсе менее 1 тысячи. Левоэсеровская партия "перестала быть массовой организацией" и "стала скатываться к типу заговорщической организации"2.
В ноябре-декабре 1918 года последовали аресты левоэсеровских партийных организаторов, а 27 ноября Верховный революционный трибунал при ВЦИК заочно приговорил к расстрелу организатора "июльского мятежа" Д.И. Попова; девять членов ЦК ПЛСР и боевики Н.А. Андреев и Я.Г. Блюмкин были заочно приговорены к 3 годам тюремного заключения, а занявшие свои места на скамье подсудимых М.А. Спиридонова и Ю.В. Саблин (принимая в расчет "их особые заслуги перед революцией") - к 1 году тюрьмы3.
Таким образом, к марту 1919 года малая численность и организационная слабость левых эсеров не позволяли им хоть каким-то образом воспользоваться симпатией части петроградских рабочих и набрать политический вес. И это стало решающим фактором, обусловившим победу большевиков над анархо-синдикалистскими движениями в рабочих коллективах и укрепление их позиций в Петрограде. Говорить о главенствующей роли левых эсеров в трагических событиях на Путиловском заводе по меньшей степени некорректно.
1. Камков Б. Кто такие левые социалисты-революционеры. Пг., 1918. С 12-13.
2. Левые эсеры и ВЧК. Казань, 1996. С. 460-461.
3. Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917-1925. В 3-х тт. / Т. 1. Июль 1917 г. - май 1918 г. М., 2000. С. 39.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем