Человек, умевший понимать

Тот, кого мы все - от корреспондента до главного редактора - почтительно именовали Есаулом, ушел в свой последний поход. Ушел в вечность.

Лев Александрович Аннинский, в чьих жилах струилась и казачья кровь (отсюда - Есаул), скончался.

Ум напряженно вспоминает факты, связанные с этим замечательным человеком редкой доброты, удивительного обаяния и самобытного таланта. (Есаул сотрудничал со многими изданиями, но журнал "Родина", ныне входящий в состав "Российской газеты", был единственным местом, где Лев Александрович числился штатным сотрудником, где четверть века лежала его трудовая книжка.)

Начало 1990-х. Заседание редколлегии журнала "Родина". Я делаю свой первый доклад на редколлегии. Сообщаю о результатах проведенного мной социологического исследования, посвященного изучению читательской аудитории журнала. Привожу полученные цифры, говорящие о читательских предпочтениях подписчиков в прошлом и настоящем. Предлагаю коллегам свое видение будущего.  Слушают меня настороженно. Очень волнуюсь. Не рискую прямо посмотреть в глаза собравшихся.  Лица коллег сливаются в единую общую массу, с которой мне не удается установить контакт. И вдруг замечаю добрые глаза человека, которого узнаю мгновенно. Да, это он, Лев Аннинский, тот самый легендарный литературный критик, чьи потрясающие, точно бьющие в цель статьи я читал еще на школьной скамье. Лев Александрович с неизъяснимым добросердечием смотрит на меня и одобрительно кивает. С этого мгновенья мой голос обретает твёрдость, а поведение - уверенность в собственной правоте. Ситуацию удается переломить. Доклад завершается. Начинается обсуждение. Лев Александрович просит слова и предлагает одобрить всё, что я предложил.

Никто не отваживается спорить с живым классиком.

Начало 2000-х. Корпоратив журнала "Родина", посвященный предстоящему новогоднему празднику.  На корпоратив приглашены наши любимые авторы - маститые и начинающие. И вдруг самая красивая девушка Истфака МГУ, сощурив свои дивные миндалевидные глаза, замечает стоящего напротив Есаула и с восторженной непосредственность юности восклицает: "Боже мой! Лев Аннинский - живой, настоящий!!!" Эта фраза по сию пору звучит в моих ушах. И я понимаю, что Есаул навсегда останется для меня живым и настоящим.

Начало 2010-х. Мы вместе едем в командировку в Нижний Новгород, выступаем перед читателями "Родины", а вечером сидим в гостиничном номере и увлеченно спорим. Двадцать лет, что нас разделяют, не служат препятствием. Нас объединяет одно, важнейшее - наши отцы воевали в Великую Отечественную войну. Его отец погиб в самом начале войны, мой в 1945-м дошел до Праги. И для него, и для меня всё это свято. Поэтому мы без ожесточения фехтуем аргументами. Наслаждаемся беседой. И улыбаемся друг другу. Лев Александрович рассказывает, как в годы перестройки не стал восстанавливать текст своей книги, на излете оттепели подвергнутой жестокой цензурной и редакторской правке. Цензура сделала 96 замечаний! "От правки по замечаниям, даже и дурацким, она, я думаю, не стала хуже: для себя я тоже изощрялся изрядно… Эзоп - мой изначальный соавтор, повивальный дед, ставивший клеймо времени на каждой строке. Тогда я думал, что обхожу внешние препятствия, теперь думаю, что обходил дурака в себе самом - дурака, который думает, будто знает истину".

Есаул всегда очень точно высказывался о людях и положениях. На сей раз он исключительно верно высказался о собственной жизни и судьбе: "клеймо времени на каждой строке".

Прощание с Львом Александровичем Аннинским состоится 8 ноября в 12 часов в Центральном Доме литераторов