"Я решил бороться за моих земляков..."

В начале нулевых мне в руки попала книга памяти жертв репрессий Калужской области, изданная в 1993-1994 годах). Я заинтересовался историей репрессий в Боровском районе, где живу. Сделал из книги выборку жителей района, разложил по возрасту, социальному положению, составу обвинений, мерам наказания, а также по основаниям и времени реабилитации. Одновременно знакомился с потомками репрессированных в районе, сверял сведения по разным источникам, записывал для истории воспоминания.

По моему запросу архив УМВД сообщил о 95-ти реабилитированных боровчанах-кулаках, депортированных в спецпоселения. В Госархиве РФ нашел 112 дел и 12 дел - в архивах других областей России. Оказалось, число реабилитированных в Боровском районе - не более 15-20 процентов от общего числа политически мотивированных дел. Таков же процент и по стране.

Не рассматривались полностью или частично дела таких массовых кампаний, как лишение избирательного права в 1923 -1935 годах; подавление крестьянских выступлений и повстанческих движений в 1918 - 1922 годах; преследование пацифистов (уклонистов и дезертиров Красной армии) в Гражданскую войну; сопротивление изъятию церковных ценностей в 1922 году и другие выступления на религиозной почве; раскулачивание с высылкой на спецпоселения и без высылки; репрессии за кражу госсобственности по Закону о "трёх колосках"; репрессии в отношении командного состава Красной армии и других.

В 2012-м я обратился в Генпрокуратуру, напомнив, что по ст. 8 "Закона о реабилитации" пересмотру подлежат все дела лиц, репрессированных по политическим мотивам. Ответ был таким: "Пересмотр архивных уголовных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям с опубликованием списков реабилитированных лиц в органах печати, в основном завершен в 2006 году". Но как он может быть завершен, если пересмотр дел в ряде названных выше кампаний не начинали?

Вид Боровска на дореволюционной открытке.

В МВД даже издали внутренний "Административный регламент...", который предусматривает пересматривать дела исключительно по заявлениям родственников. Но это означает, что регламент противоречит той самой восьмой статье.

Тогда же я предпринял попытку добиться реанимации Закона через суд. Подал в Тверской суд Москвы жалобу на Генпрокуратуру за то, что там прекратили пересмотр дел. Ответчик в суд не пришел, от рассмотрения вопроса по-существу судья уклонился и вынес свой вердикт: права заявителя, то есть мои, не нарушены. Мосгорсуд и Верховный суд оставили в силе решение Тверского суда.

Списки реабилитированных в органах местной печати, вопреки Закону и приказам Генпрокуратуры, не публикуются. И не только в Калужской области, а повсеместно. Трижды пытался я через суд обязать прокуратуру публиковать сведения. Безуспешно. Закон де-юре не отменен, но де-факто игнорируется.

При этом прокуратура не отказалась пересматривать дела по заявлениям граждан. По закону заявителем может быть любое лицо. И я решил ходатайствовать за моих земляков. В Госархиве Калужской области нашел судебное дело в 600 листов о противодействии в 1922 году прихожанами изъятию церковных ценностей в Пафнутьев Боровском монастыре. Из Калуги тогда была вызвана вооруженная команда в 50 штыков. Арестовали 12 зачинщиков и осудили на различные сроки. Ходатайство о реабилитации в областной прокуратуре удовлетворили. Как и просьбу о реабиитации "кулаков" и "яшкавшихся" с ними совслужащих.

Нашел дело военно-полевого суда, вершившего правосудие над восставшими крестьянами в Боровском уезде в ноябре 1918-го. Из взятых в плен 21-го приговорили к расстрелу, 95 - к лишению свободы, штрафам и контрибуциям. Только после того, как был найден указ президента от 1996 года "О крестьянских восстаниях 1918 - 1922 годов", всех реабилитровали. В указе сказано, что повстанцы "не могут быть признаны участниками бандформирований". В соседнем Медынском районе ходатайствовать за повстанцев пока некому, а там расправа была более масштабной - 178 участников и заложников расстреляли. И по сей день они остаются с "бандитским" клеймом.

Еще удалось добиться реабилитации 1159 человек, лишенных права избирательного голоса по причине "неблагонадежности" и называемых "бывшими людьми". Вот и все достижения по восстановлению справедливости в заявительном порядке. В масштабе страны - капля в море.

Ходатайствовал о реабилитации боровских уклонистов от призыва в Красную армию и дезертиров. В 1918-1922 голах народные суды и комиссии по борьбе с дезертирством наказали примерно 850 человек, которые отказывались идти на братоубийственную Гражданскую войну. До сих пор все считаются предателями трудового народа и советского государства.

Еще одно дело - о боровчанах, которые сотрудничали в период оккупации в Великую Отечественную с фашистами. В 2003-м областная прокуратура реабилитировала 152 "пособника" "за отсутствием состава преступления", из них 46 - приговоренные к расстрелу и 106 - к лишению свободы на 8 и10 лет. Заключенные в лагерях использовались в голодные годы войны на самых тяжелых работах - в опасных шахтах и рудниках. По справкам о смертях следует, что погибали они в основном в первые лагерные месяцы, выживали единицы.

Но 92 "пособника" реабилитации не удостоились, из них 30 расстрелянных. Сопоставив предъявленные обвинения реабилитированным и тем, кому отказали, увидел, что составы деяний идентичны. В 2017-м настаивал на пересмотре дел, что Законом предусмотрено. Объяснял судье, что в обвинении нет указаний на предательство, обвиняемый не совершал насилия над местными жителями, потому полагается его реабилитировать. Суд вынес отказ по всем 92-м "пособникам".

Наконец, еще одна категория - уголовники. Для них в приказе НКВД №00447 во время Большого террора предусматривалась одна квота - расстрел. Уголовниками многих делала сама власть, призывавшая работодателей: "Раскулаченных и лишенцев вон с производства!" Многие вливались в криминальную среду...

На конвейере смерти в Бутово казнено таких уголовников 5695, в том числе, 15 боровчан, а всего в СССР около 200 тысяч. По Закону о реабилитации, если не предъявлялось конкретное обвинение, людей нужно реабилитировать.

Но процесс реабилитации сейчас фактически прекращен. Однако по-прежнему необходимо, чтобы было пересмотрено каждое уголовное дело в архиве. Реабилитация члена семьи означает для родственников восстановление в гражданских правах и возвращение чувства собственного достоинства.