Ходи и смотри. Басинский - о рассказе "Макар Чудра" молодого Горького

Алексей Максимович ПешкОв - ударение на последнем слоге - в писательском качестве был скромен. Например, ни одно из крупных произведений, начиная с "Фомы Гордеева", он не считал романом, назвав повестью даже четырехтомную "Жизнь Клима Самгина". Вот и громкий псевдоним "Максим Горький" ему не нравился. "Откуда вы знаете, - шутил он, - может, я Мордыхай". И свои письма молодым советским писателям он подписывал скромно: М. Горький.

С сентября 1892 года Горький отсчитывал начало своей литературной судьбы. И это была, несомненно, судьба.

В 1891 году он отправляется в свое знаменитое странствие "По Руси", которое затем опишет в цикле рассказов с одноименным названием. Но этот цикл Горький писал на Капри, в 10-е годы ХХ века, будучи тогда уже всемирно знаменитым прозаиком, драматургом, революционером, эмигрантом и членом партии большевиков, то есть "властителем дум и чувств". Рассказ "Макар Чудра" в этот цикл, собранный в одной книге, не вошел. Возможно, Горький считал его недостаточно мастерски сделанным. Так сказать, "молодое вино". Но это "молодое вино", настоявшись со временем, становилось только вкуснее и крепче.

Спустя почти сто лет, в 1976 году, Эмиль Лотяну снял потрясающе красивый фильм "Табор уходит в небо" по мотивам ранних рассказов Горького "Макар Чудра" и "Старуха Изергиль".

Музыкальный ряд создавал Евгений Дога, а этнические цыганские песни исполняли артисты знаменитого театра "Ромэн". В советском прокате лента собрала 65 миллионов зрителей, что было рекордом для середины 70-х годов.

Впрочем, не будем лукавить. У фильма, кроме музыки и танцев, кроме отличной режиссуры и игры актеров, была еще одна "фишка". Там была эротическая сцена, в которой исполнявшая роль цыганки Радды актриса Светлана Тома, кажется, впервые в пуританском советском кино продемонстрировала то, что позднее стали называть "топлес". И это тоже был своего рода прорыв в советском кинематографе. Раньше фильма "Маленькая Вера" 1988 года с Натальей Негодой в главной роли, который стал одним из самых скандальных символов перестройки.

Но это, конечно, не главное.

Гораздо важнее то, что "Макар Чудра" - не какой-то, пусть и удачный, опус молодого автора (Горькому тогда было 24 года), а настоящий литературный шедевр.

Помимо того, что он мастерски написан, в нем скрыты весьма глубокие этнические и философские смыслы.

Например, почему цыган Лойко сначала убивает Радду ножом, а затем встает перед ее телом на колени (таково было с ее стороны условие их свадьбы - поклониться ей)? Да потому, что цыгану преклонить перед кем-то колени - это страшный позор! На колени становились только перед старшими родственниками.

А откуда вообще эти имена: Радда, Чудра? Цыгане были выходцами из Индии. Радха (слово из санскрита) - это вечная возлюбленная бога Кришны и одна из главных форм воплощения женственности. Чудра - это, вероятно, "шудра" - одна из четырех индийских каст. Шудры - это крестьяне и ремесленники. Дело почетное. Но им запрещалось читать священные Веды, за это им выкалывали глаза.

Не потому ли у старого цыгана Макара Чудры, с которым молодой Алексей Пешков встретился во время своих странствий, такая стойкая нелюбовь, во-первых, к оседлой трудовой жизни, а во-вторых, ко всем "умственным" занятиям?

Рассказ начинается с его рассуждений: "Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай - вот и все!.. Так нужно жить: иди, иди - и все тут. Долго не стой на одном месте - чего в нем? Вон как день и ночь бегают, гоняясь друг за другом, вокруг Земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не разлюбить ее. А задумаешься - разлюбишь жизнь, это всегда так бывает. И со мной это было. Эге! Было, сокол..."

Да, было. Но не вчера, а - в веках и даже тысячелетиях.

Молодой Горький внес в цыганскую тему какую-то новую кровь. Хотя "цыганщина" тогда уже вошла в плоть и кровь русской литературы. Видимо, она отвечала русскому духу - извечной тяге к покорению больших пространств. "Воля", которая не совпадает с традиционным понятием "свободы", - то, что сближало русскую и цыганскую души.

В то же время первое гениальное произведение о цыганах в России - поэма Пушкина "Цыганы" - закладывало также и этические основы будущей русской литературы. Вспомним, что сказал убийце Земфиры Алеко старый цыган: "Оставь нас, гордый человек! / Мы дики, нет у нас законов, / Мы не терзаем, не казним, / Не нужно крови нам и стонов; / Но жить с убийцей не хотим". От этого всего лишь несколько шагов до знаменитого выражения Достоевского: "Смирись, гордый человек!"

Но молодой Горький не смирился. Он стал тем, кем стал - бунтарем, "ницшеанцем", а затем - революционером. Но он не послушался не только старого цыгана Пушкина, но и своего собственного. Бегать по Земле ему было скучно.

Он хотел изменить этот мир, и не столько как революционер, но как деятель культуры в ее мировом многообразии. Чтобы не было в нем ни крови, ни стонов, ни убийств...

Наверное, ему это не удалось. Но мечта-то осталась. Как, впрочем, и завет мудрого Чудры. Не меняй этот мир. Просто любуйся им. Ведь, в конце концов, он так прекрасен. Просто ходи и смотри.