Хроники пикирующих бомбардировщиц

Вышли мы все из народа

О летчицах-героинях много писали еще в советские годы¹, но материалы Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР² при этом не использовались, они впервые вводятся нами в научный оборот. В стенограммах бесед находим немало важных деталей, которые не встречались ранее в текстах о девушках из полка имени Марины Расковой.

Все девушки родились уже при советской власти - самая старшая, Клавдия Фомичева, появилась на свет 25 декабря 1917 г. в Москве, Антонина Зубкова - 12 октября 1920 г. в рязанском селе Семион, Галина Джунковская - 6 октября 1922 г. в селе Юрковка под Киевом. Это самое первое поколение, которое никакой другой власти, кроме большевиков, не застало. У всех троих было и трудное детство в обычных простых семьях, и бедная безденежная юность. В стенограммах бесед, естественно, не могло быть никакой прямой критики советских порядков, но небогатую довоенную жизнь кратко описать не возбранялось.

Отец Клавдии, московский официант, умер, когда девочке было чуть больше года, семью содержали ее старшие братья и сестры. "В 1933 г. окончила семилетку. Хотела учиться в школе дальше, но не было средств"³, пришлось до апреля 1939-го работать бухгалтером. Денег в руках Фомичева подержала в итоге немало, но только лишь казенных.

Галина своего отца не помнила, до трех лет воспитывалась бабушкой, потом с матерью часто переезжала по городам и весям: Кущевка, окрестности Владикавказа, Грозный. В пятнадцать лет окончила медицинский техникум. Учиться было непросто: "Была очень маленькая... Когда приходила в гинекологическое отделение, женщины были в ужасе". Самая большая стипендия в техникуме была 75 рублей, и жила только на нее: "Дали нам талоны в столовую, а денег на талоны не хватало, и числа с 10-го по 20-е сидели на одном хлебе"⁴. После техникума в 1938 г. "завербовали" в ветеринарный институт в Новочеркасск. Джунковская на отлично отучилась первый курс, но после "польского похода" Красной Армии осенью 1939-го начала учиться в Московском авиационном институте: объявили "октябрьский дополнительный набор после того, как всех ребят взяли в армию". Жить и в Москве сначала приходилось на стипендию, но уже в начале 1940 г. стипендии отменили, а "из дома помощи не было", Джунковская перешла на вечернее отделение и стала работать медсестрой при поликлинике МАИ. "Было очень трудно, и я света не видела"⁵. К июню 1941-го окончила два курса.

Попроще складывалась московская студенческая судьба у Тони Зубковой. Отец у девушки, крестьянин-середняк, был отличным столяром, побывал в Москве, в Бухаре, на Кавказе. Поставил на ноги шестерых детей, деньги нашлись и на окончание Тоней десятилетки, и на поступление ее в МГУ на трудный механико-математический факультет: "Окончила десятилетку с отличием, в университет поступала без вступительных экзаменов". Но и студентке Зубковой, жившей в общежитии МГУ на Стромынке, средств не хватало. Пьесы любимого Чехова приходилось читать, а не смотреть: "В театре Чехова не видела, потому что, когда была студенткой, денег не было"⁶.

Герой Советского Союза Марина Раскова. 1938 год Фото: Иван Шагин / РИА Новости

По призыву Марины Расковой

Общая судьба в виде службы в женском авиационном полку появилась у всех трех девушек в суровом октябре 1941-го, когда гитлеровцы уже серьезно угрожали Москве. Известная на всю страну своими перелетами Герой Советского Союза Марина Раскова при помощи ЦК комсомола набирала девушек для женских авиационных полков.

К.Я. Фомичева (1917-1958).

Клавдия Фомичева была переведена к Расковой по службе: с 1939 г. она работала инструктором-летчиком в аэроклубе близ Балашихи, налетала до войны много, 1243 часа, подготовила более 60 курсантов. С 1935 г. 17-летняя Клавдия стала посещать планерный кружок при Госбанке в Ростокине. В 1936-м начала учиться пилотировать самолеты под руководством известного летчика-испытателя Валентина Хапова. Отбор девушек в летчицы был очень строгим: по словам Фомичевой, "из девушек осталась одна. Остальных всех отчислили. У одной ноги были короткие - отчислили". Клавдию же отличала огромная тяга к полетам: "Когда училась на инструктора, попала под трамвай. Пролежала в институте Склифосовского полтора месяца. Нелегальными путями прошла комиссию и начала летать"⁷.

Стенограмма беседы с К.Я. Фомичевой.

Г.И. Джунковская (1922-1985).

Галина Джунковская запоем читала "Записки штурмана" Марины Расковой. Еще в 1938-м совершила свой первый прыжок с парашютом, до войны прыгала регулярно. Очень хотела заниматься в аэроклубе: "Жажда была неимоверная летать. Пошла на комиссию - меня не приняли из-за слуха". Галя плохо слышала на одно ухо вследствие глупой детской шалости: "Мне было шесть лет - у нас был большой сад, я сорвала вишни и засунула по косточке в каждое ухо, одну косточку вытащили тут же, другую не могли, и пришлось меня везти в Ростов, где мне сделали операцию, нарушив барабанную перепонку"⁸. В институте подруга за нее прошла "ушной кабинет", к Расковой в 1941 г. приняли без проблем, но "плохо с ушами" было всю войну: в 1945-м из-за этого Джунковская прекратила летать за полтора месяца до конца войны в марте.

Стенограмма беседы с Г. И. Джунковской.

А.Л. Зубкова (1920-1950).

Тоню Зубкову с будущими боевыми подругами объединяла только хорошая физкультурная спортивная подготовка - яркая примета поколения конца 1930-х. А вот о небе студентка мехмата МГУ до войны совсем не мечтала: "В авиацию никогда не собиралась". Война для нее началась во время летней сессии третьего курса. Сессию сдали, и девушек отправили убирать сено в совхоз "Гигант". По возвращении каждую субботу рыли окопы. В октябре 1941 г. в один такой субботник рыли за Кунцевом окопы, и комсомольский активист предложил ей и подругам: "Девушки, кто желает в армию? Можно через ЦК оформить это дело". В тот же день девушки отправились в ЦК комсомола. "Говорили, что война это не игра в куклы, а серьезное дело... В один день спешно закончили дела в университете. Университету дали приказ эвакуироваться в Ашхабад. Нас отправили на стадион "Динамо"... 13 октября попали на сборный пункт, а 16-го выехали в Энгельс. Раскову я впервые увидела в эшелоне"⁹.

Стенограмма беседы с А.Л. Зубковой.

Таким же путем через ЦК ВЛКСМ отправилась к Расковой и студентка МАИ Джунковская. Поехали в товарных вагонах. "Трое с половиной суток мы кружили по окружной дороге, все время под бомбежкой... На десятые сутки приехали мы в Энгельс утром"¹⁰. Начали интенсивно заниматься, на фронт собирались отправиться 1 января, попали в формирующийся бомбардировочный полк: по словам Фомичевой, "мы дневные бомбардировщики и летали только днем"¹¹.

Тоне Зубковой поначалу предложили "зачислиться на вооруженца", но "Раскова решила более грамотных людей взять на штурманов. И всех студенток перевели в штурманское отделение. Мы, конечно, обрадовались, потому что гораздо интереснее летать, чем сидеть на земле и подвешивать бомбы... Нас хотели подготовить за три месяца, учитывая, что мы грамотный народ. Учебных часов, которые входили в распорядок дня, было 12-13. Кроме того, дополнительно занимались азбукой Морзе, радио. Выходило 15-16 часов работы в день. Во время обеда и завтрака в столовой читали". Галина Джунковская как будущий штурман вставала в 4.30, утро начиналось с занятий азбукой Морзе¹².

"Дневные ведьмы" подполковника Маркова

Подготовка летчиц в итоге сильно затянулась. На фронт отправились два женских авиаполка, истребительный и ночной бомбардировочный. Дневной бомбардировочный полк под командованием Расковой был готов отправиться на фронт только в начале 1943 г. на завершающем этапе Сталинградской битвы. Задержка объяснялась тем, что не сразу был выбран тип самолетов: первоначально обучались на Су-2, которые были сняты с производства, затем пришлось переучиваться на пикирующих бомбардировщиках Пе-2.

Бомбардировщики Пе-2.

По словам Джунковской, Пе-2 "считались сложными машинами, и на них не всякий мужчина хотел летать". Ей же полюбилась эта "строгая машина". Фомичева передавала слова Расковой: "Ничего, мои девки будут летать на этих сложных самолетах". Учиться на Пе-2 было непросто: "Мы видели в Энгельсе, что на этих самолетах много курсантов гибло, горело - очень сложные самолеты. Настроение первое время было не очень хорошее"¹³.

Летать научились в итоге неплохо, но в первые дни 1943-го случилась трагедия. В полку получили известие о том, что 4 января разбилась Марина Раскова. Она была известным на всю страну штурманом, а летчиком была неопытным, суммарный налет не более 30 часов[14]. В условиях густой низкой облачности Пе-2 под ее управлением потерпел катастрофу под Саратовом. Галина Джунковская вспоминала: "Я не помню, что со мной было, я ревела по дороге на аэродром, если бы мама умерла, я бы не так плакала, я считала, что наш полк расформируют и не видела никакой цели впереди"¹⁵.

Все девушки тепло отзывались о покойном командире. По словам Фомичевой, "Марина Раскова скромная, симпатичная, нежная, но как командир строгая, волевая"¹⁶. Но профессиональный взгляд со стороны выявил в подготовленном ею полку серьезные проблемы. Расформировывать женский полк не стали, девушкам назначили опытного командира - Валентина Васильевича Маркова (1910-1992), под началом которого они воевали на фронте почти до самого конца войны, до 14 апреля 1945 г., от Сталинграда до Лиепаи и Восточной Пруссии. Стенограмма беседы с ним также сохранилась в Научном архиве ИРИ РАН, и обстановка, по его словам, была сложная: "Начал с внутреннего порядка. Надо сказать, что порядка у них не было. Летали они, надо сказать, неплохо, но строем летать не умели, боевые порядки у них были не отработаны"¹⁷.

В.В. Марков (1910-1992).

Марков не только быстро наладил дело, но и увлекал за собой личным примером. Тоня Зубкова подметила верно: "Прямо надо сказать, что мы меньше, чем другие полки, несли потерь, может быть, за счет того, что командир был грамотный, сам... умело водил полк и нас учил хорошо. В моей боевой жизни я не горела, не прыгала с парашютом, не была в плену у немцев, на отлично выполняла задания"¹⁸.

Сам командир подчеркивал положительные качества своих летчиц и штурманов: исполнительность и четкость, храбрость, коллективность. "Я в течение двух с половиной лет ни разу не заметил, чтобы кто-нибудь струсил... Правда, были отдельные женские ссоры, но это не отражалось на боевой работе". А еще "очень болели за выполнение боевой задачи... Никто не нарушал боевого порядка, что часто встречалось среди мужского состава". И самое главное, честность: "Если по цели не попали, то прилетят и правдиво скажут, что по цели не попали, а мужчины и бомбили не там где надо, а прилетят и скажут, что бомбили по цели". Честность особенно ценилась в начале боевой работы полка: фотоаппараты у штурманов уже были, "но как отчетный документ эти снимки требовали редко, а в основном докладывали только на словах". Только потом было "узаконено фотографирование цели"¹⁹.

И звезды Героев Советского Союза девушками из полка, которому присвоили имя Марины Расковой, были заслужены честно. Более 2000 боевых вылетов и во множестве успешно пораженные цели тому доказательством. Самих же героинь высокая награда удивила: по словам скромницы Зубковой, "опубликовали в газете 20 августа... Показалось странно - я и вдруг героиня. Никакой я не герой. Даже неловко было, потому что многие ребята по многу вылетов имели"²⁰.

Упоение в бою

А еще девушкам, освоившим сложные бомбардировщики Пе-2, нравилось воевать. На фронте всякое бывает, и знаменитые строки погибшего на войне в 1943-м Михаила Кульчицкого "Война - совсем не фейерверк, а просто - трудная работа" к авиации не всегда применимы. Несмотря на нештатные ситуации и активность немецких истребителей и зениток (летавшим вместе Фомичевой и Джунковской доводилось и гореть, и прыгать), героини не просто не боялись совершать боевые вылеты средней длительностью в два часа, они получали от них удовольствие. Джунковская признавалась: "Штурманское дело мне давалось легко, я себя в воздухе чувствовала прекрасно, мне было легко летать"²¹. Еще более романтичная Зубкова, чьими любимыми героинями в литературе были тургеневские девушки, мыслила так: "Большое удовлетворение в боевой работе получает штурман, если он бомбит самостоятельно. Найти цель, отбомбить цель, получить благодарность от наземных войск - все это дает большое удовлетворение"²². И опытная, летавшая с 1936 г. летчица Фомичева в самом конце войны, весной 1945-го отмечала: "Всем хотелось работать над немецкой территорией, бить по их городам. Настроение сильно поднялось. Все с таким рвением стали работать: летали по два, по три раза в день без всякой усталости"²³.

Штурманы второй эскадрильи у хвоста Пе-2. Г.И. Джунковская - крайняя слева.

Женский "летный состав" был к тому же весьма привлекателен, и тут известный фильм "Небесный тихоход" (о съемках фильма на стр. 128) при всей фантастичности сценария от истины недалек. Клавдия Фомичева, сама прекрасно танцевавшая, вспоминала вот что: "Когда была Марина Раскова, она всех нас под мальчиков стригла. Когда почувствовали, что война скоро кончится, все начали отращивать волосы. Сейчас у всех длинные волосы... Когда кончается рабочий день, надевают туфли на высоком каблуке, платье надевают гражданское, идут на танцы"²⁴.

Танцами дело не заканчивалось. Устоять перед чарами обаятельных да еще и хорошо образованных по меркам эпохи летчиц и штурманов старшие офицеры не могли. Клавдия вышла замуж за полковника авиации Анатолия Левашева, Галина, став Марковой, - за своего командира полка. Судьбы героинь после войны сложились по-разному²⁵, но главным временем в их жизни так и остались годы войны в бомбардировочной авиации.

• _{1. См. например: Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза. Вып. 1. М.: Политиздат, 1969; Маркова Г.И. Юность в огне. М., 1971.}
• _{2. В стенограммах указываются послевоенные модификации названий комиссии: Комиссия по составлению хроники Великой Отечественной войны, сектор истории Великой Отечественной войны Института истории АН СССР.}
• _{3. Научный архив ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 1. Оп. 233. Д. 2. Л. 1.}
• _{4. Там же. Д. 4. Л. 1, 3-4.}
• _{5. Там же. Л. 2-3.}
• _{6. Там же. Д. 3. Л. 2.}
• _{7. Там же. Д. 2. Л. 2.}
• _{8. Там же. Д. 4. Л. 3, 12.}
• _{9. Там же. Д. 3. Л. 4-5.}
• _{10. Там же. Д. 4. Л. 5.}
• _{11. Там же. Д. 2. Л. 7.}
• _{12. Там же. Д. 4. Л. 5.}
• _{13. Там же. Д. 2. Л. 4; Д. 4. Л. 6.}
• _{14. Прямицын В.Н. Последний полет "Сталинской ласточки". Расследование катастрофы с самолетом М.М. Расковой // Военно-исторический журнал. 2016. N 1. С. 39.}
• _{15. Научный архив ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 1. Оп. 233. Д. 4. Л. 8.}
• _{16. Там же. Д. 2. Л. 3.}
• _{17. Там же. Д. 1. Л. 2-3.}
• _{18. Там же. Д. 3. Л. 10. Потери 125-го бомбардировочного полка в годы войны составили: 15 самолетов Пе-2, 5 летчиков, 5 штурманов, 5 стрелков-радистов и 6 человек технического состава.}
• _{19. Научный архив ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 1. Оп. 233. Д. 1. Л. 3-4, 6-7.}
• _{20. Там же. Д. 3. Л. 14.}
• _{21. Там же. Д. 4. Л. 8.}
• _{22. Там же. Д. 3. Л. 6.}
• _{23. Там же. Д. 2. Л. 10.}
• _{24. Там же. Л. 12.}
• _{25. А.Л. Зубкова трагически погибла в ноябре 1950 г., К.Я. Фомичева умерла от тяжелой болезни в октябре 1958 г., Г.И. Маркова скончалась в сентябре 1985 г.}