Кресты против ядер: как Соловецкий монастырь отбился от британского флота

Бой этот уникален не только составом участников, но и географией. Происходил он во время Крымской войны, но намного севернее Черного моря. Впрочем, вся война эта стала репетицией Первой Мировой - в нее были вовлечены десятки государств далеко за пределами Европы, а морские сражения происходили на трех морях и двух океанах.

Целью северной кампании британского флота было навредить российской морской торговле. Балтийское и Черное моря оказались заперты кораблями антирусской коалиции, оставался древний морской путь в Архангельск. Пикантность ситуации заключалась в том, что пользовались этим маршрутом в основном английские купцы и по давней традиции они оплачивали русские товары заранее.

То есть морская блокада Беломорья била по их карману, о чем встревоженные коммерсанты и уведомили Адмиралтейство. Два британских министра: военно-морской и торговый, - дали туманные объяснения в том духе, что блокада будет, но скорее демонстративная, и флот постарается не навредить деловым интересам.

Тем более, что осадка британских кораблей не позволяла войти в Северную Двину и высадить десант в Архангельске, поэтому направленной в Белое море небольшой эскадре под командованием адмирала Эрасмуса Омманея предписывалось перехватывать выходящие из русских портов военные и торговые суда, а при необходимости и совершать иные действия во славу короны. Сэр Омманей держал флаг на корабле "Эвридика", имея в подчинении два паровых фрегата, "Бриск" и "Миранду", плюс 540 солдат и офицеров морского десанта. Переписка между Лондоном и Беломорьем занимала два месяца, отчего адмиралу была предоставлена свобода действовать по своему усмотрению.

По свидетельству очевидцев, английский адмирал был суров к беззащитным рыбацким поселкам и небольшим городкам на побережье: бомбардировал их из корабельных пушек и призывал к сдаче, отправляя по каждому такому случаю победные реляции в Адмиралтейство. Однако к Архангельску, защищенному полусотней пушек Новодвинской крепости, британская эскадра подойти не решалась. Высланные для промера глубин баркасы попали под ружейный и пушечный огонь с берега, а выставленные англичанами бакены ночью сняли русские канонерки. Потеряв одного моряка убитым, британские корабли ушли в открытое море.

Инвалидная команда

Раздосадованный неудачей адмирал решил отыграться на Соловецком монастыре, втором крупном пункте обороны русского севера. С момента вступления Англии и Франции в Крымскую войну настоятель обители дальновидный архимандрит Александр просил военного губернатора края Романа Бойля усилить защиту Соловков, однако тот бросил все силы на укрепление Архангельска.

Гарнизон монастыря состоял из 200 монахов и послушников, 370 трудников и вольных поселенцев, а также инвалидной команды в 53 человека, неспособных к строевой службе по дряхлости или из-за увечий. Инвалиды охраняли заключенных в монастырской тюрьме. Ревизия островного арсенала показала, что все до единого ружья пришли в негодность, а большой запас бердышей и копий мало чем может помочь в борьбе с военными кораблями. Из 20 имевшихся в монастыре пушек годными к бою были признаны два трехфунтовых оружия. Остальные либо взрывались при стрельбе, либо рассыпались от прикосновения.

К счастью, вице-адмирал Бойль все-таки отдал монастырю излишки, оставшиеся после вооружения Архангельска и Новодвинска. Восемь шестифунтовых пушек с комплектом 60 снарядов на каждую были доставлены на острова монастырскими судами. С ними прибыл инженерный офицер Бугаевский и фейерверкер Друшлевский. Первый занялся обустройством артиллерийских батарей, второй - обучением оружейной прислуги, набранной из инвалидов.

Среди обитателей Соловков оказалось несколько отставных военных, а настоятель монастыря на свой страх и риск предложил принять участие в обороне острова некоторым арестантам. Так был сформирован дополнительный отряд в два десятка человек в помощь инвалидной команде. Богомолец, в миру отставной коллежский асессор Петр Соколов, обладавший некоторыми познаниями в фортификации и артиллерии, по собственной инициативе начал приводить в порядок монастырские укрепления.

Присланные из Архангельска пушки разместили в амбразурах западной стены монастыря. Пару небольших монастырских орудий объединили в мобильную батарею, удачно расположив ее на берегу и замаскировав. "Сооружение Соловецкой батареи окончено 25 числа сего месяца", - доложил Друшлевский Бойлю в июне. С этого дня офицеры ежедневно обучали монахов, инвалидную команду и прочее население острова стрельбе и приемам штыкового боя.

6 июля в виду монастыря появились паровые фрегаты "Бриск" и "Миранда". Они встали на якорь прямо напротив спрятанной батареи и подняли на реях цветные флаги, пытаясь вступить в переговоры. Не знавшие морского свода монахи не отвечали. Тогда англичане дали три предупредительных выстрела из пушек, на которые ответила береговая батарея. Обмен ядрами послужил формальным поводом для начала бомбардировки острова. Монастырь отвечал.

Установленные на стенах тяжелые орудия оказались бесполезны - их ядра не долетали до кораблей. Зато ядро, выпущенное береговой батареей, серьезно повредило "Миранду" - фрегат отошел от берега и встал на ремонт. За ним отошел и "Бриск". Часовая бомбардировка монастыря окончилась победой монахов.

"Ездили и ходили по острову около четырех часов, как вдруг завидели, что два трехмачтовых фрегата с архиметными машинами (гребными винтами. - ред.), с орудиями на каждом около шестидесяти, те самые, которые удалялись в море, подходют прямо к монастырю, я и прапорщик Никанович отправились в монастырь, а фейерверкер артиллерийский с двумя орудиями, да два унтер-офицера и 10 рядовых инвалидных с охотниками, коим ружья выданы были часть из старых монастырскаго Арсенала, а часть из крестьянских, остались в батареи в таком положении, что их и незаметно.

Неприятельское судно стало противу самой батареи и пустило ядро в монастырь, в Святые ворота, но не попало, и стало продолжать бомбандировку с одного судна, а другое в недальнем разстоянии стало на якорь; по третьем выстреле сделан выстрел с нашей батареи с двух орудий трехфунтовых так метко и удачно, что от нескольких выстрелов сделано повреждение в неприятельском судне (и говорят, что при этом ещё ранен один Англичанин), которое, пустивши около тридцати выстрелов, удалилось к другому судну неподалеку от берега, стало на якорь и тут же в глазах наших производило починку; за это дело я поцеловал фейерверка и поздравил всех, находившихся в батареи, с славною победою и царскою наградою", - так описал события этого дня в письме Святейшему Синоду архимандрит Александр (орфография сохранена).

"Сдаваться некому"

На следующий день британский баркас под белым флагом привез настоятелю Соловков гневное письмо адмирала Омманея. За "пальбу в английский флаг" командир эскадры потребовал безоговорочной капитуляции коменданта и крепости. Ультиматум Омманея предписывал коменданту отдать свою шпагу через три часа после получения депеши, а в течение шести часов - сдаться всему гарнизону с пушками и прочим оружием.

Спешно собранный настоятелем военный совет из старших монахов и командиров инвалидной команды составил ехидный ответ: у нас-де нет ни солдат, ни коменданта, потому и сдаваться некому. Подписано письмо было: "Соловецкий монастырь".

Отвезти письмо вызвался артиллерист-богомолец Соколов. Прочитав ответ, британцы заявили, что за сию дерзость монастырь будет "со всех сторон разорен". Едва парламентер вернулся на берег, началась бомбардировка острова, продолжавшаяся более девяти часов. За это время "Бриск" и отремонтированная "Миранда" выпустили по монастырю порядка 1800 ядер и бомб, достигнув весьма скромных результатов: английские ядра продырявили деревянную гостиницу и Онуфриевскую кладбищенскую церковь, стоявшие за пределами монастырских стен. В самой цитадели были повреждены стены высокого Преображенского собора да проломан купол Никольской церкви. Защитники острова не пострадали.

"В оба боевые дня из людей монастыря не было ни одного убитого, ни раненаго, хотя они по усердию своему под летавшими над ними ядрами исполняли свое дело внутри и вне монастыря и по стене крепостной крыши, которая в некоторых только местах пробита неприятельскими ядрами, сделавшими небольшия пробоины.

О! Великое ходатайство и заступление пред Богом Соловецких чудотворцев о св. обители, все безчеловечныя усилия неприятеля, клонившиеся к тому, чтоб совершенно нанести разрушение ей своими страшными снарядами, остались посрамленными и постыженными. Обитель остается в целости, и повреждения оказались самыя незначительныя, могущие исправленными быть в несколько часов, ни где возгорания от снарядов не было и где огонь и показывался, но и то малый, не могущий зажечь, который в то же время легко утушали накидкою войлоков, смоченных водою и малыми заливными бранспойтами, разставленными по крепостной стене", - доложил в Синод настоятель.

Посрамленные и пристыженные английские корабли отошли от Соловков в море и два дня спустя выместили досаду на острове Кий, где сожгли здание Онежской портовой таможни, несколько административных построек и разграбили Онежский крестный монастырь, не побрезговав даже посудой монахов.

"Волов нету, а коров не дам"

В следующем году корабли англо-французской эскадры пять раз подходили к Соловецкому монастырю, но не решились на бомбардировку обители или высадку десанта на остров - полагая, что монастырь готов и к тому, и к другому.

Англичане были правы: после победы 1854 года архимандрит Александр был вызван в Санкт-Петербург, встречался с императором Николаем I, передал военному министру и обер-прокурору Святейшего Синода заявку на необходимое обители оружие. Монахи получили все, о чем просили, и дополнительно две пушки-единоорога с боеприпасами, 250 пудов пороха, 4400 ядер для крепостных пушек, 300 новых тульских ружей с и 150 тысяч патронов к ним.

Английские и французские корабли крейсировали на почтительном расстоянии от Соловков, а оголодав, направили настоятелю записку с приглашением на дружеский обед и просьбой продать волов. Архимандрит Александр согласился встретиться с офицерами эскадры - но не за столом, а на берегу, под стенами монастыря. На переговорах моряки попеременно то уговаривали настоятеля, то угрожали высадить на остров десант.

"Волов у меня нет, а коров я вам не отдам - они кормят молоком монахов. А если вы попробуете высадиться на остров, мы перестреляем всех коров и сбросим их в море в таком месте, где не один следопыт не найдет", - ответствовал архимандрит.

Неприятели уплыли, не солоно хлебавши, а на берегу, под стеной Соловецкого монастыре, появилась каменная плита, напоминающая об эти переговорах. Лежит она там и сейчас.