"Невиданное в истории меценатство государства". К 85-летию Сталинской премии

Постановление вводило ежегодные премии имени Сталина в размере 100 тысяч рублей, присуждаемые за выдающиеся работы в 16 областях: физико-математических, технических, химических, биологических, сельскохозяйственных, медицинских, философских, экономических, историко-филологических и юридических наук, а также в сфере искусства - музыки, живописи, скульптуры, архитектуры, театра и кино. Получить награду могли как отдельные деятели науки и искусства, так и коллективы.

Помимо этого, учреждались премии трех степеней "за лучшее изобретение": 10 первых премий в размере 100 тысяч рублей каждая, 20 вторых премий в размере 60 тысяч рублей каждая и 30 третьих премий в размере по 25 тысяч рублей каждая. А также Сталинская премия за выдающиеся достижения в области военных знаний, также трех степеней: три первых - по 100, пять вторых по 50 и 10 третьих по 25 тысяч рублей. Учитывая, что, по данным Центрального статистического управления СССР, к 1940 году среднемесячная заработная плата рабочих и служащих составляла около 340 рублей - все это были колоссальные суммы.

Достаточно щедры были и стипендии имени Сталина, учреждаемые Совнаркомом в честь 60-летия вождя: выдающиеся студенты и курсанты высших военных и военно-морских заведений могли получить 1000 рублей ежемесячно, студенты "гражданских" вузов, упомянутые в постановлении - по 500. 100 стипендий по 1000 рублей ожидали наиболее выдающихся аспирантов и 50 стипендий по 1500 рублей - лучших докторантов.

1 февраля в дополнение к декабрьскому постановлению были учреждены еще четыре премии имени Сталина по 100 тысяч рублей в области литературы: одна по поэзии, одна - по прозе, одна - по драматургии и одна - по литературной критике. А на следующий день в газете "Правда" были опубликованы порядок присуждения и требования к потенциальным лауреатам.

Для предварительного рассмотрения работ, выдвинутых на соискание высочайшей награды, носившей имя вождя, при Совнаркоме было создано два комитета: Комитет по Сталинским премиям в области науки, военных знаний и изобретательства и Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства. Комитеты формировались из крупнейших партийцев, деятелей культуры и искусств и ученых по отраслям и делились на секции в соответствии с научной или творческой специализацией. Это обеспечивало авторитетную оценку новаторства, актуальности и значимости выдвигаемых на премию изобретений и научных работ, а на культурном фронте не только высокую художественную ценность, но и идеологическую "правильность" произведений.

К рассмотрению принимались только свежие произведения, научные работы или изобретения, "законченные в год присуждения премий" и поданные в комитеты до 15 октября включительно. До 1 декабря члены комитета должны были рассмотреть все представленные работы, вынести предварительное решение о том, кто из соискателей достоин премии, и представить свои рекомендации в Совет народных комиссаров (с 1946-го - в Совет министров). Окончательное решение принималось на самом высшем уровне. Списки кандидатов в лауреаты "отец народов" правил сам: добавлял или вычеркивал претендентов, по своему усмотрению ранжировал кандидатов по степеням. Особенно усердно Сталин вносил изменения в списки лауреатов по литературе и искусству - областях, в которых считал себя непререкаемым авторитетом. Именно поэтому сразу после смерти вождя работа обеих комиссий забуксовала, и вплоть до отмены в 1955 г. присуждались только единичные премии за секретные разработки.

С 1941 по 1952 годы списки лауреатов и их достижений печатали в газетах, о них объявляли по радио, в их честь давали радиоконцерты. Правда, обнародованы были далеко не все имена - многие разработки и изобретения, представленные к награде, относились к разряду секретных. К примеру, более 1,1 тысячи человек получили звание лауреата Сталинских премий за реализацию атомного проекта в 1949-1955 гг., все достижения в этой области проходили под грифом "совершенно секретно".

Суммы и порядок присуждения за 1941-1955 годы неоднократно менялись. К примеру, уже в 1941 году было принято решение рассматривать работы не только предыдущего 1940-го, но всех последних 6-7 лет, прошедших с момента последнего награждения Ленинской премией, присуждавшейся с 1926 по 1935 годы за особые научные заслуги. И если Ленинскую премию за декаду получили всего 39 лауреатов, за годы существования Сталинской, по подсчетам исследователей, лауреатами стали более 12 тысяч человек, которым было выплачено в общей сложности не менее 57,7 миллиона рублей.

Сложилось устойчивое мнение, что Сталинские премии финансировались из личных денег Иосифа Виссарионовича, в частности его писательских гонораров за "Краткий курс" и еще 13 томов сочинений и заплат генерального секретаря ЦК, председателя Совнаркома и депутата Верховного Совета РСФСР. Однако этот миф, укоренившийся, вероятно, из-за того, что премия носила имя вождя, документально не подтверждается. Более того, известно, что гонорары за свои труды И.В. Сталин не получал, они шли напрямую в госбюджет. Так или иначе, ни в одном официальном документе источник финансирования достижений советских ученых и деятелей культуры не фигурирует, и этот вопрос еще ждет своего исследователя.

"Они … приравнивают достойных и недостойных денежной суммой"

Первое награждение сталинской премией в марте 1941 года, безусловно, стало заметным событием в жизни страны. Обыватели читали "Правду" и "Известия", слушали сообщения по радио, обсуждали имена и деяния лауреатов. К подобной щедрости государства советские граждане относились неоднозначно, особенное недоумение вызывали сомнительные достижения в области литературы и искусства. "Во всех областях щедрые премии, миллионы рублей. Невиданное в истории меценатство государства, Сталина. А за всем этим - лишения народа, не обеспеченного даже хлебом, - записал в дневник 16 марта 1941 года московский студент-физик. - Наряду с достойными произведениями 100 тыс. скульптору Меркулову за тяжелую и бездушную фигуру Сталина на с[ельско].-х[озяйственной]. выставке…. 50 тыс. за убогий монтаж "Линия Маннергейма", по 100 тыс. Асееву за поэму "Маяковский начинается", Купале и Тычине, 50 тыс. Лебедеву-Кумачу - казенному виршескладывателю ... Все это для повседневных употреблений, а что из этого для человечества? Нет, не почетные эти Сталинские премии. Они отмечают лучшие произведения из имеющихся в каждой области и приравнивают достойных и недостойных денежной суммой."

О том же "повседневном употреблении" литературы сталинского времени размышлял и лауреат трех Сталинских премий Александр Трифонович Твардовский: "Практика ежегодных присуждений сталинских премий, может быть, создала такие условия, что наша критика не имела возможности осмысливать явления литературы в свете ее большого исторического развития, в разрезе десятилетий. По крайней мере это делалось очень редко. У нас была как бы только литература года. На этот год, вне исторического контекста, направлялось внимание".

Нет сомнения, что Сталинской премией были отмечены и по-настоящему выдающиеся литераторы: процитированный Александр Твардовский и Константин Симонов, Анатолий Рыбаков и Юрий Трифонов, Вера Панова и Вениамин Каверин, Валентина Осеева и Николай Носов, Самуил Маршак и Корней Чуковский. Их произведения по сей день составляют золотой фонд отечественной литературы. Другое дело, что часто любимые поколениями советские писатели были отмечены Сталинской премией за далеко не лучшие свои, но идеологически безупречные произведения. Или, как выразился Константин Симонов: "за произведениями, которые были обречены, как правило, на премию, стояли сугубо современные политические задачи". Подавляющее же число лауреатов художественным талантом похвастаться не могли, зато отличались умением приспосабливаться к политической конъюнктуре.

Литератор Аркадий Первенцев, в будущем также лауреат двух Сталинских премий (1949) второй степени за заслуженно забытые сегодня роман "Честь смолоду" и сценарий фильма "Третий удар", возмущался выбором комитета в 1941-м: "Я понимаю, Сталинскую премию выдали Вирте. Всё же он кое-что сделал для литературы, но Нилин... Я поражаюсь: неужели в лице его рождается этот новый класс серого дворянства, который засосёт наши одряхлевшие революционные идеи? … Я боюсь рождения на нашей земле вот такого мрачного поколения людей, безыдейных, похожих на погромщиков, на охотнорядцев". Вирта, Нилин, Первенцев - кто, кроме узких специалистов, сегодня вспомнит эти имена? Большинство из 223 писателей-лауреатов оказались на проверку временем графоманами-конъюнктурщиками. История все расставила на свои места.

Тот же идеологический подтекст Сталинской премии безошибочно считывается и в выборе произведений живописи, театрального искусства и кино. Достаточно вспомнить актера Михаила Геловани - четырежды лауреата Сталинской премии первой степени за исполнение роли И.В. Сталина в картинах ""Великое зарево", "Оборона Царицына", "Клятва" и "Падение Берлина". Обойти наградой свое киновоплощение Сталин, конечно, не мог. Однократно повезло и Леониду Любашевскому, "специализировавшемуся" на Якове Свердлове - в 1941 году он получил премию второй степени за главную роль в одноименном фильме.

"Я вношу из присуждённой мне премии 65 тысяч рублей на бронетанковые силы Красной армии"

В апреле 1942 года было обнародовано постановление о присуждении очередной Сталинской премии. Реакция на раздачу семи с половиной миллионов рублей в тяжелейших условиях военного времени была вполне ожидаемой: "Премии за научные труды и военные изобретения вполне уместны, чего нельзя сказать о премиях по искусству - просто не то время, когда можно швыряться деньгами", - размышлял житель недавно спасенной Москвы. Присуждение колоссальных сумм за проходные произведения наравне с изобретением, к примеру метода защиты кораблей, новой конструкции самолета или нового типа вооружения, выглядело нелепо.

Правда, к чести лауреатов, премии военных лет были подчистую пожертвованы в фонд обороны. Многие просили направить награду на нужды конкретного участка фронта, рода войск или на строительство определенной боевой единицы, будь то санитарный поезд, артиллерийское орудие, военный катер, самолет или танк. Так, лауреат, токарь завода "Красный пролетарий" Степан Смирнов писал Сталину: "Присуждение мне Сталинской премии за разработку и применение приспособлений для механической обработки металла вдохновляет меня на новые трудовые достижения во имя нашей Родины, во имя разгрома немецких захватчиков. Я вношу из присуждённой мне премии 65 тысяч рублей на бронетанковые силы Красной армии. Прошу Вас, родной Иосиф Виссарионович, дать распоряжение на постройку танка для Красной армии и присвоить ему моё имя…".

Всесоюзную известность получили две подобные истории. На премии лауреатов 1942 года литераторов Николая Тихонова, Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Виктора Гусева и художников Порфирия Крылова, Михаила Куприянова и Николая Соколова ("Кукрыниксы") был изготовлен танк КВ "Беспощадный", который сами жертвователи украсили карикатурой Гитлера и бойкими стихами. А ученые-лауреаты 1943 года внесли существенный вклад в создание целой танковой колонны "За передовую науку". Свои премии на изготовление танков для нее пожертвовали и академики-технари Иван Якушкин, Борис Веденеев, Евгений Чудаков, и ученые-гуманитарии Георгий Александров, академик Емельян Ярославский, Исаак Минц, Петр Поспелов, академик Марк Митин.

Кстати, только к концу третьего года существования премии был поднят вопрос о внешних атрибутах. Не исключено, что решение о создании почетного знака было принято после массового отказа лауреатов от денежных поощрений в условиях войны. 8 сентября 1943-го был учрежден Почетный знак лауреата Сталинских премий, представлявший собой выпуклый овал из серебра, покрытый белой эмалью и окаймленный в нижней части золотыми лавровыми ветками. В середине красовалась пятиконечная звезда, к которой сходились золотые восходящие лучи. Завершала композицию голубая лента с надписью "СССР". Почетный знак предполагалось носить на левой стороне груди рядом с орденами и медалями СССР на двойной серо-голубой муаровой ленте.

Однако в таком варианте награда свет не увидела: в 1944 и 1945-х годах от широкого присуждения премий решили отказаться, а 1 сентября 1945 года был утвержден новый образец почетного знака. Отныне грудь лауреата - с правой стороны, выше (!) орденов и медалей СССР - украшала медаль с изображением профиля Сталина из золота, серебра и бронзы согласно присуждаемой степени. Кроме солидной суммы, диплома и почетного знака лауреата устанавливалась льгота - бесплатный проезд в общественном транспорте.

В честь своего 70-летия, в декабре 1949-го "отец народов" учредил еще одну Сталинскую премию - международную. Премия "За укрепление мира между народами" в размере 100 тысяч рублей присуждалась "гражданам любой страны мира, независимо от их политических, религиозных и расовых различий, за выдающиеся заслуги в деле борьбы против поджигателей войны и за укрепление мира" и стала социалистическим "ответом" капиталистической Нобелевке. В отличие от "внутренних" Сталинских премий, практика поощрять укрепление мира между народами пережила и смерть вождя, и начавшуюся негласную десталинизацию. Вплоть до 1956 года комитет бесперебойно премировал от 5 до 10 достойнейших кандидатов.

После XX съезда, на котором Хрущев раскритиковал предшественника, объявив, что "даже цари не учреждали таких премий, которые назвали бы своим именем", было принято решение "вернуть" Ленинскую премию. Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 15 августа 1956 г. "О Ленинских премиях за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства" Сталинские премии прекратили свое существование. В 1961 году лауреатам было предложено обменять свои дипломы и почетные знаки на дипломы и почетные знаки лауреата Государственной премии СССР.

История одного награждения

В исторической и мемуарной литературе сохранилось немало свидетельств о том, что в мирное время в честь лауреатов устраивали торжественный прием в Совете министров. Но были у Сталина и другие способы наградить достойных. Об одном таком случае вспоминал Алексей Аджубей, зять Никиты Хрущева и племянник Сталинского лауреата первой степени Александра Гапеева.

"Александр Александрович Гапеев, крупный геолог-угольщик, в начале 20-х годов по командировке наркомнаца Сталина отправился в Караганду изучить на месте состояние тамошнего угольного бассейна, который в годы гражданской войны пришел в полный упадок. Работа заняла у него, по терминологии геологов, несколько полевых сезонов, и он сумел доказать перспективность бассейна для нашего хозяйства. А затем Гапеев ушел от активной деятельности, вел кафедру угля в Горном институте, и чем трагичнее становилось время, тем тише и неприметнее старался он себя вести. Было от чего волноваться. В 1919 году он, в знак протеста против решения о "красном терроре", вышел из партии. В ту пору Сталин не придал этому факту большого значения, а может быть, и не знал о нем. Так или иначе, Гапеев читал лекции и в 34- м, и в 37-м, и в 51-м. И тут случилось то, чего он давно опасался. По телефону ему сообщили, что через час подадут машину и отвезут куда надо. Собирала ли жена Александра Александровича давно приготовленный чемоданчик или нет? Думаю, что да. Но чемоданчик не пригодился. Ибо Александра Александровича Гапеева везли в бронированной машине к самому Сталину, на дачу в Волынское.

К вечеру того дня он позвал меня с женой и, волнуясь так, что близкие непрерывно совали ему в руки мензурку с успокоительным, сбивчиво рассказывал о том, что произошло.

Гапеева ввели в столовую-кабинет, попросили подождать. Раскрылась дверь, и вошел Сталин. Несколько секунд он разглядывал Гапеева, а потом, подав руку, пригласил сесть. "Ты не изменился, Гапеев, - сказал Сталин, - я тебя узнал. Вспомнил тебя, когда увидел в газете, что ты еще служишь". Сталин протянул Александру Александровичу отчеркнутую красным карандашом заметочку: "В первый день нового учебного года профессор А. А. Гапеев прочел лекцию первокурсникам Горного института".

А потом они пустились в воспоминания… Сталин пришел на петербургскую квартиру Гапеева осенью 1912 года, когда добрался до столицы из Нарымского края. Попросил накормить его и остался доволен - обед был сытным. Сталин рассказал Гапееву, что перед приходом к нему был у Калинина, попросил поесть. Калинин сказал: "Вот, возьми котелок с картошкой". Сталин спросил: "А мясо у тебя есть?" - "Нет", - ответил Калинин. "А я слышал запах мяса, - говорил Сталин Гапееву, - не стал есть его картошку, пошел к тебе".

Минут через десять Сталин встал. Поднялся и Гапеев, совершенно не понимая, зачем он понадобился вождю, и что стоит за этим приглашением. Сталин прошелся по комнате, задерживая тем своего гостя. Сделал несколько движений рукой, упреждая мысль, и проговорил: "Ты, Гапеев, хорошо работал в Караганде. Если бы не тот уголь, что бы мы делали в войну?" Сталин отодвинул ящик стола, достал оттуда маленькую коробочку, папку и протянул их Гапееву. "Мы решили наградить тебя Сталинской премией за твой труд. На, возьми!.." Можно себе представить, как колотилось сердце старого профессора. Когда он взялся за ручку двери, Сталин остановил его: "Гапеев, а деньги?" Он сам отсчитал пятнадцать пачек, по десять тысяч рублей в каждой. Нажал кнопку звонка. Вошел человек. Сталин сказал: "Отвезите профессора домой и помогите ему завернуть деньги…"