Маршал Василий Чуйков: от Харбина до Берлина

Знакомство с Поднебесной

На Гражданской 19-летний Чуйков командовал стрелковым полком. Был четырежды ранен и четырежды награжден. Говоря словами Аркадия Гайдара, - "обыкновенная биография в необыкновенное время". А вернувшись с фронта, поступил на Восточный факультет Военной академии имени Фрунзе, где стал изучать китайский.

Революционер Сунь Ятсен, возглавлявший тогда партию Гоминьдан, ориентировался на красную Москву. Та, в свою очередь, рассчитывала на скорую советизацию Китая. "Мы... считали честью... принять участие в национально-освободительном движении китайского народа и помочь ему в борьбе с империалистическими хищниками... Учились мы упорно, с огромным воодушевлением. День и ночь зубрили китайские иероглифы, старались овладеть их правильным произношением, кропотливо изучали историю Китая", - писал Чуйков в мемуарах "Миссия в Китае", вышедших в 1983 году, уже после его смерти.

Впервые он попал в Китай в 1926 году под прикрытием должности дипломатического курьера: для начала нужно было погрузиться и в язык, и в саму китайскую жизнь. Первым ярким впечатлением стала Китайско-Восточная железная дорога, где наряду с советскими гражданами служили белоэмигранты:

"По платформам в военной форме с погонами разгуливают русские офицеры... Китайские власти привлекали их к охране дороги, и они служили, не меняя обмундирования, выжидая, когда понадобятся для какого-нибудь нового бандитского налёта на большевистскую Россию в войсках атамана Семёнова... Нет того блеска, которым всегда отличалось русское офицерство царской армии. Настороженно-враждебный взгляд... Впрочем, не все смотрят с ненавистью, в иных взглядах отчаянная тоска..."

С 1924 года главным военным советником при Сунь Ятсене состоял герой Перекопа и Волочаевки будущий маршал Василий Блюхер. Он создавал армию, способную объединить "лоскутную" страну. Но в 1925 году Сунь Ятсен умер, Гоминьдан возглавил генерал Чан Кайши, не питавший симпатий к большевикам. А Китай все больше напоминал пороховую бочку. "Назвать Пекин столицей Китая в 1926 году можно было только условно... Пекин находился под военным контролем двух китайских милитаристов - Чжан Цзолиня (бывшего хунхуза, то есть разбойника. - Авт.) и У Пэйфу, которых поддерживали американские, английские, французские и японские империалисты", - писал Чуйков. Сопровождавший его старый большевик Рожков посоветовал держать наготове пистолет, а по пятам следовала японская контрразведка:

"За нами была установлена плотная слежка, при этом японские детективы и не пытались скрыть её... Ситуация складывалась смешная и досадная. Мы пришли на пляж, разделись, вошли в воду, а рядом неотступно японец. Я плыву от берега, и он плывёт за мной..." - вспоминал Чуйков посещение Даляня.

Летом 1927 года, по окончании Восточного факультета, он отправился в Поднебесную уже как военный советник.

Конфликт на КВЖД

"Я исколесил почти весь Северный и Южный Китай, научился довольно бегло говорить по-китайски", - вспоминал он. Однако отношения Чан Кайши и Москвы уже рушились. Китай покидали "спецы" во главе с Блюхером и советские служащие КВЖД. Пришлось уехать и Чуйкову:

"Я впервые увидел, что китайские чиновники и даже простые служащие бывают неприветливы... Даже носильщики отворачивались от нас... Нас как бы не замечали, а те, кому поручено было за нами следить, не отходили ни на шаг. Сопровождали нас полицейские и в форме и в штатском. Они не грубили, но в глазах у них была холодная ненависть".

В 1929 году Чуйкова направили в Хабаровск, в штаб Особой Дальневосточной армии Блюхера. Разгорался конфликт на КВЖД - хозяин Маньчжурии маршал Чжан Сюэлян решил взять дорогу под свой контроль. "Нельзя было исключить и попытку самого Чан Кайши испытать наши силы на Дальнем Востоке... Не расчистит ли эта "разведка боем" дорогу для более серьёзного вторжения, не двинет ли в случае удачи китайских войск свои силы и Япония?" - размышлял Чуйков.

Василию Блюхеру, еще недавно строившему китайскую армию, теперь предстояло ее разбить и восстановить советский контроль над КВЖД. Он ввел войска в Китай, где будущему сталинградскому командарму Чуйкову довелось наблюдать первый бой первых советских танков Т-18 (МС-1):

"В роте действовало 10 машин... Всё это было очень далеко от будущей методики применения танков в годы Великой Отечественной войны. Танки не вводились в прорыв, они прорывали оборону... Их атака была внезапной для китайских солдат, удивила она в не меньшей степени и красноармейцев... Мы видели в бинокли, как китайские солдаты и офицеры, завидев наши танки, высунулись почти в полроста из окопов. Мы ожидали, что они в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно... парализовало их волю и убило даже страх. Странно вели себя и красноармейцы. Они... не успевали наступать за танками, а некоторые как зачарованные глядели на двигающиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь... Крестьянские парни... знали о танках и даже о тракторах только понаслышке".

В декабре 1929 года на КВЖД восстановили статус-кво. Однако мир, к которому Блюхер, что называется, принудил "белокитайцев", оказался недолог. Уже в 1931 году Маньчжурию оккупировала Япония. Годом позже японцы создали здесь марионеточное государство Маньчжоу-го - плацдарм для дальнейшей экспансии в направлении Китая, Монголии, СССР. В 1935 году Москва вынужденно продала КВЖД властям Маньчжоу-го (фактически - Японии).

А Василий Чуйков тем временем, окончив курсы при Военной академии механизации и моторизации, занимал всё более высокие строевые должности. В Польском походе 1939 года и на Советско-финской войне он командовал армиями. И, конечно, не ведал, что китайский язык ему еще пригодится.

Главный советник Чан Кайши

В 1937 году Япония развязала против Китая полномасштабную войну. В Китай поехали советские военспецы и летчики-добровольцы, а по дороге Алма-Ата - Синьцзян - Ланьчжоу двинулись военные грузы. Помогая соседу, Советский Союз защищал и свои интересы: на восточных границах "тучи ходили хмуро", нужно было не допустить нападения Японии на СССР. В конце 1940 года Василий Чуйков вновь попал в Китай, став военным атташе и главным военным советником Чан Кайши.

Накануне отъезда его инструктировали нарком обороны Семен Тимошенко и лично Сталин:

"Чан Кайши и Мао Цзэдун не забыли старые разногласия. С той и другой стороны идет борьба за влияние и за власть... Главное - это объединить все силы Китая на отпор агрессору... Чан Кайши легко может объединиться против коммунистов с японцами... Чан Кайши получает помощь от США и Англии... Ваша задача... - крепко связать руки японскому агрессору. Только тогда... мы сможем избежать войны на два фронта, если немецкие агрессоры нападут на нашу страну", - так Чуйков передаст в мемуарах напутствие вождя.

Перед генерал-лейтенантом Чуйковым стояли три равно ответственные задачи: военная, политическая и разведывательная. Во-первых, он должен был разрабатывать планы операций китайской армии, помогать управлять войсками, учить применению современного оружия. Во-вторых - предотвращать конфликты между гоминьдановцами и коммунистами, держать единый антияпонский фронт. В-третьих - выяснить планы Японии.

Последняя к тому времени уже захватила Пекин, Шанхай, Гуанчжоу, Ухань. В Нанкине заседало прояпонское правительство Ван Цзинвэя, в Маньчжурии - прояпонский император Пу И, в Пекине - Политический совет во главе с Ван Итаном. "Получалось что-то вроде лоскутной империи прояпонских марионеток во главе с микадо", - оценивал обстановку Чуйков. Временной столицей обороняющегося Китая стал Чунцин. Здесь генералу бросились в глаза грязь, крысы, очереди у рисовых лавок. Люди голодали, умирали от истощения: "Улицы были заполнены нищими, прокажёнными и калеками, протягивавшими руки за подаянием".

Главное же, выучка китайских солдат была крайне слабой - они не умели даже грамотно обращаться с винтовкой, а каждый военачальник считал свой пост средством обогащения.

Военачальник, дипломат, разведчик

Из записок Чуйкова:

"В гоминьдановской армии процветали коррупция и казнокрадство... Наживались даже на похоронах солдат... Командиры придумали такой порядок: хоронить умерших не сразу, а группами... Командир получал деньги на 10-15 гробов, но расходовал только на один. Этот гроб строился с откидным дном. В братскую могилу каждый труп подносили поодиночке, открывали дно гроба, труп падал в могилу. Пустой гроб возвращался за следующим покойником, и только последний... вместе с гробом... укладывался в могилу".

Невзирая на перемирие, коммунисты (Мао Цзэдун) и гоминьдановцы (Чан Кайши) норовили вцепиться друг другу в глотки. "Врагом номер один для Чан Кайши были не японцы, а китайская коммунистическая партия", - свидетельствует Чуйков. Для Мао война с Японией тоже была второстепенной: "Не без ведома Мао Цзэдуна, более того, по его указанию долгое время поддерживалась связь высшего руководства КПК с японским оккупационным командованием. Факт позорный, но от него не спрячешься". Взаимодействие то и дело срывалось. Чуйкову приходилось проявлять дипломатический такт, маневрировать в связке с полпредом СССР в Китае, резидентом советской разведки Александром Панюшкиным. Но разработанный Чуйковым план Ичанской наступательной операции так и не был реализован:

"У китайских генералов не хватило мужества довести дело до конца".

Зато другой его план - по отражению наступления на город Чанша осенью 1941 года - удался на все сто:

"Победа под Чанша укрепила престиж китайских войск как среди китайского народа, так и в глазах американцев и англичан", - пишет Чуйков. Естественно, успех приписали китайским военачальникам:

"...Мы, советские советники, отошли в сторону, как будто нас и не было".

Размышляя, куда Япония ударит в следующую очередь - по тихоокеанским базам США и Британии или по советскому Дальнему Востоку, - Чуйков заключил: "Япония... вероятнее всего выступит не против Советского Союза, а развернет агрессию на юге, против англо-американцев".

Эта оценка, как показала история, оказалась верной.

P.S. Нападение Гитлера на СССР вынудило Москву прекратить военную помощь Китаю. Чан Кайши все более явно ориентировался на Штаты. Чуйков счел, что в такой ситуации ему в Китае делать больше нечего. И настойчиво стал проситься на фронт. В начале 1942 года генерала отозвали на Родину и направили в самое пекло - в Сталинград. Здесь он разработал новую тактику городского боя, за которую впоследствии получил говорящее прозвище Генерал Штурм.

После этого его 62-я (впоследствии - 8-я гвардейская) армия освобождала Украину, Белоруссию, штурмовала Берлин. А через много лет Генерал Штурм был увековечен скульптором Евгением Вучетичем на Мамаевом кургане, где завещал похоронить себя рядом со своими воинами...