Гроссмейстер тайных операций

Однако сам Артур Христианович - так его называли в России - всегда считал себя русским, что и зафиксировано в ряде собственноручно заполненных им анкет. В том числе, как ни грустно это заметить, в анкете арестованного "внутренней" тюрьмы на Лубянке, куда заключали не каких-то грабителей и убийц, но исключительно "врагов народа".

Потомственный сыровар Христиан Фраучи приехал в Россию в поисках хорошего постоянного заработка. Облюбовал он северо-западные губернии, славившиеся своим молочным скотом, и по приглашению местных помещиков ставил в их имениях сыроварни. На это уходило два-три года. Затем перебирался в другое поместье. Потому вологодские и костромские твёрдые сыры и по сей день считаются лучшими из сваренных в нашей стране.

Здесь Христиан Фраучи женился на одной из четырёх сестёр семьи Дидрикиль, в роду которых перемешалась эстонская, латышская, русская, шотландская и даже французская кровь. Одна из сестёр, Ольга Августовна, вышла замуж за ссыльного большевика Михаила Кедрова; Нина Августовна - за ссыльного Николая Подвойского: Августа Августовна - за далёкого от политики швейцарца-сыровара. Мария Августовна осталась в старых девах, однако к политике имела самое прямое отношение - работала секретарём редакции местной прогрессивной газеты, которую редактировал ссыльный социал-демократ Вячеслав Менжинский.

Подвойский, как известно, впоследствии стал одним из создателей Красной армии, Кедров - одним из строителей ВЧК, Менжинский - заместителем и преемником первого председателя ВЧК-ОГПУ Ф. Дзержинского. Кедров и Менжинский оказались после Октября прямыми руководителями Артура Фраучи-Артузова. "Дядя Миша" Кедров ещё в гимназические годы Артура приобщил его к скромной, но всё же революционной деятельности - распространению подпольной - тогда её называли "крамольной" - литературы.

Артур Фраучи получил великолепное образование. Закончил Новгородскую гимназию с золотой медалью, а затем Петроградский политехнический институт им. Петра Великого по кафедре "Чёрная металлургия". Институт, кстати, существует и поныне. Так получилось, что студент Фраучи стал одним из самых подающих надежды у знаменитого профессора Владимира Ефимовича Грум-Гржимайло, которого за глаза все называли "Громоподобный". Впоследствии Артур, уже Артузов, был единственным в ВЧК-ОГПУ-НКВД, кроме Менжинского, руководителем ведущего звена, обладавшим дипломом о законченном высшем образовании.

К шестнадцати примерно годам Артур, помимо способностей к наукам и аналитическому мышлению, стал обладателем ещё одного редкого достоинства - великолепного драматического тенора, по воспоминаниям сослуживцев, с некоторым "металлическим оттенком". В студенческие годы он в дружеской аудитории охотно исполнял теноровые арии из популярных опер, русские народные песни и неаполитанские романсы. И, даже будучи членом коллегии ОГПУ, в праздничные дни выступал на сцене ведомственного клуба на Малой Лубянке. Но это всё потом. А пока круто изменили судьбу юноши две революции 1917 года: Февральская смела обветшалую монархию Романовых, Октябрьская скинула злосчастное Временное правительство. А вместе с последним растаяли несбыточные мечтания о безоблачной демократизации и либерализации Российской империи.

20 декабря 1917 года для борьбы с открытой и многоликой контрреволюцией была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия во главе с Дзержинским. Наступление нового 1918 года ознаменовалось началом кровопролитной братоубийственной Гражданской войны и интервенцией. Весной 1918 года английские, французские и американские войска десантировались на севере, в Архангельске и Мурманске, якобы для защиты от захвата немцами многочисленных складов оружия, боеприпасов, амуниции. Теоретически такая опасность существовала, но на самом деле бывших союзников волновало другое - чтобы склады не достались новорождённой Республике Советов и её Красной армии.

Для противодействия реальной угрозе интервенции и формированию белогвардейских воинских подразделений (тысячи офицеров распавшейся царской армии устремились как раз на Север, на Юг и на Дон) нужно было предпринять чрезвычайные меры.

Председатель Совнаркома В. Ленин образовал так называемую Советскую Ревизию народного комиссара М. Кедрова с широкими полномочиями. Так случилось, что "Дядя Миша" предложил своему племяннику по жене Артуру ответственную должность секретаря Ревизии. Разумеется, он и предположить не мог, что тем самым навсегда меняет жизнь Артура и это невольно приведёт его к трагическому концу. Тогда Кедров просто хотел иметь своим помощником надёжного человека, которому можно было доверять во всём. Пройдёт всего несколько лет, и сам Ф. Дзержинский напишет об Артузове, уже крупном чекисте: "…и я ему не могу не верить, как самому себе".

Очень скоро кто-то из коллег вместо непонятного для русского уха сочетания "Артур Фраучи" сложил более складное, ставшее фамилией - "Артузов". Так и пошло: Артузов и Артузов. Однако официально фамилию он не менял. По паспорту оставался Фраучи. "Артузов" применялось строго официально, в служебных документах и удостоверениях. Потому дети и внук Саша носили фамилию Фраучи (Александр Фраучи (1954-2008) - известный российский гитарист-классик. Лауреат Международного конкурса. Заслуженный артист РСФСР. Профессор Академии им. Гнесиных).

Меж тем "дядя Миша" Кедров, ставший одним из основателей советских органов государственной безопасности, пригласил Артура, уже Артузова, и на службу в ВЧК. В Гражданскую войну Артузов в основном служил в Особом, то есть военном, отделе ВЧК. Вначале особоуполномоченным, в конце - заместителем начальника 00 ВЧК ГПУ РСФСР.

Сегодня никто не рассматривает Гражданскую войну как вооружённое противостояние абсолютного Добра абсолютному Злу, когда каждый её участник - а они исчислялись миллионами - выбирал воюющую сторону сообразно своему происхождению, мировоззрению, а то и просто подчинялся случайным обстоятельствам личной судьбы. На обеих сторонах присутствовали люди, являвшие собой цвет, гордость и совесть страны. И каждая сторона была убеждена, что сражается за Правое Дело. И каждая несла колоссальные потери. А потому мы воспринимаем сегодня Гражданскую войну как глубочайшую в истории Отчизны трагедию, последствия которой ещё не раз аукнутся её уже далёким потомкам.

Артур Артузов, не колеблясь, безоговорочно встал в этой битве на сторону Красных, воспринимаемых в ту пору детьми трудового народа. Сегодня мало кто помнит, что тогдашняя воинская присяга бойцов Красной армии начиналась именно такими словами: "Я, сын трудового народа…"

Объективно случилось так, что становление советской контрразведки, внешней и военной разведок, пришлось именно на период Гражданской войны и интервенции, в суровой обстановке боевых действий на фронтах, непрерывных контрреволюционных заговоров и политического бандитизма внутри страны. Естественно, особые отделы были тогда основными в ВЧК-ОГПУ, и потому-то их возглавляли порой сами руководители ВЧК-ОГПУ - Дзержинский и Менжинский.

Осуществляя контрразведывательные действия внутри страны и в действующей армии, первые чекисты волей-неволей должны были выявить происхождение, корни, руководство антисоветской деятельностью по ту сторону фронта, как правило, в некоторых западных столицах. В первую очередь - B Варшаве, Париже, Берлине.

Уже тогда проявились некоторые характерные особенности оперативного почерка Артузова как руководителя: дар находить неожиданные, потому чрезвычайно эффективные решения; способность порой устанавливать общий язык с противниками и, как следствие, иногда превращать их в своих сторонников; умение подбирать для выполнения какой-либо конкретной задачи наиболее подходящего для этого исполнителя и не всегда из числа своих сотрудников.

В конце 1919 - начале 1920 года на территории России, Украины и Белоруссии активно действовала польская шпионско- диверсионная организация, активно помогая польской разведке - так называемой "Двуйке" (2-му отделу Генштаба). В поле зрения чекистов попал некий Игнатий Добржинский. Тогда же они установили, что в Москве действует резидент польской разведки, скрывающийся под псевдонимом "Сверщ" ("Сверчок"). Артузов предположил, что Добржинский и Сверщ одно и то же лицо, которое возглавляет вышеназванную подпольную организацию. Вскоре это подтвердилось. После кропотливого розыска Сверщ был задержан. Поняв, что на этот раз уйти ему не удастся, Сверщ попытался застрелиться. Рискуя самому получить пулю в лоб, в последний момент чекист Фёдор Карин (впоследствии А. Артузов напишет о корпусном комиссаре Ф. Карине, что тот входит в число десяти лучших советских разведчиков) выбил из его руки револьвер.

Выяснилось, что молодой красивый поляк до революции несколько лет жил в Первопрестольной и даже закончил три курса историко-филологического факультета Московского университета. Первые допросы прошли безрезультатно. Поручик Сверщ молчал наглухо. По захваченным документам и оперативной информации было установлено, что он не только высокообразованный интеллигентный человек, но и социалист по идейным убеждениям, к тому же вовсе не националист и не русофоб. Оказалось, Сверщ отрицательно относился к политике диктатора Польши Юзефа Пилсудского. Полагал, что тот на деле отказался от своего социалистического прошлого. Сверщ признался, что является резидентом польской разведки, но наотрез отказался выдать своих разведчиков и агентов.

И тут Артузову пришла в голову невероятная мысль: не только убедить Добржинского в бессмысленности его деятельности как польского разведчика, но и привлечь на свою сторону. Читатель может пожать плечами: перевербовка агента противника в разведке - дело обычное. Но в том-то и дело: Артузов решил сделать Сверща не обычным двойным агентом, а полноправным кадровым сотрудником ВЧК!

И Добржинский дал согласие вполне официально сотрудничать с ВЧК. Поставил только одно условие: его сотрудников, работавших на Польшу из идейных соображений, а ныне арестованных, не привлекать к ответственности и возвратить на родину. Также согласились служить в ВЧК подчинённый Добржинскому резидент в Петрограде Виктор Стацкевич и боевик организации, награждённая за храбрость двумя польскими орденами Юна Пшепелинская (впоследствии она стала женой Добржинского).

Так в советской разведке появились новые сотрудники: кавалер ордена Красного Знамени Игнатий Сосновский (Добржинский), ставший впоследствии комиссаром госбезопасности 3-го ранга, Виктор Кияковский (Стацкевич) и Юна Сосновская.

Спустя много лет историков поражает эффективность и результативность деятельности Артузова и в контрразведке, и в разведке. Один из секретов - подбор сотрудников. И дело не только в конкретных методах их профессиональной работы, направляющей роли их руководителя, но и в них самих. Была команда, умело составленная из личностей, а не просто добросовестных исполнителей намеченного плана. Это была блестящая команда. Вот несколько имён:

- Владимир Стырне. Умница. Мастер комбинации. Успел окончить гимназию в Москве и курс физико-математического факультета МГУ.

- Роман Пилляр. Настоящий барон из обедневшего рода фон Пильхау. Учился и в классической гимназии, и в реальном училище. В том числе за границей. Двоюродный племянник Дзержинского. Впоследствии комиссар ГБ 2-го ранга (сегодня это примерно соответствует званию генерал-полковника).

- Андрей Фёдоров. Заочно закончил юридический факультет университета. За границей, работая с нелегальных позиций, блестяще выдавал себя за белогвардейского офицера.

- Григорий Сыроежкин. Русский богатырь. В прошлом цирковой борец, ученик знаменитых Иванов - Поддубного и Заикина. Отчаянно храбрый человек. Всеобщий любимец.

- Сергей Пузицкий. Боевой офицер, подпоручик, впоследствии кавалер двух орденов Красного Знамени.

Уже в первый год разразившейся Гражданской войны Артузов понял непременную истину, сформулированную В. Лениным: всякая революция может достигнуть своей цели только в том случае, если она способна себя защитить. Иначе это не революция, а всего лишь бунт, обречённый на подавление. Защитить от кого? От отчаянно сопротивляющихся свергаемых классов, поддерживаемых материальной помощью извне. Тогда же Артузов столкнулся не только с открытой и скрытой контрреволюцией, но и с хорошо поставленным профессиональным шпионажем.

По окончании Гражданской войны за пределами бывшей империи оказалось около двух миллионов соотечественников. Людей разных классов и сословий - от бывших сенаторов и министров до рядовых казаков. В том числе десятки тысяч генералов, офицеров, унтер-офицеров, солдат. Многотысячная белая армия усилиями своего последнего главнокомандующего барона Петра Врангеля сохранила свою структуру, командование, чины. И главное - убеждённую надежду на скорое триумфальное возвращение на Родину под звон сорока сороков колоколов московских церквей.

Особую угрозу представляли РОВС, основанный Врангелем с центром в Париже, и "Новый союз защиты родины и свободы" Бориса Савинкова с центром в Варшаве. Осуществляемые ими террористические акты, диверсии, налёты вооружённых банд на приграничные районы России, Украины и Белоруссии следовали один за другим. Предотвратить их традиционными контрразведывательными методами внутри страны было невозможно. Покончить с угрозами извне можно было только ликвидировав или серьёзно ослабив зарубежные центры активной антисоветской деятельности. Иначе говоря, предстояло регулярно работать за рубежом, как настоящим разведчикам. Ничего подобного в деятельности западных спецслужб и в старой России не существовало. Сотрудникам Артузова приходилось учиться, что называется, на ходу, исключительно на собственном опыте.

Самыми яркими моментами операций "Трест" и "Синдикат-2" стали вывод (не насильственный!) на территорию СССР и тем самым обезвреживание злейших врагов советской власти, сторонников террористических действий Бориса Савинкова и Джорджа Сиднея Рейли. Эти операции навсегда связаны с именем Артузова.

В январе 1930 года Артузов назначается вначале заместителем начальника, а затем и начальником ИНО и членом Коллегии ОГПУ СССР. Перед Артуром Христиановичем стояли новые задачи, так как изменились приоритеты. В 1920-е годы главными противниками были воинствующие белоэмигрантские организации, вроде РОВС. К 1930-м годам ОГПУ их изрядно потрепало и они перестали представлять сколько-либо серьёзную угрозу. Однако опасность её новой волны вовсе не исчезла: теперь она исходила уже непосредственно от империалистических держав, в первую очередь Франции и Англии в Европе, Японии - на востоке. Нельзя было сбрасывать со счетов и достаточно воинственную Польшу с её антирусским менталитетом. Эти страны в первую очередь и должны были стать объектом советской внешней разведки. Соединение Штаты Америки (тогда говорили: САСШ - Северо-Американские Соединение Штаты) главным противником не рассматривались, но всегда были объектом пристального внимания НТР - научно-технической разведки.

В Нью-Йорке под прикрытием "Амторга" действовала сильная группа советских разведчиков, располагавших ценными агентами во всех слоях общества. Некоторые из них сыграли в будущем ключевую роль при решении секретов атомного оружия.

Германия, так называемая Веймарская республика, разорённая и ослабленная Версальским договором, открывшим путь к приходу к власти Адольфа Гитлера, военной угрозы для СССР не представляла, у нас с ней до 1933 года были прекрасные взаимовыгодные отношения. Однако берлинская резидентура там успешно работала. На перспективу…

В то же время Германия представляла отличную базу для эффективной работы советских разведчиков в других европейских странах. С этой целью Артузов создал там особую резидентуру, которая самой Германией не интересовалась и не занималась. Полем её деятельности была вся Северная Европа. Возглавлял эту резидентуру будущий преемник Артузова по ИНО Абрам Слуцкий. Определяющим фактором деятельности внешней разведки в этот период была убеждённость - довольно обоснованная - руководства страны в неизбежности близкой войны.

Артузову было очевидно, что в случае таковой или значительного ухудшения наших отношений со странами - потенциальными агрессорами крайне осложнится работа советских полпредств (так тогда назывались посольства СССР) и немногочисленных легальных резидентур. Вплоть до полного паралича. Это означало бы, что в самые критические моменты руководство страны останется без своих глаз и ушей…

Артузов видел выход только в одном - в переводе главных сил внешней разведки с легальных, то есть весьма уязвимых, позиций на нелегальные. В кратчайшие сроки требовалось создать на территории стран Запада нелегальные резидентуры, никак с полпредствами и иными советскими учреждениями за границей не связанными, работающими абсолютно автономно.

Новые условия требовали вывода на авансцену новых людей, способных вести разведывательную работу с нелегальных позиции, иначе говоря, людей, умеющих жить и действовать в чужой стране по чужим документам, под чужим именем, иной национальности, иной религии, общественного положения или профессии. Естественно, нелегал должен был владеть не только "родным" иностранным языком, но и несколькими другими, уметь адаптироваться к чужим обычаям и порядкам, понимать чужой и чуждый ему менталитет. Одного опыта работы в спецслужбах тут не хватало. Требовалось что-то ещё. Например, обладать даром перевоплощения.

Надо отдать должное начальнику ИНО: Артузов подобрал таких людей для начала из уже имеющихся сотрудников, пока не подросли новые кадры, что и произошло в самом недалёком будущем. Эти сотрудники Артура Христиановича успешно сочетали, казалось бы, несовместимые качества. Неудивительно, что среди них оказались иностранцы по происхождению или русские люди, но волею судеб оторванные от Родины. Так наступила пора, которую в истории отечественных спецслужб справедливо называют Эрой Великих Нелегалов. Несколько имён:

- Арнольд Дейч, впоследствии Стефан Ланг. Один из создателей знаменитой "Кембриджской пятёрки" во главе с Кимом Филби в Англии;

- Эрих Такке - этнический немец;

- Теодор Мали - бывший диакон, после того как расстригся - подпоручик австро-венгерской армии;

- Отто Штейнбрюк - штабс-капитан австро-венгерской армии. В русском плену стал коммунистом;

- Дмитрий Быстролетов. По происхождению незаконнорождённый сын одного из графов Толстых. Дипломированный медик и художник. Уникальный полиглот, свободно владел двумя десятками иностранных языков.

- Из контрразведки пришли уже "чистые" соотечественники: Фёдор Карин, Василий Зарубин и его жена Лиза Горская, Наум Эйтингон, Дмитрий Федичкин и другие.

Именно Артузов направил в первую зарубежную командировку совсем юного "Длинного" - впоследствии прославленного нелегала и руководителя нелегальной разведки Александра Короткова.

…Артузов ушёл из жизни в 1937 году, но взращённые им деревья приносили свои плоды и много лет спустя. Десятки лет просуществовала "Кембриджская пятёрка". Приказом Артузова был введён в агентурную сеть внешней разведки профессор-экономист Арвид Харнак, основатель в Германии знаменитой антифашистской организации, вошедшей в историю под названием "Красная капелла".

В начале 1934 года несколько серьёзных потерь понесла военная разведка Наркомата обороны (тогда её штаб называли 4 м управлением Генштаба РККА). Имели место настоящие провалы в некоторых странах с серьёзными последствиями. Объяснения всему этому - не столько мастерство контрразведки противника, сколько собственная расхлябанность, вопиющие нарушения конспирации и дисциплины вообще.

Уже тогда для многих стала очевидной - что, конечно, всячески скрывали - несостоятельность "любимца народа" наркома НКО Клима Ворошилова. Тогда генсек ВКП(б) Иосиф Сталин лично принял решение: для укрепления военной разведки назначить заместителем её начальника комкора Семёна Урицкого - Артура Артузова, сохранив за ним пост начальника ИНО. Артузову было присвоено звание корпусного комиссара (сегодня это примерно соответствует званию генерал-лейтенанта). Ему разрешили привести с собой в Красную армию около тридцати чекистов. Отто Штейнбрюк возглавил работу по странам Запада, Фёдор Карин - по странам Востока. Оба также стали корпусными комиссарами. Через несколько месяцев Артузов был освобождён от должности начальника ИНО и обязан был полностью сосредоточиться на работе в военной разведке.

Сложно, шло очень сложно. Сразу дало себя знать скрытое сопротивление военных, в том числе самого наркома Ворошилова. "Первый маршал" и его приближённые видели в пришедших в "их" разведку чекистах чужаков. Всё же положение удалось в значительной степени выправить усилиями трёх корпусных комиссаров и новых добросовестных сотрудников.

Хорошо зарекомендовали себя разведчики, лично Артузовым направленные в длительные командировки за рубеж на весь период Второй мировой войны. Вот некоторые из них:

- В Японию направился уже опытный разведчик, журналист-международник, чуть прихрамывающий после ранения в Первую мировую войну немец "Рамзай". Посмертно - Герой Советского Союза Рихард Зорге.

- В Швейцарию уехал невысоко роста, круглолицый, в круглых же сильных очках, со склонностью к полноте профессор-географ "Дора", он же - Шандор Радо, венгр.

- В Австрию и фашистскую Италию направился кадровый военный разведчик "Этьен". Посмертно - также Герой Советского Союза Лев Маневич.

Список можно продолжать и продолжать…

Меж тем ситуация не по-хорошему накалялась. Не только в разведке - во всей стране. Наступал страшный 1937 год, ставший знаковым обозначением "массовых необоснованных репрессий". Хотя таковые имели место и ранее и позднее. Они обрушились на все слои общества, в том числе и самые привилегированные, вплоть до членов Политбюро и секретарей ЦК ВКП(б), академиков и маршалов Советского Союза (тогда их насчитывалось всего пять человек, троих уничтожили: Михаила Тухачевского, Василия Блюхера и Александра Егорова). Тяжелейшим образом репрессии отразились на разведке - и политической (обычно её называют внешней) и военной. Репрессированы были её лучшие кадры, бездарно растеряна ценнейшая агентура.

Артузов был освобождён от должности начальника военной разведки и возвращён на службу в НКВД - на унизительно скромную для его возраста, заслуг, опыта и ранга должность. Фактически ему было предложено заняться подготовкой издания брошюры к 20-летнему юбилею ВЧК…

В ночь на 13 мая 1937 года он был арестован. 21 августа 1937 года А. Х. Фраучи-Артузова как "врага народа" расстреляли в так называемом "особом порядке". В тот же день были расстреляны корпусные комиссары Фёдор Карин и Отто Штейнбрюк…

7 марта 1956 года определением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор был отменён за недоказанностью. А. Х. Артузов полностью реабилитирован.