В конце февраля - начале марта в Санкт-Петербурге начинается время особенного света. На смену темному времени года приходит такое светлое, каким не бывает и в белые ночи. Весеннее блистание солнца многократно усиливается белизной снега. Весь мир, как стираные простыни на ветру, сияет чистотой.
Л. Токке. Портрет Елизаветы Петровны. 1756 год.
Именно на рубеже февраля и марта 1755 года произошло событие, ставшее культурной кульминацией царствования Елизаветы Петровны.
Там, где Марсово поле упирается в Лебяжью канавку, неподалеку от Невы, в театре регулярного сада "Променад" 27 февраля 1755 года была поставлена опера "Цефал и Прокрис" на либретто одного из лучших российских поэтов и драматургов Александра Сумарокова и на музыку придворного капельмейстера Франческо Арайи.
Это был личный проект Елизаветы Петровны. Впервые опера-сериа звучала не на итальянском, а на русском языке.
На сцене - только дети
Театр стоял в красивейшем месте города. Изысканное деревянное здание, построенное Растрелли на каменном фундаменте старого манежа, было прекрасным завершением променада через регулярные сады от парадного входа Летнего дворца Елизаветы Петровны к Неве.
Дворец тоже был построен Растрелли. Глядя на его изображение, невозможно поверить, что при всем своем великолепии он тоже был деревянным.
На его месте сейчас стоит Михайловский замок.
Ну а мы уже входим в зал "Променада", где вот-вот начнется премьера...
Опера, каждый из трех актов которой заканчивался балетом, длилась около четырех часов. Декорации Джузеппе Валериани были великолепны. Перед публикой возникали храм Минервы на фоне морской гавани с кораблями, замысловатые лабиринты рощ в окрестностях Афин.
Самыми интересными были декорации ко второму акту: благодаря искусной машинерии, райские сады Авроры мгновенно превращались в скалистую пустыню, которая затем постепенно преображалась в зеленые холмы с мирно шелестящими рощами и журчащими ручейками.
Всю картину можно восстановить по ремаркам в либретто и партитуре. В богатом собрании эскизов Джузеппе Валериани к придворным петербуржским постановкам, к сожалению, до сих пор не обнаружено ничего, что можно было бы уверенно отнести именно к этой опере. Однако другие работы Валериани наглядно демонстрируют его стиль. Магия живого света преображала декорации кулис и задника незнакомым современному театралу образом.
Но не изысканность сценического оформления, не слаженный большой оркестр и хор, не лучшая в мире балетная труппа потрясли зрителей. Все шесть солистов - виртуозные актеры и певцы - были дети от одиннадцати до пятнадцати лет: пять мальчиков и одна девочка.
Урок чувств взрослым - и это было настоящее чудо - давали дети!
Но почему?
Памятник русскому языку
При дворе Елизаветы Петровны служили лучшие европейские певцы. Неужели легендарный кастрат Карестини отказал бы своей императрице спеть несколько русских арий? Да и русские придворные певчие блистали техникой и изяществом стиля в состязаниях с итальянскими оперными певцами. Однако никого из этих звезд Елизавета Петровна не пригласила в свой проект, у нее был другой замысел.
Не себе она искала славы - императрица создавала памятник русскому языку. Его невозможно высечь в мраморе или отлить в бронзе. Материалом для нерукотворного монумента стала опера-сериа. Замысел царицы должны были воплотить дети, овладевшие искусством риторики, пения и сценического жеста на уровне звезд, блиставших вокруг.
Вот тогда первая русская опера-сериа, памятник русскому языку, запомнится навсегда!
Сегодня нам не представить уровень русского певческого искусства при Елизавете Петровне. Школа создавалась десятилетиями и закладывалась еще при Алексее Михайловиче. Это и позволило его царственным внучкам Анне Иоанновне и Елизавете Петровне так быстро сделать Россию одной из ведущих оперных держав.
История о Кефале и Прокриде, рассказанная Овидием, сегодня не слишком известна, но в эпоху барокко это был один из самых популярных театральных сюжетов, в Европе его часто использовали в постановках к свадебным торжествам. Елизавета Петровна превратила этот рассказ в свое послание к подданным и потомкам. По ее замыслу Сумароков убрал из сюжета о двух влюбленных все, что связано с адюльтером, и превратил их в царских детей.
Хорошее происхождение, дарующее влияние и обеспеченность; полная сил и красоты молодость; венчающая все взаимная любовь - вот счастье, к которому так многие стремятся. Однако оно не устоит под ударами злого рока, перед людской завистью и злобой. И в тот момент, когда наступает драматическая развязка и смерть Прокрис, сердца слушателей уже настолько наполнены красотой музыки Арайи, что сама собой возникает мысль: "Счастье есть, но искать его надо не там, где мы обычно его ищем".
В опере история Цефала и Прокрис приобрела новую, нравственную окраску, став посланием царицы. Оно наделено глубокими христианскими смыслами, что для предшествующей истории оперного жанра, во многом языческого, совсем не характерно.
В этом есть и политический подтекст: да, мы, русские, взялись за оперу лишь в XVIII веке, но мы исправляем ошибки, допущенные до нас в этом жанре.
Вокальное послание императрицы
Елизавета Петровна сама была выдающейся певицей. Конечно, она пела в узком кругу все популярные арии того времени, и уж тем более арии Арайи. Любовь к пению ей привил отец. Известно, что Петр I сам любил петь на клиросе длинные службы. До пятнадцати лет Елизавета воспитывалась под наблюдением отца. Пение было частью ее образования.
Она свободно владела несколькими иностранными языками. Ее французская библиотека поражает серьезностью отбора книг: основную часть составляли книги по истории и географии, далее - дипломатия, военное дело, философия. Беллетристики было меньше, чем книг по экономике. У Петра I были серьезные политические цели, связанные с династическими возможностями, поэтому Елизавету учили комплексу шляхетских наук - от танцев и верховой езды до географии и математики. Неслучайно, что именно она основала Московский университет и Санкт-Петербургскую академию художеств.
С ранней юности Елизавета Петровна проводила много времени в окружении придворных певчих. Факт, на который указывают все историки, означает серьезность занятий ансамблевым пением и регулярность репетиций.
В 2019 году Юлия Демиденко, ведущий научный сотрудник государственного Русского музея, представила на XXII Санкт-Петербургском фестивале EARLYMUSIC шестнадцать певческих книг, выпущенных по повелению Елизаветы Петровны к первой годовщине ее воцарения. Комплект нот духовных партесов (многоголосий) для шестнадцати, двенадцати, восьми и шести голосов был издан на дорогой амстердамской бумаге, специально заказанной для этого случая. Все тома украшены серебряным окладом, выполненным придворным ювелиром Николой Доном. На лицевой стороне изображен райский сад, где среди прекрасных дерев и их поросли, среди плодов и цветов отдыхает победивший Агнец. От Бога Отца Святой Дух снисходит на спускающуюся корону, украшенную цветами и лентами.
Центр картины еще недавно был закрыт облаками, как знак неустройства и смут земной жизни. Но облака расходятся, открывая вензель Елизаветы Петровны. На это взирают два ангела.
Смысл изображения: Елизавета Петровна - царица по воле Бога. Том первого "дишканта" - мы бы сказали первого сопрано - в отличие от остальных дополнительно украшен двумя цветными миниатюрами. Одна из них изображает коронацию Богородицы, другая - императорского двуглавого орла со скипетром, державою и вензелем Елизаветы Петровны на том месте, где обычно изображается Георгий Победоносец, поражающий дракона. Два ангела поддерживают ленты главной короны. Сами ноты записаны в старой "киевской" нотации.
Это том самой императрицы.
В нем более семидесяти произведений - значительно больше, чем необходимо для одного концерта. Значит, вся эта музыка звучала неоднократно. Нет сомнений, что отбор произведений осуществляла сама Елизавета Петровна. Нужно быть по-настоящему искусной певицей и обладать действительно ангельским голосом, способным завоевывать сердца, чтобы выбрать в качестве лучшего аргумента своего права на трон вокальный концерт - к тому же перед широкой аудиторией, на фоне лучших певцов своей страны.
P.S. Воцарение Елизаветы Петровны на трон было законным согласно указу о престолонаследии, изданному Екатериной I. Но младенец Иоанн Антонович уже был помазан на царство. Елизавета Петровна была слишком чуткой и слишком образованной, чтобы не осознавать на протяжении всего своего царствования весь драматизм случившегося с нею. Альтер эго царицы - второй император - всю жизнь томился в крепости Орешек, и он был постоянной раной в сердце Елизаветы.
Воистину шекспировской героини.
Свою рану она лечила искусствами, умножая красоту вокруг. Императрица была прекрасной женщиной и глубоким человеком. Беловолосая, с белой кожей - блистающая царица Севера, которой удалось создать из своего царства истинное чудо света.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем