Три недели полковника Журавлёва

В экспозиции волгоградского музея-панорамы выставлена фотография полковника Константина Андреевича Журавлёва и его награда - орден Отечественной войны I степени. Волею обстоятельств в самом начале Сталинградской битвы ему пришлось оставить должность штабного офицера, начальника оперативного отдела штаба 62-й армии, и превратиться в строевого командира всего лишь на три недели. Случай на войне не такой уж редкий, но его последствия во многом определили не только судьбу самого Журавлёва, но и ещё нескольких тысяч участников небывалого в истории Отечественной войны противостояния.

В первые дни Сталинградской битвы в районе Верхней Бузиновки после мощного натиска немецких танковых и механизированных частей попали в окружение 184-я и 192-я стрелковые дивизии, два полка 33-й стрелковой гвардейской дивизии, 40-я танковая бригада и три артиллерийских полка. 24 июля в штабе 62-й армии стало известно о гибели командира 192-й дивизии полковника A. С. Захарченко. Он последним уходил из Верхней Бузиновки, куда уже ворвались немецкие танки, и вражеский снаряд угодил в его "Эмку"¹.

Первые признаки надвигающейся катастрофы стали ощущаться ещё вечером 23 июля. В сохранившейся телеграфной ленте переговоров Сталина с недавно назначенным командующим Сталинградским фронтом генералом В. Н. Гордовым есть и такое:

"Гордов. Только что получено донесение от Колпакчи, что танки противника до 50 единиц прорвались в направлении Калмыков, Манойлин и через совхоз "Копанья" в направлении совхоза "Первомай".

Сталин. А что, разве у Вас нет танков на правом фланге? Что делает наша авиация? Стыдно отступать перед 50 танками немцев-мерзавцев, имея на фронте около 900 танков"².

К слову, вопрос о количестве танков не так прост. По данным немецких историков у врага тогда было на этом направлении до 350 машин. Согласно многотомной истории Второй мировой войны, их насчитывалось у противника до 500 единиц. А в 62-й и 63-й советских армиях им противостояло, по подсчётам российского военного историка О. Н. Кудряшова, около 400. Трудно сказать, чем руководствовался Верховный Главнокомандующий, упрекая сталинградцев вышеприведённой цифрой³.

Очевидно, в те часы никто не предполагал, что этот прорыв обернётся окружением столь большого числа наших частей.

К вечеру 25 июля 60-я моторизованная и 16-я танковая дивизии врага замкнули кольцо вокруг наших войск⁴. Сюда, в район Верхней Бузиновки и вылетел на самолёте У-2 полковник Журавлёв по приказу B. Я. Колпакчи, командующего 62-й армией⁵. Спустя много лет Константин Андреевич запишет в мемуарах сухо, но точно, как в докладе начальству: "Проводная связь штарма-62 с 184-й и 192-й стрелковыми дивизиями нарушилась. Высланный (ранее) на самолёте… офицер связи штаба армии… вернулся обратно с сообщением "Никого не видел"⁶.

И вот теперь Журавлёву предстояло в отрыве от основных сил армии самому, не уповая на помощь извне, организовать растерявшихся людей в единый кулак, а главное, своими действиями вселить в них уверенность в том, что врагу можно организовать отпор и разорвать стальное кольцо.

B Центральном архиве Министерства обороны России хранится исписанный карандашом документ - боевое распоряжение № 1 по оперативной группе, вошедшей с того момента в историю Сталинградской битвы как группа полковника Журавлёва. Здесь чётко, по пунктам отмечена обстановка, поставлены задачи всем окружённым частям. Создаётся ощущение, что на бумагу перенесена уже давно, во всех деталях продуманная ситуация, а не поспешный анализ сложившегося положения. И в этом - весь Журавлёв, его многолетний опыт офицера-штабиста.

Вскоре, ночью, в районе Бузиновки приземлился очередной У-2. Не спавший уже много часов Журавлёв внимательно вчитывался в доставленный из штаба 62-й армии документ: "…Вам удержать Цимловский, Захаров, Калмыков. Не допустить распространения противника с севера на юг, с запада на восток. Подготовить посадочную площадку самолётам, ночное время обозначать тремя кострами, расположенными треугольником".

Командующий армией выслал сюда группу командиров на автомашинах при поддержке нескольких танков, но отряд не смог прорваться. Усугубляющим обстоятельством было то, что направленцы не доставили в Верхнюю Бузиновку радиостанцию, не дав возможности вести управление войсками окружённой группы. Может быть, при других обстоятельствах Журавлёв принял бы более верное решение, чем попытка скудными силами и средствами пробиваться на север, к Клетской. Ведь намечаемый им удар приходился по трём вражеским дивизиям. Не хватало в частях боеприпасов, продовольствия, не было авиационной поддержки.

Тяжким грузом на плечах обескровленной группировки висело несколько сот тяжелораненых⁷. Командование Сталинградского фронта в эти дни и часы предпринимало отчаянные попытки облегчить положение товарищей по оружию. Таким шагом и был ввод в дело наспех сколоченных 1-й и 4-й танковых армий генералов К. С. Москаленко и В. Д. Крючёнкина. На подготовку контрударов этих соединений отводилось всего несколько часов. И как только первые из наших танковых частей переправились через Дон, нацеливаясь на район окружения, враг обрушил на них всю имеющуюся огневую мощь наземных и воздушных войск⁸.

Да, наши танковые армии не сумели тогда соединиться в районе Верхней Бузиновки - а это давало бы шанс не только на прорыв из окружения, но и улучшение в целом положения всего правого крыла Сталинградского фронта - всё же фашистские войска были втянуты в кровопролитные бои за 150 километров от Сталинграда. Первым из контрударов было остановлено продвижение немцев на юг вдоль правого берега Дона. Второй контрудар разорвал фронт окружения вокруг Верхне-Бузиновской группировки наших войск.

Тогда Журавлёв получил приказ под кодовым названием "Вымпел-4"⁹. К 31 июля он вывел в расположение 4-й танковой армии около пяти тысяч человек. Это был резкий поворот не только в судьбе его товарищей по окружению, но и в собственной. Последовало его новое назначение на должность командира 192-й стрелковой дивизии.

Эти события по-разному оценивались противником. В дневнике боевых действий генерального штаба вермахта за 31 июля 1942 года они описываются довольно оптимистично: "В районе севернее Калача наши наступающие войска отражают атаки танковых групп, частично переброшенных сюда с других участков, частично тех, которые пытаются вырваться из окружения. Уничтожено 56 танков, захвачено 2000 пленных и много трофеев"¹⁰.

Но попавший спустя несколько месяцев в советский плен Вильгельм Адам, адъютант 6-й полевой армии, знал эти события подробно. Спустя много лет он отметил в мемуарах: "…советские дивизии, использовав известные им слабые места, перешли 31 июля в контрнаступление и отбросили за реку Лиску уже крайне измотанные немецкие дивизии…"¹¹

И всё же, было ли это со стороны Журавлёва всего лишь выполнением приказа свыше? По форме - да, но если вдуматься, то выведенные им из немецкого окружения 5000 человек не стали очередными военнопленными. Может быть, поэтому не покажется надуманной мысль генерала А. С. Горбатова, возглавлявшего после Сталинграда 3-ю армию и доведшего её до Берлина: "Надо было уметь не просто уничтожить противника, а стараться взять его в плен"¹². Это означало бы, что и с нашей стороны потерь было меньше.

И если эту мысль слегка изменить, то в умение воевать можно было бы включить и умение не отдавать попросту, за "здорово живёшь" наших людей в плен. Да, то, что сделали Журавлёв и его люди, - это не просто выполнение воинского долга. Это ещё и поступок глубоко гуманный. Спасти солдат от плена и сберечь их для достижения окончательной победы - вот что отчётливо выступает в свершившемся.

B прошлом веке девиз прусских офицеров гласил: больше быть, чем казаться. Мысль не потеряла своей актуальности и во Вторую мировую войну. И поступок Константина Журавлёва это подтверждает.

• _{1. Самсонов А. М. Сталинградская битва. 4-е изд. М. 1989. С. 96.}
• _{2. Запись переговоров по прямому проводу И. В. Сталина с командованием Сталинградского фронта от 23 июля 1942 г.//Сталинград 1942-1943 г. Сталинградская битва в документах. M. 1995. С. 70-71.}
• _{3. Кудряшов О. Н. Новые аспекты Сталинградской битвы//Сталинградская битва. Материалы научных конференций, прошедших в Москве и Волгограде к 50-летию сражения. Волгоград. 1994. C. 44; Чуйков В. И. Сражение века. M. 1975. С. 32.}
• _{4. Оперативная директива штаба Сталинградского фронта от 26 июля 1942 г. // Музей-заповедник "Сталинградская битва" (МЗСБ). Инв. 1995 н/вф.}
• _{5. Боевое распоряжение командующего 62-й армией от 25. 7. 42 г. начальнику опергруппы полковнику Журавлёву по восстановлению связи с правым крылом армии//МЗСБ. Инв. 1995 н/вф.}
• _{6. Воспоминания генерал-майора К. А. Журавлёва//МЗСБ. П. 198. Инв. 12253 н/вф, 10985 н/вф.}
• _{7. Самсонов А. М. Указ, соч. С. 98.}
• _{8. Чуйков В. И. Указ. соч. С. 49.}
• _{9. Воспоминания генерал-майора К. А. Журавлёва…}
• _{10. Из дневника боевых действий Генерального штаба сухопутных войск с содержанием оперативной сводки от 31 июля 1942 г. об обстановке в полосе групп армий "А" и "Б"//Сталинград. 1942-1943. С. 18.}
• _{11. Адам В. Трудное решение. Мемуары полковника 6-й германской армии. M. 1967. С. 62.}
• _{12. Лакшин В. Открытая дверь// Реабилитирован посмертно. Вып. 1. M. 1988. С. 430.}