О подвиге защитников Брестской крепости знают все. Но в первые дни войны в двух километрах от нее, на главном железнодорожном вокзале города горстка бойцов неделю держала оборону против всей громады вермахта. Гитлеровцы пытались выкурить упрямый вокзальный гарнизон ядовитым дымом, заливали водой и закидывали гранатами. Красноармейцы, милиционеры и железнодорожники героически сражались до 29 июня.
Белорусская железная дорога.
Вокзал Бреста в 1941 году.
Нарядный вокзал на станции Брест-Центральный построили по указу Александра II и торжественно открыли в мае 1886 года. Под зданием соорудили обширную сеть подвалов и переходов с крепкими бетонными перегородками - этот лабиринт, выходящий за пределы станции с трех сторон, очень пригодился через полвека, в июне 41-го.
В ночь на 22 июня на станции дежурили 30 сотрудников линейного отделения милиции.
"Я жил в деревне Плоска и на смену вышел из дома загодя, вечером. На углу улиц Красногвардейской и Фортечной увидел мужчину - он поднялся на столб и резал провода. Еще три человека в гражданском стояли внизу и переговаривались с верхолазом. Мне это показалось подозрительным, но подумал, что идут ремонтные работы", - вспоминал милиционер Антон Кулеша.
В дежурной части он рассказал об увиденном, но коллеги тоже сочли, что это были монтеры. Как только Кулеша заступил на смену, во всем Бресте погас свет. Потом зажегся, но фонари горели неверно, часто мигали. Ночью позвонили со станции Ивацевичи и доложили, что самолет обстрелял пассажирский поезд, шедший в Брест из Москвы. Есть жертвы среди пассажиров.
Другой тревожный сигнал поступил со станции Жабинка. Оперативник сообщил, что связь с Брестом прервана, телефон и телеграф не работают. Как теперь известно, накануне войны в Брестской области активно работали немецкие диверсанты, нарушая связь.
На вокзале в это время продолжалась мирная жизнь: на перроне собрались пассажиры, ожидая утренних поездов. Среди них была группа связистов из 74-го авиаполка во главе со старшиной Басневым - они ехали в Пружаны за пополнением. Солдаты 291-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона везли в часть партию сапог. На вокзале в то утро оказались красноармейцы из 66-го укрепрайона и группа летчиков из училища в Борисове.
Все они по приказу коменданта ночевали на вокзале и на рассвете были разбужены звуками взрывов. На путях у вокзала то и дело поднимались столбы пыли от прилетавших снарядов. Над границей стояло зарево, горели казармы Северного военного городка , пылало небо над Брестской крепостью.
Кто-то тут же пустил слух об учениях, но на маневры происходящее было совсем не похоже. Первое, о чем подумали оказавшиеся на вокзале военные - боеприпасы. Многие ехали с оружием, но патронов было мало. Старшина Баснев разыскал коменданта - тот открыл небольшой оружейный склад железнодорожной охраны. Через полчаса вооруженные красноармейцы заняли позиции на подходах к станции, чтобы прикрыть отправку составов на восток.
Одновременно вокзал наполнился людьми. Из города на станцию бежали местные жители, семьи военных - все они рассчитывали уехать в сторону Минска, но железнодорожные пути под артобстрелом быстро пришли в негодность, удалось отправить лишь несколько коротких составов.
Тем временем с запада к станции приближались звуки перестрелки. На привокзальную площадь вошла группа пограничников, отступавшая от железнодорожного моста. А затем красноармейцы впервые увидели противника - под треск моторов и грохот пулеметных очередей на ведущей к вокзалу улице появилась колонна из двух десятков мотоциклов. Пулеметчики в колясках палили в стороны для острастки.
Врага подпустили поближе и встретили винтовочным залпом. Немцы резко затормозили и стали разворачиваться, мешая друг другу. Обратно уехала от силы половина.
Первая победа воодушевила защитников вокзала, но радость их была недолгой. Менее чем через час на той же дороге появились бронетранспортеры вермахта и их пулеметы били уже прицельно по позициям красноармейцев. Те отошли в здание вокзала и заняли позиции у окон.
Упорный бой продолжался около часа, затем Баснев отдал приказ солдатам и милиционерам спуститься в подвалы - на вокзале находилось много гражданских, которые могли пострадать в перестрелке. К 10 часам утра немцы полностью заняли вокзальное здание.
Площадь подвалов под ним превышала 1000 квадратных метров. С трех сторон подземелья уходили в город. Между собой они были разделены крепкими перегородками. В некоторых подвалах имелись и окна - их тут же приспособили под бойницы. Следом за военными в подвалы хлынули и гражданские - их разместили подальше от окон и входов.
Немцы попробовали ворваться в подвал через ведущую из ресторана дверь, но были встречены огнем и отступили, потеряв несколько человек. 22 июня они больше не пытались штурмовать подвал - лишь несколько раз через рупор предложили защитникам сдаться. Изредка гитлеровцам удавалось подбираться к окнам и закидывать в подземелья гранаты.
Большое число гражданских сильно осложняло положение защитников вокзала. Кормить сотни мирных жителей было нечем. Дети плакали, женщины бились в истерике. Их мужья, не зная, что делать, сидели угрюмые и подавленные. Осколки заброшенных в окна немецких гранат убивали и калечили оказавшихся рядом людей. К утру 23 июня все гражданские покинули вокзальные подземелья.
В подвалах остались лишь красноармейцы, бойцы железнодорожной охраны и милиционеры - по разным оценкам, от 50 до 100 человек. Они разделились на группы, каждая заняла свой участок. Красноармейцы и железнодорожники во главе с лейтенантом Николаем Шимченко и старшиной Павлом Басневым держали оборону на севере, со стороны Граевки. Милиционеры - ими командовал лейтенант Андрей Воробьев, - защищали восточный сектор.
На второй день осады немцы применили отравляющие вещества. Они закидывали в подвал пропитанную горючим и подожженную паклю. От едкого дыма бойцов тошнило, они стали дышать через мокрые платки. Гитлеровцы продолжали забрасывать в окна гранаты, от осколков защитников спасали крепкие стены.
На третий день вермахт подтянул к вокзалу шланги и стал заливать подвалы водой. Здесь защитников опять выручили перегородки - вода поднималась, но медленно, оставляя время для спасения. Периодически немцы предпринимали новые попытки спуститься, но их неизменно встречали огнем.
25 июня три человека из группы Воробьева смогли незаметно выбраться и уйти из окружения. Шансов на спасение у оставшимся под вокзалом не было: они сидели в полной темноте, порой по горло в воде, держа над головами винтовки. Возможно, они слышали гул боев и надеялись на скорую помощь Красной Армии. О том, что фронт ушел далеко на восток, бойцы не знали.
26 июня немцы подогнали к вокзалу паровоз с мощным насосом и принялись заливать подземелья водой под давлением. В окна летели дымовые шашки. Стало ясно, что гитлеровцы решили покончить с защитниками вокзала любой ценой.
За двое суток было затоплено все, погибли остатки продовольствия и боеприпасы, сели последние батареи в фонарях. Когда уровень поды достиг критической отметки, подземный гарнизон понял - придется выходить.
Утром 29 июня, взяв в руки куски кирпича, на поверхность поднялись железнодорожники Мартыненко и Шихов. Они пытались выдать себя за станционных рабочих, занятых уборкой территории, но немцы опознали их по грязной и сморщенной от долгого пребывания в воде коже.
Всего в плен попали 27 человек, в том числе две женщины: телефонистка Ольга Кравцова и работница дистанции связи Мария Триггер. Всех их отправили в лагерь Тересполя - туда же попали выжившие защитники Брестской крепости.
Во время реконструкции вокзала в начале 50-х годов были найдены останки четырех человек, оружие, пуговицы, авиационные эмблемы. Стойкость защитников станции вызвала уважение даже у немцев. «Войска противника закрепились в глубоких подвалах брестского вокзала и отказывались сдаваться. Пришлось затопить подвалы, так как все другие попытки выбить оттуда русских закончились неудачей», - писал известный диверсант Отто Скорцени.
О подвиге горстки советских бойцов напоминает мемориальная табличка на здании вокзала.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем