Спросил внука, который когда-то в числе первых московских мальчишек осваивал игральные автоматы:
- Ты Пушкина читаешь?
Внук ныне осваивает профессию компьютерного дизайнера, а дома за полночь продолжает "стрелялки", недострелянные в детстве.
Он замялся было, но пересилил соблазн:
- Нет, если честно.
- А кого читаешь?
- Авторов, которые пишут в жанре фэнтези.
- А с Пушкиным что?
Внук весело посмотрел на меня:
- Александр Сергеевич остался во мне "Капитанской дочкой" навсегда.
- А "Дубровский"? А "Медный всадник"? А сказки, повести?..
- И "У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь..." - пошел он мне навстречу.
Когда внуку было лет пять, он по утрам на даче просыпался раньше всех и перебирался ко мне под одеяло с толстенным томом сказок "У Лукоморья":
- Дедушка, почитаем?..
- С чего начнем?
- С "Серой шейки"!
Захлестнутые небывалым книжным потоком "однодневной" литературы, мы стали все реже вспоминать об истоках. Имею в виду истинно народное творчество, дошедшее до ХХI века в былинах, эпосах, песнях, сказках и сказаниях, дневниковых записях. Предтечу нашей книжной культуры.
Оно нам не нужно стало?
Или просто не интересно как предмет чтения?
Десять лет назад издательство "Художественная литература" по-крупному озаботилось проблемой. Издало для стран СНГ целую библиотеку из 25 томов на русском языке.
- Почему на русском, если СНГ разноязычно? - спросил я директора издательства Георгия Пряхина.
- Потому что русский язык веками был связным между нами. С распадом СССР в некоторых республиках поторопились отказаться от русского как второго обязательного. И молодые теперь приезжают к нам на заработки, а по-русски ни бе ни ме.
- Фольклор на русском для них - шанс?
- В каком-то смысле. Как напоминание об утерянном, которое можно (и нужно!) вернуть: оно не потеряло цены.
Не все из написанного людьми остается в памяти, но то, что передается из уст в уста, живет вечно. Как оберег народа. И как же мы не разглядели вовремя, отмахнулись от предупреждений, изложенных мудрыми предками нашими в былинах, сказках и сказаниях, письмах, дневниках и просто мудрых мыслях, записанных "для себя": берегите дружбу и друзей, люди, как бережете свою землю, Отчизну. Берегите: ничто в жизни не повторяется, только сама жизнь. Давайте проживем ее не в злобе и зависти, а в созидании.
Фольклорные и литературные памятники сами по себе - чрезвычайно увлекательное чтиво. Но это и кладезь мудрости и добра, которые не купишь ни за какие миллиарды и на грядке, как капусту, не вырастишь. Это мудрость жизни, создающая цивилизации.
Авторы сборника не могли ошибиться с выбором и, конечно, напечатали в русском разделе тома гениальное произведение всех народов и всех времен - русскую народную сказку "Курочка Ряба". Размером в один абзац. Очень актуальную сегодня.
Забыли уже?
"Жили старик со старухой, и была у них Курочка Ряба. Снесла курочка яичко: яичко не простое. Золотое. Старик бил - не разбил; старуха била - не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула: яичко упало и разбилось. Старик плачет, старуха плачет; курочка кудахчет: "Не плачь, старик, не плачь, старуха. Я снесу вам яичко другое, не золотое - простое".
Почти слово в слово про недавнюю приватизацию.
Этот абзац по глубине мысли равен иным пузатым трактатам. Хотя, конечно, и целые тома бывают пустоголовые. А тут тебе и уровень жизни народа, и знаменитое русское терпение, и надежда на будущее - без прикрас. В каждой умной семье курочка в паре с наивным Колобком на первом месте числятся, дети с этими сказками, как за колобком, отправляются по стежкам-дорожкам реальной жизни.
А мы поплывем дальше по сборнику "Под парусом вечного неба".
Два частных путевых дневника опубликованы в нем - протопопа Аввакума в российском разделе и Петра Вежевича, мстиславского стольника, дворянина, "Дневник посольства к царю Михаилу Федоровичу от короля и великого князя Владислава IV", в разделе Белоруссии. Того самого Владислава IV, которого Польша прочила в российские самодержцы по итогам своей интервенции в смутное, трагическое для России время. И огнем, и мечом настаивала, чтоб так оно и было.
Но не стало.
Почти в те же годы гонят в толпе каторжан во глубину сибирских руд вместе с женой и малыми детьми служителя богу и людям, резкого обличителя разных пороков, но не сломленного духом церковного протопопа Аввакума. Он сам расскажет об этом в своем "Житии":
"Меня взяли от всеношнаго Борис Нелединской со стрельцами; человек со мною 60 взяли: их в тюрьму отвели, а меня на патриархове дворе на чеп (железная бочка) посадили ночью. Егда ж розсветало в день недельный, посадили меня на телегу и растянули руки и везли от патриархова двора до Андроньева монастыря, и тут на чепи кинули в темную палатку, ушла в землю, и сидел три дни, ни ел, ни пил; во тьме сидя, кланялся на чепи, не знаю - на восток, не знаю - на запад...
...А как приехали в Енисейской.., приказ пришел: велено в Дауры вести (это самый дальний уголок Российской земли на юго-востоке, на границе с Манчжурией. - А.Ю.)... И отдали меня Афанасию Пашкову в полк - людей с ним было 6 сот человек... безпрестанно людей жжет, и лупит, и бьет.
...Стало нечева есть; люди учали з голоду мереть и от работныя водяные бродни. Река мелкая, платы тяжелые, приставы немилостивые, палъки большие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие - огонь да встряска, люди голодные: лишо станут мучить - ано и умрет! ... Все люди з голоду поморил, никуды не отпускал промышлять, - осталось небольшое место; по степям скитающееся и по полям, траву и коренья копали, а мы - с ними же; а зимою - сосну, а иное кобылятины Бог даст, и кости находили от волков пораженных зверей, - и что волк не доест, мы то доедим. А иные и самых озяблых ели волъков и лисиц, и что получит - всякую скверну... А Пашков , связав, и кнутом до смерти забьет... И у меня два сына маленьких умерли в нуждах тех...
Курочка у нас черненькая была; по два яичка в день приносила робяти на пищу Божьим повелением; нужде нашей помогая; Бог так строил. На нарте везучи, в то время удавили по грехом. И нынча мне жаль курочки той, как на разум придет. Ни курочка, ни что чюдо была: во весь год по два яичка на день давала; нас кормила, а сама с нами кашку сосновую ис котла тут же калевала..."
Наверное, из рода она той самой Курочки Рябы.
Историки не хотят, чтобы мы забыли, кем крепло и прирастало наше благословенное Отечество. Доктор исторических наук Борис Григорьевич Пашков в своих "Хрониках событий" пишет:
"И еще надо помнить - кто бы из Романовых ни находился на русском троне, каждый заботился о сохранении и приумножении российских земель. Было только одно-единственное исключение, когда в 1867 году Александр II продал русскую Аляску Америке... Но присоединил к Российской империи земли Средней Азии - ташкентские, части Кокандского ханства и Бухарского эмирата, другие территории. Из всех этих земель было образовано Туркестанское генерал-губернаторство. Кстати, в него входил и Ходжент, или Александрия-Крайняя, последний город-тезка великого Александра Македонского, который он приказал построить на берегах Амударьи и от которого повернул свои полки на юг, к Индии..."
К 1640-м годам на Киренге, притоке Оби, уже стояли Киренский и Илимский остроги, в те же годы они появились и на Байкале. Мы дрались с поляками за свой Смоленск, а остроги казаков шагали дальше - на Колыму, Чукотку, Камчатку.
В 1623 году выдал первое железо 1-й железорудный завод в Турьинске на Урале...
А в 1648 году Запад узнал: между российской Сибирью и Америкой лежит неширокий пролив, разделяющий два суперконтинента. Сообщил об этом в Москву русский мореплаватель Семен Дежнев. Он первым и ступил на берег Аляски.
Разоренная польско-литовско-шведским нашествием Россия, полуголодный, но великий духом ее народ, не сломленный бедами и предательствами алчной боярской верхушки, отдавали последнюю полушку на алтарь Отечества. И с удвоенной энергией брались за новые грандиозные дела.
Потому-то столь жизнеутверждающе все русское народное творчество - сказки, былины, летописи и даже скорбное "Слово о полку Игореве". Потому героями произведений были не только любимые старыми и малыми Курочка Ряба, Колобок, добрый Серый Волк, Василиса Прекрасная и Марья-Искусница, но и ратоборцы Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич.
На 796-й странице тома "Парусов" Тарас Шевченко итожит свой тяжкий труд:
За голову схватившись в муке,
Все думаешь: когда придет
Апостол правды и науки.
С.-Петербург, 5 ноября, 1860 г.
Весь украинский раздел тома "Под парусом вечного неба" отдан творчеству великого украинского кобзаря. Мы и по сей день все ждем апостола правды. А правда никогда не бывает приходящей, она либо есть, либо ее нет. И народ лучше политиков знает, какая она и кому нужнее.
Все больше убеждаюсь, читая древние тексты, что предки наши были провидцами. Они нас предупреждали, они нам подсказывали, делились опытом, учили. Чтобы мы потом смогли вытерпеть, как терпели они, разглядеть надвигающееся зло, которое прошлось по ним, как фашистские танки по спелой пшенице на крестьянском поле. Они умудрялись в своих сказках, былинах, эпосах зашифровать то, что нас ожидает и что мы должны рассмотреть и перебороть в себе и окружающем мире - алчность, зависть, агрессию, предательство, невежество и чванство, и в то же время вознести до божественного любовь, верность, добро, служение людям, самоотверженность, преданность, перебороть отречение и выжить...
Особой популярностью в народе пользуются так называемые волшебные сказки со сложным сюжетом. Это в них царь (богатей) превращается в бедняка и на своей шкуре познает, почем фунт лиха. А бедняк хоть и без штанов, но голова у него варит, он не сдается (и не продается) богатею. Вечная тема: богатство и справедливость - что дороже?
В сказках возможно все - воскресить человека и поговорить по душам с серым волком, дать царю пинка под зад и сделать всех богатыми. Но в душе наши предки всегда знали, что мир симметричен и останется таковым во веки веков: жарко-холодно, добро-зло, богач-бедняк, гений-дурак. Чудаки мечтали мир переделать. Хотя понимали: безнадежная это затея. Они и сочиняли сказки.
Земной поклон всем сказочникам.
Спустя десять лет после выхода в свет библиотеки "Классика литератур СНГ" она стала библиографической редкостью. Найдется ли новый смельчак, который переиздаст этот золотой, как яичко Курочки Рябы, двадцатипятитомник?
Анатолий Юрков
Известный советский и российский журналист. Прошел путь от литсотрудника до члена редколлегии "Комсомольской правды", первого заместителя главного редактора газеты "Труд", работал главным редактором "Рабочей трибуны" и "Российской газеты". Заслуженный работник культуры РСФСР. В уходящем году опубликовал в журнале ("Родина" N 1) очерк "15 лет тюрьмы за 100 тысяч книг" о великом российском просветителе Николае Новикове.