А в это время в Екатеринбурге...

"Все солдатские обязанности несут женщины..."

19 июня "Уральская жизнь" вышла с сенсационной новостью: в Екатеринбурге создан Женский батальон смерти. "Запись идет беспрерывно, и батальон пополняется новыми лицами. Размещается батальон в помещении из 7 комнат, недавно приспособленных для казармы. Пахнет свежим деревом, комнаты просторные, светлые. Устроены обычные солдатские нары и пр. приспособления. От мужской казармы помещение выгодно отличается чистотою и опрятностью. Все обычные солдатские обязанности несут женщины - дежурные по роте, дневальные, писаря, кашевары, артельщики, каптенармусы. Форма обычная, солдатская, довольно потрепанная, взята из цейхгауза одного из местных полков. Во дворе проводится учение военному строю. Все приемы усваивают довольно быстро, без затруднений. "Раз! Два!" - и шеренга женщин, по большей части с подстриженными волосами, в кепи маршируют мерным солдатским шагом. Пища солдатская: утром чай - простой, кирпичный с солдатским черным хлебом, затем обед - жирные щи или какой-нибудь суп и каша".

Управляющий екатеринбургского банка Владимир Аничков писал позже в своих воспоминаниях: "Смешно было видеть вчерашнюю барышню или кухарку в солдатской шинели. Особенно смешна была фигура у толстых баб-солдат с их большим бюстом. Носили они обыкновенную солдатскую форму, но вместо грубых сапог надевали женские туфли и кокетливо заворачивали ножку в тонкие обмотки так, чтобы между краями обмоток кое-где проглядывало голое тело".

Отправки на фронт батальон не дождался, осенью сотню девушек, прошедших военную подготовку, прикомандировали к Московскому батальону. На фронт они не попали, но рота именно этого батальона защищала Зимний дворец.

Карикатура "Женский батальон. Обучение строю". 1917 г.

ОМСКЕ...

"Картина изобилует сильно потрясающими моментами..."

"Гигант. Барышня из кафе. Трагедия в 5 частях из жизни столичного омута. По сценарию Н.И. Григорьева-Истомина - "Омский вестник" анонсирует новый кинофильм. - Город, как сказочное чудовище, влечет к себе жертвы со всех сторон. Что ни день, все новые и новые, гонимые нуждою, жаждой наживы и безысходностью, бросаются в отверстую пасть большого города. Картина изобилует сильно потрясающими моментами".

Демонстрация сибирских крестьян в поддержку Февральской революции. Июнь-июль 1917 года. РИА Новости

ПЕРМИ...

"Удивляюсь, как карета выдержала восемь лет..."

"Народная свобода" публикует резко критическую - и как же современно звучащую - заметку: "Вследствие отказа Городской думы в увеличении субсидии карета "Скорой помощи" прекратила свою деятельность. В доказательство малой пользы кареты городская управа приводит числа вызовов за 1916 год - 188 случаев и 103 - за более чем половину 1917 года".

"Почему Городская Управа умолчала о 1915 году, когда было 364 случая? - негодует автор заметки. - Городская Управа хочет приобрести такую карету, которая не требовала бы такого частого ремонта, как ликвидированная. Я удивляюсь, как карета, купленная в Вене и приспособленная для асфальтовых мостовых, выдержала восемь лет работы и прекратила свою деятельность не по инвалидности, а из отказа гордумы в 6000 рублей субсидии при 3 772 000 бюджета".

УФЕ...

"Рабочий не может ждать у моря погоды..."

"Уфимская жизнь" в номере за 27 мая дала газетную трибуну рабочему, выступившему совсем не в пролетарском жанре эссе.

"НАПУГАННОМУ ОБЫВАТЕЛЮ. Обыватель испугался. Чего это он испугался. Как чего? Нет ни сахару, ни табаку, ни других продуктов и удобств, при которых он привык влачить свою жизнь.

Некоторые досужие хозяйки боятся, что и божественного нектара, называемого чаем, и того скоро не будет...

Кто же тут виновен?

Обыватель не привык винить в своих бедах того, кто силен и кто близок к нему по своим интересам, да еще к тому же кричать: - Умрем за родину...

Но вот ему нашептывают:

- Измена... Приостановка заводов... Горят заводы... Горит уголь... Лопаются котлы...

Обыватель просиял, он нашел виновника.

Кто находится у котлов? - Рабочий! Капиталист не будет кочегаром. Значит, во всем и виноват рабочий.

В результате получается следующее.

У кого карман, как шахта, кто кричит "Умрем за родину!", а сам ни на минуту не забывает совать в эту шахту награбленные деньги с родины, тот в глазах обывателя и прав.

А если рабочие вздумают сказать, что им тяжело жить на нищенский заработок при современной дороговизне, нельзя даже досыта поесть самого необходимого, то они - виноваты...

Вместе с теми, у кого карман похож на шахту, обыватель готов кричать:

- Караул! Измена! Продажа родины! Дезорганизация!

Но подумай, милый обыватель, кто продает родину? Ведь тот, кто продает, что-нибудь получает. Что получил рабочий и что приобрел он за время войны? Ровным счетом ничего. Разве несколько лишних мозолей, да несколько лет жизни потерял. Много получили и получают от войны как раз те, кто кричит об измене рабочих...

Нет, рабочий не может ждать у моря погоды. Ты, обыватель, не можешь жить без сахару, без табаку. Мы, рабочие, не дни и не месяцы, а долгие годы жили без воздуха, без света, без всего, что нужно человеку.

Теперь так жить мы не можем и не хотим. Пойми же это!

Рабочий А. Чеверев".

Рабочие одного из уфимских заводов - их интересы защищал автор заметки и товарищ по классу. 1917 г.

Газеты 1917 года читали: Ксения Дубичева (Екатеринбург), Светлана Сибина (Омск), Юлия Колбина (Пермь), Гульназ Данилова (Уфа).