"За одно намерение подать на Высочайшее имя просьбу... застрелены были из ружей"

"По некоторым делам комиссия"

История, лихорадившая Пермскую губернию в продолжение десятилетия и стоившая многим карьеры, а некоторым и свободы, началась в первых числах марта 1826 г., когда гражданский губернатор К.Я. Тюфяев получил высочайшее секретное повеление.

Таких повелений было даже два. Но если первое - "об отыскании и отправлении за строгим караулом в ближайшую воинскую команду бежавших из мятежной шайки Муравьева-Апостола нижних чинов Черниговского пехотного полка"² его не встревожило: беглецы найдутся, то второй документ весьма насторожил. Он назывался "По Высочайшей воле имеет прибыть в Пермскую губернию по некоторым делам комиссия" во главе со статским советником Д.С. Пассенко³.

Что за "некоторые дела" во вверенной губернии?

Лишь по прибытии на место загадочная группа ревизоров обрела название - "Комиссия разыскания похищения золота на Урале". Тюфяев, наверное, выдохнул с облегчением, ибо за горнозаводские дела если он и отвечал, то в малой степени. Еще в 1806 г. Пермское, Екатеринбургское и Гороблагодатское горные начальства были подчинены генерал-губернатору, в помощь которому по этой части придавался берг-инспектор. Тогда им был А.Т. Булгаков. Горные начальники не считались с гражданским губернатором. Тюфяеву выпал случай поквитаться.

И поквитался. Комиссия, усиленная губернскими чиновниками, развернулась не на шутку: за первый год ее работы арестам подверглись свыше 500 человек - большей частью мастеровых и крестьян Невьянского, Нижнетагильского, Уфалейского и Кыштымского горнозаводских округов⁴.

Купец Г.Ф. Зотов. 1830-е гг.

"Крепостной самородок" Зотов

Кыштымские заводы в 1810 г. купил у Демидовых купец 1-й гильдии Л.И. Расторгуев. Был он старообрядцем, и вскоре места заводских и приисковых приказчиков достались ревнителям "древлеправославной веры". Работники стали жаловаться, что при Демидовых "находились в цветущем и законном состоянии", Расторгуев же "против силы закона и человечеству несвойственные возложил отягощения"⁵. В марте 1822 г. Кыштымские заводы охватило одно из сильнейших на Урале волнений, подавленное воинской командой лишь в феврале 1823 г.⁶ В том же феврале в Екатеринбурге Расторгуев умер. Наследницами стали вдова и дочери, бывшие замужем за отпрысками влиятельных староверческих родов - купцами Петром Яковлевичем Харитоновым и Александром Григорьевичем Зотовым.

Купец П.Я. Харитонов.

Управление округом принял на себя свекор младшей дочери Григорий Федотович Зотов. Этот "крепостной самородок" (по выражению Д.Н. Мамина-Сибиряка⁷) более 20 лет управлял Верх-Исетскими заводами, приведя их в образцовое состояние и выслужив себе и родне не только волю, но и значительное состояние. Именно при Зотове в Кыштымском округе началась активная добыча золота, а в 1824 г. заработал богатейший Соймоновский прииск, дававший до трех золотников на сто пудов грунта⁸.

В сентябре 1824 г. Екатеринбург посетил Александр I. Монарх (размещенный во дворце П.Я. Харитонова) пожелал познакомиться с Зотовым и имел с ним полуторачасовую беседу о горных заводах и старой вере. Но это было раньше. А теперь благостную картину испортил штейгер (рудничный мастер) Хлобыстин, подавший в комиссию Пассенко "извет": "1) Что весной 1825 г. управитель ... Зотов узнал, что в соседственных, к тем заводам Расторгуева, башкирских землях находятся богатые золотые пески, роздал башкирцам более ста тысяч рублей, но сделал с ними условие на владение их землями. По прибытии комиссии приостановился и закрыл расшурфованные места. 2) То жестокое обращение с заводскими людьми простирается до того, что их без суда наказывают кнутом. 3) Что во время проезда покойного государя императора Александра I через Пермскую губернию за одно намерение подать на Высочайшее имя просьбу два крестьянина Кыштымского завода Косолапов и Седельников по приказанию Зотова застрелены были из ружей при заводском исправнике и по его приказанию похоронены - без производства исследования..."⁹.

Штейгер доносил о тайной золотодобыче, а убиенных помянул, указывая на грозившую ему опасность. Но убиты крестьяне были за попытку обращения к монарху, значит, речь пошла о чести престола. Министр финансов Е.Ф. Канкрин, в чьем ведении состояли горные заводы, доложил об этом монарху. Николай I повелел тотчас начать новое расследование, поручив его флигель-адъютанту полковнику графу Александру Григорьевичу Строганову.

Дворец Расторгуевых-Харитоновых в Екатеринбурге. Фото: Владимир Шкерин

Смерть за жалобу

Строганов нагрянул в Кыштым в сентябре 1826 г. Записка, составленная им по результатам расследования, по мнению советского академика М.В. Нечкиной, "дышит декабристской ненавистью к крепостному праву"¹⁰. Полковник объяснял управленческие успехи Зотова не внедрением новой техники и технологий, но тем, что "стали работы возлагать без всякой соразмерности с силами человеческими" и что "строгая взыскательность обратилась в жестокость и тиранство".

При этом "главным театром угнетений" назывались золотые прииски, на которых "более 2000 человек, обращающихся в сей работе без различия пола и возраста, пригоняются туда из деревень за 120 и 160 верст, где находятся в отдалении от семейств своих..., должны беспрерывно работать в дневную и ночную смену по 12 часов сряду, не исключая даже воскресных и праздничных дней, питаться самою скудною пищею, одним хлебом и жить в тесных казармах, а по большей части в землянках и балаганах в самое зимнее время". На приисках эксплуатировался женский и детский труд, для экзекуций применялись палки и ременные кнуты, отсутствовала медицинская помощь, зато имелось кладбище¹¹.

Подтвердились и сведения о двойном убийстве. Один из лидеров волнений 1822-1823 гг. крепостной Клим Косолапов лишь числился мастеровым, а на деле с согласия конторы торговал в розницу заводскими изделиями от Екатеринбурга до Троицка¹². После бунта он был арестован и доставлен в Екатеринбург, но сумел сбежать и поселился в избушке на берегу озера Тайги, близ Кыштыма. Конспирация была невеликая: пищу в лес носила его жена, самого Клима не раз видели по дороге на прииски.

Зотов смотрел на это сквозь пальцы, пока в 1824 г. не прослышал, что беглец хочет лично жаловаться царю. Тогда управляющий посулил приказчику Якову Блиновскому полторы тысячи рублей "с тем, чтобы он Косолапова поймал и убил до смерти". Второй убитый, Седельников, еще в 1817 г. был "наказан плетьми и сослан в Сибирь на поселение", но бежал и более шести лет, почти не таясь, проживал в окрестностях Кыштыма. Блиновский прижал Седельникова, и тот выдал, где прячется Клим. К лесной избушке отправилась полусотня вооруженных мужчин, и кто из них убил Косолапова - доподлинно неизвестно¹³.

Зотов, обеспечивая алиби, уехал на этот день в Екатеринбург. Однако перепуганный Седельников сам подал прошение на имя Александра I. Зотов вновь призвал Блиновского, и тот вместе с четырьмя подельниками задушил Седельникова в лесу. Труп нашли, но заводской исправник Усольцев не заметил на нем "никаких боевых знаков". Строганов же потребовал провести эксгумацию останков, при осмотре которых обнаружилось, что "шейный позвонок и правая нога сломаны, и многие передние зубы верхней и нижней челюстей выбиты". В октябре 1826 г. граф изъял дело о гибели Седельникова из канцелярии Пермского горного правления и продолжал держать его у себя даже в 1829 г.¹⁴

Осторожность Строганова не была излишней, ибо выяснилось, что влияние "кыштымского зверя" Зотова пределами одного округа не ограничивалось.

Вид Екатеринбурга 1820-х гг. Литография 1833 г.

Общак старообрядческого купечества

Пораженный масштабом злоупотреблений, Строганов просил начальника Екатеринбургских заводов берг-гауптмана О.С. Осипова опечатать все комнаты и сундуки Харитонова и Зотовых, где могли храниться бумаги, к дверям поставить караул, Григория Зотова и его племянника Петра "числить под присмотром, дабы не могли они куда-либо отлучиться"¹⁵.

Осипов не замедлил бросить на исполнение просьбы значительные силы: обер-гиттенфервалтеров (старших заводских управителей), полицмейстера, частного пристава и квартальных надзирателей. Они опечатали все что ни попадя, кроме мест, где могли содержаться "уличительные документы". Строганов был взбешен, требовал наказания виновных (и добился его в 1830 г.), но операция прошла впустую.

Зато Тюфяев в Перми исполнил подобную просьбу отменно. В итоге выяснилось, что пермский поверенный купцов Расторгуева и Харитонова Осип Наседкин не только раздавал от их имени взятки, но и фиксировал все в бухгалтерской книге: "253. По делу Мирошина (1819) - 2000 руб.; 254. По делу Резанова (1819) - 3000 руб.; ... 338. Павлу Ивановичу Бело... (1821) - 10 000 руб.; 339. Андрею Никитичу Андр... (1821) - 2000 руб...".

Граф А.Г. Строганов.

Общая сумма "лихоимственных дач" за 1812-1826 гг. составила 61 920 руб. и одну копейку¹⁶. Старообрядческими взятками кормились "первые лица" губернии (губернатор в их число не попал), а также ряд важных персон в столице. Подлинное гнездо лихоимства открылось в Пермском горном правлении. Лишь один из чиновников не попал в реестр Наседкина. Но имя берг-инспектора А.Т. Булгакова в этом списке имелось. Жалобы на Булгакова, который "проводил во всех заводах и селах смертное бесчеловечное и телесное наказание", выглядели теперь совсем в ином свете¹⁷.

Злополучный список нельзя было объяснить делами лишь Кыштымского округа или интересами одного клана Расторгуевых-Харитоновых-Зотовых. Сам того не желая, Строганов обнаружил "общак" уральского старообрядческого купечества. А это была сила великая. Достаточно сказать, что староверы с XVIII в. контролировали пост городского головы Екатеринбурга - богатейшего города Пермской губернии. И как раз в 1826 г. головой стал Петр Харитонов.

А. Корзухин. Пребывание Александра I на Новоисетском заводе в 1824 г. Фрагмент.

Честным воздается

Строганов вернулся в Петербург в 1827 г., но расследование продолжилось. Григорий Зотов сидел под арестом в своем доме. Прошение по делу Зотова направил в Сенат влиятельный волжский купец-старообрядец Г.И. Суетин. В сентябре 1830 г. был готов сенатский указ об освобождении, но Николай I велел "держать по-прежнему под арестом"[18]. Впрочем, арест обозначался лишь присутствием в прихожей солдата с ружьем, сам же Зотов "жил, ни мало не стесняя себя, делал, что ему угодно, распоряжался своими делами, приглашал к себе кого хотел"¹⁹.

Харитонов оставался городским головой до конца выборного срока в 1829 г. К убийствам он отношения не имел, а по поводу "лиходательства" отвечал, что после кончины тестя строжайше воспретил поверенному Наседкину такие незаконные расходы²⁰. Осип Наседкин и пострадал: под арестом заболел, в сентябре 1830 г. был освобожден на поруки, а в январе 1832 г. умер²¹. В январе 1836 г. Харитонов был "лишен медалей и доброго имени" и выслан в Кексгольм, где через два года и умер²². Григорий Зотов также был сослан, но куда и где окончил свои дни - неизвестно.

Серьезнейшими последствиями эта история обернулась для горного ведомства: Николай I одобрил проект Канкрина и указом от 22 ноября 1826 г. учредил должность главного начальника горных заводов хребта Уральского. Начальник заводов подчинялся непосредственно министру финансов и получал полную независимость от губернских властей. Дабы разобраться со списком Наседкина, первый начальник заводов генерал А.А. Богуславский создал комиссию во главе с тем самым единственным чиновником, не бравшим взяток С.М. Походяшиным. Единовременное удаление взяточников привело бы к параличу главного горнозаводского региона страны. Поэтому под суд никто из них не попал, но все были разделены на три "очереди" и "без всякой огласки" поэтапно переведены "в другой род службы"²³. Благодаря расследованию, государству было возвращено драгметалла на полтора миллиона рублей на миасских приисках и еще на полмиллиона - на екатеринбургских.

Старатель на золотом прииске.

^{1. Панин А. Демидовы против Лугининых: война "хозяйствующих субъектов" // Родина. 2020. N 2. С. 108-111.}

^{2. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). Ф. 621. Оп. 1. Д. 42. Л. 3.}

^{3. ГАСО. Ф. 621. Оп. 1. Д. 42. Л. 6.}

^{4. Корепанов Н.С. В провинциальном Екатеринбурге (1781-1831 гг.). Екатеринбург, 2003. С. 144-145.}

^{5. ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 662. Л. 225, 230.}

^{6. Горловский М.А., Пятницкий А.Н. Из истории рабочего движения на Урале: Очерки о положении крепостных рабочих Среднего Урала и их борьбе за ликвидацию крепостничества (1800-1870 гг.). Свердловск, 1954. С. 112-150.}

^{7. Мамин Д. Город Екатеринбург: Исторический очерк // Город Екатеринбург: Сборник историко-статистических и справочных сведений по городу с адресным указателем и присоединением некоторых сведений по Екатеринбургскому уезду. Екатеринбург, 1889. С. 27.}

^{8. Данилевский В.В. Русское золото: История открытия и добычи до середины XIX в. М., 1959. С. 139-140.}

^{9. Новокрещенных Н.Н. Из истории Кыштымских горных заводов // Труды Пермской ученой архивной комиссии. Пермь, 1893. Вып. 2. С. 66.}

^{10. Нечкина М.В. Грибоедов и декабристы. М., 1977. С. 181.}

^{11. Рабочее движение в России в XIX веке: сб. документов и материалов. М. 1955. Ч. 1. С. 683-687.}

^{12. Кулагина Г.А. К вопросу о руководителях волнений уральских мастеровых в 20-х годах XIX столетия // Из истории Урала. Свердловск, 1960. С.157-163.}

^{13. РГИА. Ф. 37. Оп. 5. Д. 154. Л. 2 об.}

^{14. ГАСО. Ф. 43. Оп. 3. Д.136. Л. 69 об.}

^{15. ГАСО. Ф. 43. Оп. 3. Д. 137. Л. 7-7 об.}

^{16. ГАСО. Ф. 43. Оп. 3. Д. 136. Л. 1-10.}

^{17. РГИА. Ф. 37. Оп. 5: Д. 132. Л. 58; Д.154. Л. 2 об. и др.}

^{18. Агеев С.С., Микитюк В.П. Рязановы - купцы екатеринбургские. Екатеринбург, 1998. С. 81-82.}

^{19. Афанасьев Н.Я. Указ. соч. С. 33.}

^{20. ГАСО. Ф. 43. Оп. 3. Д. 136. Л. 138 об.}

^{21. ГАСО. Ф. 24. Оп. 25. Д. 725. Л. 128.}

^{22. Неклюдов Е.Г. Уральские заводчики в первой половине XIX века: владельцы и владения. Нижний Тагил, 2004. С. 406-407; Новоселова З.А. Кексгольм - уездный город Выборгской губернии. Первая половина XIX века (Доклад на Приозерских краеведческих чтениях 1999 г.) // Вуокса: Приозерский краеведческий альманах. СПб., 2001. С. 233-246.}

^{23. ГАСО. Ф.43. Оп. 3. Д.136. Л.131-132 об.}