Вирусолог Михаил Чумаков: Победивший смерть одной левой

Планета с последней надеждой смотрела на врачей и ученых - в ожидании вакцины. Общая смертельная угроза заставила забыть о политических распрях. В 1956 году трое советских исследователей - лауреат Сталинской премии, членкор Академии наук Михаил Чумаков, его жена и соратница, вирусолог Марина Ворошилова и ленинградский академик Анатолий Смородинцев были командированы в США, чтобы вместе с американскими коллегами решить проблему.

Характер гражданина

"Я задиристый мужик, у меня много друзей, полудрузей и врагов", - скажет Чумаков на торжественной конференции в честь своего 80-летия. В американскую командировку его послали как декабриста из глубины сибирских руд. Дело в том, что в январе 1953 года, в разгар печально известного "дела врачей", Михаил Петрович - в тот момент директор НИИ вирусологии им. Д.И. Ивановского - наотрез отказался уволить "по разнарядке" кого-либо из сотрудников-евреев. Не отдал ни одного. "Я понимаю национальную политику партии иначе", - отрезал, прекрасно понимая, чем рискует. Немедленно сам вылетел из партии и с директорского поста. Остался простым завотделом в Институте неврологии. И, по воспоминаниям близких, несколько месяцев жил в ожидании ареста, "сушил сухари и готовил теплое белье".

Но Сталин вскоре умер, и "дело" развалилось.

Неожиданную загранкомандировку власти пытались подать как большую милость, но не вышло. Чумаков от поездки отказался: "Я же беспартийный и доверия недостоин!" Партбилет вернули мгновенно. И как по волшебству, в 1955 году создали в Академии медицинских наук Институт полиомиелита, директором которого назначили угадайте кого.

...Советские ученые поразили американцев. Те ждали настороженных, злобных и мрачных "большевиков". А приехал обаятельный, живой, искренний человек, с которым можно было спорить до хрипоты и работать до ночи. "Профессор Чумаков, - вспоминал позже американский ученый Альберт Сэбин, - пытался сделать из меня коммуниста после многих часов, когда мы пили водку и поглощали большое количество икры. Ему это не удалось, как не удалось и мне изменить его. Но это не помешало нам работать вместе с взаимным уважением и дружбой в победе над общим врагом, называемым полиомиелит".

Совместная работа позволила взять за основу штаммы "живой вакцины" Сэбина. Их привезли в СССР, как ни смешно, в обычном чемодане, обратным авиарейсом из Америки. И всего за пару лет в Советском Союзе был создан препарат, обеспечивающий людям стойкий иммунитет на всю жизнь. Главное же - под руководством Чумакова, в Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов, препарат необычайно быстро запустили в промышленное производство, на что Америка не решилась. Да и наши чиновники, мягко говоря, сопротивлялись.

Как Чумаков эту стену прошиб - отдельная история...

С 1959 года в Советском Союзе приступили к массовой вакцинации - пока что в ранге "испытаний". Начали с Эстонии. В каждом детском саду и школе прививка начиналась с того, что ученые-разработчики принимали вакцину сами. Смородинцев дал "капельки" самому дорогому человеку - внучке.

Эпидемия в Прибалтике, где полиомиелит свирепствовал особенно сильно, была остановлена за считаные месяцы. Количество заболевших снизилось к лету 1959 года с почти тысячи до шестерых. "Водичку" из ампул приняли 40 тысяч детей, нежелательных последствий отмечено не было. В 1960-61 году прививки в Советском Союзе сделали уже ста миллионам человек, почти 80 процентам населения. Заболеваемость снизилась в 120 раз, фактически сошла на нет.

Сказать, что мир вздохнул с облегчением, - ничего не сказать. Шесть десятков зарубежных стран немедленно закупили в СССР новые вакцины в ампулах и драже, напоминавших конфеты. В 1963 году Чумаков и Смородинцев были удостоены Ленинской премии. Признал их заслуги и Альберт Сэбин: "Русские провели молниеносную войну против полиомиелита и победили, затратив на поражение противника в десять раз меньше времени, чем американцы... С сожалением должен сказать, что в моей стране дела двигаются гораздо медленнее. По моему мнению, это из-за того, что у нас нет Генерала Чумакова, который взял бы всю ответственность на себя".

Эту титаническую работу Чумаков проделал одной левой. В прямом смысле слова. И со слуховым аппаратом, которым пользовался уже больше двадцати лет.

Мужество ученого

После научной экспедиции в дальневосточную тайгу и подхваченного там энцефалита Михаил Петрович различал звуки только одним ухом и на пять процентов, а правую, неподвижную, руку заправлял в карман пиджака (а еще чаще - белого лабораторного халата). Тогда, в 1937-м, под руководством основателя советской школы медицинской вирусологии Льва Зильбера молодой научный сотрудник Института микробиологии, выпускник медицинского факультета МГУ Михаил Чумаков участвовал в исследовании возбудителей энцефалита. Вирус уносил треть заболевших, приводил к тяжелейшим параличам. Ученые сделали очень важное открытие: переносчиками вируса являются иксодовые клещи, которыми тайга кишмя кишит, и зараженные ими козы - через молоко, которое люди пьют некипяченым. Ученые разработали сыворотку для нейтрализации вируса и методы лечения болезни, названной "клещевым энцефалитом".

Когда уже в 1970-х годах началось освоение БАМа, возникла необходимость массовых прививок переселенцев. Рабочие артачились. Тогда на место выехала бригада вирусологов, и Чумаков в столовой, прямо во время обеда доходчиво объяснял премудрости микробиологии на собственном примере. Академик был уроженцем захолустной Епифани Тульской губернии, сыном ветеринарного фельдшера и неграмотной крестьянки. Говорил доходчиво. Здоровенные мужики теряли аппетит - и на следующий день чуть не строем шли прививаться...

А в 1941-м научный коллектив "энцефалитчиков" стал лауреатом Сталинской премии первой степени (денежную часть немедленно перечислили на нужды фронта). Но в списке награжденных не было Льва Зильбера. На него и других руководителей экспедиции сразу по ее окончании написали донос: нарочно травят население, распространяют энцефалит через водопровод, а вирус открыли, чтобы "заразить товарища Сталина".

Чумакова не тронули лишь потому, что в тот момент он балансировал на грани жизни и смерти. А газеты писали о мужестве молодого ученого, который порезался осколком кости, вскрывая труп больного в полевых условиях, успел приготовить сыворотку, но заболел энцефалитом сам. И медленно восстанавливался после месяцев в полном параличе. "Эта аура героя, возможно, помогла ему выжить", - подытожит позже его сын, тоже ученый-биолог.

А вот жить ему героическая аура и неуступчивый характер точно не помогали.

Чиновники Минздрава СССР наотрез отказывались дать разрешение на применение вакцины от полиомиелита в самый разгар эпидемии. По бюрократической логике, всегда проще запретить, чем идти на риск. История умалчивает, в какой высокий кабинет авантюрно зашел Чумаков, воспользовавшись кратким отсутствием хозяина, чтобы по кремлевской "вертушке" позвонить зампреду Совета Министров Анастасу Микояну. Пожаловался на "бюрократов", попросил разрешения начать клинические испытания вакцины. И тут же получил от Микояна "добро" через их головы.

Этого ему не простили. Когда смогли - расквитались. В начале 1970-х отказались применять выпущенную в его институте вакцину от кори и просто сожгли в автоклавах 13 миллионов доз. И это в разгар эпидемии кори на Украине! В сердцах на одном из заседаний в Минздраве Чумаков крикнул тогдашнему министру Борису Петровскому, с которым учился в университете: "Боря, я много видел дураков в этом кресле, но такого, как ты, еще не было!"

После этого скандала Чумакова отстранили от руководства Институтом полиомиелита, сделали замом директора по науке, испытания вакцины прикрыли окончательно, а его самого тихо и въедливо затравили. Последние 15 лет Чумаков занимался исследованиями вакцины против гриппа. "Ему было невдомек, что многими его противниками двигали простые личные карьерные расчеты, - скажет позже сын. - Этого аспекта психологии чиновников он не понимал и все пытался достучаться до "доброго царя".

Сердце отца

Чумаков, увы, застал начало тех печальных времен, когда за границу стали поневоле, от безнадежности, "утекать" не просто абстрактные "умы", а любимые ученики и собственные дети (все четверо его общих детей с Мариной Ворошиловой выбрали научную стезю, равно как и две его дочери от первого брака, старший сын). Каждого из научных эмигрантов он провожал гневной речью об измене Родине. А потом писал и звонил друзьям и коллегам в Америку, давал рекомендации, подыскивал уехавшим достойную работу. Жену пережил на семь лет - и очень горевал о ней, корил себя за то, что "не уберег". Сделал все, чтобы ее последние труды были завершены и опубликованы.

Люди редко мечтают о посмертной славе. Особенно те, кто по-настоящему любит жизнь. А жизнь Михаила Чумакова продолжается, его фамилия - не только на вывеске института или в названии далекого астероида. Доктор биологических наук, профессор Константин Михайлович Чумаков - директор Центра глобальной вирусологической сети, советник ВОЗ, живет и работает в США. Ведет практические разработки методов создания вакцин и других аспектов вирусологии.

Петр Михайлович Чумаков - главный научный сотрудник Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН, заведует лабораторией пролиферации клеток. Работал в Америке, но принял решение вернуться в Россию: "Я считаю, что жить надо в своей стране". Продолжает труды матери - исследует вирусы, способные излечить онкозаболевания. В одном из интервью сказал: "Многие крупные задачи нельзя решить силами одного поколения, нужна династическая преемственность".

P.S. В истории со спасением человечества от энцефалита академик Чумаков смог поставить победную точку уже после собственной смерти. Он предсказал, что вирус не исчезает, а остается в головном мозге пациента и ждет момента для смертельного удара, когда к старости ослабнет иммунитет. Михаил Петрович наблюдал у себя эти симптомы, когда в возрасте 83 лет попал в "кремлевскую" больницу. Там и умер от воспаления легких: не нашлось нужного лекарства. Свой мозг завещал родному институту. Ткани препарировали, вирус обнаружили.

Гипотеза подтвердилась.