Громан и "молнии"

Не гнушался Сталин учиться и у своего заклятого врага Троцкого - даже после того, как одержал над ним безусловную победу. 21 марта 1929 года в интервью "Рейнско-Вестфальской газете" бывший наркомвоенмор сказал о неизбежности "великой войны, которую Троцкий предвидит в течение ближайших десяти лет, ...и внутри Европы на границах старых национальных государств возникнут трения"². Сталин внял этому пророчеству и, не ссылаясь на источник собственной идеи, стал готовиться к иностранной военной интервенции весьма вероятной в условиях надвигающейся новой мировой войны.

К интервенции следовало готовиться не только по линии Наркомата обороны СССР, но и по линии госбезопасности. Сталина очень интересовал вопрос, как поведет себя оппозиционно настроенная и независимо державшаяся техническая и научная интеллигенция, если интервенция состоится в ближайшие год или два.

Сборник архивных документов "Политбюро и Трудовая крестьянская партия", выпущенный издательством "Кучково поле Музеон" в 2021 году под общей редакцией известного историка спецслужб Олега Борисовича Мозохина, позволяет найти ответ на этот вопрос.

Партия, которой не было

В действительности никакой Трудовой крестьянской партии (ТКП) никогда не существовало. Дело ТКП было сфабриковано сотрудниками ОГПУ и велось с большим размахом. Всего по этому делу было арестовано 1296 человек. Членов ТКП выявляли и арестовывали в Москве, Ленинграде, на Северном Кавказе, в Нижнем Новгороде, в Курске, в Орле, на Смоленщине, в Центрально-Черноземной области, на Средней Волге, в Западной Сибири, в Крыму, на Урале, в Ивановской области, на Нижней Волге и на Украине. Во всех этих регионах якобы действовали "филиалы" ТКП, существовавшие лишь в воображении чекистов, беспрекословно выполнявших социальный заказ.

Основным заказчиком и главным распорядителем дела ТКП был Сталин, с конца 1920-х гг. превративший органы госбезопасности в особое учреждение, обслуживающее его самого. В конце жизни Хозяин с нескрываемым цинизмом очень точно сформулировал суть своих взаимоотношений с карательными органами. "Я не проситель у МГБ. Я могу и потребовать, и в морду дать, если вами не будут выполняться мои требования", "Мы вас разгоним, как баранов"³.

Именно Сталин еще до начала судебного разбирательства определял степень вины подследственных. 28 января 1932 г., когда следствие завершило свою работу, на заседании Политбюро он вынес не подлежащий обжалованию вердикт: "По делу ТКП - выше 8 лет не давать"⁴.

В итоге было осуждено 1113 человек⁵.

Дело ТКП позволило Сталину скомпрометировать в публичном пространстве и устранить с политической арены неугодных ему деятелей, выразивших сомнение в правильности избранного им курса на ускоренную индустриализацию СССР. "Нельзя больше терпеть эту гниль на советско-хозяйственной верхушке. ...Достаточно мы их щадили. Теперь щадить их - значит совершать преступление"⁶.

Политические процессы конца 1930 года по сфабрикованным материалам - открытый по делу Промпартии и закрытый по делу ТКП - были нацелены на то, чтобы нанести превентивный удар по тем специалистам, которых вождь подозревал в нелояльности к власти. "Сталин этими процессами преследовал решение еще одной, совершенно на первый взгляд не очевидной задачи - подрыву попыток интервенции против СССР на ближайшие год-два"⁷.

Но были ли сталинские подозрения вескими или, наоборот, надуманными и недостаточными?

Принуждение к единомыслию

Для того чтобы выстоять в предстоящей большой войне, Советский Союз должен был ускорить рост промышленного потенциала. Для индустриализации требовались огромные золотовалютные резервы или колоссальный кредит. Известный экономист, один из главных фигурантов дела ТКП Владимир Густавович Громан, со знанием дела утверждал: "Необходимы 10 миллиардов иностранного кредита, чтобы только начать восстанавливаться"⁸. (33 282 млрд руб. в реалиях февраля 2022 года).

Кредит получить не удалось, и основным источником средств для индустриализации власть избрала крестьянство.

Павел Александрович Садырин, бывший член Государственной думы, член правления Госбанка РСФСР и ВЦИК СССР, был среди тех, кто не одобрял сталинский курс на ускоренную модернизацию страны. Во время следствия по делу ТКП он показал: "У меня внутри стало нарождаться впечатление, что партия на 100-миллионное трудовое крестьянство смотрит... лишь как на силу, которая должна обеспечить существование государства, его оборону, промышленность, прокормить город и т.д."⁹.

Новая политическая реальность отразилась в советском анекдоте: "Сталин - гениальный полководец, потому что объявил войну крестьянству гигантской страны - и выиграл ее"¹⁰.

Протестовать пытался лишь "всесоюзный староста" Михаил Иванович Калинин, хорошо знавший жизнь деревни. Впоследствии Сталин с откровенной издевкой поведал своему ближнему кругу: "Cтоит Калинин и кричит Молотову: варвар ты, душишь крестьян, что ты делаешь?"¹¹.

Калинину эта выходка не прошла даром. Фигурантов дела ТКП вынудили дать ложные показания против "всесоюзного старосты". Под давлением следователей экономист Николай Дмитриевич Кондратьев назвал председателя ЦИК СССР Калинина в числе тех лиц, беседы с которыми якобы позволяли ему получить информацию о политическом положении в Советском Союзе и внутрипартийных делах. Председатель Совнаркома СССР Вячеслав Михайлович Молотов усомнился в истинности этих показаний. И тогда вождь дал наглядный урок политграмоты своему ближайшему соратнику:

"Что Калинин грешен - в этом не может быть сомнения. Все, что сообщено о Калинине в показаниях, - сущая правда. Обо всем этом надо обязательно осведомить ЦК, чтобы Калинину впредь неповадно было путаться с пройдохами"¹².

Впрочем, имя Калинина из состава "коалиционного правительства", которое якобы собиралась сформировать ТКП после прихода к власти, Сталин собственноручно вымарал¹³. Калинин на всю оставшуюся жизнь запомнил сталинский урок и в дальнейшем никогда не перечил Хозяину, даже когда чекисты пришли арестовывать его жену.

Сталин предпочитал опираться не на убеждения, а на страх соратников. В 1931 году среди членов партии в Москве гулял запрещенный анекдот. Генрих Ягода, заместитель председателя ОГПУ, якобы спросил вождя: "Что бы вы предпочитали, товарищ Сталин - чтобы члены партии были верны вам из-за своих убеждений или из страха?". А вождь якобы ответил: "Из страха". После чего Ягода спросил: "Почему?", на что Сталин ответил: "Потому что убеждения могут измениться, а страх остается"¹⁴.

Вождь добился единомыслия в своем ближнем кругу, и эта новая реальность была зафиксирована в одном из советских политических анекдотов. Сталин на Политбюро: "Или я руковожу, вы повинуетесь. Или вы повинуетесь, я руковожу. Как решите, так и будет"¹⁵.

"Бейте!"

С интеллигенцией ситуация была не столь однозначной. Во всех сферах народного хозяйства оставалось много весьма востребованных и эффективно трудившихся квалифицированных специалистов еще дореволюционной выучки, которые даже в условиях единовластия вождя отваживались "сметь свое суждение иметь". И тогда вождь, опираясь на аппарат ОГПУ, решил переломить ситуацию и добиться единомыслия специалистов - как тех, кто еще находился на свободе, так и тех, кто был арестован чекистами. Разумеется, к их показаниям, данным во время следствия, стоит относится осторожно: фигурантов дела ТКП следователи, прибегая к методам нравственного давления и физического воздействия, вынуждали говорить именно то, что было нужно ОГПУ для постановки открытого судебного процесса.

Один из осужденных весьма подробно рассказал о применении противоправных методов следствия по его делу. Глебу Васильевичу Перовскому пришлось вынести "резкость, грубость и просто площадную брань, смешанную с грубой ложью и наговорами на арестованных... Вместе с тем меня заставили более трех суток сидеть неподвижно на скамье, не давая спать и почти беспрестанно в одиночку и наскоком "обрабатывать", явно стремились, как выражались сами следователи, и физически и нравственно "растоптать", "обезличить", сделать "тряпку". ...В конце концов, мне стало совершенно ясно, что из создавшегося положения есть два выхода: один - дать нужные показания в том духе, в котором требуют следователи, и второй - отдать себя на все физические и моральные пытки с перспективой стать окончательно искалеченным"¹⁶.

Сталин был прекрасно осведомлен о том, какими методами чекисты получают нужные показания. Более того, он сам эти методы санкционировал. "Бейте! ...Дзержинский не чета вам, но он не избегал черновой работы, а вы как официанты в белых перчатках работаете. Если хотите быть чекистами, снимите перчатки. Чекистская работа - это мужицкая, а не барская работа"¹⁷.

Когда уже осужденный Николай Дмитриевич Кондратьев 17 ноября 1932 года написал на имя Сталина обстоятельную жалобу на 37 страниц, в которой поведал о незаконных методах ведения следствиях, вождь наложил резолюцию: "В архив. Ст."¹⁸.

Выбор Громана

Показания по делу ТКП позволяют судить о всепоглощающей сталинской фобии, связанной с подготовкой Советского Союза к грядущей большой войне. Во время допроса в ОГПУ исключительно авторитетный экономист Кондратьев показал:

"Я... говорил, что считаю политику соввласти в данный период ошибочной и что она может привести к большим хозяйственным затруднениям, а может быть и к катастрофе. ...Мы рассматривали себя именно как третью силу в борьбе между правой частью ВКП(б) и основным массивом партии. ...Громан считал, что мы вообще идем к кровавой каше и новой гражданской войне, главным образом на почве нарастающего голода. Причем он допускал, что при этом возможны не только выступления одной части рабочих против власти, но одновременно и поход другой части рабочих вместе с соввластью против деревни в борьбе за хлеб"¹⁹.

Аналогичные показания дал и сам Громан: "В моем сознании все больше и больше овладевала мысль о грядущей хозяйственной и политической катастрофе. Сосредоточивая свое внимание на фактах отрицательных, скептически относясь к энтузиазму масс, я все больше и больше склонялся к мысли, что хозяйство разлагается, что темпы принятые непосильны"²⁰.

Громан был членом коллегии ЦСУ РСФСР и ЦСУ СССР, а также членом Президиума Госплана СССР, то есть имел трибуну для публичного выражения своих сомнений. Выступая в апреле 1929 года на заседании Президиума Госплана, он заявил "о неизбежности сокращения посевов и скота под влиянием методов хлебозаготовок, заключающихся в общественном давлении бедняцко-середняцких слоев на верхушки деревни, включающие в себя не только кулацкие, но и зажиточные хозяйства, об уменьшении продовольственных ресурсов, о том что их не хватит на продовольствие растущей армии пролетариата, и в частности привлекаемого для строительства, о неизбежности падения реальной зарплаты, об ухудшении качества промышленной продукции"²¹.

В этот момент оратора перебил нарком обороны СССР Климент Ефремович Ворошилов: "Говорите прямо, когда мы погибнем"²². Громан с чувством собственного достоинства ответил: "Я говорю для того, чтобы не погибнуть, и что положение таково, что нет еще речи о гибели"²³.

Погиб, как известно, не Ворошилов, а сам Громан. 27 декабря 1929 года Сталин, выступая на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, в своей речи дважды заклеймил Громана и его теоретические рассуждения, призвав собравшихся "выкорчевать с корнями все и всякие буржуазные теории, распространяемые иногда - к стыду нашему - нашими же товарищами-коммунистами и засоряющие головы нашим практикам"²⁴.

3 сентября 1930 года в газетной хронике было опубликовано сообщение об аресте Громана в качестве участника и руководителя одной из контрреволюционных организаций, "поставивших целью свержение советской власти и восстановление власти помещиков и капиталистов"²⁵.

А был ли выбор у Сталина?

Михаил Михайлович Пришвин посмотрел на ситуацию эпически. И этот взгляд зафиксирован для Истории в его тщательно скрываемом от посторонних взглядов дневнике.

"9 апреля 1930 года. Теперь некому заступиться. И вовсе пропади - совсем не отзовутся, потому что мало ли пропало всяких людей и пропадает каждый день.

Может быть, Сталин и гениальный человек и ломает страну не плоше Петра, но я понимаю людей лично: бить массами, не разбирая правых от виноватых - как это можно!"²⁶

Писатель Пришвин был прав: так поступать с людьми нельзя. Правы были и ученые, экономисты, агрономы и статистики, осужденные по делу ТКП: проводить индустриализацию такими темпами, полностью разоряя крестьянство, невозможно, бесчеловечно. Но они рассуждали исходя из реалий обычной нормальной жизни, как если бы у страны впереди были долгие годы и даже десятилетия ничем и никем не замутненного эволюционного развития. Но этих лет у Советского Союза не было, и Сталин это отлично понимал.

Все они - и жертвы сталинского произвола, и их палачи из ОГПУ, не пережившие Большого террора, - все они были персонажами грандиозной шекспировской трагедии, уклониться от участия в которой им было не дано. Потому что тотальная война на уничтожение государства Российского, русской нации, русской культуры и, вообще, русской цивилизации стояла на пороге. Выбора не было: чтобы выжить в предстоящей большой войне, страна должна была совершить практически невозможное. Приложить не просто усилие, а сверхусилие. И Сталин заставил тех, кого он в 1941-м назовет "братьями и сестрами", это нечеловеческое усилие сделать.

Немыслимая и на первый взгляд немотивированная жестокость Сталина была продиктована самой ситуацией: выстоять в предстоящей смертельной схватке или умереть. Ломая страну "не плоше Петра", не считаясь с издержками и жертвами, он твердой рукой проводил индустриализацию и готовил Советский Союз к большой войне, неизбежность которой отлично осознавал.

Все фигуранты дела ТКП были реабилитированы лишь в 1987 году.

• _{1. В штабах Победы. 1941-1945. Документы: в 5 кн. Кн. 2. 1942. "Ни шагу назад!" М.: Научно-политическая книга, 2020. С. 322.}
• _{2. Политбюро и Лев Троцкий. 1922-1940 гг. Сборник документов / Сост. О.Б. Мозохин. М.: Историческая литература, 2017. С. 440, 441.}
• _{3. Политбюро и дело Рюмина: сборник документов / Составление и общая редакция О.Б. Мозохина. М.: Связь Эпох; Воевода, 2021. С. 135.}
• _{4. Политбюро и Трудовая крестьянская партия: сборник документов / Сост., вступ. статья, комментарии О.Б. Мозохина. М.: Кучково поле Музеон, 2021. С. 346.}
• _{5. Там же. С. 20, 347-349.}
• _{6. Там же. С. 285.}
• _{7. Там же. С. 16.}
• _{8. Там же. С. 116.}
• _{9. Там же. С. 220.}
• _{10. Мельниченко М. Советский анекдот: указатель сюжетов. 2-е изд. М.: НЛО, 2021. С. 470.}
• _{11. Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы / Под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. Н. Ковалева, А. Коротков, С. Мельчин, Ю. Сигачев, А. Степанов. М.: МФД, 1998. С. 543 (Россия. XX век. Документы).}
• _{12. Политбюро и Трудовая крестьянская партия. С. 144.}
• _{13. Там же. С. 63.}
• _{14. Мельниченко М. Указ. соч. С. 206-207.}
• _{15. Там же. С. 202.}
• _{16. Политбюро и Трудовая крестьянская партия. С. 659.}
• _{17. Политбюро и дело Рюмина. С. 137-137.}
• _{18. Политбюро и Трудовая крестьянская партия. С. 733.}
• _{19. Там же. С. 44, 45.}
• _{20. Там же. С. 117.}
• _{21. Там же. С. 237.}
• _{22. Там же. С. 238.}
• _{23. Там же.}
• _{24. Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. // Сталин И.В. Соч. Т. 12. М.: Политиздат, 1947// https://traumlibrary.ru/book/stalin-pss18-12/stalin-pss18-12.html#s003010}
• _{25. Политбюро и Трудовая крестьянская партия. С. 145-146.}
• _{26. Пришвин M.М. Дневники. 1930-1931. Книга седьмая / Подг. текста Л.А. Рязановой, Я.З. Гришиной. СПб.: Росток, 2006. С. 69.}