"Увольте меня от должности начальника губернии..."

Оборотная сторона губернаторской медали

"Положение хуже губернаторского", - гласит подзабытая ныне поговорка, смысл которой не всегда был понятен даже людям XIX столетия. В самом деле, какие могли быть у губернатора заботы? Подобным вопросом часто задавался российский обыватель позапрошлого века. Как водится, внешняя сторона дела - высокий социальный статус, мундир с позолотой и почти мистическая аура "высшей власти", овевавшая начальника губернии, - полностью затмевали "изнанку" его существования. На самом деле там было мало привлекательного: относительное безденежье большей части этих высокопоставленных чиновников¹, невероятное количество обязанностей и, главное, "бумажное море" - огромный вал ежедневной, рутинной и муторной работы с документами. Все эти заботы не могли не сказаться на психоэмоциональном и физическом состоянии.

"Как в свое время были известны "архиерейские" болезни, связанные с неподвижным образом жизни, так в настоящее время всевозможные формы переутомления и нервно-сердечных заболеваний, до грудной жабы включительно, являются типичными "губернаторскими" болезнями", - писал в начале XX столетия И.М. Страховский². Его суждение было тем более обоснованно, что Страховский писал эти строки, уже почти три года губернаторствуя в Вятке (1910-1914 гг.), а до того занимал аналогичную должность в Тургайской области (1908-1910 гг.): опыт управления разными губерниями позволял судить обо всех аспектах устройства губернаторской власти вполне авторитетно.

Обрисованная чиновником повседневность начальника губернии выглядела не очень-то приглядно: "Целыми чемоданами присылаются поступающие "входящие" бумаги и дела, а также проекты "исходящих" бумаг и "журналов" к подписи губернатора. На вечер, затягивающийся иногда до глубокой ночи, остается личная работа губернатора: собственная деловая его переписка, ознакомление со сложными делами, подготовка к заседаниям на следующий день и т.д. И так изо дня в день, в течение всего года"³.

И хотя Страховский губернаторствовал в начале ХХ века, и полвека до него было примерно так же.

Вот свидетельство орловского губернатора В.И. Сафоновича - он был начальником Орловской губернии в 1854-61 гг.: "Собираясь в Орел, я изучал все предметы, входящие в состав губернаторских обязанностей, делал для себя выписки и заметки, запасался материалами, но едва только попал в круговорот текущего делопроизводства, как должен был бросить все мои записки и заняться собственно тем, что представлялось мне каждодневно. Тут уже некогда было думать об установлении какого-либо нового порядка или о введении нового предположения: едва можно было поспевать подписывать огромную кипу бумаг, из которых каждая почти возбуждала сомнение, правильно или законно она была составлена"⁴.

Сто тысяч подписей в год

Подобный вал бумаг "провоцировала", по сути, "должностная инструкция" для губернаторов - "Высочайше утвержденный общий наказ гражданским губернаторам" от 3 июня 1837 г. "Наказ" требовал не только внимания к неисчислимому количеству самых разных документов: "сверху" на губернатора сыпались указания, инструкции и требования - на все нужно было дать ответ. Но и подпиравший "снизу" бумажный поток был не менее интенсивным: доклады, просьбы, предложения, кляузы, анонимки... На все это тоже надо было реагировать, отвечать или хотя бы бегло просматривать. Однако времени катастрофически ни на что не хватало, и губернатор, не глядя, торопился подписать бумагу, чтобы не опоздать на очередное заседание.

Тот же Сафонович ежедневно подписывал по "50 и более" журналов Приказа общественного призрения⁵. "В среднем количество ежедневно просматриваемых губернатором бумаг в очень многих губерниях достигает 300-400. Лишь немного менее бумаг "исходит" ежедневно за подписью губернатора", - добавлял Страховский⁶. Эти подсчеты в целом подтверждались и данными исследователей: по исчислениям Г.В. Вернадского, выходило, что в 1840-х губернатор должен был подписывать в год до 100 тысяч бумаг - т.е. по 270 ежедневно⁷. Стоит добавить, что "Наказ" требовал от этих чиновников еще и ежедневного присутствия в 17 (!) учреждениях - и это без учета пребывания непосредственно в губернском правлении. Нереалистичность поставленных задач действительно ставила губернатора в положение, хуже которого не придумаешь...

Знала ли верховная власть об этих трудностях своих агентов на местах? Безусловно. Пыталась ли как-то исправить ситуацию? Неоднократно. Приводило ли это к каким-то существенным изменениям? Увы!..

В циркуляре министра внутренних дел С.С. Ланского от 14 мая 1856 г., констатируется до боли знакомая всякому российскому обывателю (и чиновнику) картина:

"Умножение переписки не столько принадлежит основаниям нашего делопроизводства или причинам случайным, сколько происходит от ошибочного направления служебных занятий мест и лиц, особенно в низших инстанциях. К сожалению, во многих местах ныне особенные усилия обращаются на так называемую отписку бумаг". Какой же рецепт предлагал министр для облегчения труда губернаторов и их подчиненных? Похоже, что тупиковый: "Следует стремиться не к очищению бумаг, но к существенному исполнению; только при таком направлении дела примут движение правильное и уменьшится труд, прикрывающий бездействие"⁸.

Другой циркуляр, от 8 июня того же года, предписывал, для сокращения количества бумаг, валившихся на губернатора, "просьбы, возвращаемые начальником губернии с надписями, отсылать без особых препроводительных бумаг; если представится необходимым начальнику губернии иметь справки по делам, производящимся в котором-либо из присутственных мест, то требовать справки эти или от председателя, или от канцелярии того места, для избежания составления в нем журналов"⁹.

Все эти меры помогали слабо, и начальники губернии были буквально завалены документами. В итоге чаще всего наблюдалась следующая картина: "Мало-мальски принимаясь за дела, губернаторы немедленно начинали тонуть в бумажном море, им оставалось или подчиняться своей судьбе, или махнуть на все рукой - ничего не делать"¹⁰. Но даже те губернаторы, которые не полностью отказывались от исполнения служебных обязанностей, работали буквально на пределе своих возможностей. Такое напряжение не могло не сказаться на их здоровье, прежде всего физическом.

"Служить бы рад..."

Неудивительно, что некоторые губернаторы второй половины 1850-х гг. просились в отставку именно "по болезни". Так, например, поступили виленский губернатор А.И. Россет¹¹ и тверской - А.П. Бакунин¹². Их просьбы на имя министра в архиве не сохранились. Зато можно прочесть прошение об отставке олонецкого губернатора Н.П. Волкова: "Служебные занятия совершенно расстроили мое здоровье, требующее радикального лечения; а поэтому, не имея возможности продолжать службу в Олонецкой губернии, я покорнейше прошу Ваше высокопревосходительство испросить высочайшего соизволения государя императора на увольнение меня от должности начальника губернии с причислением к вверенному Вашему высокопревосходительству министерству"¹³.

Иногда болезнь обнаруживалась совершенно внезапно, и губернатор даже не успевал вовремя попроситься в отставку. Так произошло с ярославским начальником губернии А.П. Бутурлиным, с которым вдруг приключился "припадок апоплексии". Его супруга О.П. Сухтелен, описывая тяжелое состояние мужа ("без языка и не владеет ни рукой, ни ногой"), слезно молила министра внутренних дел об увольнении его за границу на четыре месяца для лечения. Александр II, тепло относившийся к Бутурлину, написал на прошении: "Согласен. И выдать ему две тысячи руб. серебром". В итоге ярославскому губернатору был предоставлен 4-месячный отпуск за границей и средства на поездку¹⁴.

В архивных фондах сохранились медицинские свидетельства губернаторов, которые они прикладывали к просьбам об увольнении по состоянию здоровья. Это официальные документы, скрепленные сургучной печатью, за подписью инспектора губернской врачебной управы. Так подольский губернатор М.В. Степанов просился в отставку в октябре 1856 г. "из-за расстроенного от служебных занятий здоровья". Инспектор врачебной управы констатировал, что Степанов, "телосложения слабого и тощего", мучим целым "букетом" болезней: болями в пояснице и спине, изнурительной бессонницей, колотьем в ушах, зубной болью и геморроем. Вывод инспектора однозначен: заменить сидячую жизнь на "более подвижную и среди развлечений"¹⁵. Последняя возможна, разумеется, только в случае выхода в отставку...

Работал на износ

Схожий диагноз и у калужского губернатора Д.Н. Толстого, просившегося в увольнение от дел в июле 1858 г. У него были выявлены геморрой, кровотечение из носа, сыпь на руках и обмороки перед сном. Все это - полагал тамошний врачебный инспектор - из-за сидячей жизни и "усиленных служебных занятий" и "приобрело все свойства тяжелого хронического недуга", который требует спокойной жизни и освобождения от служебных занятий¹⁶.

Картину дополняет еще одно свидетельство - на сей раз черниговского губернатора К.П. Шабельского, также желавшего отставки в 1861 г. по "расстроенному состоянию здоровья" (причем делал он это повторно: в 1859 г. Шабельский уже подавал подобную просьбу, но тогда министр внутренних дел Ланской не дал своего согласия). Медицинское свидетельство Шабельского лишь подтверждает обрисованную ранее ситуацию: он страдал от геморроя, удушья, кровохарканья, головных болей и частого головокружения¹⁷.

Как видно, губернаторская служба лишь на первый взгляд выглядела необременительной и почетной. На самом деле будни начальника губернии были полны непосильной, выматывающей и вредной для здоровья работы, которая не могла не сказаться на физическом и нравственном самочувствии губернаторов. Их положению и в самом деле сложно было позавидовать.

• _{1. См. подробнее: Могилевский Н.А. Жизнь в достатке? Материальное обеспечение губернаторов в период подготовки Великих реформ (1856-1861 гг.) // Известия Самарского научного центра РАН. Исторические науки. 2023. Т. 5. №1. С. 17-30.}
• _{2. Страховский И.М. Губернское устройство // Журнал Министерства юстиции. 1913. №8. С. 105.}
• _{3. Там же. С. 104.}
• _{4. Орловский гражданский губернатор В.И. Сафонович. Орел, 2004. С. 17.}
• _{5. Там же.}
• _{6. Страховский И.М. Указ. соч. С. 105.}
• _{7. Вернадский Г.В. Очерк истории права Русского Государства XVIII-XIX вв. М., 1998. С. 108.}
• _{8. Государственный архив Владимирской области. Ф. 14. Оп. 2. Д. 213. Л. 184-184 об.}
• _{9. Там же. Л. 178.}
• _{10. Блинов И.А. Губернаторы: историко-юридический очерк. СПб., 1905. С. 161.}
• _{11. РГИА. Ф. 1284. Оп. 41. 1857 г. Д. 149. Л. 1-1 об.}
• _{12. РГИА. Ф. 1284. Оп. 41. 1857 г. Д. 153. Л. 2.}
• _{13. РГИА. Ф. 1284. Оп. 42. 1860 г. Д. 78. Л. 18-18 об.}
• _{14. Там же. Л. 1; Д. 126. Л. 1-1 об.}
• _{15. РГИА. Ф. 1284. Оп. 41. 1856 г. Д. 198. Л. 4-5.}
• _{16. РГИА. Ф. 1284. Оп. 41. 1858 г. Д. 80. Л. 2-2 об.}
• _{17. РГИА. Ф. 1284. Оп. 42. 1861 г. Д. 24. Л. 9.}